***
— А знаете, какой момент во всем матче стал моим любимым? — радостно спросила Барт, смывая с лица следы цветных мелков. — Момент, когда один из Уизли ударил Боула со всей силы локтем, так что он чуть не упал с метлы, — хором ответили ее подруги. — О, да! Как вспомню, прям на душе хорошо. Но как вы догадались? — Пока мы шли до туалета, ты уже раз сто сказала нам это, — без энтузиазма протянула Ким. — Потому что так и есть! — Барт закрыла кран и вытерла мокрое лицо, на котором еще виднелись желто-красные отметины, сувенирным шарфом. — Он заслужил это. Все они! — Да мы поняли, поняли, — Пенни развернула подругу лицом к зеркалу, — только, прошу, вымойся еще раз. Нам учиться на Слизерине в лучшем случае еще четыре года. — Когда я встречусь лицом к лицу с Флинтом, знаете, что скажу ему? — не унималась Барт. — Что-нибудь типа «ты специально остался на дополнительный год, чтобы испытать самое главное разочарование в своей жизни?» Класс? — Просто восхитительно. Три лучше. — Или «даже на фирменных метлах вы летаете, как на швабрах из кладовой». — Барт… — А еще лучше… — Просто промолчать? — предложила Ким. — Нууу… А почему бы и нет? Но посмотрю я на них так же, как они смотрели на меня до начала матча! Даже хуже. Я посмотрю на них, как Снейп на гриффиндорцев! — Даже не пытайся, — усмехнулась Пенни. — И чай я сегодня буду пить без десерта! — торжественно объявила Барт, когда все трое уже спускались на нижний этаж школы. — Возможно, я пожалею, но почему? — все-таки решилась на вопрос Пенни. — Потому что месть сладка! Конечно, технически, местью победу Гриффиндора назвать вряд ли можно, но все-таки. После пароля, буквально выкрикнутого Барт, дверь в гостиную открылась, и на самом пороге девочек встретил староста факультета. — А вот и вы. Как вам матч? Обидное поражение, правда? Ты, как я посмотрю, особенно скорбишь, Фоули, — ненавязчиво бросил старшекурсник в их сторону. — Знаете, как-то я не припомню, чтобы видел вас троих на нашей трибуне… Хотя, какая разница. У каждого человека есть свои предпочтения, и мы не вправе их осуждать. Кто-то поддерживает команду, которая изо всех сил старается ради своего факультета, а кто-то кричит как бешеный вместе со всем стадом. По гостиной Слизерина пронеслась волна коротких смешков. — Но, повторюсь, каждый делает свой собственный выбор. На самом деле мне нужна только одна из вас. Барт выпрямилась в струну и уже хотела сделать шаг, как староста остановил ее: — Успокойся, Фоули, свое получишь в следующий раз. Ты, — он достал из кармана какой-то брелок и оглянулся, — скажи, кому принадлежит эта вещь? Из-за его спины вышла худая девочка с редкими волосами, собранными в хвостик на макушке, и негромко сказала: — Ким. Это ее ловец снов. Я точно помню. Он висел на ее кровати, когда я жила с ними. Староста расплылся в довольной улыбке и обратился к спрятавшейся за спинами подруг Ким: — Будут какие-либо оправдания? — Что вообще происходит?.. — тихо произнесла Пенни. — Так получилось, — старшекурсник спрятал странную вещь обратно в карман, — что вышеупомянутая улика была найдена мною ночью в коридоре, ведущем в спальни для мальчиков. Сегодня я плохо спал, волновался за нашу команду и практически на рассвете услышал топот за дверью. К сожалению, когда я вышел из комнаты, неизвестный уже скрылся. Но ОН, хотя теперь всем ясно, что ОНА выронила предмет, по которому только что ее вычислили. Теперь спрошу еще раз. Ким Вонг, у тебя есть оправдание, почему ты ночью находилась на мужской половине? Пенни украдкой посмотрела на подругу, которая с глазами, полными отчаяния, искала в ней и Барт поддержи. Однако подруги просто стояли рядом и молчали. Пенни пыталась придумать, хоть что-то, но ничего не лезло в голову. — Можешь ничего не говорить, — снисходительно сказал наконец староста. — В любом случае меня попросили отвести тебя к декану для дальнейшей беседы. Тебя и твоих подруг. На всякий случай.***
— Это Миранда. Наша бывшая соседка. — Я уже поняла. — Как была крысой, так и осталась. Пенни и Барт подпирали стену у кабинета зельеварения, где Снейп уже полчаса терзал их подругу. Они могли только представить, что именно происходило за дверью, по всхлипам Ким. Звуки рыдания слышались все чаще и чаще. Девочки стали догадываться, что совсем скоро на допрос пригласят и их. — Что будем говорить? — спросила Барт. — Не знаю. — Надо ее поддержать. — Наверное. Пенни хмуро смотрела на покрытую плесенью плитку под ногами. Действительно, как подруги, они должны были вступиться за Ким, смело встать перед пугающим деканом, загородив девочку, и признать, что ответственность лежит не только на ней. Вот только ответственность за что? За их признание Снейп ухватится как за нитку и выудит весь план, который они намерены были осуществить. А что будет потом… Лучше было соврать. Но тогда дружбе с Ким конец. Познав предательство, она могла вспылить и рассказать правду, утянув лже-подруг за собой. Если, конечно, она уже не сдалась под давлением декана. А как же просто Барт говорила «надо ее поддержать»… Дверь в кабинет открылась. — Вы двое, войдите, — прозвучал холодный голос из глубины. Повинуясь, девочки зашли внутрь. В самом конце кабинета, рядом с преподавательской кафедрой стояли три стула, один из которых был занят Ким. Ее голова была низко опущена, а плечи сотрясались от безостановочных рыданий. Напротив Ким, закутавшись в свою черную мантию, как коршун над кроликом, стоял Снейп. Не сговариваясь, Пенни и Барт присели по разные стороны от подруги и прикоснулись к ее спине. Но та только сжимала свои коленки и периодически глотала слезы, которые не успевала вытирать рукавом. — В день, когда Слизерин потерпел поражение от этих выскочек, мне особенно противно знать, что кто-то из учеников так нагло нарушает школьные правила, — медленно начал Снейп. — Но, как бы я не пытался, мне не удалось добиться от мисс Вонг реальной причины ее действий. Пенни мысленно выдохнула. — Конечно, еще до того, как пуститься в бесконечные рыдания, мисс Вонг рискнула предположить, что всему виной откуда-то взявшийся у нее лунатизм, — профессор свысока взглянул на девочек. — Какая отвратительная ложь. В Хогвартсе достаточно лунатиков без нее. Больше мисс Вонг не смогла вымолвить и слова. Однако, по моему опыту, я могу с уверенностью сказать, что там, где один преступник, обязательно есть второй. И даже третий. Поэтому не поведают ли мне чего интересного соседки, которые должны были заметить отсутствие подруги ночью? Даже найдя на своей мантии какое-то пятно и сфокусировавшись на нем, Пенни чувствовала давящий взгляд декана. Было время решать: защищать себя или подругу. От страха Пенни начала паниковать. Она никак не решалась возразить декану, но в то же время понимала, что в любую секунду слово может взять Барт. И уж она точно не будет думать, как же ответить. — Молчите… — Снейп нарушил тишину. — У меня есть дела намного важнее, чем ожидание вашего признания. Знаете ли вы трое, как работают с опасными преступниками в Министерстве, когда необходимо узнать информацию? Существует множество вариантов. Но надо сделать скидку на то, что вы несовершеннолетние, да и сыворотку правды тратить на вас я также не собираюсь. Остается только один вариант. И он прекрасно подходит в том случае, когда воспоминания о содеянном еще свежи… Всего на миг Пенни показалось, что она поняла, к чему клонил профессор. Она в ужасе оторвала глаза от мантии, встретившись с бесцветными глазами Снейпа. Слова больше не имели смысла. Все было решено. В кабинет постучали. Явно недовольный Снейп отвлекся и злобно взглянул на дверь. Постучали еще раз, более настойчиво. — Северус, Дамблдор собирает срочное собрание! Если до данной секунды Пенни сомневалась, есть ли у нее ангел-хранитель, то сейчас ей точно казалось, что им была МакГонагалл. Волшебница появилась в подземелье в самый ответственный момент и была удивлена двум парам глядящих на нее с надеждой глаз (Ким все еще сидела вся в слезах). — Мисс Фоули, мисс Лейн и мисс… Вонг, если я не ошибаюсь, покиньте, пожалуйста, кабинет на некоторое время, — попросила МакГонагалл девочек. — А лучше было бы отложить разговор с деканом на другой день, если он сам не против. — Конечно, профессор. Не зря же собрание срочное. Когда Барт и Пенни быстро встали со стульев и попытались помочь встать подруге, Снейп приблизился к ним и так, чтобы МакГонагалл ничего не услышала, сказал: — Вам крайне повезло. Учтите, что это в последний раз. Вина вас двоих не доказана, но вы, мисс Вонг, получите выговор и отметку в личное дело. А теперь вон из моего кабинета.***
Девочки молча добрались до своей комнаты, пропуская мимо ушей насмешки, которыми их щедро наградили в общей гостиной. — Ну и денек, — выдала на выдохе Барт, закрывая за собой дверь в спальню. — Хорошо то, что хорошо кончается. Не успевшая дойти до своей кровати Пенни зажмурилась и покачала головой. Сейчас ей очень хотелось дать Барт подзатыльник. А еще больше хотелось перенестись в прошлое на секунду и заткнуть ей рот до того, как она сморозила такую глупость. Но прошлое поменять было, увы, нельзя. — Что ты сказала? — Ким как вкопанная остановилась посреди комнаты спиной к подругам. — Говорю, нам повезло, что все кончилось хорошо, — беззаботно повторила Барт. — Если бы не МакГонагалл, всем влетело от Снейпа. Он сегодня какой-то особенно злой, не заметили? — Нам повезло… — произнесла Ким и, усмехнувшись, развернулась к подругам. — Повезло только вам двоим! — Да ладно тебе, у меня этих выговоров вагон и маленькая тележка. Ай, Пенни, зачем ты толкаешься? — Какая мне разница, сколько их у тебя, Барт! — вспылила Ким. — Ты что, не слышала? В моем личном деле теперь стоит отметка! — Ну и что? — Как же до тебя не доходит?! Я три года учусь изо всех сил, чтобы иметь хорошие оценки, пою в школьном хоре, чтобы получить свиток о вкладе в проведение школьных мероприятий, да я даже хотела стать старостой на старших курсах. Я из кожи вон лезу, чтобы с отличным аттестатом претендовать на приличную должность в Министерстве! А теперь скажи, отметка в личном деле — это хорошо в моей ситуации или плохо? — Ким, ты хочешь работать в Министерстве? Серьезно? — искренне удивилась Барт. — Да! Кто не хочет? В будущем я хочу обеспечить достойную жизнь себе и своим родителям! Все-таки какая же я дура, — Ким запустила руки в волосы, — надо было оставаться в комнате… — Тебя бы не вычислили, если бы не тот дурацкий брелок, — заметила Барт. — Зачем ты вообще его потащила с собой? — Это ловец снов! А Пенни сама сказала, что нам понадобятся амулеты, приносящие удачу! — Я? — от удивления у Пенни глаза полезли на лоб. — Если и сказала, то не думала, что ты воспримешь это так буквально. — Извините, я действительно верю в амулеты! — Так, ладно, завтра мы с Пенни пойдем и признаемся, что были с тобой той ночью, — решительно сказала Барт. — Никуда идти и признаваться я не собираюсь, — возразила Пенни. — А как же дружба? Нельзя, чтобы каждый был сам за себя! — Хватит нести эту чушь… — Ты считаешь дружбу чушью?! — Я считаю глупой идею чистосердечного признания, — заявила Пенни. — Когда из-за подробностей откроется настоящая правда и обвинят всех троих, лучше Ким не станет. Наказание наоборот изменится в худшую сторону для нее самой! — Достаточно! — в сердцах крикнула Ким. — Достаточно ссор… Только их сейчас не хватало… Она походила по комнате взад-вперед, дыша и успокаиваясь, а затем обратилась к подругам: — Пенни права, не нужно вам никуда идти. Будет только хуже. Я правда не хочу ссориться с вами обеими. Но я солгу, если скажу, что не держу на вас обиду. Пойду, попробую забрать ловец снов… Когда за Ким захлопнулась дверь, две соседки разошлись по своим углам. На глаза Пенни попался учебник по прорицанию с закладками. От разочарования и обиды она схватила книгу и с криком запустила в стену. Барт на мгновение молча посмотрела на нее, а потом снова отвернулась. — Дурацкая легилименция, дурацкие планы! — шептала Пенни, вырывая из тетради, в которую она записывала весь свой прогресс, листы, комкая и бросая их на пол. — Одни проблемы! Уже вторую ночь она не могла нормально заснуть. Но на этот раз потому, что думала, насколько коварна судьба. Из них троих наказание получила Ким, которая не заслуживала его и которая имела наименьшее отношение к случившемуся. Но если бы на месте Ким была она сама или Барт? Кончилось бы все так? Смогли бы они простить двух других подруг, как сделала это Ким? Пенни, к своему стыду, в этом сомневалась.***
Ни на следующий день, ни на день после него Снейп не вызывал девочек к себе на повторный допрос. Начался период экзаменов, и преподаватели старались решать проблемы по мере их важности. Что нельзя было сказать о студентах, которые садились зубрить за несколько дней до назначенной даты и накануне практически падали от переутомления. Пенни пришлось бегать за Флитвиком целый семестр, чтобы он со скрипом согласился с тем, что последствия от ее заклинаний, которые и последствиями назвать было сложно, приносят намного меньше вреда, чем колдовство того же Финнигана с Гриффиндора, и допустил к экзамену с третьекурсниками. МакГонагалл была намного принципиальней и аттестовала ее только за второй курс, и то с оценкой «удовлетворительно». С историей магии, астрономией и уходом за магическими существами проблем не возникло. Во время сдачи экзамена по зельям, к огромному удивлению Пенни, Снейп не только разрешил сдавать его с третьекурсниками, но даже зачем-то поставил ее за отдельный стол рядом с Гермионой Грейнджер. В чем был смысл столь странной расстановки, она догадалась только к концу экзамена, когда профессор, вынося вердикт, долго сравнивал зелья обеих учениц, потом сверкнул глазами на Пенни и, скривившись, сделал пометки в записях. Позже оказалось, что Пенни справилась на «выше ожидаемого», а у Грейнджер красовалось «отлично». После зачетов по прорицанию и защите от темных искусств можно было наконец-то расслабиться. — Ты волнуешься насчет зелий? — поинтересовалась Ким, когда подруги прогуливались по замку. — Да что ты! Я вообще не была уверена, что он до сдачи меня допустит, особенно учитывая недавние события, — ответила Пенни. — Ну да, ну да… — Ты не видела Барт? — Она пошла встречать отца. — Чего? Отца? — изумилась Пенни. — Только не говори, что она натворила что-то настолько страшное. — Да нет, — Ким улыбнулась, — он приехал поговорить с Хагридом. Насчет гиппогрифа. Совсем скоро будет апелляция, вроде так называется. Но, по-моему, ничего хорошего ждать не стоит. Пенни выглянула из окна и посмотрела в сторону хижины лесника. К ней по пологому холму медленно спускались две фигуры. Высокая хромающая фигура в развевающемся на ветру плаще и шляпе принадлежала мистеру Фоули. Рядом, поддерживая отца под локоть, шагала сама Барт. — Ничего хорошего ждать не стоит, — сказала Барт то же самое, когда встретилась с подругами вечером. — Папа пытается делать вид, что не унывает, но у него все на лице написано. Я бы познакомила его с вами, но он был не особо в настроении. Говорит, что на апелляцию приедет комиссия сразу с палачом. А это значит, что все.***
Когда через несколько дней Пенни с Ким спускались в общую гостиную, дорогу им перегородил Драко Малфой собственной персоной в окружении своей свиты. — Где она? — с самодовольной улыбкой спросил он. — Где третья? — Если ты о Барт, то она… — неуверенно начала Ким. — Она уже ушла, — закончила за нее Пенни, зная, что на самом деле подруга все еще ищет чистую рубашку в комнате. — Нам что-то ей передать? — Да, именно так вы и поступите, — надменно сказал Малфой. — Для начала напомните, что сегодня казнят гиппогрифа, которого с таким жаром защищал ее папаша, а потом выразите мои крайние соболезнования, что все, кто ее окружают, неудачники. Можете еще добавить «как и ты сама». Тут его взгляд остановился на Пенни. Он вроде как пытался что-то вспомнить, потом тряхнул головой и изрек: — Надеюсь, в ваших мозгах достаточно места, чтобы это не забыть. Затем он развернулся и гордо вышел из гостиной. До самого вечера Барт спрашивала подруг, знают ли они, почему Малфой так странно смотрит на нее, как будто чего-то ждет. Но Ким с Пенни только пожимали плечами.***
Утро следующего дня принесло две совершенно неожиданные, но приятные новости. Гиппогриф Клювокрыл скрылся в неизвестном направлении, в то время пока комиссия и палач, приехавший с ней, что-то обсуждали в сторожке с Хагридом, чему тот был просто несказанно рад. А с Хогвартса сняли все ограничения и отослали дементоров, так как Сириус Блэк был замечен совершенно в другой части Англии. — Даже не знаю, что более невероятно, исчезновение гиппогрифа или Блэка, — Барт с любопытством листала свежий номер Пророка. — Хорошо, что он смог сбежать. Я про Клювокрыла, — поспешила пояснить Ким. — Животных всегда жалко. — Как-то странно… — задумчиво протянула Пенни. — И я о том! Говорят, все члены комиссии видели его до того, как зашли к Хагриду, а как вышли — его и след простыл. — Да я не об этом. — О чем же тогда? — Вам, наверное, это покажется странным, но мне казалось, что Блэка схватили дементоры. И до того, как ты, Барт, прочитала газету, я была прям уверена в этом. — Возможно, тебя смутили слухи, — предположила Ким, — их всегда полным-полно в такие времена. Как думаете, то, что говорят про профессора Люпина — правда? — Мне лично все равно, оборотень он или нет, главное — профессор хороший. Думаю, лучший по ЗОТИ за три года, — с полной уверенностью сказала Барт. — У меня тоже никаких претензий к нему нет, — согласилась Пенни. — А судить кого-то по происхождению, очевидно, не мне.***
Слухи о профессоре Люпине оказались правдой и, из-за возмущений родителей учеников, ему пришлось покинуть пост преподавателя в Хогвартсе. Гриффиндор в третий раз подряд победил в межфакультетском соревновании, с чем Пенни поздравила Невилла, которому все-таки передала шарфы и другую атрибутику его факультета, а также Гермиону Грейнджер, с которой они перекинулись парой слов, пока искали свои результаты по зельеварению в общей таблице. Когда Хогвартс-экспресс двинулся с платформы, Пенни сидела в купе в окружении подруг и провожала взглядом знакомые пейзажи. — Ну и год выдался у нас… — поднатужившись, Барт закинула чемоданы подруг на верхние полки. — И не говори, — кивнула Ким, — будет ли что-то более удивительное, чем кружащие день и ночь вокруг школы дементоры?.. — Конечно же нет, — Барт плюхнулась на сиденье рядом с ней. — Я еще не рассказывала, но Маркус Флинт наконец-то выпускается, так что я смогу снова попытать счастье в сборной. А если не получится… В таком случае я стану комментатором, заменю Джордана. — По-моему, он еще не закончил Хогвартс, — подметила Пенни. — Ну и что, не все же ему занимать такое место. Я с ним по-доброму поговорю и все решится, вот увидите. Подруги рассмеялись.***
В тихом пригороде Лондона, в небольшом, но ухоженном парке, примыкавшем к старинному особняку в два этажа в викторианском стиле, в маленькой беседке, практически полностью укрытой от посторонних глаз бурно растущим диким плющом, на деревянной скамеечке сидел пожилой мужчина в светлом хлопковом костюме и с тростью в руках. Легкий майский ветерок слегка трогал его аккуратно уложенные на бок волосы. Лицо старика, украшенное тонкой сеточкой морщинок, особенно в уголках глаз и рта, выглядело расслабленным и беспечным. Только сами серые, как-то непривычно молодые глаза внимательно смотрели на ворона, который важно выхаживал у фонтана напротив беседки. Старик достал из кармана завернутое в платок печенье и поманил птицу. Та без каких-либо колебаний подлетела и села к нему на запястье, пытаясь клюнуть лакомый кусочек. — Вот вы где, Отец. Мы совсем уже с ног сбились, ища вас, — в проеме беседки возникла женщина в белой форме и чепчике того же цвета. — Не нашли, и ладно бы, — усмехнулся старик, с интересом разглядывающий птицу, — одним противным пожилым мешком меньше. — Ну что же, в самом деле, — медсестра хлопнула в ладоши, отчего ворон испугался и улетел прочь. — Вас все здесь любят, даже почитают! — Разве что здесь… — Да не беспокойтесь, внучка обязательно приедет вас навестить на каникулах, — уверила его женщина. — Точно не хотите послать ей телеграмму более традиционным образом? Старик покачал головой. Медсестра расстроенно вздохнула. — Тогда пойдемте, я провожу вас на обед. — И то верно, давно уже пора, — старик медленно отряхнул со штанин крошки и, с помощью трости, поднялся. — Только у меня маленькая просьба к тебе, милочка. Можно не подавать мне рис? А то потом до самого вечера приходится его из зубов выковыривать. — Конечно, — женщина звонко рассмеялась, аккуратно подхватывая его под руку. — Что угодно для вас, Отец Сеймур.