Дорогая внучка, надеюсь у тебя все хорошо и ты продолжаешь совершенствоваться в магических искусствах. Хорошо, что в турнире могут принимать участие только старшекурсники, хотя ты очень сознательная девочка и никогда не подвергла бы свою жизнь необоснованной опасности. Грюм не только мракоборец, но еще и безумец, так что лучше держись от него подальше, не влезай в конфликты. Его дьявольский глаз видит больше, чем человеческий. Конечно же он не должен узнать про меня, как и другие. Но это, думаю, ты и так понимаешь. Продолжаю давать советы насчет палочки: не напрягай руку, когда держишь ее. Движения должны быть расслабленными и уверенными, а заклинания — произноситься без тени сомнения в голосе. Вернись к самым простом и попрактикуй их. Жду от тебе еще новостей и отчета о проделанной работе. С любовью. P.S. Не устану повторять, сосна особо восприимчива к невербальным и ментальным заклинаниям. Не использовать эту ее особенность — большое упущение.
— Нет, — тихо ответила Пенни на постскриптум, — этого я делать больше не буду… Далее она сложила бумажку, еще раз погладила ворона и уже хотела уходить, как ее внимание привлекла Белоснежная сова, почивавшая на жердочке совсем рядом. Пенни готова была поклясться, что это питомица Гарри. Значит он отправил важное письмо со школьной совой, которая от старости летает совсем уж медленно и часто сбивается с курса. Но почему? Это было очень странно.***
На каменной скамейке в самом центре внутреннего двора сидел в окружении толпы Седрик Диггори. Улыбаясь своей ослепительной улыбкой и иногда поправляя волосы, он отвечал на вопросы однокурсников и уже появившихся почитателей. — Седрик, ты знаешь, что будет на первом испытании? — Ты собираешься использовать трансфигурацию? Ну конечно же да, ты же в ней чертовски хорош. — И не только в ней… — Поттер действительно жульничал? — Видел твое интервью в «Пророке», так держать! — Я поставлю на тебя, Диггори, как и все мои друзья. Где-то в той толпе находилась и Ким, ловившая, как и многие девушки, каждое слово пуффендуйца. А в углу двора под развесистым деревом сидели ее подруги и с недоумеваем наблюдали за происходящим. — Сколько шуму из ничего, — пробормотала Барт. — Первое испытание даже не началось, а они уже значки с лозунгами продают. А этот Диггори ходит с таким довольным видом, как будто бы уже поставил кубок на прикроватную тумбочку. Ничем он не лучше Поттера. — Ты бы поаккуратнее с выражениями, — сказала Пенни. — Зависть никого не доводит до хорошего. — А кто сказал, что я завидую? — тут же вспылила подруга. — Меня просто раздражает, что все только и делают, что судачат о турнире на каждом углу. Занимались бы лучше. Пенни про себя отметила, что данную мораль подруга позаимствовала у их декана, вот только облекла в более приемлемую форму. Хотя в чем-то Снейп был прав. Большинство учеников совершенно забыли об учебе. В отличии от Пенни, которая каждый день пыталась совершенствовать свои навыки владения палочкой. — Барт, будь добра, отвлекись от созерцания нашего чемпиона и толпы его фанатов и помоги мне. Я хочу попробовать еще раз. Барт пошарила рукой по земле, нашла небольшой опавший листок, еще не сдутый ветром, положила на ладонь и замерла в ожидании. Пенни же сосредоточилась и направила на желаемый объект кончик палочки. Она несколько раз повторила про себя заклинание и уже хотела взмахнуть рукой, как опомнилась. Следуя подсказкам дедушки она немного подергала руками, ослабила хватку, с которой держала рукоять и медленно выдохнула воздух. Постояв несколько секунд в тишине Пенни наконец решилась и уверенным голосом произнесла: — Вингардиум Левиоса! Вслед за кончиком палочки вверх взмыл желтый листок. Он легко кружился, подхватываемый невидимыми потоками и повиновался малейшему движению руки волшебницы. Но вдруг листок как будто споткнулся о что-то в воздухе и опустился на землю. — Опять, — обреченно выдохнула Пенни. — Не знаю, что происходит. Кажется, что я в какой-то момент теряю связь с палочкой… — Но прогресс все равно очевиден, — подбодрила ее Барт. — Заклинания ты произносишь правильно, а какая плавная была в начале траектория? — Этого недостаточно. — Тогда еще раз? — Да, давай. Как только Пенни была готова запустить в воздух очередной листок и уже подняла руку вместе с палочкой, кто-то внезапно с силой схватил ее за запястье и рванул в сторону со словами: — Откуда у тебя эта палочка? Пенни вскрикнула от испуга и оглянулась. За ее спиной стоял никто иной как Грозный Глаз Грюм и щурился своим механическим глазом. — Еще раз спрашиваю, где ты взяла эту палочку? — повторил он свой вопрос. — У Оливандера, Сэр, в магазине волшебных… — заикаясь соврала Пенни, едва успев что-то сообразить. -… Волшебных палочек, да, да, я знаю, чем он торгует! — перебил ее мракоборец и его взгляд потемнел. — Но именно эта палочка никогда не находилась в лавке в Косом Переулке! — Я не совсем понимаю, о чем вы, профессор, — Пенни насупилась. — Как такое может быть? — Сядь! — рявкнул Грюм на Барт, которая уже хотела прийти на помощь подруге, и опять уставился Пенни. — А ты перестань ломать комедию и говори правду. И лучше тебе поспешить, иначе я… — Иначе что? — раздался со стороны коридора голос с явной ноткой негодования, принадлежавший никому иному, как Профессору МакГонагалл. — Правильно ли я услышала, профессор, что вы угрожаете ученице? — Нет, это не так, — замешкался Грюм и отпустил Пенни, которая быстро ретировалась к уже успевшей подойти спасительнице. — Я просто немного, гм, разошелся в рамках дисциплинарного взыскания. — И как же миссис Лейн нарушила общественный порядок? — грозно спросила МакГонагалл. — Машет палочкой во внутреннем дворе. Вы ведь помните, профессор, про совсем недавний инцидент. Я просто хотел предотвратить необратимые последствия. — Пенни практиковала левитационные чары, какие после них могли быть последствия? — напомнила Барт. Грюм сжал палку, на которую опирался и тяжело задышал. Потом он рваными движениями похлопал себя по карманам и достал из нагрудного фляжку, сделал несколько глотков и положил ее обратно. — Моя задача, как преподавателя, — следить за выполнением правил безопасности. Особенно сейчас, когда на кону репутация Хогвартса. Кто знал, колдовала ли она ничтожное «Левиоса» или хотела запустить огненный шар? Когда будет сказано заклинание, уже поздно что-то предпринимать. Поэтому я всегда начеку. — И все-таки ваши методы слишком грубы, — отчитала его МакГонагалл. — Всегда можно начать с устных предупреждений. К тому же это не первый ваш раз. Если понимаете, о чем я. — Приму к сведению, — буркнул Грюм, еще раз сверкнул глазами на Барт и Пенни и заковылял восвояси. — Практиковаться в главном дворе, когда в школе больше народу, чем обычно, действительно неважная затея, — обратилась МакГонагалл к Пенни, проводив взглядом мракоборца. — Хотя это и не запрещено правилами, колдовать лучше в классных комнатах, которые часто пустуют во второй половине дня. Я поощряю ваше рвение к самосовершенствованию, поэтому с удовольствием предоставлю вам свою аудиторию. — Благодарю, профессор, но где же будете тогда вы? — выпалила Пенни. — Там же, конечно. Не займете же вы все пространство. Или предположение профессора Грюма насчет огненных шаров было не таким уж неверным? — Нет, нет, по крайней мере я на это надеюсь, — улыбнулась Пенни. — Тогда можете продолжить свою тренировку прямо сейчас, — сказала МакГонагалл и посмотрела в сторону Барт. — Мисс Фоули, не желаете ли присоединиться к подруге? — Думаю, нет, — протянула Барт и медленно отвела взгляд в сторону. — Мне и обычных уроков достаточно. — Что же, тогда прошу за мной, Мисс Лейн. Пока профессор трансфигурации отвернулась, Пенни вопросительно посмотрела на подругу, а та только неловко улыбнулась и пожала плечами.***
Занятия наедине с профессором МакГонагалл напоминали Пенни первом ее годе обучения в Хогвартсе. Все было так же, как и тогда: все тот же класс трансфигурации, все те же пустые парты вокруг, все тот же тихий звук пера, все та же странная атмосфера. И хотя способности Пенни с того момента значительно улучшились, ей было крайне неловко от коротких взглядов, которые бросала в ее сторону МакГонагалл, иногда отвлекаясь от своих дел. Примерно через полчаса Пенни заметила, что перо больше не скребется по пергаменту. — Что-то не так, профессор, — спросила она. — Я делаю какие-то ошибки. — Нет, дело совсем не в этом, — ответила наблюдавшая за ней МакГонагалл. — Мисс Лейн, как давно вы сменили палочку? — Палочку? — по спине Пенни прошелся холодок. Профессор скорее всего помнила, как выглядела прошлая палочка Пенни. К тому же у нее был совершенно другой цвет древесины. Уж слишком часто мелькала палочка в воздухе на индивидуальных уроках. Лгать было бесполезно. — После зимних каникул. — В чем же причина смены? — Ну знаете, старая не подходила к моему новому пальто, — попыталась отшутиться Пенни, но увидев максимально серьезное лицо МакГонагалл, потупила взгляд и стала нервно водить пальцем по рукояти. — Моя старая палочка испортилась. — Испортилась? Палочка? — изумилась МакГонагалл. — Да. Сгорела. Лгать все-таки пришлось. — Точнее ее сожгли. У моей бабушки проблемы с… восприятием мира. Она не всегда отдает отчет своим действиям. Бабушка хотела подбросить дрова в огонь и случайно закинула туда и мою палочку. Я случайно оставила ее на журнальном столике. — Вы понимаете, что виной случившемуся не состояние вашей бабушки, а ваша безответственность, Мисс Лейн? — строго спросила МакГонагалл. — И я говорю это не только потому, что мне очень хочется вас отчитать. Палочка — важнейший атрибут для волшебника. По-моему мы даже с вами обсуждали этот вопрос год назад, не так ли? Пенни коротко кивнула. — Тогда я еще больше расстроена случившимся. Ваше счастье, что нашлась еще одна палочка, подошедшая именно вам. Вы это понимаете. Пенни еще раз коротко кивнула. МакГонагалл задумчиво покачала головой и добавила: — Хотя я все-таки не могу отрицать того, что с этой палочкой вы стали лучше колдовать.***
До начала турнира оставались считанные дни. Каждый номер «Пророка» пытался раскопать побольше информации о его проведении и участниках. Но организаторы держали детали первого испытания в секрете, а чемпионы, выбранные кубком, в последнее время научились прятаться от часто гостившей в Хогвартсе Риты Скитер. Поэтому в ход шли самые бредовые сплетни, которые главный репортер зачастую создавала сама. И все же люди продолжали читать даже такие статьи, ведь они действительно хотели знать, «чем дышат их чемпионы». Помимо почты каждая уважающая себя сова теперь приносила хозяину очередную газету, за исключением совы Барт, которая, видимо, как и ее хозяйка теперь презирала все новости о турнире. — И она туда же? — взвыла Барт, отложив в сторону письмо. — «Почему ты нам ничего не пишешь?», «Почему мы должны узнавать обо всем из газет, когда у нас дочь в самом центре событий?», «Для чего тебе вообще нужна сова?». Надоело уже! Пусть читают газеты. Я им кто? Срочный корреспондент? — Как-то грубо ты с родителями, — заметила Ким, аккуратно отрывая от газеты страницу с очередной фотографией чемпионов турнира. — Им же просто интересно. — Ну, а мне нет. Кстати, твоей совы, Пенни, что-то не видно. Заблудилась. — Не знаю, — Пенни подняла взгляд к потоку, где кружились насколько птиц, — с ней такой впервые… Стоило ей это произнести, как послышалось величественное «Ууууух», и в зал влетела неясыть, прогоняя всех зазевавшихся сов, преграждающих ей путь. Она профессионально приземлилась на стол Слизерина и, сделав несколько шагов до полной остановки, подошла к хозяйке. Причиной опоздания неясыти был повышенный вес доставляемого груза. Помимо письма, зажатого в клюве, сова также держала в когтях кулек, не очень аккуратно завернутый в бумагу для выпечки. Выудив его из цепких лап, Пенни с осторожностью покрутила его в руках и, отложив, принялась за письмо. Содержание не отличалось ничем особенным. Мистер Лейн, а именно он всегда писал дочке письма от лица семьи, интересовался ее здоровьем и настроением, сообщал новости с полей о Мэгс, новом увлечении Миссис Лейн рукоделием и смешных, по его мнению, случаях из университета. Только в самом конце письма была таинственная приписка:То, что столь тщательно закутано в бумагу, — подарок тебе от Мэгс. Просила предать и строго-настрого запретила вскрывать. Надеюсь проблем с совиной таможней не возникнет. В случае если подарком окажутся мои запонки или мамин новый набор наперстков, убедительная просьба вернуть. С любовью, Папа.
Без особых надежд Пенни начала рвать обертку. В ее недрах была обнаружена тряпочка, содержащая в себе моток медицинской ваты. Распутав, наконец, все ее слои Пенни, к своему удивлению, обнаружила совсем не таинственно исчезнувшую вещь из дома. Точнее Пенни эту вещь дома точно не видела. На ее ладони лежал кулон не больше двух дюймов длиной. Он представлял собой прозрачную колбочку, как будто бы опутанную тонкими деревянными ветками. Вместо цепочки к нему крепилась простая веревочка. Но взгляд больше привлекал не сам кулон, а его содержимое. Через стекло колбы было видно, как внутри кружатся сгустки тумана, меняющего цвет от темно-серого до светло-голубого. Они были похоже то на ураган, то на бушующие воды океана. Пенни поднесла кулон близко к лицу, чтобы получше его разглядеть. — Ого, вот это красота! — восторженно произнесла Ким, придвинувшись поближе. — Что же это такое? — Понятия не имею, — протянула Пенни, разглядывая подарок Мэгс со всех сторон. — Я знаю, что это. Пенни с Ким резко взглянули на Барт. — Разрази меня гром, Пенни, — продолжала та. — Тебе прислали воспоминания. — Ну, в каком-то смысле это, должно быть, действительно так, — с сомнением сказала Пенни. — Может эта вещь как-то связана с прошлым Мэгс, и она хотела передать ее мне. Но вот только что… — Нет, ты меня не поняла. Я говорила не образно. В этом флакончике действительно чьи-то воспоминания. — Я тоже не совсем понимаю, — задумалась Ким. — Если вкратце, то человеческие воспоминания можно хранить. Они — многоразовая субстанция, которую можно выудить из памяти специальными заклинаниями. А хранят их в специальных сосудах. И я больше, чем уверена, что это — один из них. — Что-то я не припомню, чтобы нам о нем рассказывали на занятиях. На каком предмете это было? — поинтересовалась Ким. — Да ни на каком, — Барт закатила глаза. — Не обо всем можно узнать на уроках. Откуда у меня эта информация — вообще секрет. Главное — я уверена, что это сосуд с воспоминаниями. — Чьими? Мэгс? — встревоженно спросила ее Пенни. — Откуда мне знать, — ее подруга пожала плечами. — Нужно смотреть. — Так давайте откроем, — Пенни попыталась вытянуть плотно прилегающую к горлышку крышку. — Нет! — Барт вырвала кулон из ее рук. — Ещё испарятся. Воспоминания очень хрупкие. Точнее жидкие. Точнее… Короче, без омута памяти вряд ли можно их прочесть. — Барт, давай так, если используешь магические термины, то, будь уж так любезна, сразу объясняй для тех, кто с миром магии на «вы», — раздраженно сказала Пенни. — Ладно, ладно. Я сама не совсем уверена, что это. Просто знаю, что он помогает проявлять воспоминания. — То есть такие сосуды, — Пенни показала на кулон, — как диски, а это омуты — видеопроигрыватели? — Давай, если используешь магловские термины, то сразу будешь их объяснять? — съязвила Барт. — А неужели нельзя сделать это без омута? — спросила Ким. — У всех заклинаний есть контрзаклинание. — Я не знаю, — ответила Барт. — У нас дома видела только сосуды, а когда папе нужно что-то посмотреть, он… Она осеклась, поняв, что сболтнула слишком много лишнего, но потом покачала головой и все-таки продолжила: — Когда папе нужно что-то посмотреть, он делает это на своем рабочем месте в министерстве. Я пару раз без спроса заходила в его кабинет, после инцидента на чемпионате по квиддичу. Думала, узнаю, что произошло. И там заметила несколько сосудов с пометками типа «Имя, время, событие». Хотела тоже открыть, но вовремя одумалась, спросила между делом маму, ну она мне в общих чертах и рассказала. Еще всыпала за то, что хожу, куда не просят. Но от папы это все еще секрет. Ясно? Подруги кивнули. — И все же, — задумчиво произнесла Пенни, — неужели больше никак нельзя узнать, что же таят эти воспоминания… Кому они принадлежат? — Можешь спросить кого-то из учителей, — посоветовала Ким. — Профессора Флитвика например, как раз его специальность. — А потом отвечать на вопрос «Откуда данная вещь у вас, Мисс Лейн?»? Нет, спасибо, и так в последнее время мне задают слишком много ненужных вопросов. Если МакГонагалл еще вроде поверила, то Грюм… Так и вижу, куда бы не направлен был его взгляд на уроке, второй глаз всегда следит за мной. Если поразмыслить, то кое-как можно было объяснить такое поведение профессора ЗОТИ. Точнее такое объяснение придумала сама Пенни. Грюм, матерый мракоборец, переловил половину Пожирателей смерти, а с большей частью оставшейся половины пересекался за годы своей карьеры. Вполне вероятно, что между ним и Финеасом Сеймуром имела место стычка, даже, возможно, дуэль, во время которой последний орудовал палочкой, сейчас лежавшей у Пенни на тумбочке. Но неужели мракоборец обладал такой феноменальной памятью? К тому же в Хогвартсе есть и другие потомки Пожирателей, это Пенни было известно. Так почему же к ней, а точнее к ее палочке, было приковано внимание нового профессора? К сожалению, она не знала ответ на этот вопрос. Но знала, что дедушка настойчиво просил не контактировать с ним, и старалась придерживаться этой просьбы.