***
– Серьёзно? Столько возни из-за мотка проводов и лампочки? – Инна смотрела на передающую катушку в руках Дауда и не могла подобрать цензурных слов. Если бы убийца не испытывал схожих чувств, то сказал бы многое о её недисциплинированности. Ткацкие станки теперь работали в обычном режиме, передающая катушка цеху больше не нужна, потому Мортимер Хэт любезно отдал её. Правда, самого Дауда терзали сомнения об осознанности этих слов, и были ли они произнесены самим главой Шляпников. Преступный мир тесен, после нашествия чумных крыс он стал ещё теснее. Мортимер Хэт знал Дауда давно, им приходилось пересекаться несколько раз, и они всегда расходились в нейтралитете. Не виделись уже десять лет – необходимости не было, но сейчас тщедушный тощий старик был подключён к устройству, чтобы не умирать. Бак с ворованью и вживлённые в грудь трубки – единственное, что держало его на этом свете. Его лекарь и передал слова Мортимера, но Дауд никогда не верил суфлёрам. Впрочем, он не собирался встревать в разборки между Угрями и Шляпниками, как и говорил Лиззи. Если бандитов устраивает такое положение вещей, то пусть так и будет, с другой стороны, не покидало чувство, что старый знакомый мучается и ему хотелось умереть. – В любом случае, нам надо идти, – ответил девушке Дауд. – Не хочу нервировать Шляпников своим присутствием дольше положенного. Они поднялись из генераторного зала в рабочий цех. Ткацкие станки шелестели приводами, механики неустанно следили за их работой и постоянно подходили к тому или иному станку. Парочка Шляпников складывала готовую продукцию в угол, где лежало несколько больших тюков с тканью, ещё двое сторожевыми псами приглядывали за работниками и покуривали дешёвые самокрутки. Последний раз, глянув на дверь кабинета Мортимера, убийца покачал головой. Ему было жаль его, хотелось проявить милосердие и просто убить несчастного человека, могущего только бессвязно шипеть и едва шевелить исхудавшими руками, но выматываться перед боем с Далилой и её ведьмами – нерационально. Про себя убийца надеялся, что не доживёт до такого момента. Да, хотелось прожить жизнь и дальше, но не в состоянии близком к овощу на грядке. Это означало быть зависимым от другого человека, слабым и немощным во всех смыслах этого слова. Едва обернувшись на Инну, что шла позади, он ухмыльнулся таким мыслям. Эта девчонка держалась настороже, аккуратно провожала взглядом стоящих в стороне Шляпников. Они отвечали взаимностью и клали руки на рукоятки пистолетов, чувствуя, что с ней что-то не то. Ничего общего с тем пугливым птенцом, меньше месяца назад оказавшимся в стенах его кабинета. Световой столб на входе фабрики пришлось отключить, пусть потом Шляпники сами разбираются, где ключ от бака, когда воровань закончится. – Подождите! – из дверей вышла женщина в простой рубашке и брюках, одежда её была в пыли и копоти, а с рук она стаскивала грубые рабочие перчатки. – Я подслушала ваш разговор с Мортимером, вы упоминали некую Далилу. – Упоминал, - не стал отрицать убийца, - а в чём проблема? – Проблем никаких, но эта женщина приходила на фабрику и просила запустить один из наших старых станков, принесла деньги и материалы, – пояснила она. – Шляпники тогда удивились и предложили ей сделать ткань на другом, более новом и отремонтированном, но она настояла, чтобы пустили именно тот. – А в нём было нечто необычное? – прищурился Дауд. – Может, на нём выполняли какие-то особые заказы? – Да нет, за последние полгода ткацкая фабрика полностью заменила цех, а старые станки Шляпники перенесли на склад, многие сдали на переплавку, оставался только последний, и Далила требовала, чтобы мы сделали несколько отрезов именно на нём. – И это всё? – осторожно спросила Инна. – Я просто подумала, что это может вам помочь. Уж больно не понравилась мне эта женщина в странной одежде. Она ведь угрожала всем нам, и мы чувствовали, что лучше ей не перечить. – Спасибо, а теперь возвращайся, пока тебя Шляпники не хватились. Они не любят, когда работники шляются, где попало, – посоветовал ей убийца, и женщина тут же скрылась за дверью, назвав пароль. – Похоже, мои подозрения подтверждаются, – он устало потёр глаза. – Волосы Эмили, а теперь и отрез ткани на старом станке, на котором наверняка выполнялись заказы для императорского двора, и была пошита одежда для Джессамины и Эмили. – И что это значит? – Ты упоминала, что она связалась с тобой при помощи гребня, доставшегося от матери, смогла поймать во сне и привести к себе, – пояснил он. – Волосы принцессы и ткань с одежды, которую она носит. – То есть через это и её портрет… Она хочет её подчинить. – Или же занять её место, как мы и предполагали. Раз она такая же меченая, как я и Корво, то это вполне возможно. Так что лучше поспешить, мы и так потеряли много времени. На территорию Мёртвых Угрей они прошли без вопросов, но проблемы начались, как только они оказались на пирсе. Дауд про себя отметил, что все члены банды теперь ходят с перевязанной рукой, кто левой, кто правой, и по одному пальцу явно не хватало. Да, в этом вся Лиззи Страйд, слов на ветер не бросает. – Дауд, ты окончательно ебанулся? Я эту тварь на пушечный выстрел к кораблю не подпущу! – возмутилась Лиззи, недвусмысленно кладя руку на тесак. – В таком случае, можешь прощаться с этой игрушкой, – убийца вытащил из подсумка передающую катушку. – Ха. Ты блефуешь, – она выразительно откинула упавшую на лицо челку. – Ты бы не стал вытаскивать меня из Колдриджа, чтобы теперь всё просрать. – Лиззи, я пошёл на этот риск не потому, что у меня не было выбора, а потому, что ты никогда не кидаешь своих заказчиков, всегда платишь по долгам и не закладываешь властям. Только поэтому ты сейчас здесь, а не лежишь во внутреннем дворе тюрьмы с отрубленной головой, – жёстко отрезал он. – Валяй, откажись брать её на борт, но в таком случае, катушки тебе не видать. И ты со своей «Ундиной» останешься на приколе, пока не найдёшь какого-нибудь естествоиспытателя, согласившегося соорудить другую или же пока твоя банда тебя на лоскуты не порежет от отсутствия денег. – Ты этого не сделаешь, – продолжила гнуть свою линию она. – Дело твоё, – убийца подкинул катушку вверх, потянулся за клинком, но Лиззи тут же закричала: – Ладно-ладно, согласна! Как же легко было убедить любого бандита, когда держишь его за глотку. Лиззи не была глупой, но, как многие женщины, до жути упрямой. Впрочем, это понятно, встать во главе банды контрабандистов не такая уж и простая задача. Убийца поймал катушку, но всё ещё не спешил отдавать. – Но пусть в трюме сидит, если высунет оттуда нос, я ей башку снесу и скальп сниму! – возмутилась она и указала девушке на спуск в трюм. Инна не стала спорить, видимо, решила, что на сегодня и ей потрясений достаточно, да и ругаться с бандиткой себе дороже. Им нужен этот корабль. – Твоя баба – вот ты за неё и отвечай! – крикнула Лиззи так, чтобы слышали все и отобрала у убийцы катушку. Вскоре «Ундина» покинула негостеприимные пирсы Ткацкого Квартала. Грузовая лохань Мёртвых Угрей плыла медленно, будто беременный кит, но лучше так, чем добираться своим ходом. До территории особняка Бригморов пол суток пути, завтра на рассвете они доберутся до места и там всё решится. Надо сказать, некоторые бандиты решили вынести пользу от соседства с Китобоями. Дауд взял с собой пятерых лучших мастеров, новичкам там делать нечего, они пропадут. Вскоре послышались выкрики, смех и отборные маты, когда мускулистые «речные волки» пытались поймать худощавых, но юрких Китобоев. Это больше напоминало дружеский спарринг, нежели реальное желание разбить кому-нибудь голову. Дауд ухмыльнулся, когда достал пачку сигарет из внутреннего кармана. Осталась последняя, будто они ему больше не пригодятся, но в приметы и суеверия он никогда не верил, потому с наслаждением затянулся, выдыхая дым. Мимо проплывали заброшенные и покосившиеся дома, где-то шелестело электричество, гремели механизмы, слышались трели свистков стражников. Город, даже отравленный болезнью, продолжал жить своей жизнью, погрязнув в проблемах сегодняшнего дня. Выбросив фильтр за борт, убийца спустился в трюм. Просторное помещение было наполовину завалено большими отрезами тканей самого разного качества, тут и грубая дерюга на саваны и шелка для аристократии. Какие-то просто валялись в углу, другие стояли аккуратно перемотанные верёвкой, чтобы не повредились при разгрузке или доставке. Интересно, Уэкфилд действительно был настолько туп, что не понимал, как будет перевозить грузы при не работающем двигателе? Инна нашлась лежащей в углу на расправленной вельветовой ткани. Она разрезала моток и положила на пол, соорудив импровизированную лежанку, головой улёгшись на скатку. Девушка бездумно глядела на переплетения труб подачи воровани, не замечая шума двигателей и гудения топлива в механизмах. – А я знаю, что ты здесь, – неожиданно весело сказала она и повернула голову. – Молодец, и как догадалась? – он сел рядом с ней, вытащил клинок из ножен и положил рядом. – От тебя пахнет табаком, а здесь таких запахов нет, – пожала плечами она, повернувшись на спину. – Рад видеть, что ты учишься, – честно похвалил он её. Инна сразу стушевалась и уставилась в потолок. Повисла тишина, нарушаемая лишь лязгом винтов, шумом воды за бортом, да гудением двигателя «Ундины». Девушка явно хотела его что-то спросить, но боялась произнести хоть слово, может, не желала выглядеть глупой или же не знала с чего начать. Дауд для себя уже всё решил, ещё в тот вечер, когда забрал её от Бойлов, когда на своей шкуре ощутил остроту её когтей и слышал отголоски песни в голове всё время, пока был с ней… И никто больше её слышать не должен! – Когда всё закончится, придёшь ко двору? – спросил он её. – С чего решил? – она удивлённо свела брови. – Что мне там делать? У Эмили теперь есть союзники, с ней отец, который не даст её в обиду. Сомневаюсь, что он будет рад меня видеть рядом с императрицей. Так что, наверное, уйду в море. – Значит, ты рассматриваешь только этот вариант? Или готова выслушать ещё один? – Какой? Анна теперь будет Оракулом в Аббатстве, даже если мне взбредёт в голову вытащить её оттуда, то, что я смогу ей дать? Жизнь в нищете, грязи и мусоре? Там ей будет лучше. – После того, как мы покончим с Далилой, я покину Дануолл, – ровно и чётко произнёс он. – Хватит с меня. Инна удивлённо посмотрела на него, однако Дауд не шутил. Он всё думал последние дни, что мешало ему покинуть Китобоев раньше? В его тайниках скопилась достойная сумма, чтобы начать новую жизнь, даже без учёта щедрого вознаграждения от Хайрема Берроуза за убийство Джессамины. Он мог уплыть ещё пару лет назад, но постоянно откладывал, говорил себе, что сейчас не время, надо немного подождать, выпестровать Билли. И в этом была его ошибка. Он слишком долго держал её возле себя, контролировал, не давал серьёзных свобод, а между тем, это душило её последние несколько лет. И в итоге всё вылилось в грязное предательство, когда она решила руками смотрителей убрать с дороги не только Дауда, но и многих верных ему людей. А ведь он старался уберечь их этого, делал из них команду, работающий единый механизм. И самая главная шестерёнка в нём сломалась, чуть не уничтожив всё, а значит, время пришло, дальше тянуть нельзя. И вот теперь он понял, почему медлил. Ему надо было сделать что-то для себя, что-то, что подтолкнёт его к другой жизни, даст возможность увидеть воочию все последствия своих решений. И стонущий в объятьях чумы город был его наказанием, его расплатой за всё. И сейчас он идёт спасать Эмили Колдуин не потому, что хочет прощения, а потому что так надо. Ведь, если он этого не сделает, то маленькая, напуганная, но без сомнения отважная девочка превратится в марионетку злобной обиженной на весь белый свет ведьмы. Смерть императрицы поставила в этом жирную точку. Хватит убийств, хватит этого ремесла, главное сейчас одно – спасти принцессу и тенью раствориться среди мёртвых улиц столицы. Он оставил в его истории свой кровавый след, пора превратиться из живой легенды просто в легенду. – Ты сейчас серьёзно? – осторожно спросила его Инна, выдержав долгую паузу. – Да, отправлюсь на родину, даже интересно, как за все эти годы изменился Серконосс. И я предлагаю тебе уехать со мной. – Ты из ума выжил окончательно? – она поднялась на руках, выглядя нисколько возмущенной, сколько растерянной. Чего-то подобного он ожидал, особенно в свете последних событий. – Тебе мало красочного рассказа Лиззи? Я убила двоих людей, и потом ты ведь сказал, что если бы я убила Рона на приёме у Бойлов, то ты бы не задумываясь всадил мне клинок в сердце. А теперь, после того, как это произошло, ты говоришь со мной… о будущем? – Рона ты бы убила из-за каприза и надуманного обвинения, просто чтобы хоть на ком-то отыграть свою злость на целый мир, выпустить эмоции, дать им поглотить себя. Здесь же был холодный расчет, либо ты их, либо они тебя, – спокойно пояснил Дауд и был даже рад таким её выпадам. Ему было сложно признаваться себе, но он бы разочаровался, если бы девчонка просто согласилась с его предложением. Ему было приятно видеть, что она повзрослела, она пыталась понять его мотивы, задавала вопросы, и её грызли сомнения. Ей хотелось убедиться, что над ней не издеваются, и что всё услышанное – не жестокая шутка. – Чёрт, да мы же знакомы меньше месяца и… переспали всего один раз. Вроде как для преступников это не повод думать о совместном будущем, – продолжала гнуть свою линию она. – Как ты интересно заговорила, – усмехнулся он. – За всех отвечать не буду, но я не показушник, возраст не тот. Если бы мне не хотелось этого, то я бы не стал ничего предлагать, а просто исчез из твоей жизни, как собираюсь сделать это с ними. Да, это будет жестоко, но моё время прошло. Ещё есть аргументы против? – Но ведь… – она запнулась и поспешно отвела взгляд, хоть за бледным освещением и не было видно её лица, но он понял, что девушка покраснела. – … в этом. Я же ничего не умею. – Пусть это тебя не беспокоит. Я тоже не слишком опытен. Инна кинула на него недоумевающий взгляд. Да, будь он на её месте, то тоже бы не поверил, что человек, без малого на четверть века старше может быть неопытен в сексе. С возрастом эта потребность просто отпала, благодаря годами выработанной привычке не замечать этого и осознанно давить инстинкт. Постоянная связь – это шанс быть раскрытым и возможность для врагов получить рычаг давления, а облегчать жизнь страже или немногочисленным конкурентам он не собирался. Мимолётный секс был интересен в далёкой юности, когда Дауд исчезал поутру, и то новизна этого ощущения быстро пропала. А ходить к шлюхам… Он всегда ими брезговал, и, несмотря на их «элитность», существовал немалый шанс подхватить что-нибудь не очень приятное. А умереть от срамной болезни?! Да это было бы неуважением к годами создаваемой репутации! – Последний рецидив, скажем так, у меня был лет пятнадцать назад. И то сексом это назвать было сложно. А до этого… я был немногим старше тебя, – честно признался он. – Не верю, – выдохнула она. – Дело твоё, – пожал плечами Дауд. – В любом случае, мне радостно видеть, что ты повзрослела. – У тебя ведь будет куча проблем со мной, – не унималась она. – Ты просто меняешь одно на другое. – Справедливости ради, с одним человеком сладить легче, чем с толпой. – Я – не человек. – Знаешь, как меня заставил этот черноглазый ублюдок обратить внимание на Далилу? – она покачала головой. – Он задал мне загадку, назвал лишь имя, а что с ним делать я должен был решить сам. Я люблю загадки, секреты, головоломки, это – единственное, что наполняет мою жизнь, в том смысле, каким я её представляю себе. И сейчас я плыву в особняк, чтобы исправить хоть часть своих грехов. Прощения я не получу, да и не прошу его, а лишь хочу спасти эту девочку. Она дралась. Всю дорогу, пока мои люди не сдали её Пендлтонам, она кусалась, царапалась, кричала, один раз даже чуть не вывернулась из рук. – И к чему ты ведёшь? – Ты – загадка, – Дауд повернулся, взял её за подбородок и заставил посмотреть на себя. – И я уверен, что мне понадобятся долгие годы, чтобы разгадать её. Инна подалась вперёд, поцеловала его, затем чуть отстранилась и провела пальцами по застарелому шраму на лице, зацепила ворот камзола и дёрнула его, расстёгивая. – Как ты его получил? – спросила она, не решаясь переходить к решительным действиям, откровенно боясь этого. – Давно это было, – чуть улыбнулся он. – Попали в засаду, по неопытности пропустил удар и едва глаза не лишился, ещё бы немного и тот страж достал бы до артерии. – У тебя их немало. – И у каждого своя история, но я бы предпочёл их приберечь на потом. А сейчас… Он встал на ноги, вернее попытался это сделать, Инна резко перехватила его за плечи и усадила обратно, сама оказавшись сверху. Это немного удивило, не такой реакции он ожидал, но так было даже лучше. – Если ты будешь всегда решать за двоих, то надолго я с тобой не останусь. – Надо же, ты осмелилась показать клыки. – Ты их по неосмотрительности не обломал. – Не так уж это и плохо, как оказалось. Девушка замерла, не решаясь сделать шаг дальше, проявить инициативу, потому Дауд решил подтолкнуть её к этому. В конце концов, неизвестно, выберутся ли они из этого особняка. Далила сильна и отмечена Чужим, так может это – последние часы их жизни, так что глупо тратить их на метания. Он захватил её губы в жестокий и властный поцелуй. Полетел на пол её жакет, потом и рубашка из дешёвого хлопка, Инна не стала оставаться в долгу и скинула его макинтош с плеч, а потом расстегнула камзол, легко касаясь шрамов. Она едва царапала ногтями кожу, проводя прохладными пальцами по груди и животу. Сложнее было избавиться от брюк, никому из них не хотелось разжимать объятия и хоть на секунду разрывать контакт оголённой кожи, разрядами молний прошивающими тело до кончиков пальцев. И в голове снова зазвучала её песнь, тихая мелодия, похожая на шум волн, на женский голос, что вплетался в хаос океана, гладящего, будто милого зверька. Нет! Никто её не услышит! Никогда, пока он жив. Когда им всё-таки удалось избавиться от последних деталей одежды, Дауд огладил девушку по бедру, с силой прижал к себе и тихо произнёс: – Покажи, как тебе нравится, сирена. Инна очень медленно опустилась на него, закрыв глаза и пробуя новые ощущения. Дауд усмехнулся, когда Инна качнулась навстречу ему, несмело и осторожно, будто боясь что-то сделать не так, но улыбнулась, уловив, как сбилось его дыхание. – Дауд, – ему понравилось, как она прошептала его имя, растягивая, пробуя на вкус уже совершенно в ином качестве. Он позволил себе раствориться в этих ощущениях, слышать только запах морского бриза, что исходил от неё, пить прерывистое дыхание и держать за бёдра, толкаясь навстречу. Плечи прочертили когти, но уже не так, как в прошлый раз, сдержаннее, осмотрительнее, но не менее сильно. От страха причинить ему вред, Инна сжимала тесное лоно, отчего он готов был сойти с ума, но старался окончательно не потерять над собой контроль. Они всё ещё на борту корабля бандитов, всё ещё рядом с недружелюбными людьми и забыться полностью Дауд позволить себе не мог. Но этому мешала песнь, звучавшая в голове всё громче, оставляя за собой лишь колдовское очарование и опьянение, подобного которому нельзя узнать в обычной жизни. – Дауд, я… – она не смогла подобрать слов, но по слабо блестящим зелёным глазам уже можно было всё понять. Метка на руке нестерпимо ныла, словно рядом находился алтарь, а на нём звала к себе руна, приглушённым треском кости и хищным звуком океанских волн. Золотой отсвет прочертил залитый бледным светом трюм, сердце забилось чаще, а левая рука онемела на пару мгновений. Инна в этот момент подалась вперёд, уткнулась ему в плечо и вздрогнула всем телом, сильно сжавшись. Убийца дал ей пережить оргазм, прочувствовать грани острого чувства удовольствия и насыщения. И только потом позволил себе потерять контроль и раствориться в чувствах, получить свою порцию удовольствия от близости с ней. Уставшие и находящиеся на грани вменяемости они просто сидели так, не разжимая объятий пару минут, а потом холод заставил расцепить их и одеться, в трюме всё-таки была далеко не летняя температура. Одевшись, Дауд обнял Инну со спины и произнёс ей на ухо: – Подумай над моим предложением. Не торопись. Девушка смогла только кивнуть всё ещё не отошедшая от ощущений, потому убийца оставил её, вернувшись на палубу. Неподалёку ждала Лиззи Страйд, естественно она не преминула его подколоть: – А я-то думала она тебя сожрёт во время ебли. – Извини, что не оправдал надежд, – пожал плечами он. – Слушай, вот я поражаюсь, ты же последний гавнюк и что бабы в тебе находят? – А ты? Последняя стерва, ругаешься похлеще любого матроса, глушишь алкоголь почище любого боцмана, а теперь ещё и зубы сточила. И при этом у тебя есть поклонники. И что они в тебе находят? – Подловил. Ладно, хер с тобой. Только скажи своим людям, чтобы не сильно моих ребят швыряли, а то так они работать не смогут из-за ущемлённой гордости. – Хорошо, прикажу не щемить их слишком сильно. – Идиот. И вкусы у тебя… странные.Часть 17
25 июня 2020 г. в 09:54
Старая сточная труба, которую когда-то решили использовать для побега, так и осталась всего лишь подпольной пристанью. В подгнившей лодке валялся обглоданный труп, рядом ещё два – мужчина и женщина, лица их были в потёках крови, и одежду покрывали отвратительные бурые следы. Похоже, тот, кто решился их вывести, вместо людей застал уже плакальщиков, и те разодрали его на части, но потом быстро умерли не в силах переварить большое количество сырого мяса.
За последний месяц, проведённый в относительной безопасности у Китобоев, Инна совершенно отвыкла видеть эти жуткие картины. Болезнь и смерть разрастающейся язвой пожирали корчащийся в агонии город. И в сердце проникла ещё большая уверенность, что Эмили должна сесть на трон. Именно она, а не ведьма, жаждущая власти.
Тело ныло и покрылось мурашками, месяц льда не любезен к тем, кто не носит одежды, потому следовало найти хоть что-то. По крайней мере, Инна теперь понимала, почему оба раза её находили на набережной Клеверинга нагой, одежда просто слетала, когда девушка превращалась в воду. Но как только та оказалась возле складского пирса, снова превратилась в русалку, водяной облик было невыносимо трудно держать. Даже сейчас она чувствовала, как слегка ломит кости, но холод не давал взвыть голодным зверем и начать искать пропитание.
Инна заметила на импровизированном пирсе полно вещей, похоже, беглецы хотели уехать со всем скарбом, который только могли забрать. Среди них она смогла найти чёрный комплект одежды: жакет, брюки и простую рубашку. Жакет и рубашка сели, как влитые, а вот брюки оказались слегка великоваты, но не спадали, да и пояс был как нельзя кстати. А вот с обувью пришлось тяжко, удобных сапог не нашлось. Лишь туфли и ботильоны на невысокой подошве. Как бы ни хотелось, но пришлось их надеть, отвыкла она уже от этой обуви, но ходить босиком, как это делала Лиззи Страйд, не решилась.
Она точно не знала, где находится, но окружающие набережные дома, перекошенные и облетевшие вывески, говорили, что она прибыла в Ткацкий Квартал, вот только где именно находилась, была без понятия, но маршрут определённо тот, по которому она приплыла в первый раз. Инне хотелось подплыть ближе, вплотную к территориям банд и вынырнуть на пустующие улицы, но боялась оказаться замеченной. Да и что с ней сделают туповатые бандиты, умеющие только тесаком махать? Явно не на чай пригласят. Потому следовало выйти на поверхность и сориентироваться, надеясь лишь на то, что не опоздала, и Лиззи не уплыла вместе с Китобоями к поместью Бригморов. Надо было покончить с этой ведьмой, ради маленькой Эмили, ради её отца, что потерял всё, ради Империи, рушащейся на глазах.
Коллектор уводил всё дальше, старые трубы подтекали иногда плюясь облаками пара, исходили потёками горячей воды и ворвани. А ещё здесь было полно трупов, они сидели на грязных матрацах со всем своим скарбом, кто с отрезами дорогих тканей, кто с готовой продукцией: костюмы, платья, обувь. Нашелся даже один мужчина с ювелирным инструментом, но его вещи давно обшарили мародёры. И у всех одинаковые признаки смерти: замызганная кровью одежда, испачканное в крови и рвоте лицо, пергаментного цвета кожа, потрескавшиеся губы и чудовищное истощение. Умирающий организм отказывался от любой пищи, и в течение нескольких дней плакальщики испускали дух.
Похоже, они все хотели спастись, но не успевали, среди вещей она нашла припрятанный эликсир. Видимо, кто-то из погибших берёг его на случай, когда станет совсем плохо, но отследить этот момент не смог.
Осушив его, Инна почувствовала себя лучше, силы стремительно восстанавливались, но ломота в костях не желала уходить окончательно, следовало поискать ещё хоть что-то. Правда, выход на поверхность надо найти быстрее, неизвестно, что ещё тут может обитать, помимо плакальщиков: речные хрустаки наверняка устроят пару колоний во влажном и нехоженом месте, да и вездесущих крыс не следовало сбрасывать со счетов.
Вскоре девушка дошла до лестницы, ведущей в большой зал. Судя по огромным машинам, это была какая-то станция, в центре стоял механизм с крутящимися колёсами. Вот только они были заблокированы толстыми кореньями, причём, те с треском сжимались и разжимались, но не давали колесу двинуться с места, слышался вой плакальщиков и тихие неторопливые шаги.
Инна осторожно выглянула, двое стояли к ней спиной и просто подвывали на одной ноте, слегка покачиваясь. Возможно, работники этого зала, или же последние несчастные, что решили сбежать от чумы, но оказались заперты здесь и пойманы болезнью. Девушка быстро подбежала к ещё одной лестнице, ведущей уже к двери из машинного зала, взобралась наверх, но заметила двух человек, что стояли возле заблокированного корнями механизма. Она мигом пригнулась и спряталась за стоящими неподалёку покрытыми плесенью ящиками.
Две ведьмы Далилы, их одежду ни с чем не спутать. Инна хотела проскочить к двери, но механизм был сломан, створку подпирал ящик, да и незаметно к ней не кинешься – несколько метров открытого пространства не оставят ей шансов. Снова превращаться в воду она не хотела, да и эти стервы наверняка почуют её силу и кинутся следом.
– Знаешь, – сказала одна другой, – мне кажется, Далила избавится от нас, когда завершит свой маленький ритуал.
– С чего ты так решила? – возразила ей собеседница.
– Ой, не будь дурой. Когда придут новые времена, она захочет оставить при себе только слабых сестёр.
– Ты говоришь ерунду. Мы черпаем свою силу в Далиле, без неё нам останется только плясать под луной и глупо кокетничать.
– А зачем она тогда отправила нас сюда, где он рано или поздно появится? И лучше бы рано, мне надоело ждать.
– Я бы не торопила события. Не забывай о нави, она может быть даже опаснее, чем он.
Сидеть за ненадёжным препятствием в виде покореженных ящиков долго нельзя, ведьмы могут разойтись или спрятаться в укромных местах. Они здесь не просто так, если первая была отправлена по её душу, то эти две, скорее всего, поджидают Дауда. Вот только зачем ему лезть в катакомбы?
– Я не верю в эти сказки, мне кажется, Далила преувеличивает её опасность, – непринуждённо продолжила ведьма.
– А где тогда Кира? Она давно должна была вернуться, но её нет. Вдруг эта шлюха её сожрала?
– Перестань нагнетать, я же говорю, что это, скорее всего, просто вымысел. Если Кире не повезло, то нас-то двое. С нами эта недоучка точно не справится.
– Ох, надеюсь, ты права, сестра.
Женщины разошлись. Одна пошла к приборной панели заглохшего устройства, вторая отправилась на верхнюю галерею залы. Инна постаралась успокоить забившееся сердце и прикрыла глаза. Сейчас надо сосредоточиться и постараться убить этих двух. К чёрту совесть, если они увидят её, то прикончат на месте, не станут церемониться.
– Ты слышишь? – донеслось на границе сознания.
Инна решила использовать трюк, который опробовала на смотрителях в Затопленном Квартале, ведьмы слышат шёпот Бездны, значит, через него легче добраться до их разума. Крик разорвал тишину, одна из ведьм схватилась за голову, но вторая испарилась, пальцы кололо, она перемещалась по залу, выискивая цель. Надо было закончить хотя бы с одной, и девушка резко прервала контакт, песнь щелчком хлыста резанула ведьму по разуму, и та потерял сознание, и судя по звукам кубарем свалилась с лестницы.
Вторую выхватить не удавалось, ускользающая благодаря переносу женщина металась по помещению и, в конце концов, нашла Инну. Кривой тесак полетел девушке в голову, она едва успела кинуться в сторону. Странно, что ведьма не пыталась бросить в неё лезвия или же оглушить криком, видимо, истратила все силы на хаотичное метание по комнате.
– Как удачно, – пролепетала ведьма. – Принесу Далиле твою голову и…
Клинок вышел из груди, пробив сердце и окрашивая диковинный живой наряд в алый цвет. Инна успела заметить только метнувшуюся от прикрытой двери тень, прежде чем ведьма изогнулось и недоумевающее уставилась на окровавленный клинок.
– Когда идёшь убивать – убивай, а не болтай, – прошипел ей на ухо Дауд и выдернул лезвие.
Женщина упала на пол с застывшим мёртвым взглядом, а Инна не могла пошевелиться, глядя на убийцу снизу вверх. Он был невозмутим, всё такой же, как и всегда, и один Чужой знал, какие мысли сейчас посещали его голову. Он сюда пришёл не просто так, а Лиззи скорее всего в красках рассказала, что произошло на том складе.
– Мы будем играть в гляделки, или ты встанешь? – спросил он, едва улыбнувшись.
Инна не стала испытывать его терпение, быстро вскочила, обогнула вытекшую из ведьмы большую лужу крови и кинулась ему на шею, не сдержав эмоций. Она не знала, видел ли их кто-то сейчас, пришёл ли Дауд сюда один, но больше играть в игру, будто ничего не произошло, у неё не получалось. Ей эгоистично и совсем по-женски хотелось почувствовать себя защищённой, в крепких сильных руках, дарящих уверенность и спокойствие. На её удивление убийца ответил на это объятие, положив свободную руку ей на плечо и сильно прижав к себе.
Стало так комфортно и спокойно, как, наверное, никогда прежде. Так было приятно осознавать, что во всём этом ужасе ты не одна, даже если это иллюзия, даже если она рассыплется прахом. Пусть. Но до дрожи хотелось, чтобы эти мгновения продлились хоть чуть-чуть подольше.
– Надо идти, нас корабль ждёт, а мне надо кое-что закончить, – сказал Дауд, делая шаг назад.
– Но… – девушке хотелось о многом спросить, много рассказать.
– Все вопросы потом, когда окажемся на «Ундине».
– Лиззи меня не возьмёт, – покачала головой девушка.
– Это предоставь мне, ключ от пускового механизма я нашёл, но ведьмы наверняка ещё как-то его повредили, – он направился к главной панели, безразлично перешагнув труп ведьмы, сломавшей во время падения шею.
– Колёса переплетены толстыми корнями, – вспомнила девушка. – Но там плакальщики.
– Сколько?
– Я видела двоих, но их может быть и больше. Как только не поднялись сюда, наверняка ведь слышали крики.
– Скорее всего, уже на последнем издыхании, им тяжело двигаться. Вот, – он дал ей металлический предмет очень похожий на колбу с приваренными палками по бокам. – Как только я крикну, что всё в порядке, поставь его сюда.
Неподалёку от пульта с кнопками и рычагами, находилась гайка, на которую, очевидно и ставилась эта колба. Во всяком случае, внизу вырез точно напоминал её по форме.
– Провернёшь, а я пока займусь корнями.
Инна кивнула, не желая спорить, а убийца растворился ворохом теней. Девушка перегнулась через перила и увидела двоих плакальщиков. Оба в простых дешёвых робах, с закатанными рукавами, мужчина и женщина. Они, наверняка работали здесь, вероятно были на хорошем счету, но крысы проникли везде, разбежались по всему городу, отравив воду, еду и воздух. Возможно, эти ребята считали, что комната полностью изолирована или решили, раз не видели ни одного грызуна, то находятся в безопасности. А возможно, их просто заперли, оставляя умирать и не желая тратить на них лишнюю порцию эликсиров. Чума показала истинную суть людей, болезнь не выбирает, кого косить, сколько у тебя детей, домов, долгов или денег. Всё становятся равны перед ней.
Женщина упала скошенной травой, мужчина тут же рухнул рядом. Они уже были не в состоянии быстро реагировать, а потом послышался треск, будто ломают дерево, затем ещё один.
– Всё! – в тишине этот крик прозвучал очень громко, потому Инна не стала медлить, а просто поставила ключ на нужное место и провернула его несколько раз.
Загудел огромный бак с ворованью, защёлкало электричество на механизмах колёс, с натужным воем проворачивая их. Интересно, зачем Дауду надо было запускать его? Когда она пошла к выходу, он уже ждал, внимательно и очень холодно оглядывая её. Стало жутко и не по себе, но она постаралась ничем не выдать своего волнения и прошла мимо.