***
Рон Гидони потягивал гристольский сидр и откровенно скучал, поскольку все напитки и закуски уже были опробованы, и он поводил осоловелым взглядом по фигурам находящихся здесь барышень. Поначалу он хотел подкатить к леди Бойл, ведь слышал, что одна из них никогда не отказывала. Да вот беда, именно сегодня, когда он наконец-то решился и принял на грудь достаточно для этого рискованного шага, сестры оделись в одинаковые костюмы, различающиеся лишь цветом. И как теперь быть? Он мог, конечно, попытаться подойти ко всем трём, его лицо тоже закрывала маска, как и у всех находящихся здесь. Он не хотел ни с кем разговаривать, тем более вести себя учтиво с «надёжными» партнёрами отца, потому выбрал маску крысы. С учётом творящегося вокруг, эффект был достигнут, ни один из аристократов к нему не подходил. А что касается леди Бойл… как одна ни отказывала никому, так одна из них слыла романтичной особой и на откровенное предложение уединиться могла отвесить пощёчину. А третья была умной и мстительной женщиной, и могла опустить в глазах окружающих так, что жить не захочется. Вот что происходит, когда большие деньги и влияние оказываются в руках баб. Мимо прошла служанка, ласково и отрепетировано сказала: «Добро пожаловать на приём Бойлов». Он причмокнул губами, оглядев её бедра и ноги, затянутые узкими бриджами. Сойдёт, есть за что взяться и спереди, и сзади, да и фигурка была вполне неплоха. – Иногда то, что вам нужно, оказывается прямо перед вами, – в шуршание, выстрелы конфетти и лёгкую музыку влился до того чарующий голос, что Рон невольно вздрогнул. Рядом с ним остановилась девушка в маске лисы. Пронзительные зелёные глаза сквозь прорези завораживали и заставляли пересохнуть горло, он даже не мог выдавить ни слова ей в ответ. – Вы не находите, что тут слишком душно? – спросила она, допивая вино из бокала. – Я бы хотела пройтись по заднему двору. Не составите ли мне компанию? – Как можно отказать такой даме? – он отставил свой бокал и протянул незнакомке руку. Находящиеся в комнате аристократы тут же перевели взгляд на них и стали перешёптываться, но его спутницу, похоже, это не сильно волновало. Дверь на задний двор была за обеденным залом, пару никто не останавливал, потому они вышли в тихую прохладу ночи беспрепятственно. Рон для себя отметил, что, несмотря на лязг ходуль толлбоя и слабого запаха палёного мяса, дышать на улице было намного легче. – Идём, – сладко пропела та, вызвав совсем непристойную реакцию организма. Чёрт, да когда он вообще возбуждался от вибрации голоса? Или может, так действовал выпитый алкоголь? Девушка мягко скользнула вниз по ступеням к высокому маленькому столику, отщипнула виноградину и засмеялась. Рон шокировано мотнул головой, льющийся смех отозвался в голове, маня за собой, и тот заворожено последовал за ускользающей в темноту девушкой. Они прошли за дом, там был узкий тупичок со скамейкой. Рон бы предпочёл мягкую кровать, шелк простыней и спокойную обстановку, но желание девушки сейчас закон. Тупик утопал в темноте, на кирпичной кладке корявыми изгибами вился плющ, цепляясь за любой выступ камня, с другой стороны красовалась подстриженная изгородь, а вот скамейку давно не покрывали лаком. Энтузиазм несколько улетучился всплывшей перспективой засадить себе заноз, однако озорной смех снова окатил возбуждающей волной. Он лился в голове, отдаваясь в висках, и заставлял кровь шуметь в ушах. Решив, что с него хватит игр, Рон решительно схватил девушку за руку и притянул к себе. Вот только вместо горячего поцелуя, он почувствовал, как сильные пальцы вцепились в него, а потом его просто швырнуло на скамью. Боль в спине отдалась по лёгким, выбив воздух, пришлось сбросить раздражающую маску, чтобы хоть как-то восстановить дыхание. В глазах на секунду потемнело, и когда он поднял взгляд, то страх сковал его не хуже цепей. Незнакомкой под маской лисы оказалась его бывшая невеста Инесса Барнс. – А вот теперь мы поговорим, – прошипела она и глаза её блеснули зелёным светом.***
За масками никогда ничего не скрыть, ни манеры держаться и говорить, ни привычек, ни взглядов. И если хорошо присмотреться к человеку, то, даже не видя его лица, распознать его удастся. Инна смотрела на шокированного Рона, судорожно хватающего воздух ртом, будто выброшенный на берег кит. – Интересно, каково это, когда встречаешь неожиданно воскресшего знакомого? – поинтересовалась она. Парень хотел закричать, но преимущество нахождения в высшем обществе было одно – не бойся быть плохим, бойся слыть плохим. Если Рон сейчас завизжит, как прижатая к стене нежная барышня, то не отделаться потом от скабрезных слухов и смешков. Да он будет бояться на глаза всем показаться, к тому же чрезмерное тщеславие и гордость не позволят это сделать. – Инна, милая, – он лучезарно улыбнулся. – Я думал, что ты с отцом просто уехала из города. – Ты, правда, считаешь, что я поверю в эту гнусную ложь? – поинтересовалась она. – Ты был в курсе всего, раз письмо о расторгнутой помолвке пришло буквально за два дня до ареста. – Солнце моё, – он попытался встать, но девушка сверкнула глазами, не собираясь подпускать к себе бывшего жениха. – Слушай, чего ты от меня хочешь? Инна осеклась, ведь по большому счёту она даже не знала, зачем заманила его сюда. Поговорить? О чём? У них никогда не было общих тем. Рон не скрывал, что ему помолвка с ней не сдалась совершенно, и воспринимал её просто как очередное приключение. Проучить за то, что бросил? За то, что не защитил? Это было глупо. Требовать подобного от человека, привыкшего откупаться деньгами от всех и всего, что примечательно – папиными деньгами. – Правду, – выпалила она. – Правду? – Рон засмеялся. – Какую правду ты хочешь услышать? Что мой отец решил расторгнуть нашу помолвку? Так ты сама была только рада этому. Ну, подумаешь, мы не стали вас оповещать… – Что? – выдохнула она. – То есть вы знали, что к нам со дня на день придут смотрители и арестуют? И не предупредили? – А с чего вдруг? Извини, но выживает сильнейший, – парень поднялся со скамьи. – Не наша вина, что твой папаша выбрал неправильную позицию и слишком много трепал языком в сторону лорда-регента. А я что? Я получил карт-бланш искать невесту самому, папенька, конечно, наседает, но ничего не попишешь. А теперь, если у тебя всё, то я бы хотел вернуться на приём. Он не прошёл мимо, откровенно обвёл взглядом её фигуру и потёр подбородок. – Хотя, я на этот вечер всё-таки стал бы твоим женихом, – он облизнулся, медленно проведя взглядом по её фигуре, откровенно раздевая. – Знаешь, ни разу не было у меня такой девушки. Ну, как это называется?.. Не распечатанной, точно. Хотя, Бездна его знает, чем именно ты платила все эти полгода за кров и кому. Это он сказал зря. Кипевший внутри гнев всколыхнулся, приливной волной поглощая разум, закрывая его от любых мыслей. Рон пошатнулся, схватился за голову и едва слышно застонал от боли. Снова нахлынуло это пьянящее ощущение полной и безоговорочной власти над человеком, над его разумом, над душой. Его никто кроме отца не хватится, никто плакать не станет, жалкое крысиное отродье, привыкшее прятаться, подставлять и не иметь ничего святого. Его разум напоминал клубок ниток, и с ним можно было поиграть или выдернуть парочку, лишая чего-то важного, а можно просто раздавить, изодрать в клочья, рассыпать сознание горсткой пепла. И песнь, что шла изнутри, из крови, из сердца и костей, мощь бездонных глубин и голоса убитых левиафанов требовала проучить эту трусливую тварь, пока никто не подошёл. Он мог их предупредить, мог спасти и тогда она, отец и Анна могли бы тайно покинуть город, пусть безо всего, но они были бы живы и все вместе. Воспоминание о сестре слепящим прожектором заставили проявиться образы. Десятилетняя плачущая на камне девочка, что потеряла мать, а потом и защищающий её от всего мира отец. Обесчещенный, опозоренный, оболганный, истощённый тюрьмой и пытками. И лишь одно не давало ему уйти в пучины кровавого безумия – дочь, которая не должна видеть его таким. Это отрезвило, заставило вспомнить слова Далилы и её вопрос: «Какого это?» Рон заслуживал наказания, девушка не переставала петь, но смогла остановить себя на пороге. На грани того, чтобы совершить непоправимое – убить человека просто из-за того какой он есть. Он ей ничего не был должен, а она была рада избавиться от перспективы выйти за него замуж. В это сволочное время каждый выживал, как мог, но и отпустить просто так этого мерзкого типа она не могла. Он, как и София, тоже был виноват, но по-своему. – Помнится твой отец очень хотел внуков, чтобы было кому наследство передать, – сказала девушка. – Ты – недостойный наследник и невесту себе никогда не найдешь, поскольку каждый раз, когда будешь уединяться с женщиной, будешь слышать это. Удачи! Рон закричал, а потом девушка отпрянула, отпустила свою песнь, оставшуюся играть в его голове теперь при каждом близком общении с женщинами. Она, подобно скрежету шарманки, будет всё больше уводить в пучину безумия. Пусть Адам сам делает себе наследников, Хайрем Берроуз несмотря на возраст охаживал Эсму Бойл, и этот найдёт средства. Такого наказания было достаточно для их семьи, для Адама Гидони, что улыбался отцу и заверял в поддержке, а потом бросил на произвол судьбы, даже не предупредив. Вот пусть и получает сына, которому теперь одна дорога – сумасшедший дом. – Что случилось? – она услышала голоса стражников прибежавших на крик. – Я не знаю, – Инна сделала самый скорбный вид из всех. – Мы… мы пришли сюда, а потом он закричал. Сказал, чтобы я замолчала, а ведь почти ничего не говорила. – Сэр, вы в порядке? – один из офицеров подошёл к держащемуся за голову Рону. – Уберите её! Успокойте её! Вытащите у меня из головы! Рон кинулся на стража, плюясь и глядя на него выпученными глазами, а потом снова схватился за голову и громко застонал. Церемонится с ним не стали и несильно огрели по шее. Парень тут же потерял сознание, тяжёлым мешком упав на газон. – Давайте-ка его отсюда, – тихо сказал другой стражник. – Что ж, за смена-то такая. То Шоу грузили в мобиль, как мешок с дерьмом, теперь ещё и вот это тащить… Леди, мы просим только никому… – Не сомневайтесь, сама хочу быстрее это забыть. Извините, у меня кружится голова, я могу… – Конечно, не извольте волноваться. Инна на ходу нацепила маску, добрела до освещённого участка и рухнула на стул возле небольшого столика. Горло пересохло, лоб покрылся испариной, но утолить жажду была не судьба. На таких приемах подают только алкогольные напитки, а она боялась принимать ещё больше. Чёрт, ведь выпила всего ничего, и едва не убила человека по капризным надуманным причинам. Нет, Рон заслужил наказание за то, что сделал, за то что ещё мог сделать. Его семья готова жить при любой власти, лишь бы и дальше делать деньги из воздуха и не важно кого они обирают – страдающую от болезни семью или наглого банкира. Девушка откинулась на спинку стула и запрокинула голову унимая шум в ушах и гася отголоски песни. А что бы было выпей она больше? Что бы случилось, если бы воспоминание об Эмили не отрезвило, а вызвало совершенно иные ассоциации? А если бы она решилась прийти сюда одна? Полная власть и вседозволенность опьяняли не хуже вин, они давали ощущение могущества, пронизывающего всё тело. Далила купалась в нём, её связь с Бездной сильна, она смогла найти применения своим талантам. Хитрая, умная и коварная женщина обязательно осуществит свой план, она в этом нисколько не сомневалась. – Леди, вам нехорошо? – прозвучал голос неподалёку. Она едва не закатила истерику в ответ. Единственное, чего хотелось, чтобы её оставили сейчас в покое и не трогали пока что. Инна повернулась к говорившему и первое, что увидела – мундир офицера, и тут же приготовилась грубо его отослать, благо такое отношение к себе эти ребята привыкли видеть от захмелевших аристократов. Вот только стоило ей взглянуть ему в лицо, как слова застряли в горле. Кого она здесь точно не ожидала увидеть, да ещё в таком наряде, так это его – Дауда. – Наверное, вы слишком много выпили, – хитро улыбнулся он. – Может, имеет смысл пойти домой? Вас есть кому проводить, город опасен, я бы не советовал путешествовать без сопровождения. – А, да, – наконец-то выдавила из себя Инна, справившись с шоком. – Мне, правда, лучше уйти, не слишком-то хорошо вечер для меня начался, не хочу и дальше портить его. – В таком случае, идёмте. Девушка встала из-за стола и прошла мимо него, борясь с искушением обернуться и высказать всё, что думала о его присутствии здесь. Тут Корво! Но больше всего её возмутил один факт – он следил за ней, всё знал и пришёл сюда явно не просто так. Иначе он не ходил бы по коридорам и двору особняка разряженный в офицерскую форму. Он подготовился к этому. Бездна его забери, неужели не понимал насколько это опасно? – Эй, а ты это куда? – грубо осадил Дауда один из стражников смолящий сигарету возле караулки. – Он едет со мной, – высокомерно и не терпящим возражения тоном сказала Инна. – Или вы хотите, чтобы я добиралась домой одна, через заражённый район? – Простите, леди, – заторопился тот. – Но у нас приказ. – Приказ? Вам приказано подвергать друзей семьи Бойл опасности, выпуская их на улицу с приёма без соответствующего сопровождения? Как интересно. Видимо, я рано ухожу, и следует сказать сестрам всё, что думаю насчёт их охраны. – Леди, подождите. Тьфу ты! – недокуренная сигарета истлела и страж отбросил её, обжёгшись. – Извините. Если вам необходимо сопровождение, то, конечно, мы его вам предоставим. – Чудно. Думаю, один человек погоды не сделает. Идём. Дауд картинно пожал плечами «коллеге» и пошёл за Инной. Рельсомобиль пришлось подождать, и девушка всё сильнее нервничала. Она не знала, за кем пришёл Корво на этот приём, но почему-то не покидало ощущение, что его целью должна стать одна из леди Бойл. Нет, она не сомневалась в желании лорда-защитника решить дело тихо, но непредвиденные обстоятельства могли разрушить любой тщательно продуманный план. Его мог заподозрить любой стражник или кто-нибудь узнать по походке или выправке, или же с его руки могла слететь лента, открывая нечестивый символ взгляду смотрителей. Да и не следовало сбрасывать со счетов леди Бойл, по крайней мере, одна из них имела мозги. – Холодно? – осторожно спросил Дауд. – Нет, волнуюсь, – так же тихо ответила девушка. – За него? Инна свела брови и глянула на убийцу, но тот смотрел куда-то вдаль, не шевелился, изображая статую. – Эй, долго прикажете ждать? – капризно спросила девушка у караульного. – Сейчас, леди. Мобиль хищно посверкивая искрами, выкатился из-за угла здания. Видимо они стояли возле самого забора в карантинную зону. Что ж, кто-то сегодня не досчитается экипажа, но это уже не её забота. Некоторым чванливым аристократам не помешает пройтись пешком. – Наконец-то, – громко и недовольно проговорила она. – А ты за мной. Дауд подождал, пока девушка устроится на диванчике внутри, потом забрался в кабину сам, закрыл створку и дернул рычаг управления. Снаружи снова засверкали искры и машина, послушно покатилась по рельсам, унося их вглубь ночного квартала. Когда они проезжали мост канала, девушка чуть выглянула, пытаясь выцепить взглядом Сэмуэля, но лодочника не было видно. Она решила, что это хорошо, значит и толлбои его случайно не заметят, а Корво его найти сможет, в конце концов, по воде выход из квартала только один. – Волнуешься всё-таки, – ухмыльнулся ей Дауд. – Ты какого чёрта вообще пришёл? – Инна в раздражении скинула с лица опостылевшую маску и гневно воззрилась на него. – Ты следил за мной, иначе не начал бы играть в переодевание. Дауд окинул взглядом слегка великоватую ему форму, развязал ленту на левой ладони и сказал: – Да, следил, хотел быть готовым ко всему. – А если бы Корво тебя увидел? Если бы узнал? – Я ценю твоё беспокойство о нашем здоровье, но Корво не идиот, чтобы устраивать разборки на глазах у стольких свидетелей и шарманщиков, – пожал плечами он. – Это – личное, и оно решается без участия посторонних лиц. И кстати, мне очень понравилась твоя игра, из тебя бы вышла прекрасная напыщенная идиотка. – Напыщенная идиотка никогда не села бы с тобой в один мобиль, – прошипела она. – Правда? От его хищной улыбки у Инны похолодело всё внутри, а потом он резко подался вперёд, схватил за запястье и дёрнул на себя. В кабине было довольно тесно, свободно разместиться могли только двое и то сидя друг напротив друга. И в следующую секунду она оказалась уже у него на коленях, выставив руки и держась за спинку сиденья по обе стороны от его головы. Дауд, не сводя с лица ехидную улыбку, по-хозяйски обвил её талию руками и теснее прижал к себе, вырвав несдержанный вдох. Инна не сомневалась, что в слабом свете внутреннего фонаря кабины было видно, как вспыхнули её щёки, по телу пробежала тянущая волна предвкушения, сердце резко ускорило темп. Так близко, так нахально он себя вёл, а ей оставалось только с трудом удерживать рассыпающийся прахом самоконтроль. – А как же твой приказ? Не прикасаться к тебе? – Так это я к тебе сейчас прикасаюсь, разве нет? Слышал, – выдохнул он ей в губы, – Эсма Бойл никому не отказывает. – Она, – девушка сглотнула, чтобы хоть так смягчить и без того пересохшее горло, – никогда не стала бы спать со стражником. – Не удивлён. Впрочем, и стражник может оказаться слишком разборчив. Через мгновение он прижал Инну сильнее и впился в губы властным и жестоким поцелуем. В первую секунду девушка уперлась ладонями ему в грудь, попыталась отстраниться, но он перехватил её за плечи и не дал это сделать. Она постепенно расслабилась, позволив утонуть в тянущей и приятной дрожи. Впервые за весь вечер она позволила себе окончательно потерять контроль над собой, испытывая одновременно и жгучее желание и стыд от приятного покалывания внизу живота, отчего пыталась рефлекторно сжать ноги, но не могла. Пальцами зарывалась в его волосы, царапала ногтями, но Дауд лишь иногда посмеивался ей в губы, давая возможность глотнуть немного воздуха. В его поцелуе не было никакой нежности, лишь жгучая дикая страсть, желание властвовать и не отпускать. Инна приняла это, сплетая свой язык с его и чувствуя, как тело прошивает одна волна за другой. В какой-то момент она судорожно вцепилась в этот раздражающий солдатский камзол, что так отвратительно пах порохом и ворованью. Ей хотелось почувствовать его запах, настоящий, не замаскированный под запахами топлива или крепкого табака. Неподалёку раздался странный треск, хотя в грохоте мобиля его было почти не разобрать, убийца резко отпустил её и чуть отстранил. Раздосадованная и злая, Инна потянулась к нему, чтобы продолжить. – Тише-тише, – сказал он ей, а потом бросил взгляд на плечо. – Ты немного разошлась. Девушка перевела взгляд и увидела рваную дыру на плече от когтей. До тела она не достала, всё-таки ткань мундира была довольно плотной, чтобы просто так её пробить. Инну прошил страх, а если бы она в этот момент скользнула руками ему по шее? Она ведь просто потерялась в этих ощущения, не зная как трезво, да и в принципе на это реагировать. У неё были поклонники, да и с Роном она была помолвлена, но все её отношения с мужчинами никогда дальше поцелуев не заходили. – Остынь, – он отпустил её, и девушка торопливо упала на свой диванчик, не зная, как реагировать дальше. Дауд не изменился в лице, всё так же спокойно смотрел на неё, а она не знала, куда себя девать, на что смотреть, лишь бы не встречаться ним взглядом. – Скоро доедем до границ квартала, – он выглянул окно кабины, а потом взялся за рычаг управления мобилем. – Там свернём к Радшору, а потом немного пройдёмся. Не хочу больше разгуливать в этом… Инна ничего ему не ответила ни сил, ни желания у неё просто не было.