Рассказ Берхайма.
Атака захлебнулась, это было уже очевидно. Оставалось лишь добить толпу нападающих, бестолково топчущуюся под огнём магов и лучников Реала у самых ворот. Берхайм машинально восстановил хп одному из своих сопартийцев и снова укрылся за зубцом стены — снизу продолжали огрызаться, и нарваться на шальную стрелу бишопу совсем не хотелось. Впрочем, радости от близкой победы он тоже не испытывал. Даже немного сочувствовал людям, решившимся на этот самоубийственный штурм. Когда Ворон сообщил о скорой смене лидера, и клан поделился на две группировки, Берхайм не присоединился ни к одной из них. Он считал, что ни Аларис, ни Хенши не способны занять место Ворона. Скорее уж — кто-то из предложенных им сорков… Так что теперь он сражался на стороне Реала исключительно из чувства долга, и чувства этого оставалось всё меньше и меньше. — Ахтунг! Противник слева! — проорал кто-то. Берхайм обернулся: действительно, несколько человек сумели вырваться из мясорубки у ворот и выбежать по пандусу на гребень стены. Причём, судя по мощности разметавших заслон огненных нюков, один из них был самим предводителем армии. Бишоп покачал головой: мимолётный успех ничего не давал, переломить ход сражения было уже невозможно. Так или иначе, через минуту-две нападающих сомнут, и если для большинства из них это будет означать лишь возвращение в город, то для того сорка — Корран, кажется, его звали — всё куда более печально. Внезапно над головой Берхайма с шелестом промчалась виверна. Он слегка удивился: лидер клана никогда не стремился лично карать врагов, если в том не было особой необходимости. Воздушный вихрь, созданный Вороном, раскидал пытающихся построиться в оборонительный порядок людей, виверна снизилась над самой стеной и, схватив кого-то когтями, быстро стала удаляться в сторону гор. Догадаться, кого Ворон предпочёл вытащить из боя, было несложно. Неясными оставались только мотивы: авторитет лидера после всех неудач и без того был сильно подмочен. Лишняя помощь сорку, которого ненавидели практически все реаловцы, никак не могла способствовать его укреплению. Берхайм всерьёз задумался, что бы всё это могло означать, но тут же получил чувствительный тычок под рёбра. — Не спать! Думаешь, если побеждаем, уже можно сесть и расслабиться?! «Нужно бежать, — неожиданно отчётливо подумал хилер. — Подальше от этого бардака.» Почему-то у него возникло предчувствие, что дальше будет только хуже. Под мощными ударами воодушевившихся реаловцев остатки армии Коррана беспорядочно отходили на юг, прочь от стен замка. Лидеры партий как раз решали, стоит ли посылать погоню, когда мир вздрогнул. Раздался короткий скрежет и хруст, на мгновение поляну перед замком осветили солнечные лучи, хотя стояла глубокая ночь, и отступающая армия… исчезла. На поле боя опустилась ватная тишина, Берхайм ошарашенно покрутил головой. — Что это было? — Не знаю… Смотри! Смотрите туда! На самой границе освещённой факелами зоны виднелась убегающая в темноту одинокая фигурка. — Это Лайна! — Предательница! — Догнать!!! — перекрывая возмущённую разноголосицу, рявкнул Дарго — один из наиболее преданных поклонников покойной Хенши, тоже тирант. Из ворот замка вылетели четверо всадников на страйдерах. Через несколько минут они вернулись с добычей… Весь клан стянулся к тронному залу, куда доставили пленницу. Подняться на место лидера клана, правда, никто не рискнул, толпились внизу. Тёмную эльфийку вытолкнули в центр круга. — Что будем с ней делать? Мгновенно поднялся шум, кое-кто требовал немедленно линчевать предательницу, более осторожные — дождаться Ворона. Кто-то выкрикнул: — А что, если он вообще не вернётся?! — К чёрту ушастого! — Ворон мутит воду, а клан отдувается! Сколько людей потеряли! — Сами выберем нового лидера! — Тихо! — снова вмешался Дарго. — Значит, так. Эту в подвал, запереть и следить в оба. Подождём до утра. Если Ворон не вернётся, будем выбирать нового лидера. Если вернётся — всё равно будем выбирать, но сперва пусть расскажет всё как есть. Сдаётся мне, мы чего-то важного не знаем. — На кой нам сдалась эта сорковская подстилка?! К стенке её, и дело с концом! — Заткнись. Тебя не спросили, дитя пробирки. — Да кто ты такой?! — взвился эльф-маг в дорогой белой робе. — Тебя в лидеры никто не… Бац! Пудовый кулак тиранта врезался смутьяну в лоб, тот свалился оглушённый. Дарго обвёл остальных тяжёлым взглядом. — Есть ещё желающие выступить? Нет? Хорошо. Делайте, что сказано. Лайну под охраной увели вниз — на подземном ярусе было оборудовано несколько камер, отлично подходящих для содержания диссидентов и прочих врагов клана. Дарго, не удосужившись отдать ещё какие-то распоряжения, завалился спать. Остальные разбрелись по замку, собираясь небольшими кучками и шушукаясь между собой. До Берхайма доносились обрывки разговоров: «Гнать… Группировка Хенши… Подстроено… Зачем оставили… Вернётся… Кранты всему… Гнать…» Его самого никто не спешил звать в компанию, и бишоп окончательно утвердился в решении уходить. А под утро в замке появился Расмус. Он прошёл через никем не охраняемые, выбитые ворота, поднялся в тронный зал и спокойно занял кресло, в котором вот уже больше года не смел сидеть никто, кроме Ворона. Кто-то из реаловцев увидел его, метнулся наверх, к Дарго. Очень скоро в зале стояли тридцать четыре члена клана Реал — все, кто пережил предыдущий день. Они мрачно молчали и ждали, что скажет им наглый пришелец, вернувшийся из мира мёртвых. Берхайм, как и многие другие, во все глаза разглядывал некроманта. Лицо Расмуса приобрело пепельный оттенок, черты заострились. Вся одежда стала глубокого матово-чёрного цвета, и даже S-грейдовый магический посох в руках вместо обычного золотого блеска отливал чернильной синевой. Маг подождал, пока в зале стихнут малейшие шепотки, встал с трона и начал свою речь. — Вы задаёте себе вопрос, зачем я пришёл сюда, — кривя губы в жутковатой усмешке, сказал он. — Отвечаю: чтобы стать вашим лидером и возродить былое величие Реала, бездарно потерянное Вороном. Да, он создал наш клан и сделал многое для его развития. Например, под его руководством мы получили этот прекрасный замок. Но известно ли вам, кто стоял за большинством его достижений?.. — Расмус сделал точно рассчитанную паузу. — И на этот вопрос я отвечу вам: ХАРДИН!!! — вдруг гаркнул некромант так, что толпа вздрогнула. — Величайший маг этого мира, который вынужден был маскироваться под скромного бота, выдающего квесты! Ворон был лишь его пешкой, лакеем, сообщавшим вам его задания и выдававшим его награды, пробавлявшимся крохами с барского стола и считавшим себя выше всех вас, — Расмус выдохся и закончил почти шёпотом. Толпа в гробовом молчании следила за каждым его словом. — А теперь, после всего, что вы для него сделали, он решил бросить вас на произвол судьбы, оставив лидером не одного из уважаемых членов клана, нет… Он решил отдать Реал пришлому сорку, который вас ненавидит, который убил больше десятка отличных бойцов и ваших друзей! Аларис, Хенши, Деймон, Кирад — вы помните их?! — Помним! — глухим рёвом отозвалась толпа. — Так по какому праву этот предатель смеет называться первым из живущих?! Дальше Берхайм не слушал. Воспользовавшись тем, что внимание людей было приковано к оратору, он тихо выскользнул из зала и что было сил побежал к воротам. Покинув замок, бишоп сорвал с рукава значок с глобусом и скрылся в горах. Его не преследовали… На следующий день, грязный и уставший, он вышел к Адену и остановился у местных «коллег» — служителей храма Эйнхасад. Не желая долго оставаться на одном месте, он продвигался дальше и дальше на юг, от города к городу, пока наконец верховный жрец в храме Глудина не посоветовал ему отправиться на остров. «Там обитает человек, который поможет твоей мятущейся душе обрести покой» — сказал он. Так, спустя неделю после битвы у замка, бывший реаловец Берхайм повстречался с отшельником. Тот радушно принял его, и вдвоём они занимались работой по изучению фундаментальных свойств и законов здешнего мира… Пока сюда не пришёл, казалось бы, с концами исчезнувший сорк, рядом с которым явно следует ожидать новых неприятностей, — закончил Берхайм свой рассказ.4.
— Так значит, Лайна всё это время сидела в плену? Почему же не отвечала на сообщения? — Вот этого я не знаю, — пожал плечами бишоп. — Да и с того момента, как её схватили, многое могло измениться. Возможно… — Берхайм запнулся, но всё-таки договорил: — Возможно, её уже нет в живых. — Вы тоже так считаете? — мрачно спросил я отшельника. — Не стоит предполагать худшее раньше времени. Чтобы делать какие-то выводы, тебе нужно узнать свежие новости из замка. Думаю, я смогу помочь их раздобыть… — В смысле? Вы подскажете, где лучше будет поймать кого-то из реаловцев и допросить? — Я только скажу, что если хочешь приблизиться к своей цели, то сегодня до полуночи тебе нужно быть на землях резервации гигантов. Будь у меня в руках кружка с чаем — непременно пролил бы его на себя. — Где-где быть?! Стоп, погодите… И что я там найду? — Откуда мне знать? — удивлённо поднял брови отшельник. — Я никогда там не был. — Может, хватит говорить загадками? — попросил я. — Если уж посылаете не то что на край, а за край мира, я хотя бы имею право знать, что меня там ждёт. Вместо ответа отшельник шагнул в самый тёмный угол каморки, покопался там (судя по звукам, в каком-то сундуке), вернулся к столу и положил на него два предмета. Я не поверил своим глазам: одним из них была самая настоящая подзорная труба, сразу вызвавшая в памяти саундтрек «Пиратов Карибского моря», вторым — невзрачного вида запылённая склянка из толстого стекла. Внутри неё переливалась прозрачная жидкость. Я с немым укором уставился на отшельника, ожидая объяснений. Он вздохнул и сообщил: — Как пользоваться оптикой, думаю, объяснять не надо. А это зелье невидимости. Очень редкая штука, так что будь добр, используй, только если иного выхода не будет. Я едва не зашипел от досады, как недовольный кот. — Объясните наконец, с чем мне придётся столкнуться! Какой смысл давать конкретный набор снаряжения под определённую задачу, но при этом продолжать играть в молчанку? И откуда, во имя Кеплера, у вас подзорная труба?! — Ещё раз повторяю тебе, сын подозрительности и внук недоверия. Я не знаю, что конкретно ты увидишь в тех краях. Моя магия попросту неспособна дать ответ на такие вопросы — она лишь указывает место и время, где произойдут интересующие тебя события. Это может быть встреча с кем-то, находка или природное явление — что угодно. Придётся уж тебе самому там осмотреться и сообразить. Что касается снаряжения, то оно поможет скрытно наблюдать за чем бы то ни было, вот и всё. Ты ведь отправляешься именно наблюдать и собирать информацию, верно? Ну, а трубу эту смастерил один гном — согласись, это не сложнее, чем создавать огромных механических големов. Пришлось признать, что отшельник кругом прав. Я буркнул «спасибо», сгрёб выданный инвентарь к себе в сумку и направился к выходу. — Да, Корран, — остановил меня голос отшельника. — Я же ещё не сказал, куда именно идти. Поднимешься на плато у Ангельского водопада, оттуда сразу на север. И не заходи слишком далеко, ты всегда должен видеть границу резервации хотя бы на горизонте. Надо же. А я уж смирился с тем, что идти придётся туда, не знаю куда — «земли гигантов» понятие очень растяжимое. — Хорошо. Кстати… Вы не против, если я позову сюда своих соклановцев? Думаю, будет проще, если мы сразу введём их в курс дела. Отшельник задумался, потом согласно кивнул: — Да, ты прав, так будет лучше. Берхайм проводит их. — Спасибо. — Я взмахом руки попрощался с остающимися и, больше не оглядываясь, зашагал к выходу на поверхность. До вечера оставалось не так много времени.