***
— Что ж, - он курил, глядя в окно, за которым простиралось залитое краснотой рассвета небо, — я буду скучать. Его усмешка эхом отдаётся в ее ушах. Она не двигается, лишь редко моргая и почти не дыша. Он выжал все, что было возможно. Выбил всю дурь и хамство. Вытрахал все святое, что делало её человеком. Несложно понять, что она больше никогда не станет той, что раньше. Никогда не вернётся хоть отдалённо к той жизни, к которой привыкла. Два трупа, лишившихся физической жизни. Ещё один - душевной. Она не чувствовала боли, стыда или отвращения к себе. Даже ненависти не осталось. Он стоял к ней спиной, выпускал дым в приоткрытую форточку и тихо покашливал. Забрызганная кровью косуха и сползающие с пояса джинсы. Контровой свет, очерчивающий идеальный, статный силуэт. Широкие плечи, узкий таз, даже из-за куртки выделяющиеся мышцы. Она знала, что он уйдёт с минуты на минуту, оставив её в живых. Но облегчения все равно не чувствовала. Наоборот, необъяснимая опустошённость. Словно он был единственным, кто теперь способен о ней позаботиться. Стокгольмский синдром или поехавшая крыша - неважно. Но с минуты на минуту она останется абсолютно одна, в пустом, пропитанном запахом смерти доме. Никому не нужная, брошенная, униженная. В сжатой ладони - крестик, который она сорвала с него в первую секунду их встречи. За всю ночь она ни разу не выпустила его из рук. Крестик убийцы. Безумство. Он делал такие ужасные вещи и все равно верил в Бога? Так не бывает. Она сжимала в руках крестик убийцы и мысленно обещала себе однажды запихнуть его прямо ему в глотку.***
Девушка бросила взгляд на сидящего за рулём блондина и подсознательно нащупала под футболкой едва выпирающий крестик. Она не снимала его все четыре года. Как символ, как напоминание о своей главной цели. Как напоминание о том роковом дне, когда её жизнь изменилась раз и навсегда. — Чего так палишь? - Он был идеально собран, внимательно смотрел на дорогу, четко вписывался в каждый поворот и тормозил на каждом светофоре, но все равно замечал любое её действие. В совершенстве подготовленный боец. Казалось, у него нет ни одного слабого места. Казалось, что он может все. Что его невозможно остановить. Бессмертный, бесчувственный и расчётливый. Финишная прямая. Трасса, по которой через полчаса проедет кортеж действующего депутата и по совместительству босса всего южного района. Под его крышей было шестнадцать районов от Бирюлёво до Чертаново. В каждом - свой руководитель под его подчинением. Любил строить торговые центры и стриптиз-клубы. Сам же контроль был нарушен: ежедневные убийства, грабежи и разбойные нападения. Бандиты не уважали своего хозяина, устраивали диверсии и сеяли хаос. А он решал все предельно просто - казнь. Грязная, подлая и тихая. Все знали, что это его рук дело, но никогда не могли предугадать, в какой момент придут за ними. Палачи появлялись в темных переулках, посреди ночи пробирались в квартиры или на заднее сидение машин. Один выстрел и долгое падение с моста в реку. Их находили через неделю или месяц. А потом заминали дела. Тем не менее, дисциплины это не прибавляло. Они ждали на обочине с выключенными фарами и раз в десять минут переговаривались по рациям, которой девушке не досталось. — Ещё раз пробежимся по плану, - после недолгого сигнала, произнёс блондин, — он будет ехать посередине - впереди и сзади замыкают строй машины охранников. Вы втроем тараните их, сбиваете в кювет. В это время мы с Крис пристраиваемся к его тачке слева. Я стреляю в водилу, а ты, - он бросил на неё весёлый взгляд, — всадишь пулю прямо ему в лоб. Справишься, милашка? — Даже не сомневайся во мне, - фыркнула она и принялась карабкаться на заднее сидение. Он лишь шлепнул ее по заднице и, бросив взгляд в зеркало заднего вида, облизал губы: — Ещё короче шорты надеть не могла? Хочешь, чтобы я отодрал тебя прямо в этой машине? — Хоть рацию выключи, клоун, - рыкнул Петя после короткого шипения в рации. — Завидуй молча. Можешь вздрочнуть, все равно наша цель появится минуты через три. Тебе хватит. — Пошёл нахуй. — Он едет, двести метров, - прервал их уверенный голос Леши. — Выдвигайтесь. Они работали, как слаженных механизм: четко по плану, секунда в секунду. Тараном парни снесли два майбаха и сами сошли с дистанции куда-то вглубь леса. Алекс мягко надавил на газ и поравнялся с оставшимся авто. Медленно открыл боковые окна и вытянул руку с пистолетом прямо к водителю. Но тот тоже не отстал и моментально выстрелил, от чего ему пришлось резко надавить на тормоз и теперь уже стрелять без разбора. Кажется, попал в заднее колесо, - тачка запетляла по трассе, словно змейка, со звонким скрипом. Русая лишь спокойно целилась, готовая в любую секунду надавить на курок. В прицеле наконец показался лоб Виталия, - она подняла взгляд и, подмигнув, выстрелила. Ещё хлопок, и Мерседес занесло вправо. Водитель был мёртв. — Ты залажал! - закричала она, — не мог сразу выстрелить? — Ой, блять, завали ебало! - он вдавил педаль газа в пол и свернул на просёлочную дорогу, — дело сделано. Хули теперь кудахтать? — Ах, кудахтать, значит? - она тут же просунула руки с двух сторон от его кресла и сцепила их на его горле, — удушу тебя! Наконец-то, в глуши, убью и брошу труп. — Убери руки, - прохрипел он, не отвлекаясь от дороги. — А что, если нет? — Тогда я уберу их сам. И, поверь, будет не очень приятно. Она усмехнулась, сильнее сжав пальцы. — Сука, - рывком подняв рычаг ручника, он схватил ее за предплечья и дернул вперёд - она со всей силы ударилась носом о подголовник и взревела. Вырвала руки и, откинувшись к спинке сидения, схватилась за нос. — Какого хуя? - промямлила она, с трудом сдерживая слёзы от резкой боли, — ты же мне его сломал, наверное! — Дай посмотрю, - Саша закатил глаза и, дотянувшись до неё, отодрал ладони от лица, — всего лишь немного крови, - одним пальцем он утёр струйку крови над её губой и тут же облизал его, — вроде не сломан, расслабься. — Спасибо за заботу! Но пить мою кровь не обязательно. — Твоя кровь самая сладкая из всех, что я пробовал, - хмыкнул он и снова тронулся с места, — четыре года о ней грезил. — Ой, ты что, вампир? - язвительно бросила она, но тут же осеклась, заметив его насмешливый взгляд в зеркале. — Дьявол, - он провёл языком по зубам, оскалившись, и остановился у небольшого, старого домика, — переночуем здесь. — В смысле? В этой развалюхе? В чем проблема вернуться домой? — Ты тупая? Или первый раз на задании? Мы не должны засветиться на камерах в ночь убийства. Вылезай из тачки, - он заглушил машину и тут же выскочил на улицу. Глубоко вдохнул и потянулся. — И что это за дом? - спросила она, выбравшись за ним. — Я провёл здесь детство. — Значит, маленький Сашка, - она прошла к невысокому деревянному забору, — гулял тут, играл, когда ещё не ненавидел все живое? Какое чудо! - похлопав в ладоши, она рассмеялась. — Захлопнись, - фыркнул он и толкнул хлипкую калитку - она со скрипом отворилась, пропуская их в заросший дворик. — Ой-ой, что это? Детство - твоё слабое место?! О, Боги! Крис пролетела мимо парня к большим, деревянным качелям, и тут же уселась на неё. — Покатай меня, а? — Тебе пять, что ли? — Ну, пожалуйста! Он лишь закатил глаза и, подойдя ближе, схватился за толстый канат, на котором держалась качель. Осторожно толкнул ее и облокотился о металлическую балку. Но русая тут же вскочила и побежала в другую сторону двора: — А это что? - она наклонилась к зарослям травы и выудила оттуда маленький, заржавевший трёхколёсный велосипед, — господи, я сейчас с ума сойду от умиления. Только и вижу тебя маленького здесь. — Хватит. Иди в дом. Она четко видела напряжение на его лице. Какую-то непривычную нервозность. Он крепко сжимал руки в кулаки и впервые избегал смотреть ей в глаза. Будь в этот момент светло, она наверняка застала бы его красные щеки. — Что с тобой? Почему тебя это так напрягает? Он глубоко вдохнул. Поднял взгляд к небу. На секунду зажмурился. Плюхнулся прямо на траву и кивнул каким-то своим мыслям. — Здесь я впервые убил.