Никогда не увязывайтесь за подозрительными личностями!

Остаток утра выдался таким же неспокойным, как и ночь. В доме семейства Фоули, куда доставил девочек отец Барт, царила угрюмая атмосфера. На втором этаже в гостевой комнате на кровати сидела Пенни, Ким устроилась рядом, а Барт приникла ухом к полу, пытаясь услышать, о чем же разговаривают на кухне ее родители. Точнее говорила одна миссис Фоули. — Ничего не понятно! — прошептала Барт, — Мама все спрашивает, да спрашивает. А что там ей объясняет папа… Хотя он, наверное, и сам не знает. — Но как они туда попали? — донесся снизу голос миссис Фоули. — В Министерстве что, разучились ставить барьеры? …Не оправдывай их, Герберт, защищать людей — их прямая обязанность!.. Только не говори, что это попадет в газеты… Подумать только, и тут нашлись репортеры. Где была их смелость, когда ты просил огласить дело? Нет, молчать я не буду!.. Интересно почитать комментарии Министерства насчет этого инцидента. Хотя уже представляю, что будут одни отговорки… Нет, ты скажи мне, кто будет брать ответственность за испорченное имущество, за моральный ущерб, за семью маглов, висящую в воздухе?! Да за вывих голеностопа бедной девочки, в конце концов! Кстати, пока не забыла… Барт! Миссис Фоули так громко позвала дочь, что та в миг отпрянула от пола и ударилась спиной о каркас кровати. — Ой!.. Да, мам, что? — Попроси свою подругу Петти спуститься сюда, я еще раз осмотрю ее лодыжку! — Пенни! — крикнула Барт. — Ее зовут Пенни! — Барт, если хочешь мне что-то сказать, встань и спустись на кухню сама! Незачем орать на весь дом! Барт крепко сжала кулаки и в порыве тихого возмущения потрясла ими. — И не закатывай глаза, Бартина! — добавила миссис Фоули. — Я ведь права? Ты так и сделала? Герберт, ну ты видишь? Видишь? С помощью Барт Пенни спустилась по ступенькам и подошла к кухонной двери. Идти было уже не так и сложно, миссис Фоули прекрасно оказала первую помощь, но в лодыжке все еще возникали неприятные ощущения. На самом деле, как таковой двери между кухней и коридором не было. Вместо нее в проеме в несколько рядов свисали нитяные шторы, украшенные переливающимися бусинами. Когда девочки подошли к ним вплотную, то они сменили цвет с матово-черного на практически прозрачный, так что можно было без проблем наблюдать за происходящим на кухне. Только мельком оглядев дом, где обитала семья Барт, Пенни подумала, что интерьером занималась миссис Фоули, потому как некоторые предметы находили очевидный отклик в ее образе. Те же висящие нити перекликались с мелкими косичками, рассыпавшимися из-под чалмы; массивный стол в центре кухни, добротные стулья, многочисленные шкафы и полки с горшочками, судя по цвету материала, были сделан из того же дерева, что и увесистые браслеты на руках хозяйки дома, которые гремели каждый раз, когда она жестикулировала; а весь текстиль в доме, включая ковры, полотенца, шторы и чехлы для мебели, покупался в том же магазине эко-материалов, что и одежда миссис Фоули. Да и сам дом казался таким же крепким и надежным как она. Как только девочки вошли на кухню, миссис Фоули подхватила Пенни под руку, посадила на лавку, сама села рядом и, положив травмированную ногу себе на колени, осмотрела лодыжку. — О, как быстро зажила! Помнят еще руки… Эх, говорила мне мать идти в лекари, а я все грезила магазинчиком в Косом. А ведь я могла стольких вылечить… Зато дети моей работой довольны, — она кивнула в сторону Барт. — Новые метлы — пожалуйста. Экипировка для квиддича — получите в лучшем виде. Даже билеты на чемпионат достала, будь он неладен! Миссис Фоули еще легонько похлопала Пенни по ноге и заглянула ей в глаза. — Ты, должно быть, сильно испугалась, да? Ну конечно, как же иначе. Давай налью тебе чайку из трав. Но ты сначала расскажи, что за человек пытался на тебя напасть? — Мне как-то не особо удалось его разглядеть. Капюшон полностью прикрывал лицо. Да и в голосе не было ничего особо примечательного, — Пенни призадумалась, вспоминая события страшной ночи. — Но мне на секунду показалось, что он колебался. Как будто бы думал, стоит ли преследовать меня. И я не понимаю, чем именно ему не понравилась. Я ведь не представляла опасность, как кто-то из работников Министерства. Взрослые призадумались, а Барт без задней мысли сказала: — Может потому, что ты маглорожденная? Пожиратели же… Встретившись взглядом с суровыми глазами матери она замолчала, но миссис Фоули вздохнула, покачала головой и продолжила вместо нее: — Пожиратели Сметри, а именно ими были те, кто напал сегодня ночью на болельщиков, — последователи Сама-Знаешь-Кого. Знаешь же? Пенни неуверенно кивнула. — Так вот, они разделяли его идеи, а он был настроен крайне радикально в отношении маглов и всех, кто с ними как-то связан. — Даже маглорожденных волшебников? — спросила Пенни. — К сожалению, — с грустью сказала миссис Фоули. — Вот поэтому кто-то из Пожирателей и напал на тебя, — вставила Барт. — Да, мои родители — не волшебники, но не написано же это на лбу! — возмутилась Пенни. — Не мог же нападавший, в конце концов, на глаз определить чистоты моей крови. Или мог? — Нет, — в разговор вмешался мистер Фоули. — Раз напал, значит узнал. — Не говори глупостей, Герберт! — возразила миссис Фоули. — Девочка еще совсем недавно узнала о существовании магического мира. Где бы она пересеклась с кем-то из Пожирателей. Разговор прервал совиный писк. За одним из окон сидел сыч с кипой бумаг в клюве и настойчиво стучался о стекло. — Почта, — пояснила Барт. Легким движением палочки, которую мистер Фоули достал из рукава, он открыл окно и впустил пернатого почтальона внутрь. На стол упали несколько писем и свежий номер «Пророка». Мистер Фоули взял газету внутрь и пробежался глазами по первой странице, взгляд его тотчас же потемнел. Прочитав статью, он показал ее жене. Миссис Фоули громко охнула и выпустила газету из рук, промолвив: — О, Мерлин… Этого просто не может быть… Черная метка!.. От увиденного на фотографии, занимавшей чуть ли не всю первую страницу номера, Пенни бросило в дрожь. На темном ночном небе ярко выделялось зловещее облако зеленоватого дыма в форме черепа, из которого выползала мерзкая, хищная змея.

***

Камин в доме Лейнов кашлянул зеленым дымом, и в нем появилась слегка озадаченная Пенни. Она аккуратно высунулась из ниши и огляделась по сторонам. Судя по окружающему интерьеру, это действительно была гостиная их дома. — Вот, значит, зачем Барт спрашивала про камин, — пробормотала Пенни и ступила на ковер. Спустя некоторое время после разговора с родителями Барт было принято решение отправить девочек по домам раньше предполагаемого срока. Пенни повезло, что никого не было дома. Папа, как обычно, работал в институте, а мама увезла Мэгс к врачу. Они ждали дочь не раньше, чем к вечеру. Убедившись, что летучий порох не запачкал одежду и обувь, Пенни на цыпочках прошла по краю ковра. Она старалась не оставлять следы, поэтому после каждого шага рукой ворошила примятый ворс на ковре. Минув гостиную, она, не кладя сумку, побежала к себе в комнату и из прикроватной тумбочки достала футляр, купленный около года назад у Олливандера. Из сумки Пенни вынула палочку из сосны, которой пользовалась, и которая практически со сто процентной вероятностью принадлежала ее деду. Она не собиралась брать ее с собой туда, но ее уверенность пошатнулась. Еще пару секунд Пенни, колеблясь, держала обе палочки в руках, а потом резко сунула их поглубже в сумку. Она столь же стремительно спустилась на первый этаж, схватила с крючка запасные ключи от дома и вышла на улицу.

***

Неожиданно пасмурный день был причиной тому, что пустынная «Village of sunny meadows» казалась еще более печальной, чем в прошлый раз. Но Пенни это не сильно волновало. Зачем ей было вглядываться в поникшую сероватую рожь и деревья с редеющей желтоватой листвой, если у ее приезда была конкретная цель. Но внимание все же привлекло темное пятно на обломанном столбе. — Винч? — спросила Пенни так, как будто бы ворон мог ей ответить. — Это ты? Птица не шелохнулась и продолжила рассматривать девочку своими глазами-бусинками. Пенни подошла к ней поближе и робко протянула руку, пытаясь погладить оперение. Но ворон возмущенно каркнул и, вспорхнув, скрылся в лесу. — Да, это было глупо, — прошептала Пенни, поправляя волосы. — Как будто бы тут не может быть других ворон. Собравшись с мыслями, она по проторенной тропинке отправилась к дому престарелых «Silent lodge», но на протяжении всего пути ее не покидало чувство, что за ней кто-то наблюдает и что где-то в ветвях мелькает черный силуэт. Пенни решительно забыла, что на входной двери здания висел колокольчик, который радостным звоном оповестил всех обитателей о присутствии гостя. Хотя это было не так уж и необходимо. Когда Пенни вошла внутрь, на нее уставились несколько десятков пар глаз. Пустой холл, где раньше стоял только вычурный чугунный стол с вазой, был заставлен круглыми плетеными столами, за каждым из которых сидела группа пенсионеров. Некоторые держали потертые карты, некоторые трясущимися руками пытались собрать пазл, некоторые играли в домино, а за самым дальнем столом несколько милых бабушек вышивали на пяльцах. Видимо, это были те самые «клубы по интересам», которыми занимали постояльцев «Silent lodge». Но все занятия не были такими увлекательными, как фигура невысокой, хрупкой девочки, стоящей у двери. Смущенная всеобщим вниманием, Пенни громко произнесла: — Добрый день! Старики глядели на нее без тени эмоции на лице. — Я пришла навестить моего дедушку, — продолжила Пенни менее уверенно, — он живет тут. Послышался еле различимый шепот из дальнего угла, который вскоре охватил все помещение. — Не могли бы вы сказать, где… — О, Боже! Неужели ты все-таки пришла, милочка? — откуда ни возьмись появилась уже знакомая Пенни медсестра Кэрол, катившая скрипящую железную тележку. Она «припарковалась» у ближайшего к Пенни стола и торжественно объявила: — Дорогие мои! Прошу любить и жаловать: Пенелопа, внучка Отца Сеймура! По холлу прошел одобрительный гул. — Какое счастье, — нараспев тянула Кэрол, — что не все молодые люди с головой пропадают в своих делах, забывая о самом важном — родных и дорогих им людях. Но я ничуть не удивлена, что такая замечательная внучка у такого прекрасного человека, как Отец Сеймур! — Верно, — поддакнул какой-то старик, — не то что мои отпрыски, которые запихнули отца в эту… Но он почему-то не договорил, а только покосился на главную медсестру и снова уткнулся в карты, шепча «Все правильно, все так, как должно быть, я там, где должен быть…» — Ты же пришла навестить дедушку, так, душечка? — сладко улыбнулась Кэрол. — Да, это так, мне нужно кое-о-чем с ним поговорить, — согласилась Пенни и оглядела комнату, — но похоже, что его тут нет. — Естественно нет. — Что вы имеете в виду? — А то, — пояснила медсестра, — что в то время, как все наши постояльцы борются со скукой, Отец Сеймур борется со злом в душах. Пенни нахмурилась. Разговор уходил в не самое желательное русло. — Но я же могу встретиться с ним? — спросила она и сделала шаг вперед. — Конечно, — Кэрол перегородила Пенни путь, — но сначала я проверю, в состоянии ли он тебя принять. Подожди тут недолго, я сейчас вернусь. С этими словами медсестра, оглядываясь, поднялась по лестнице и исчезла в коридоре. Пока Кэрол справлялась о расположении духа Финеаса, Пенни заглянула в одну из пластмассовых чашечек, которыми сплошь была заставлена тележка медсестры. Она ожидала увидеть там разнообразные наборы таблеток, но не странную дымящуюся жидкость на донышке, меняющую цвет с грязно-фиолетового до тошнотворно-зеленого. — Фу, — скорчила гримасу от увиденного Пенни, — даже на вид редкостная гадость, представляю, какой у нее вкус. — Лекарства принимают не для вкуса, — усмехнувшись, заметил высоких сухой старик, — а ради их эффекта. Уж не знаю, что нам дают каждый день, но после этого пойла на душе так спокойно и легко. Сидишь и забываешь о всей ломоте в суставах, больной голове, холодеющих конечностях… Об ошибках, которые совершил, о людях, с которыми разругался, о скорой смерти… За это я Отцу Сеймуру ноги целовать готов. — Сеймуру? — удивилась Пенни. — А кому же еще? До его появления жизнь здесь была сущим адом. Дом «Silent lodge» был местом, куда ссылали стариков насоливших или изрядно надоевших своим детям. Их привозили в глушь, вручали медсестрам и оставляли доживать свой век. Считай, хоронили. И тут все варились в котле обиды, злобы, горя, отчаяния и страха. На территории было так тихо, что можно было услышать, как тикают часы, отведенные на жизнь. А в один день, как сейчас помню, появился ОН. Зашел через эту же дверь, оглядел наши обреченные лица и сказал, что ему нас жалко. Что наша жизнь здесь не конец, а только начало. Что нам дана великая возможность измениться к лучшему, заняться тем, на что никогда не хватало времени — душевным спокойствием. Он беседовал с теми, кто нуждался в нем, часами, научил нас прощать тех, на кого мы годами держали обиду, видеть радость в простых мелочах, быть благодарными. Он изменил даже медсестер, которые стали внимательными, добрыми, заботливыми. — И предложил принимать всем это? — Пенни с недоверием покосилась на чашечки — Да. Вместо тысячи таблеток — одна микстура, — кивнул старик. — Отец Сеймур — поистине лучшее, что случалось и когда-либо случится с этим местом. — Пенелопа, — наконец помахала со второго этажа рукой Кэрол, — поднимайся, он уже ждет.

***

Комнату, в которую отвели Пенни, можно было назвать пустой. Из мебели здесь находились шкаф, незамысловатая деревянная кровать, стоящая у окна и прикроватная тумбочка, накрытая белой вязаной салфеткой, под которой лежала газета. Стены были практически голыми, за исключением покосившейся картины с изображением летнего пейзажа кисти не самого талантливого художника, висевшей на выпиравшем из стены гвозде. Несмотря на тучи, следовавшие за Пенни по пятам весь день, тут было необычайно светло. Лучи невесть откуда взявшегося солнца вырывались из проема окна в комнату и создавали ореол вокруг Финеаса, сидящего на кровати спиной к свету. Он опирался обеими руками на трость, а его слегка прикрытые глаза задумчиво смотрели в пол. Пораженная столь необыкновенной картиной, Пенни застыла в дверях. — Отец Сеймур, — благоговейно произнесла Кэрол, — я привела ее. — Хорошо, — отрешенным голосом сказал Финеас. — Теперь принеси поскорее стул. Или я должен предложить моей внучке усесться на пол? — Сию секунду, — пискнула медсестра, через секунду вернулась со стулом, поставила его в центр комнаты и спешно удалилась. — И все-таки мы встретились снова, — Финеас очнулся от странного сна, в котором пребывал во время короткого разговора с Кэрол, и с какой-то особенной теплотой посмотрел на внучку. — Я рад, я бесконечно этому рад. Но что привело тебя ко мне в этот раз? Пойми, я не тешу себя призрачными надеждами, что ты, Пенелопа, успела за одну встречу привязаться к незнакомому тебе старику и пришла разузнать о его здоровье. Я не такой простак, каким могу показаться. Мне кажется, ты жаждешь ответов, не правда ли? Пенни утвердительно кивнула, присаживаясь — Так я и предполагал. Что же, спрашивай. — Пообещайте, что будете честны со мною, — настойчиво сказала Пенни. — Быть честным… — Финеас хмыкнул. — А ты так уверена, что хочешь знать правду, какой бы она ни была? Ох, Пенелопа, ты требуешь слишком многого… О некоторых вещах мне запрещено говорить до сих пор… Но давай поступим так: я без утайки расскажу обо всем, что смогу. Договорились? — Договорились. — Вот и прекрасно. Так с чего же мы начнем? — Чем вы поите людей, живущих здесь? — напрямую спросила Пенни. — Чем «пою»? — вопрос застал Финеаса врасплох, он нелепо усмехнулся. — «Пою», это надо же было так сказать. Как будто я насильно их заставляю. — Не вижу здесь ничего смешного, — Пенни нахмурилась. — Жидкость не похожа на настойку или сироп от кашля. Это какое-то магическое зелье? Я права, да? — А ты наблюдательна. Это действительно зелье, умиротворяющий бальзам. Успокаивает нервы, умеряет все тревоги. Абсолютно безвреден даже для маглов, особенно тех, которых ты видела. — Но зачем? — Разве не очевидно? Знаешь, когда я впервые пришел в «Silent lodge», то… — Я уже знаю, — перебила его Пенни, потом осознала грубость этого поступка и смутилась. — Мне вкратце рассказали о вашем появлении в этом доме. Но ведь это запрещено! — Глупости, — спокойно сказал Финеас, — тем более какое дело Министерству магии до магловского дома престарелых в какой-то глуши? Если бы ты увидела всех этих людей несколько лет назад, то ты бы не осудила меня за такой поступок. Брошенные, никому ненужные, разочаровавшиеся в жизни. Я просто дал им то, что они заслужили: немного умиротворяющего бальзама и разговор по душам. Если бы не их тяжелое прошлое, то можно было обойтись только последним. — И вы сами варите его? — Ну, а кто же еще? Правда, концентрация зелья мизерная, все-таки Винч не грузовой поезд, чтобы носить мне ингредиенты. — А как же палочка? — Зачем мне палочка? — искренне удивился Финеас. — Помешивать можно и половником. Роль котелка исполняет одна из кастрюль, а горелку прекрасно заменяет кухонная плита. — А финальное заклинание вы колдуете, взмахнув вилкой? — не удержалась и съязвила Пенни. — Если бы, — ее дедушка рассмеялся. — Открою тебе небольшой секрет: заклинание усиливает действие зелья, но не вносит основной вклад. Имея хорошую технику, можно сварить сносную жидкость и без палочки. — Ясно. Пенни призадумалась. Профессор Снейп ни разу не упоминал на уроках о таком «секрете», так что о рассказе Финеаса у нее сложилось смешанное впечатление. Он, конечно, пообещал не врать, но… Хотя с кем-то она уже обсуждала волшебников, справлявшихся и без волшебной палочки. Да, точно, с МакГоногалл. Та тогда сказала, что такие колдуны невероятно сильны. Возможно, ее дедушка был одним из них. Если так, то что он бы смог наколдовать, будь у него палочка, которая сейчас лежала в сумке? — Поэтому они боготворят вас? — отвлеклась от мыслей и спросила Пенни. — Я имею в виду, все обитатели дома готовы вас буквально носить на руках. А Кэрол, так вообще… — Не стану скрывать, — ответил Финеас, — видимо, они считают меня кем-то вроде духовного лидера. Поэтому и называют так странно «Отец Сеймур», самому даже неловко. Но что с ними поделать. Мы живем в таком узком кругу, что это похоже… Как же лучше сказать… — На секту, — отрезала Пенни. — Не разбрасывайся такими словами, Пенелопа, прошу, — взгляд Финеаса потемнел. — Мне никто не подчиняется, они просто доверяют. Доверяют от всей души. Так ты пришла разузнать побольше о доме престарелых? Действительно? — Вообще-то нет, — от пристального взгляда деда Пенни стало неуютно. — Хорошо, не буду ходить вокруг да около. Ответьте, почему вы бросили мою бабушку и маму? Почему не давали знать о себе столько лет? — Так вот зачем… — медленно протянул Финеас. Тут, видимо, солнце скрылось за тучами и в комнате стало темно. От резкого порыва ветра у окна открылась створка, впуская в помещение поток холодного воздуха. Пенни поежилась. Финеас молча встал с кровати и, опираясь одной рукой на трость, потянулся другой к ручке рамы. Рукав его свободной кофты приспустился и оголил темную татуировку. Пенни прищурилась, чтобы разглядеть ее, и по всему телу проступил холодный пот. Похожий рисунок она видела сегодня утром в «Пророке». Черная метка, как-то так назвала ее Миссис Фоули. Пенни прекрасно запомнила, что это метка темных магов, которые ненавидят само существование маглов. Она как ошпаренная вскочила со стула и отбежала к закрытой двери. Потом на ощупь достала из сумки палочку и направила ее на Финеаса. Тот, как будто бы понимая, что происходит, застыл к ней спиной и спокойно произнес: — Ах, кажется, с годами я теряю бдительность. Он плавным движением поправил рукав, закрыв метку и развернулся к Пенни. — Надо полагать, об этом тебе уже известно. Ну так даже лучше. А теперь прошу, опусти палочку. Мою палочку. Пенни нервно взглянула на то, что держала в руке. Черт. Это действительно была палочка ее деда. Внезапная паника сыграла с ней злую шутку. Мысленно выругавшись на себя, Пенни только крепче сжала сосновую палочку и, тяжело дыша, сказала: — Даже если она и была когда-то вашей палочкой, теперь она слушается меня. Я проверяла, можете не сомневаться. Уже полгода как она служит мне. — Палочки не служат, дорогая, не говори так. Ты можешь ее оскорбить. Особенно эту палочку, — все так же спокойно говорил Финеас. — Право, тебе нет смысла целиться в меня. Не думай, я ничуть не умаляю твои способности, просто технически ты угрожаешь безоружному. — Пожирателю Смерти. — Повторю, не разбрасывайся громкими словами, Пенелопа. Бывшему Пожирателю Смерти. Старому, больному Пожирателю Смерти без волшебной палочке. Можешь не беспокоиться, она не прыгнет ко мне в руки, даже если когда-то была изготовлена специально для меня. Как ты правильно заметила, теперь ты ее хозяйка. Финеас смотрел на внучку без тени злобы или агрессии. В его взгляде было скорее немного печали, усталости и разочарования. А мирный тон дедушки немного успокоил Пенни. — Разве бывают бывшие Пожиратели Смерти? — отдышавшись, спросила она. — Надо полагать, что да, раз один из них стоит перед тобой. — Но вы не рассказывали об этой части своего прошлого. — А ты и не спрашивала. Кстати говоря, это именно то, о чем я рассказать, к сожалению, тебе не могу. Помнишь, мы условились? Тебе будет достаточно знать, что я уже давно не такой человек, каким был, вступив в их ряды много лет назад. Посуди сама. Я живу в мире маглов. В заведении для маглов. С маглами. Здороваюсь с ними каждое утро, улыбаюсь им, играю с ними в покер. Придерживайся я идей Пожирателей, уже давно бы передушил этих стариков, не больно много для этого надо силы. Или вместо умиротворяющего бальзама сварил что-нибудь покрепче. Да в конце концов у меня и жены родился ребенок, не обладающий магией. По-твоему я ненавижу Маргарет и твою маму? — Почему бы и нет, — Пенни повысила голос. — Возможно именно поэтому вы бросили их. Узнали, что ваша дочь — сквиб, или как там, и смылись. Знаете, я заметила, что вы ни разу не сказали «моя дочь», все говорите либо «твоя мама», либо «ребенок». Вы сбежали, чтобы ваши темные друзья не узнали о таком позоре! — Не смей так говорить! — вскрикнул Финеас и со злостью стукнул тростью о пол. Потом он сделал глубокий вдох и ухватился рукой за область груди, где находилось сердце. С глухим сипом он осел на кровать. Пенни испугалась и кинулась ему на помощь, но опомнилась и остановилась в нескольких шагах от него. Финеас без сил сидел на кровати, всем весом навалившись на трость и, хрипя, тяжело дышал. — Я просто хотел… — донеслись его тихие слов до Пенни. — Я просто хотел защитить их… Они были причиной, почему я хотел уйти из Пожирателей. Но это оказалось не так просто. Он сказал, что либо я буду Пожирателем, либо не буду никем. И я выбрал… Финеас несколько раз громко вздохнул и криво ухмыльнулся. — Да, мне удалось избежать смерти, но я действительно стал никем. Без семьи, без друзей, без палочки, без будущего. Скитался по всей Англии, пока не осел в этой дыре. Здесь я стал Отцом Сеймуром. Хотя бы что-то. — Неужели не у кого было попросить помощи? — Помощи? У кого, скажи на милость? — Не знаю… — Пенни замялась. — Возможно, если бы вы обратились в Министерство, то… — Министерство! — рявкнул Финеас и плюнул. — Кучка трусливых куриц. Скажи я там два слова «Пожиратель смерти», и уже собирал бы вещи в Азкабан. Они и слушать бы не стали. Вот что я получил за тяжелый крест, который нес по их вине! Вот как были благодарны мне все, включая Дамблдора! — Причем здесь директор? — О, Пенелопа, ты даже не представляешь, кто он, — глаза Финеаса хищно сверкнули. — Когда-то и я думал, что Альбус Дамблдор — самый благородный волшебник на свете. О, как я был глуп. В нем нет и капли доброты. Он управляет людьми как пешками для достижения своей цели. И одной из пешек оказался я. А ты ведь знаешь, что случается с пешками, которых «съедают»? Их выкидывают с поля, Пенелопа. Так же сделал и Дамблдор. Отвернулся от меня тогда, когда я больше всего нуждался в его помощи. Да, для тебя мои слова кажутся несусветной ложью, ведь ты видишь в нем директора в очках-полумесяцах, поддерживающего учеников. Но просто запомни мои слова. — Знаете, думаю, будет лучше, если я позову Кэрол, — обдумав услышанное, тихо произнесла Пенни. — Не надо — Финеас махнул рукой, — только ее не хватало. — Но ваше сердце… — Пока еще стучит, — старик поднял на Пенни глаза и хмыкнул. — Все-таки какая ты добрая девочка… Но то, как ты резко отреагировала на метку… Неужели ты встречалась с Пожирателями? Уж не посещала ли ты чемпионат по квиддичу? — Откуда вы знаете? — изумилась она. — Несложно догадаться, — Финеас достал из-под салфетки газету, которая оказалась свежим номером «Пророка», — все-таки нужно быть в курсе событий. Так что именно произошло? Подумав, что дедушка не сможет обратить информацию против нее, да и что рассказать о случившемся больше некому, Пенни неохотно сказала: — Так получилось, что один из Пожирателей напал на меня. Он пытался меня убить, это я точно знаю. К счастью, все обошлось. — Грязный… — Финеас еще проскрежетал зубами что-то гневное, но Пенни не расслышала. — Как он посмел?! Где было Министерство?! Именно об этом я и говорю! От них нельзя ждать помощи! Ни от кого нельзя ее ждать! Он встал с кровати, тряхнул оцепеневшую внучку за плечи и посмотрел ей прямо в глаза. — Я единственный, кто может помочь тебе, Пенелопа, но я беспомощен. Поэтому с этого дня полагайся только на себя! Слышишь меня? — Но у меня есть друзья, а в школе учителя не раз приходили ко мне на помощь, — проговорила Пенни, пытаясь выбраться из его хватки. — Друзья приходят и уходят. А тех, за кого заступаются преподаватели, дети не любят больше всего! — Финеас только крепче сжал ее плечи. — Защищают только слабых, Пенелопа. А ты хочешь, чтобы все подумали, что ты слабая? Если нет, то делай с этим что-либо! — Да что?! — вскрикнула Пенни то ли от отчаяния, то ли от боли. — Что делать, если я действительно слабая?! — Это не так! Ты очень сильно ошибаешься, — взгляд старика наполнился надеждой. — Ты талантлива, Пенелопа, я чувствую это. Даже нет, я уверен в этом. Моя палочка в твоих руках — прекрасное тому доказательство. Ты умна, я уже не раз убеждался в этом. Просто в Хогвартсе не могут сполна раскрыть твой потенциал. — Так помогите же мне! — взмолилась Пенни. — Ради этого я пришла! Мне надоело быть беспомощной! Мне надоело терпеть унижения! — Хорошо. Голос Финеаса вмиг стал таким же спокойным и умиротворяющим, как и в начале беседы. Как будто бы и не было этих криков, споров, обвинений и больного сердца. — Я сделаю все возможное, Пенелопа, чтобы помочь тебе. Правда, ты же уезжаешь в Хогвартс, так что придется повременить… Дорогая, ты что, плачешь? Рядом с Финеасом стояла растерянная Пенни, прижимая к груди обеими руками сосновую палочку. От пережитых эмоций на нее нахлынули усталость и какая-то обезоруживающая грусть. Дедушка сказал именно то, чего так долго ждала его внучка. И теперь она беспомощно переминалась с ноги на ногу, подрагивая плечами, а из ее глаз градом лились слезы. — Ну полно тебе, полно. Все будет хорошо, — Финеас осторожно обнял девочку и ласково погладил ее по макушке. — Нечего печалиться. Теперь у тебя есть я. И я помогу тебе, чего бы мне это не стоило, Пенелопа.

***

Когда Пенелопа с Финеасом спустились в главный холл, там никого уже не было, только одна забытая старушка похрапывала в кресле. Они вышли на улицу, где из-за туч вновь потихоньку стало выглядывать солнце. Дедушка с внучкой еще недолго постояли молча на пороге, а потом он вытянул руку вперед, и на нее уселся почивавший до этого на дереве ворон. — А вот и ты, старина. Ну что, окажешь мне еще раз услугу? Птица внимательно посмотрела на старика, вслушиваясь в его слова. — Вот это, — Финеас кивнул в сторону Пенни, — моя внучка, Пенелопа. Вы виделись пару раз, но я считаю, что самое время для официального представления. Поручаю тебе важное задание: носить мои письма к ней в Хогвартс и наоборот. Ясно? Ворон одобрительно каркнул. — Хочешь погладить? — обратился Финеас к Пенни. — Ну же, не бойся, Винч воспитанный ворон, я ручаюсь за его надлежащее поведение. Пенни улыбнулась и протянула руку, чтобы прикоснуться к черной спине. Она была приятной и гладкой.