***
— Брось, первое убийство - это не так уж страшно, - на выдохе произнёс Петя, вырулив с проселочной дороги, — ты жива, невредима. Это главное. — Я тащила его труп двенадцать километров вдоль лесополосы, - прохрипела она и обняла себя за плечи, — я не просто убила человека, а провела с его трупом два гребанных часа. — Ну, перестань. Где ты его бросила? — Какой-то колодец на окраине посёлка. — Отлично, - он усмехнулся и замолк. Девушка смотрела в окно и размеренно тёрла руки, которые всего несколько минут назад отмыла от крови. Стойкое ощущение липкой грязи на руках все не отступало, поэтому она раздирала ладони ногтями, все более и более нервно, все более судорожно, почти яростно. — Боже, Солнце, прекрати, - парень заметил приближение истерики и одной рукой перехватил её ладони, не отрывая взгляд от дороги, — мы их отмыли. Ты почти полностью чистая, успокойся. Она знала, что убила невиновного. Знала, что это задание - всего лишь проверка на стойкость и хладнокровие. Она прошла проверку, но сломалась внутри. По-правде сломалась, и вряд ли сможет починить тот внутренний механизм, что делал её человеком. Второй раз в жизни она была растоптана. И в этот раз сделала это сама. Простой работящий мужчина, содержащий большую семью на мизерную зарплату и задолжавший боссу. Просто человек, не имеющий возможности вернуть долг в срок. А она убила его и сбросила в колодец. Просто потому, что приказали. Слёзы сами собой полились из глаз. Сначала она едва слышно всхлипнула, но через пару секунд уже разревелась в голос. Появилось ощущение, что прямо из глотки вырвется сердце - выпадет прямо на бардачок машины, и все прекратится. Так захотелось, чтобы все и вправду прекратилось. Сил не было. Желания жить вот так, как она живет, - тоже. Она ненавидела себя. Презирала. Презирала всех, кто её окружал, и мечтала убежать подальше. Да хоть в этот лес. И пусть загрызут волки или медведи. Лишь бы это прекратилось. Авто затормозило, Петя съехал на обочину и, подняв рычаг сцепления, схватил её за щеки. — Солнышко, прошу тебя, посмотри на меня, - он поймал её взгляд и улыбнулся, — ну ты чего? Ты же самая сильная из нас всех. Не сдавайся - мы прорвёмся. Жизнь хрупкая, мы лишь движимы судьбой. Ты убила его не просто потому, что решилась. А потому, что так было дано судьбой. Ты не вершитель судьбы. Ты её рука.***
Мимо на огромной скорости пронеслась машина, как бы Крис ни махала, ни привлекала внимание. Поэтому, провожала её растерянным взглядом, затягиваясь почти до фильтра скуренной сигаретой. — Козлина, - фыркнула она и вновь глянула в мобильник. Сети так и не было. Шагать обратно? Глупости. Идти вперед? Да, определённо, нужно идти дальше. Приходил голод и усталость. Где-то вдалеке куковали совы, ещё дальше - лаяли собаки. Собаки - признак цивилизации? Или это стая бродячих псов, который здесь же её и загрызут? Пережитый стресс давал о себе знать: кажется, поднялось давление и упал сахар. Уже десять минут перед глазами плыло и шло кругом, а она все не останавливалась. Лишь смещалась с обочины на дорогу. Видимо, именно благодаря этому её заметили и с громким свистом затормозили, при этом надрывно сигналя. — Ты ебнутая?! Кто посреди дороги-то плетётся?! - заорал мужчина, выскочив из авто, но тут же замолк, — эй? У тебя все в порядке? Обдолбанная, что ли? — Вы в Москву? - сухо произнесла она, подойдя ближе. — Ну...да? — Подбросьте, пожалуйста. Могу, сколько скажете, на карту перевести, как в зону сети заедем. — Да садись.***
Завалившись в квартиру парня, Крис взвыла. То ли от бессилия, то ли от резкого, неперебиваемого даже усталостью чувства одиночества. Она не должна быть в его квартире одна. Не должна даже думать о том, что он может сюда не вернуться. Его исключительный запах витал повсюду, доносился из каждого уголка каждой комнаты и давил. Давил-давил, так сильно, что голова шла кругом. Несколько часов она просидела в ванной, залившись всеми возможными гелями для душа, лишь чтобы перебить его запах. Чтобы от неё пахло сильнее, чем от всей его квартиры. Не получалось. Его постель, его шторы и даже ковёр. Все пропахло советским табаком и дорогими духами. Миллион раз она пожалела, что поехала к нему. Но ведь только так она первая узнает, что он вернулся. Встретит его. Убедится, что он в порядке. А если не в порядке - поможет. Она нужна ему здесь. Должна ждать и верить. Красиво, сексуально одеться и ждать. К обеду девушку разбудил шум в прихожей. Она тут же подорвалась в надежде увидеть Алекса. Но вместо него в коридоре увидела четырёх незнакомых вооружённых мужчин. По привычке потянулась за пояс, но пистолета не было. Безопасная крепость, мать её, зачем защищаться. — А вы по какому вопросу? Как вошли? Алекса нет, - едва сдерживая дрожь в голосе, промямлила она. — А мы к тебе, - рявкнул один из них и шагнул ближе, но она отпрянула и на всей скорости понеслась вглубь квартиры. Забежала в ванную и, заперев дверь на замок, принялась толкать стиральную машинку. — Боже-Боже-Боже, Сашенька, где же все твои стволы, - шептала она, обыскивая все полочки, — неужели ты не держал в каждой комнате хотя бы по одному? — Открывай, мать твою! Грохот и треск двери совсем не помогал поиску. Она лишь вздрагивала и роняла все содержимое ящиков. — Сука! - взревела она и наконец нащупала в корзине для белья пакет. В нем - ПБ с глушителем и несколько полных магазинов. Она чуть было не завизжала от радости и поцеловала ствол. — Спасибо! - она на пару секунд зажмурилась и, поправив белье, включила воду. Умылась, перевела дыхание и открыла пакет. В дверь ломились, кажется, пытались выбить и что-то беспрерывно кричали. Дрожащими пальцами она накручивала глушитель и бросала взгляды на трясущуюся стиральную машинку. Счёт сменялся на секунды. Её жизнь вновь висела на волоске. А единственное, о чем она думала: где Алекс. Машинка с ужасным шумом упала набок, и в ванную залетел самый огромный из гостей. Русая вскинула пистолет, но выстрелить не успела - он оказался быстрее и вывернул её руку. — Черт-черт, - завизжала она, пытаясь вырваться, и тут же получила в живот. Дыхание сперло, поэтому она замолкла, подкосились ноги, а перед глазами поплыло. Он тащил её куда-то, держа за волосы, кричал что-то своим друзьям и ей, но она не слышала ни слова. Все пыталась вздохнуть и сфокусировать взгляд. — Эй? Ты слышишь?! - заорал он прямо ей в ухо и ударил в лицо. Она повалилась на пол и закашляла. Где Алекс? Где Алекс? Где, черт возьми, Алекс? Единственное, что продолжало роиться в ее голове, биться по стенкам и отдавать пульсацией в ушах. Следующий удар пришёлся ногой по виску. Она потерялась в пространстве. Вновь закашляла и ощутила ледяной ладонью горячую кровь на губах. Осознание реальности приходило лишь малыми эпизодами. Чувство времени, пространства и тела размылось. Первый раз она очнулась, когда ощутила, как рвётся белье. Второй - когда четыре сильных руки до синяков сжали её бёдра и грудь. Третий, четвёртый, пятый - грубые толчки, наверное, самые сильные. Её таскали в разные стороны, буквально разрывали на части и в перерывах между актами били ногами. — Смотри, как ей нравится. Даже не сопротивляется, не кричит. Только кончает и кончает, - донёсся до неё голос, будто издалека, а затем и мерзкий смех. — Вы все сдохнете, - одними губами произнесла она и уткнулась носом в залитый её же кровью пол. Она не знала, сколько времени прошло, прежде чем все стихло. Не знала, сколько времени пролежала на одном месте. Даже не знала, как поднялась на ноги и, добравшись до случайной стены, облокотилась о неё. Осознание начало приходить, лишь когда перед собой она увидела взволнованное лицо. Такое родное, такое идеально красивое лицо Алекса.