5.
Серия телепортов завершилась перемещением под сумрачные своды Леса зеркал. С обычными деревьями здесь соседствуют настоящие исполины — толщина ствола метров пятнадцать, не меньше! Их широкие кроны переплетаются между собой, образуя почти сплошную «крышу». Лишь кое-где через лиственный полог пробиваются косые, кажущиеся здесь зеленоватыми лучи солнца. С могучих ветвей почти до самой земли гирляндами свисают лианы. Водятся тут и грибы — иные в полтора моих роста. Под холмом, на котором я стою, сонно журчит река. Вдоль неё мне и нужно двигаться. Спускаюсь к воде. Заросли папоротников источают душный запах влажной зелени. Идти тяжело: берег довольно крутой, топкая почва скользит под ногами. Через десять минут такого продвижения я начал подозревать что-то странное. Хоть и нечасто доводилось тут бывать, могу ошибаться, но вроде бы за это время я должен был уже как минимум увидеть впереди водопад, если не дойти до него. Я остановился, уперев руки в колени, и неожиданно сквозь собственное тяжёлое дыхание услышал стук. Именно стук, как по дереву, а не звуки избиения мобов. Определённо стоило проверить, что его производит. Я поднялся выше по склону и замер, поражённый открывшимся зрелищем. Трое орков сосредоточенно рубили деревья — не гигантские, конечно, обычные. Ритмично поднимались и опускались тяжёлые топоры, доносилось дружное хэканье. В первый момент я просто обалдел, настолько эта тривиальная картина не вязалась со сказочным миром Адена. А в следующую секунду уже упал на землю, прячась за ближайший куст — благо, он был достаточно густым. Потому что кто, кроме живущих, в принципе мог здесь валить лес? Хотя и абсолютно непонятно, зачем им это понадобилось… Впрочем, понаблюдав немного за странной троицей, я убедился, что к Реалу по крайней мере она отношения не имела. Ни клановых значков, ни дорогих доспехов. С экипировкой вообще выходило что-то непонятное: до орков, конечно, было не очень близко, но чтобы за пять минут я не смог уверенно определить грейд и тип брони?.. Тем не менее, это было так: одежда зелёных не походила ни на один известный мне сет. Пожалуй, больше всего она напоминала лоскутные робы шаманов, но какого-то неопрятно-серого цвета. Топоры тоже не вызывали никаких чётких ассоциаций, но это можно было списать на моё слабое знакомство с файтерским оружием. Кто же они такие?.. «Дикие» живущие, каким-то образом не попавшие в клан Ворона? Всё равно бред. Кому и зачем нужны эти лесозаготовки?! Нет, всё это слишком интересно, чтобы просто пройти мимо… Я решился. Арка перекочевала из-за спины в руку, я встал и как можно увереннее двинулся к дровосекам. — Здорово, мужики. Чего это вы тут делаете? Орки почти синхронно обернулись. Я подавил желание броситься наутёк: вид квадратных зелёных тушек со здоровенными топорами в лапах никак не внушал доверия. Однако в любом случае бежать было уже бесполезно: догонят. Остаётся надеяться только на свои дипломатические способности либо на силу магии. Впрочем, пока одна часть сознания боялась и просчитывала варианты отхода, другая продолжала внимательно разглядывать моих… надеюсь, что собеседников, а не противников. Один из орков, стоящий чуть впереди, казался повыше и покрепче остальных. Нет, не так. Он казался… Старше? Будь мы на Земле, будь это люди, я точно подумал бы: отец и взрослые сыновья. Но здесь, где все персонажи одинаково молоды… Невероятно. И, чёрт побери, я даже сейчас, глядя на них в упор, не могу определить тип мешковатых одёжек… Старший орк (буду пока так его называть) неожиданно воткнул топор в землю и поклонился мне — нехотя, будто через силу. — Достойных врагов вам, господин маг. Рубим лес для лорда Вито, все разрешения в порядке. Это что сейчас было, приветствие? Нет, я понимаю, вполне в духе орков, но… Какой ещё лорд? Какие разрешения? Что говорить, чтобы не приведи высшие силы не попасть впросак? Меня явно принимают за какую-то важную шишку, но если облажаться — орки народ импульсивный, за лишний поклон прибьют как нефиг делать. И концы в воду. — Далеко ли до водопада? — я резко увёл разговор от опасной темы. Старший переглянулся с помощниками, почесал в затылке. — С полчаса ходу будет, если не торопиться. Аккурат вдоль реки, по тропинке. Бред. Точно бред. За полчаса я отсюда до Годдарда добегу, не то что до водопада. Видимо, на моей физиономии нарисовалось желание задать следующий вопрос, потому что орк переступил с ноги на ногу и сообщил: — Не обессудьте, господин маг, только работы у нас много, а закат близко… Вот и замечательно. Ещё немного, и я бы точно сморозил что-нибудь лишнее. — Благодарю за совет, — я церемонно кивнул, стараясь соответствовать образу, и двинулся в указанном направлении. Полчаса, говорите? Проверим…6.
Конечно, цель оказалась куда ближе, чем говорили зелёные. Буквально через пару минут хода из-за поворота тропы во всём своём великолепии показались широкие каскады Ангельского водопада. Эта неизменно завораживающая картина сразу отодвинула мысли о загадочных дровосеках в дальний угол памяти — время вспомнить о них придёт не раньше, чем я вернусь к учителю. А сейчас есть вещи поважнее. Подойдя к водопаду почти вплотную, я остановился и задумчиво посмотрел наверх. Поневоле вспоминалось, как мы были здесь с Лайной. Тогда садящееся солнце точно так же красило скалы огненным золотом и отражалось в тысячах хрустальных струй… И возвращение домой казалось совсем близким, всё было просто и понятно: сдать Расмусу квест, победить на соревнованиях, расколоть Ворона… Я сам не понимал тогда, как сильно изменились мои цели и устремления за время, проведённое в мире игры. Я на многое стал смотреть по-другому. Научился ценить поддержку друзей и ладить с людьми, работать в команде и радоваться каждому моменту, проведённому с Лайной. Может быть, даже научился любить. Теперь мне мало было просто вернуться на Землю. Однако и Аден, куда я так опрометчиво сунулся вновь, был уже далеко не тем уютным и гостеприимным миром, каким я помнил его. Слишком многие погибли или лишились разума в устроенной призраком войне. Жива ли та, ради кого я снова влез в прокалённую шкуру архимага? Жив ли Ворон, которого я считал своим главным врагом? Возможно, часть ответов ждёт меня впереди. Я встряхнулся, избавляясь от навалившихся невесёлых мыслей, и подумал о делах более насущных. Например — как подняться на плато, ведь на этот раз некому закинуть меня туда с помощью магии. Вариант оставался один: изображать скалолаза и молиться всем богам, чтобы не соскользнула рука и не… Короче, и так всё понятно. Меньше слов, больше дела. Я подошёл вплотную к обрыву, вздохнул и начал карабкаться наверх. На удивление, первую половину высоты я преодолел без особых затруднений: на скале в достаточном количестве имелись выбоины и неровности. А вот дальше… Честно говоря, дальше я не видел вообще ни одной подходящей точки опоры. Значит, придётся создавать таковые самостоятельно. Исполнив акробатический этюд на грани своих скромных возможностей, я вытянул из-за спины арку и упёр её навершием в скалу чуть в стороне от себя. Дз-зынь! Звон, треск, фонтан каменной крошки. Я осторожно протянул руку и ощупал получившееся углубление. Вполне годится. Вперёд! Ну, положим, про «вперёд» это я загнул. «Тихо, тихо ползи, улитка, по склону Фудзи» — гораздо вернее. Минут сорок ушло у меня на то, чтобы добраться наконец до края обрыва. В реальном мире, то есть на Земле, я наверняка давно сверзился бы вниз от усталости, но здесь руки всего лишь недовольно гудят. Та-ак… Передо мной — знакомое по прошлому визиту озеро, равнина… Стоп. Озеро! Чтобы пойти на север, как велел отшельник, мне нужно как-то переправиться на другой берег. Впрочем, вариант здесь опять же один: только вплавь. Я решил отойти по «своему» берегу подальше от водопада — авось там не так сильно будет сносить течением. По дороге я усиленно крутил головой, стараясь запомнить побольше: когда ещё сюда попаду? Правда, пока окружающий пейзаж не слишком отличался, например, от окрестностей Флорана. Прямо передо мной — бесконечная равнина, крытая густой высокой травой цвета спелой пшеницы. Будто африканская саванна… Сходство усиливали редкие кучки деревьев, напоминающих акации. Справа, чуть поодаль, поднимались невысокие угрюмые горы серо-ржавого цвета. Я порадовался, что туда мне не надо: пейзаж нагонял уныние и тоску. Наконец, шум водопада позади превратился в едва слышный шелест. Я обернулся: солнце почти коснулось глади воды, от деревьев пролегли длинные тени. Да и кромка обрыва была уже еле видна. Пожалуй, стоит осмотреться и приступать к переправе. Я достал подзорную трубу и навёл на восточный горизонт. В мутноватом круге окуляра показались всё те же деревья, трава, снова деревья… Стоп. За одной из рощиц виднелось что-то тёмное. И оно имело слишком правильную геометрическую форму, чтобы оказаться природным образованием вроде банальной скалы. Во мне мгновенно вспыхнуло жгучее, прямо-таки физически ощутимое любопытство. Но осторожность тоже не дремала, и между этими двумя чувствами разразилась настоящая битва. «Тебе выпал уникальный шанс заглянуть в неизведанную область этого мира! Ты станешь первым и, возможно, единственным, кто увидит ныне существующие осколки цивилизации гигантов!» «Толку-то, если это станет последним увиденным в жизни.» «С чего ты взял? Это всего лишь здание!» «Ядерный реактор или охраняемый военный склад — тоже всего лишь здания.» «Да не надо туда заходить! Просто посмотреть поближе!» «Отшельник велел не соваться так далеко.» «Он не говорил, что это опасно! Просто боялся, что ты заблудишься.» «Лайна. Нужно её найти.» «Так нечестно», — обиженно пробубнило любопытство и заткнулось. Я решительно отвернулся от загадочного сооружения, убрал трубу в сумку, проверил, крепко ли она привязана к поясу, и шагнул в воду. К счастью, никаких хищных тварей в озере не водилось, так что другого берега я достиг без проблем и двинулся дальше на север.7.
Постепенно местность начала неуловимо меняться. Рощицы деревьев, и без того чахлые, практически исчезли, трава пожухла и поредела. На сухой сероватой земле то и дело стали попадаться валуны самой причудливой формы. Я двигался по широкой синусоиде, то приближаясь к обрыву, то отдаляясь от него, чтобы осмотреть как можно большую площадь. Впрочем, вертеть головой в поисках неизвестно чего быстро надоело, да и однообразие окружающих видов не способствовало сохранению концентрации. Я плёлся вперёд, глядя под ноги да изредка пиная подворачивающиеся камни. Что за дурацкая миссия… Внезапно очередной булыжник, перевернувшись от пинка, тускло блеснул металлом. Я машинально проводил его взглядом, поднял глаза и ахнул. Прямо передо мной с запада на восток тянулась сильно сглаженная временем, неглубокая канава. Вокруг в беспорядке были разбросаны крупные и мелкие камни… Нет, не камни! Это были обломки — сотни обломков разбившегося летательного аппарата. Его мощный, вросший в землю хвост угадывался в восточном конце траншеи. Я опрометью бросился туда. Размеры неведомой машины впечатляли: если я правильно оценил их по оставшейся на поверхности части, то этот воздушный корабль был побольше дальнемагистрального лайнера. Впрочем, формой он вообще не напоминал земные самолёты: вместо хвостового оперения что-то похожее на стабилизаторы миномётной мины, шестиугольный в плане корпус… Непонятные несимметричные выступы по бокам… Носовая часть, видимо, полностью ушла в грунт. Я, не вполне соображая, зачем это делаю, начал карабкаться на бугристую, поросшую мхом исполинскую тушу. Чуть не сорвался, в кровь ободрал руку о какую-то железку, но выбрался наверх. В «крыше» довольно плоской машины — огромная пробоина, внутрь нанесло гору слежавшихся от времени земли и песка. На самой макушке этой дюны, как насмешка над прошлым — или наоборот, символ всепобеждающей жизни — приютился скромный жёлтый цветок. Я перешагнул изодранные лохмотья толстой обшивки и прошёл дальше в сторону носа — один из бортовых выступов показался мне похожим на кабину, хоть и напоминал больше простой холмик. Тем не менее, интуиция меня не обманула: под слоем песка оказалось стекло. Немного поработав руками, я расчистил участок величиной с ладонь. Темно, чёрт… Я щёлкнул пальцами, вызвав небольшой светящийся шарик, и заглянул внутрь. То, что я там увидел, заставило мгновенно отпрянуть от окошка и привалиться к борту, успокаивая бешено колотящееся сердце. Это уже, пожалуй, слишком… В неверном свете, через разводы на грязном стекле, конечно, могло померещиться что угодно… Но все факты говорили за то, что увиденное было правдой. Это действительно была кабина, превратившаяся теперь в подземный склеп. В спаренном ложементе бок о бок застыли две огромные фигуры в массивных костюмах-скафандрах. Лица их скрывали жутковатые маски — шестиугольный респиратор, вытянутый к затылку шлем, пучок шлангов или проводов, торчащий из левого виска. Забрало одного из шлемов было разбито, видимо, ударом о находящийся перед пилотами полукруглый пульт; его владелец неловко завалился набок… Навечно запечатлевшаяся в памяти картина будто жгла меня изнутри, перед глазами всё поплыло. Архимаг Корран исчез, уступив место первому пилоту гексалёта Тэйдерону, жившему почти две тысячи лет назад… Дорого заплатили гиганты за вызов, брошенный богам. Впрочем, стоило ли винить их в этом? Небожители порой поступали как несмышлёные дети, порой — как жестокие тираны. Рано или поздно поклонявшиеся им существа должны были взбунтоваться. Однако восстание принесло им только новые несчастья… По сравнению с которыми все предыдущие казались невинной игрой. Континент лежал в руинах. Страшное оружие, которым завладела обезумевшая от ярости богиня созидания, уничтожило главный город гигантов и похоронило его развалины в пучине моря. Погибли миллионы могучих, мудрых существ. Но Эйнхасад этого было мало: она преследовала уцелевших по всему миру, сжигая их смертоносными молниями. Одним из последних оставшихся в живых был и Тэйдерон. С самого начала он не одобрял идею конфликта с богами, но кого интересовало мнение простого пилота? Тогда, за считанные минуты до первого удара, он с несколькими друзьями угнал гексалёт, чтобы забрать из города семью и убраться подальше, но не успел. На его глазах в жилую башню вонзился столб испепеляющего огня… Все, кто был ему дорог, в одно мгновение превратились в клубы жирного чёрного дыма. Оставалось только одно: бежать в надежде, что мольбы к Грэн Каину спасут остатки погибающей цивилизации. Какая горькая ирония: они молили бога разрушения уберечь их от той, кто создала почти всё живое на планете. Кроме разве что самых примитивных слуг — людей. Тэйдерон видел, как за их стремительно мчащимся на восток аппаратом встала гигантская волна, поглотившая менее удачливых беглецов. Это позволило задержать неистовствующую богиню… Ненадолго. И снова один за другим мечущиеся в отчаянии сородичи пилота исчезали во вспышках молний. Под машиной проносилась истерзанная, покрытая воронками земля. Небо на западе было кроваво-красным в чёрных полосах дымов. До берега океана, а значит, и до конца, оставалось совсем немного. Внезапно земную твердь впереди прорезала длиннейшая, от горизонта до горизонта, трещина, а затем дальний её край с диким грохотом рванулся ввысь. Оглохший, ошеломлённый пилот инстинктивно поставил аппарат на дыбы, чтобы не врезаться во внезапно возникшую преграду. Это было последним, что он успел сделать: страшный удар швырнул гексалёт вперёд и вниз, все находившиеся внутри погибли мгновенно. Обломки машины разбросало по только что возникшему плато… Тэйдерону и его товарищам суждено было стать последними жертвами гнева Эйнхасад. Поднявшиеся горы снова задержали богиню, и Грэн Каину удалось уговорить её остановиться. Гиганты были наказаны более чем достаточно: жалкие остатки ещё недавно правившей миром расы, полностью разбитые и деморализованные, остались запертыми на узком клочке земли. Боги же были глубоко разочарованы в созданном ими мире и всё реже и реже вмешивались в происходящее там. Теперь восстанавливать континент и бороться за власть предстояло эльфам, оркам, гномам… И людям. Видение схлынуло, и я снова стал самим собой. Неужели именно картины далёкого прошлого должны что-то подсказать мне о судьбе Лайны? Но они никак не связаны с тем, что происходит сейчас. Значит, нужно идти дальше. Я встал, набрал пригоршню песка и засыпал расчищенное «окошко». Прощайте, гиганты, никто больше не потревожит ваш вечный сон. Внезапно в мозгу вспыхнул путеводный огонёк, приглашающий обернуться. Повинуясь его зову, я снова подошёл к пробоине и заглянул внутрь. В тёмной глубине из разбитого громадного механизма выглядывала какая-то деталь — похоже, к ней меня и вела непонятная сила. Я осторожно потянул за торчащие на макушке детали шпеньки, и она легко вышла из своего гнезда. Это был небольшой, но тяжёлый дымчато-прозрачный цилиндр, один из торцов которого скрывался в сложной формы металлическом корпусе. Путеводный огонёк исчез. Я пожал плечами, убрал деталь в сумку — пусть отшельник разбирается — и выбрался наружу.8.
Не успел я отшагать и километра, как впереди показались не то скалы, не то колонны. Я достал карту, чтобы проверить, где нахожусь, но безотказное до сих пор средство навигации преподнесло неприятный сюрприз. Стрелка, отмечающая моё местоположение, показывала на подножие водопада… Впрочем, маячившие впереди строения вызывали куда большее беспокойство, чем прикладная география. Интуиция настойчиво твердила, что там находится некая опасность. Я пригнулся, надеясь, что трава хоть как-то укроет от недружелюбного взгляда, и осторожно двинулся к ближайшему непонятному объекту. При более детальном рассмотрении стало ясно, что это слегка покосившийся обелиск из тёмно-серого камня. Со стопроцентной точностью он опознавался как творение гигантов — обломки очень похожих сооружений можно было встретить во многих уголках Элморедена. Подобравшись вплотную, я притаился за гладким боком каменного колосса и огляделся. Совершенно одинаковые монументы высились в строгом порядке — десятки серых колонн, испещрённых светящимися зеленоватыми знаками. Солнце давно село, и в густых сиреневых сумерках весь этот архитектурный ансамбль производил жутковатое, гнетущее впечатление. Памятники мёртвой цивилизации, безмолвные свидетели давней катастрофы. Тысячи лет не бьются сердца их создателей — а обелиски всё мерцают в ночи загадочными символами, которые некому прочитать… Новая вспышка магического ясночувствия была резкой, как удар под рёбра. Я внезапно увидел на расстоянии вытянутой руки один из дальних обелисков. У подножия каменной махины суетились люди с факелами, явно готовясь к какому-то ритуалу. На самом краю поля зрения мелькнула громадная тень, и видение угасло так же внезапно, как появилось. Но теперь я точно знал, где это происходит: тридцать шесть обелисков от «моего» на север, двенадцать на восток. Вперёд! Короткими перебежками, а кое-где и ползком, я продвигался от колонны к колонне, всё ближе к цели. Теперь я был уверен, что именно творящийся сейчас ритуал имел в виду отшельник, посылая меня сюда. Всё, дальше не пойду, хоть убейте. Таинственное, но явно не сулящее ничего хорошего действо разворачивалось всего в полусотне метров от меня. Я распластался по земле под прикрытием последней колонны и вперился в подзорную трубу. Человек тридцать стояли двумя кругами вокруг обелиска. Реаловцы — а это были именно они — творили некие заклинания, и острая макушка колонны всё явственнее окутывалась чёрным туманом. Вокруг расходились угрожающе сильные волны магии: древний артефакт отзывался на воздействие, но я понятия не имел, каким именно образом. Еле слышный отсюда заунывный напев то взвивался, то угасал, и в такт ему пульсировало тёмное облако. Я, будто в трансе, заворожённо смотрел на зловещий и в то же время невероятно притягательный ритуал, когда в сгущающейся тьме над обелиском распахнулись громадные крылья, а окрестности огласил пронзительный рёв. Замедленным, как у лунатика, движением я поднял трубу выше, чтобы увидеть угольно-чёрную виверну и глаза её наездника — такие же чёрные на смертельно бледном лице. Меня прошиб холодный пот: я узнал это лицо, даже после жуткой метаморфозы. Расмус, чёрный маг, предатель… И, судя по всему, новый лидер клана живущих. Рассказ Берхайма не передавал и сотой доли потустороннего ужаса, который теперь внушал его облик. Мгновение мы смотрели прямо друг на друга. Затем черты некроманта исказились ненавистью, в зрачках полыхнуло адское пламя. Хищный силуэт сорвался с обелиска и со скоростью стрелы метнулся в мою сторону. Руки всё сделали сами, не дожидаясь команд от скованного страхом мозга. За те короткие секунды, что виверна преодолевала разделяющее нас расстояние, я успел выхватить из кармашка на поясе бережно хранимый там свиток мгновенной телепортации и крепко стиснуть в кулаке. Окружающее исчезло в спасительной белой вспышке, я облегчённо выдохнул… И обнаружил, что по-прежнему стою на земле гигантов, не переместившись даже на метр! От макушки до пяток прошла ледяная игла, такого дикого ужаса я не испытывал никогда в жизни. Любая смерть казалась лучше перспективы быть схваченным кошмарной тварью, в которую превратился Расмус. Почти теряя сознание, я выдрал пробку из выданного отшельником пузырька и судорожным глотком протолкнул в себя его содержимое. Всё окружающее подёрнулось полупрозрачным флёром. Виверна пронеслась низко над землёй, обдав меня ветром, и снова взмыла в небо. Кислый вкус меди на языке, слабость в ногах и слепой, животный ужас — вот всё, что я ощущал в тот момент. Изо всех сил, спотыкаясь, я побежал на запад, прочь из страны гигантов. Но даже затылком продолжал видеть, как кружит в вышине, заслоняя звёзды, непроглядная тень. Вдруг там, наверху, что-то вкрадчиво прошелестело, ухнуло и завыло на невероятно низкой ноте, где-то на самой границе инфразвука. В спину ударила ледяная волна, выворачивая душу наизнанку и забирая всё, что там было хорошего, доброго и светлого. Меня швырнуло лицом на камни, но я даже не почувствовал боли, скорчившись от ощущения непоправимой утраты. Безжалостная чёрно-фиолетовая тяжесть вдавливала в землю, противостоять ей было невозможно. Перед такой мощью собственные силы казались мне угасающим пламенем свечи в бескрайней пустыне под ржавым железным небом… Наконец жуткое наваждение схлынуло. Всхлипывая и непрерывно тихо матерясь, покачивающийся на зыбкой грани безумия человек поднялся на ноги и кое-как шагнул вперёд. Лишь много позже суждено мне было узнать, что произошло. В ту ночь меня накрыло самым краем Геенны — высшего заклинания некромантов-пожирателей душ. Окажись я чуть ближе к эпицентру, и это действительно стало бы много хуже обычной смерти. Но тогда мне повезло. Очевидно, я добрёл до границы обжитых земель, использовал сое и сумел «на автопилоте» добраться до своих. Ничего из этих событий, правда, в памяти не сохранилось; вообще я как-то пришёл в сознание лишь к середине следующего дня.