Нимфа, разрушившая Грёзы

— Посмотрим что тут у нас, — голос подошедшей к койке целительницы, звучал строго, но в то же время мягко и сладко, словно мёд в уши. — Две стрелы, легко отделалась, — протирая руки полотенцем, сказала та. Она говорила это скорее себе, чем девушке. — Легко? — слова женщины удивили Луну, ведь из-за адских болей она не могла даже ровно дышать, — во мне две почти сквозные дыры! — А я о чём? — осматривая раны, проворчала лекарь, — у Труд их пять. — она бросила взгляд на соседнюю койку, где лежала рыжеволосая девушка, с потрескавшимся нагрудником.       Дева, бросив ответный взгляд, немного улыбнулась, но это не скрасило её плачевное состояние: её ладони были сильно ободраны, броня разошлась по швам, а из груди торчали длинные древки стрел. По её лбу стекал пот, а запёкшаяся кровь смешалась с грязью, которой на теле Труд было хоть отбавляй. — Знаешь почему в Африке так много болезней? — помыв руки, спросила женщина. — Не зна… Ай! — резко вынутая стрела прервала размышления девушки. — Потому что таблетки нужно запивать водой. — её губы, вытянувшись в одну тонкую ниточку, слегка расплылись в ехидной улыбке. — Не смешно, — прижимая к ране белоснежную ткань, прошипела дева, пытаясь перевести дух.       Хоть лицо Луны так и оставалось каменным, девушка с соседней койки дала волю смеху, но резко прервалась, начав сухо кашлять, харкая кровью. Услышав это, к ней быстро подбежал ещё один лекарь и стал аккуратно обрабатывать раны.       «Ауч!» — наблюдения девы прервала резкая боль, которая отступила так же быстро как и пришла. Влажные от выступивших слёз глаза, резко уставились в потолок, а из-за резкого сжатия кулака, ногти разом впились в кожу, оставляя небольшие царапины. — Хорошо, умница, — вытирая кровь, начала подбадривать её целительница, пока Луна судорожно пыталась отдышаться.        Слева от себя девушка увидела две окровавленные стрелы с позолоченными наконечниками. С них маленькими капельками скатывалась алая кровь, которую Валькирия будто ощутила на своих губах.       Пока женщина помогала Луне привстать для перевязки ран, девушка всё отчётливее вспоминала ту бойню: испачканные в чужой крови мечи, красные, заплаканные от горя глаза, те бледные, застывшие гримасы боли и ужаса на лицах поверженных дев, которые смотрели на уцелевших валькирий откуда-то снизу, прожигая пустыми холодными взглядами. От всех этих мыслей по коже начали бегать мурашки, а сердце всё чаще и чаще начало отбивать холодный пульс, который девушка чувствовала всеми кончиками своих пальцев. — Готово, — с треском оторвав бинт сказала лекарь и легко похлопав девушку по плечу, отчего то вновь пронзила боль.  — Броню не надевать, тяжести не носить и мазать три раза в день сульфатиазолом серебра, — кратко пересказав весь рецепт, женщина отошла к соседней койке, где таким же сладким голосом начала разговаривать с другой девушкой.

***

      Луна шла в самом конце молчаливой толпы. Все девушки гордо смотрели вперёд не оглядываясь на своих «сестёр». Девам с детства говорили кто они и для чего они здесь. Они — отважные холоднокровные воительницы, которые создают нерушимую стену для Асгарда, они — главная надежда на безопасность и процветание мирных, ни в чём не повинных людей. Они — Валькирии. Их учили не привязываться к друг другу, ведь кто знает, может именно твоя подруга, с которой ты провела лучшие дни — завтра будет поражена остриём дорогого меча противника, или твою девушку завтра пронзит ледяной наконечник длинной стрелы. Что будет завтра для всех было загадкой, но воительницы послушно следуют этому указу, дабы их не могло ранить не только оружие, но и боль от потери близких друзей. — Вас осталась меньше трети, — холодный голос эхом разнёсся по большому залу, напоследок глухо прозвучав под высоким, инкрустированным золотом, куполом, который через центральное отверстие пропускал яркие лучи солнца, бьющие в глаза.       Все воительницы, как и полагалось, склонились в низком поклоне, прижав руки к сердцу в знак своей преданности. Луна, по привычке, хотела сжать в кулаке свой амулет, но поняв что шея пуста, судорожно начала искать его по всей груди. «Чёрт» — опустив пустую руку, прошептала валькирия.