Темное пророчество

Усталое безразличие отразилось в серых глазах всего лишь на краткое мгновение. Мгновение — потому что уже в следующую секунду Драко отвернулся от нее и что-то ответил рядом идущему Тони. Казалось, он просто мельком взглянул на стоящую на его пути безликую колонну — лишь бы не споткнуться. Прошел мимо, даже не обернувшись. ТАК равнодушно он не смотрел на нее НИКОГДА. Гермиона почувствовала, как у нее стало тяжко в груди, сердце сжалось в комок, а затем застучало, словно сорвавшись с цепи. Недоумение и разочарование охватили ее. На что она надеялась? Немыслимо! Но разве могло быть по-другому? Драко не мог ее узнать. И не должен был! Но в этот момент она вдруг поняла, что ее душа тянется именно к ее Драко, во взгляде которого всегда таился целый ворох чувств и эмоций, в горящих глазах которого неумолимо сочетались любовь и ненависть — это заставляло ее душу трепетать, а кожу покрываться мурашками, наполняя жизнью. Но не к такому Драко Малфою — холодному, жестокому и безразличному Лорду. Ее руки, словно пугаясь, сжали ручку сумки до побеления костяшек, а сердце болезненно заныло. Прерывисто вздохнув, Гермиона оглянулась через плечо в наивной надежде увидеть обернувшимся и его. Но увидела только заинтересованный взгляд Тони в сторону Евы. Плотно сжав губы, она резко отвернулась. Преодолевая внутреннюю дрожь, на ватных ногах поспешила навстречу Еве. — Ты видела?! Он здесь! — шепотом воскликнула Ева, схватив под локоть все еще ошарашенную Гермиону. Та безмолвно кивнула, не найдя в себе силы на ответ, и толкнула массивную входную дверь в замок. *** — Уфф, Драко, ты видел какая цыпа? — толкнул Тони Драко в бок, оглянувшись на Сару Трэверс. — Меня не привлекают блондинки, — хмыкнул Драко, криво усмехнувшись. Но вопреки спокойному тону он ощутил необычное чувство, разлившееся в груди, которому не мог дать объяснение. Он обернулся, увидев мелькнувшие светлые волосы в проеме массивных дверей. — Уверен? Потому что я спросил про темноволосую красотку у двери, — подначил Тони, продолжая улыбаться. Драко растерянно вскинул бровь, а затем раздраженно скривился. — Отвали, Тони. Женщины — последнее сейчас, что меня интересует, — бросил Драко, резко ускорив шаг. — Окей-окей, я понял, — смутившись ответил Тони, затем склонился к вечно молчаливому Малкольму. — Что-то он не в духе сегодня. — Как и все последние несколько недель, — мрачно отозвался Блейз, поправив воротник на пальто. Ветер кружил снежинки в воздухе, неприятно хлестая по лицу. Он задумчиво смотрел Малфою в спину, как тот быстро удалялся от основной компании. Спустя несколько минут Драко остановился и, обернувшись, бросил парням: — Мне нужно отлучиться по делам. Найду вас позже в «Трех Метлах». Он скрылся за поворотом, направившись к старой ведьме, к которой как-то в детстве ходила его мать. Откуда начинать поиски крестражей Драко не знал. И готов был использовать все доступные методы, даже если придется прибегнуть к ненавистным ему гаданиям. Но думал он сейчас совсем не о крестражах и старой волшебнице, к которой направлялся. Драко привык к вниманию женщин, а став Лордом привык и ко всеобщему вниманию. И его даже не тронул бы заинтересованный взгляд этой блондинки, если бы не странное внутреннее ощущение, охватившее его. Необъяснимая дрожь, похожая на волнение, волнами разлилась в груди. Это не было похоже ни на одно из чувств, которое он испытывал ранее. Что-то новое, чему Драко не мог дать описания. Непонимание всегда вводило в смятение и раздражало его. Возможно, это чувство — лишь обыкновенная интуиция или предчувствие чего-то не слишком удачного. Возможно, поход к этой волшебнице вовсе не будет успешным, и его подсознание предупреждает Драко. Неважно. Тряхнув головой, Драко свернул на очередную узкую улочку и спустя несколько минут остановился возле одного старого дома со скошенной деревянной крышей. Снега было навалено столько, что казалось еще чуть-чуть и он проломит ее. Драко подошел к двери и нетерпеливо громко постучал. Спустя несколько мгновений на пороге показалась старая волшебница, закутанная в серую шаль. Как только она узнала, что за гость наведался к ней, на лице ее отразилось удивление наравне с нескрываемым страхом. — Драко… Простите, мой Лорд, — произнесла старушка, склонив голову. — Здравствуйте, миссис Палкинс, — поздоровался Драко. — Думаю, вы не откажете мне в небольшой услуге. — Конечно-конечно, — пролепетала старушка, отходя в сторону и молчаливым жестом приглашая Малфоя войти. На что Драко раздражительно вздохнул и прищурился. Ноздри его затрепетали, а уголки губ потянулись вниз. — Не будем играть в догадки и условности, миссис Палкинс, — жестко произнес Драко. — Слава идет впереди меня, и вы прекрасно знаете, что я не смогу войти без устного приглашения! Старая волшебница подняла голову и в ее глазах, мгновение назад выражавшие неподдельный страх, отразилось опасение с некой твердостью. — Я помню тебя еще малышом, Драко, — вдруг мягко обратилась старушка к нему. — И всегда относилась к тебе хорошо. Не подумай, я и сейчас верна своему Лорду, — она склонила голову в знак почета, — но пойми меня правильно: у меня дети и внуки. Они часто бывают в моем доме… Позволь поинтересоваться, с какой целью ты пожаловал? Драко резко уперся рукой в косяк, склонившись вперед. Раздражение в груди нарастало в геометрической прогрессии, превращаясь в злость. Ее попытка противоречить возмущала его нутро, привыкшее к повиновению, но какой-то частью себя, своей человеческой натуры, он понимал ее. Понимал ее мотивы и риск. Пусть даже он не был оправдан — но заслуживал уважения. — Я здесь по личному вопросу. Ни ваши дети, ни ваши внуки мне не интересны, и опасность им не грозит — по крайней мере, от моей руки. Ваша позиция похвальна. Но смею заметить, — Драко понизил голос, — что мне ничего не стоило бы пустить вам в лоб Империус и без вашего осознанного приглашения войти в дом. Старушка на миг замерла, пропуская его слова сквозь себя, а затем поджала губы и печально покачала головой. — Ни к чему угрозы, Драко… Я знаю твою власть… Входи в дом. Драко быстро переступил порог и захлопнул за собой дверь. — Я не собираюсь задерживаться у вас долго. Мне всего лишь нужны кое-какие сведения, — он прошел вглубь небольшого дома прямо в гостиную и вальяжно сел на диван возле камина. — Я не возлагаю на вас больших надежд, но любая информация мне будет полезна. Старушка проковыляла до дивана, стоявшего напротив другого, и, присев, сложила руки на коленях. — Как поживает Нарцисса? — Оставим обмен любезностями, перейдем сразу к тому, чем вы можете быть мне полезны, — отрезал Драко, вперив в старушку колкий взгляд. Миссис Палкинс тяжело вздохнула. — В чем же моя полезность? — Я ищу определенные предметы. К сожалению, я не знаю, как они выглядят, но они принадлежали одному темному и очень могущественному волшебнику. И они, вероятнее всего, находятся в Хогвартсе. Как мне найти их? Губы миссис Палкинс вытянулись в одну тонкую ниточку, а морщинистое лицо выдавало глубокую степень озабоченности. — И как ты думаешь, я могу помочь тебе их найти? — Вы гадали моей матери, — произнес Драко, подавшись вперед. Он сложил локти на коленях и склонил голову на бок. — Мне нужна какая-то наводка, хоть малейшая. По энергетике, видениям, вариациям — что-нибудь. Думаю, вы догадываетесь, о ком именно идет речь. Миссис Палкинс коротко кивнула и, схватив руку Драко, крепко сжала в своих ладонях. — Эти предметы осквернены темной магией, — то ли вопрос, то ли утверждение произнесла старушка. — Я бы сказал, созданы из нее, — отозвался Драко, не отнимая руку. Он знал, на что шел, и постарался расслабиться — не ставить стены и ментальную защиту. Его взгляд упал на глубокое блюдо с яблоками, стоявшее на маленьком столике. Взяв одно, он вальяжно откинулся на спинку дивана, и надкусил его. Некоторое время старушка сидела молча, закрыв глаза. Она что-то безмолвно бормотала тонкими губами, а спустя некоторое время открыла глаза и посмотрела прямо на парня. — Я не смогу помочь узнать тебе, что это за предметы, Драко, но в этом можешь помочь себе ты сам. После этих слов Малфой мгновенно замер, подозрительно сощурился. — И как же? — Ты еще так молод, Драко, — в ее голосе прозвучало явное сожаление. Как будто то, что она увидела или почувствовала, раскрыло ей нечто тайное, что никто не знал о нем. И ей искренне было жаль парня. — Моему внуку примерно столько же лет, сколько тебе, и я молю Мерлина, чтобы ему никогда не пришлось испытать даже часть того, через что пришлось пройти тебе. Драко мгновенно напрягся, услышав нотки жалости в голосе старушки. Он вдруг почувствовал себя неприятно уязвленным, словно прочитав его, она проникла под защитный слой его холодного безразличия. Он резко отдернул руку и склонился вперед. — Осторожнее с выражениями, иначе я могу передумать о своем намерении в отношении твоей семьи, — резко прошипел Драко. — Я — Лорд магической Британии и не нуждаюсь в твоей жалости. — Именно поэтому я не буду беречь твои чувства, Драко, как сделала бы это с любым другим волшебником. Обычно мы никогда не говорим то плохое, что видим, — на удивление твердым голосом произнесла старая ведьма. — Темная магия, особенно такая, как эти предметы, всегда оставляет следы. Ты же — сам носишь в себе Тьму. Только ты сможешь почувствовать ее. Но в конечном итоге она и поглотит тебя, если ты не… — Силенцио! — взмахнул палочкой Драко, заглушая поток нежеланных предсказаний. — Я просил информацию только о крестражах. Хватит с меня ваших долбанных пророчеств, — злостно прошипел он. — Обливиэйт! *** Гермиона и Ева стояли в одном из длинных узких коридоров подземелья, поджидая кого-нибудь из студентов Слизерина. Настенные факелы бросали скудные, пугающие тени на холодные каменные стены замка. — Не нравится мне здесь, — сказала Ева, осматривая коридор. — Так холодно и зябко. Вот в нашей школе в Японии всегда было тепло… И никаких подземелий! — В гриффиндорской башне тоже тепло и уютно, а здесь мне тоже не нравится, — шепотом ответила Гермиона, прижимая к себе сумочку. — Неужели все слизеринцы сейчас в Хогсмиде?! Сколько же нам тут торчать, — посетовала она, нервно поглядывая на часы. — А пароль никак нельзя обойти? — спросила Ева. — Маловероятно. Обычно мы даже не знаем где чья гостиная находится, а пароли — тем более. — Откуда тогда ты знаешь, где находится Слизеринская гостиная? — удивленно спросила Ева. Перед глазами Гермионы тут же всплыли Гарри и Рон, и все 6 лет обучения в Хогвартсе: со всеми проблемами, неурядицами и счастливыми моментами. — Пришлось однажды, — с горечью в голосе отозвалась Гермиона, неосознанно погружаясь в воспоминания и тоску, но тут ей пришла в голову мысль. — Хотя… Можно попробовать и отгадать. Попытка не пытка, — произнесла Гермиона и тут же направилась к глухой стене, за которой находилась гостиная Слизерина. — Чистая кровь! Ничего не произошло. Глухая дверь не двинулась с места. — Ну и парольчик, — протянула Ева. — Они в Слизерине все помешаны на чистокровности с пеленок? — Не могу сказать, что все, но Салазар Слизерин — отец-основатель — да, был помешан на чистоте крови. Хотя сюда часто попадают и полукровки. Слизеринцы лучше всех! Внезапно камни на стене зашевелились, оповещая о том, что дверь отворяется. — О, похоже, получилось! — воскликнула Ева. Но как только дверь отъехала в сторону, Гермиона поняла, что не их пароль открыл вход, а кое-кто изнутри. Она замерла, удивленно уставившись на выходящую из гостиной знакомую блондинку в слизеринской форме. Астория Гринграсс. Она, бросив мимолетный надменный взгляд на девочек, прошла мимо, словно куда-то спешила. Гермиона тут же резко обернулась, удивленная и ошарашенная, и беззастенчиво смотрела ей вслед, готовая прожечь дыру в спине этой блондинки, если бы Ева не толкнула ее в локоть. — Гермиона, идем же! — шепнула она ей и втолкнула в гостиную. — По-моему, в Слизерин выбирают не по качествам характера, а по надменному и мерзкому взгляду. У этой блонди точно такой же высокомерный вид, как и у твоей Аманды, — недовольно пробурчала Ева, остановившись прямо на входе. — Я знаю ее, Ева! — горячо воскликнула Гермиона. Перед глазами тут же всплыла ситуация, когда та заявилась к Драко домой и их перепалка. Это же та самая блондинка, так рьяно желавшая запрыгнуть к Драко в постель! И не только. Интересно, у нее получилось? Впервые за долгое время Гермиона испытала не просто горечь обиды, а жгучую ревность. Умом понимала, что это глупо — ревновать Драко, когда сама оставила его, не сумев смириться с его истинной натурой. Но это чувство было ей неподвластно. Даже несмотря на рациональный ум и все разногласия разума и сердца, Гермиона всегда знала и чувствовала, что только между ней и Драко присутствует эта непреодолимая страсть, безумные чувства, заставляющие одновременно любить и ненавидеть. — И кто же она? — спросила Ева. — Астория Гринграсс. Состояла в отряде Малфоя. Довелось встретиться с ней, когда была в плену, — отозвалась Гермиона без подробностей. Пусть она доверяла Еве, но делиться личным почему-то не хотелось. Ей вообще было стыдно кому бы то ни было рассказывать о своих особых отношениях с тем, против кого они восстали. Чувство вины не отпускало Гермиону. — Странно, что она здесь, в Хогвартсе. Либо по приказу Драко… то есть, Малфоя. Либо уже не состоит в отряде, — размышляла Гермиона. — Но в любом случае, держись от нее подальше. Та еще стерва! Ева криво ухмыльнулась. — В этом я не сомневаюсь. У нее на лице это написано. Гостиная была пуста, а потому можно было спокойно разглядеть убранство, не боясь быть разоблаченными. Общая гостиная была большим помещением: слева находился высокий, во всю стену, камин, в котором тлели заколдованные угольки. Возле него стояли два длинных дивана глубокого, изумрудного цвета, а между ними — журнальный столик. По другую сторону от камина стояли стеллажи с книгами и столы для того, чтобы студенты Слизерина могли выполнять домашние задания. Прямо напротив входа величественные витражи впускали тусклый заколдованный свет, на удивление создавая уютную атмосферу в этом каменном помещении в холодных тонах. — Возвращаясь к твоему вопросу о взгляде. Дело не в одном только взгляде, Ева, — ответила Гермиона, равняясь с подругой. — Лично я убеждена: что внутри, то и снаружи. Как волшебник себя чувствует — так он и проявляется в мир. А глаза — зеркало души. Ева повернулась к Гермионе и злорадно ухмыльнулась: — Наверно, ты права, — сказала Ева. — потому что твой взгляд вовсе не говорит о том, что ты презираешь всех и вся на свете. Поработай как-то над своей мимикой. Гермиона тут же обернулась направо, где стояло огромное, во весь рост зеркало, в богато украшенной серебристой рамке. Она подошла к нему вплотную и, словно завороженная, поднесла руку к лицу. На нее смотрела миловидная, даже приятная девушка, но… Совсем не та, что смотрела на нее с колдографии досье. В ее глазах не было того высокомерного презрения, которым настоящая Аманда одарила Гермиону у магазина «Писарро». Грейнджер вдруг подумала, а что Драко увидел в ее глазах там, несколькими минутами ранее, у входа в школу? Их взгляды пересеклись всего на секунду, на мимолетное мгновение… Ей казалось, что, всматриваясь в эти голубые, совершенно не ее, глаза, она видела саму себя, настоящую. Осознание, что одним лишь взглядом она могла выдать себя с потрохами, отозвалось сжавшимся от страха сердцем в груди. Она вздернула подбородок, слегка прищурилась и улыбнулась лишь краешком губ — так, снисходительно с толикой брезгливости… Как делал Драко. И увидела в отражении нечто отдаленно похожее на настоящую Аманду. К ней подошла Ева и сложила руки на груди. — Ну… Так, вроде, убедительнее, — вынесла вердикт Ева. — Надеюсь, — сдерживая улыбку, отозвалась Гермиона. — Ладно, идем скорее, нужно отыскать наши спальные места, чтобы не выглядеть глупо, когда все придут! — Как мы это узнаем? Они у вас подписаны что ли? — Чемоданы. У всех подписаны чемоданы инициалами. Идем, найдем свои. А потом, когда будет достаточно времени, приступим, наконец, к тому, зачем мы здесь. — С чего начнем? — Для начала покажу тебе Хогвартс, чтобы ты могла ориентироваться в замке. Мы не сможем все время находиться рядом, иначе привлечем внимание. В Хогвартсе те еще сплетники, — ответила Гермиона, проходя вглубь помещения. — Я думала, что смогу сама следить за часами приема зелья, но вероятнее всего нам придется разлучаться, — Гермиона достала из сумочки небольшой амулет и, произведя какие-то манипуляции своей волшебной палочкой, произнесла заклинание. — Надень его. Он будет оповещать тебя о времени приема зелья. Нам нельзя сейчас высовываться. Нужно быть начеку и тише воды, — говорила она. — Надеюсь, само расписание завтраков, обедов и ужинов не изменили. *** Время близилось к ужину. Студенты потихоньку стягивались в замок, оживляя коридоры Хогвартса и гостиную Слизерина. Одни вели себя довольно развязно и громко, другие же — намного тише. Было очевидно, что существовало какое-то негласное разделение на две группы, которое Гермиона пока никак не могла понять. Благо к ней никто не подходил с вопросами и ненужными разговорами. Иногда возникало чувство, словно за ней кто-то наблюдает, но каждый раз, когда она осматривалась — прикованных к себе взглядов не находила. Возможно, это из-за повышенной нервозности будучи под Оборотным. Но на уровне подсознания ее не покидала мысль о том, что она может быть разоблачена в любой момент. Гермиона и Ева сидели в разных концах гостиной, чтобы не привлекать к себе внимания. Они планировали свести общение к дружбе постепенно. Гермиона успела взять одну из книг в библиотеке, но пока только из открытого доступа. Вход в запретную секцию, как обычно, был закрыт, и она планировала совершить первую вылазку этой ночью. За дневное время, что девочки провели в опустевшем замке, Гермиона не встретила ни миссис Норрис, ни Филча, что с одной стороны радовало, а с другой — настораживало. Если нет смотрителя, то кто теперь вместо него? Это она надеялась узнать на ужине. В волнующем, трепетном предвкушении Гермиона не находила себе места. Взглянув на свои заколдованные часы, она взглядом подала сигнал Еве, и они обе скрылись в уборной. Приняв очередную порцию Оборотного, девушки двинулись в сторону Большого зала вместе с остальными слизеринцами. Быстро пробежавшись взглядом по студентам, Гермиона без труда отыскала Асторию Гринграсс. Ее она планировала держать в поле зрения. Неизвестно, изменилось ли что-то с того времени, но то, что она вхожа в окружение Драко — уже повод следить за ней тщательнее. «И это была вовсе не ревность», убеждала себя Гермиона. Массивные двери в Большой зал были гостеприимно распахнуты, но когда они вошли внутрь, Гермиону охватило странное чувство недоумения. Каждый факультетский стол был разделен на две части: одна — ближе к преподавательскому столу, другая — ближе к дверям. Между этими частями было небольшое, но ощутимое разделение. — Я не припомню такого, — прошептала Гермиона Еве на ухо, теряясь, куда им садиться. — Эй, полукровки! — крикнул кто-то. — Дайте пройти! Гермиона обернулась и увидела, как один из слизеринцев грубо растолкал группу младшекурсниц и прошел вперед, сев в голове стола. Грейнджер поджала губы, взглядом провожая наглеца, и в ее голове родилась догадка. Раздумывать долго времени не было, и она, бросив короткий взгляд на Еву, двинулась вслед за ним. Если подобное деление связано с чистотой крови, то они должны сидеть там же. Ева молчала, лишь дико озиралась по сторонам. С хвоста столов было тихо, в то время как чистокровные вели себя фривольно: громко разговаривали, смеялись, кто-то регулярно задевал студентов-полукровок. Гермиона обратила внимание на преподавательский стол и заметила, что в середине стола пустуют несколько свободных стульев. Она прошлась взглядом по присутствующим профессорам. Большинство профессоров — новые лица, кроме, естественно, Амбридж и близнецов Кэрроу. Очевидно, что все они — приспешники и последователи Лорда. К сожалению, из знакомых преподавателей она узнала только профессора Стебль, профессора Бинса и Слизнорта. Особенно присмотревшись к последнему, Гермиона обратила внимание, что он улыбается и чувствует себя вполне неплохо. Большая часть профессоров, которые обучали Гермиону, с началом войны примкнули к Ополчению. Долорес Амбридж восседала чуть левее от центра преподавательского стола, одетая в блевотно-розовый велюровый костюм. На лице ее играла все та же приторно-мерзкая улыбка, скрывающая истинные, жестокие взгляды женщины, о которых Гермиона знала не понаслышке. Гермиону охватило чувство щемящей тоски и страха. Вдруг возникло ощущение, что вся их затея провальна с самого начала, и на что вообще она надеялась, возвращаясь в Хогвартс, полный Пожирателей, во главе с Амбридж? Еще и сам Драко здесь! Окружающая энергетика давила, отсутствие знакомых лиц тревожило, и она вновь ощутила себя бесконечно одинокой. Снова в голове возникли вопросы зачем и ради чего она борется. Может, стоило бросить все и сбежать? Сделай она это раньше — обошлась бы меньшими потерями… Из задумчивости ее вывел звенящий стук ложки по позолоченному стакану. Гул голосов моментально стих. Все замолчали и обернулись к преподавательскому столу. Из-за стола поднялась Долорес Амбридж, обведя всех цепким взглядом своих маленьких глаз. — Дорогие студенты! — начала Амбридж писклявым голосом. — Прежде чем приступить к вечерней трапезе, хочу сообщить вам важную новость! В этот момент дверь в Большой зал распахнулась и на пороге появился Драко Малфой в окружении своей свиты. Сердце Гермионы замерло. Она не признавалась сама себе с каким предвкушением ждала этого момента. Прекрасно зная, что он будет присутствовать на ужине, она ожидала его появления даже больше, чем необходимость оценить обстановку. Вместе со всеми Гермиона повернулась к дверям. В зале воцарилась напряженная тишина — все замерли, с заинтересованными взглядами и особым любопытством рассматривая идущего к преподавательскому столу Лорда магической Британии. Но сколько бы вопросов у студентов ни возникло — никто не смел озвучить их даже шепотом. — Мистер Малфой, — пролепетала Амбридж, — Наш Лорд, — она склонила голову в почетном жесте. — Оказал великую честь нашей школе своим визитом! Мистер Малфой и его подчиненные прибыли в Хогвартс с целью… — Я сам скажу, с какой целью прибыл, директор, — резко осек ее Драко, отчего Амбридж, мгновение назад мерзко улыбающаяся, вдруг замолкла, хватая ртом воздух, но не смея сказать что-то против. Она поджала губы, затем снова попыталась растянуть их в неуверенной улыбке, что выглядело дергано и нервозно. Ей ничего не оставалось сделать, как только сесть на свой стул. Что-то шепнув Блейзу на ухо, Драко подошел к постаменту совы с раскинувшимися крыльями и развернулся к студентам. Мгновение он молчал, обводя острым взглядом присутствующих. Во всей его расслабленной позе, в равнодушном лице, в каждом жесте чувствовалась такая мощь, такое достоинство, каких Гермиона никогда не встречала. Это восхищало ее и заставляло трепетать. Интересно, на всех он так действует? По ее телу пробежали мурашки. Она не сводила с него глаз, позабыв об окружающих. Его медленный взгляд мельком прошелся по ней, задержавшись всего лишь на секунду, и скользнул дальше. И в эту мучительную секунду сердце ее забилось в два раза быстрее. — Я уверен, что профессора исправно выполняют свою обязанность и достойно обучают вас, — сказал Драко. — Вы — наше будущее. От того, какими вы выйдете из этих стен — зависит в какую сторону будет развиваться наш мир. Поэтому я со своими помощниками прибыл сюда для того, чтобы внести свою небольшую лепту в ваше воспитание и обучение. С завтрашнего дня и вплоть до наступления Рождественского бала я и несколько моих верных помощников будем присутствовать на ваших занятиях. Не разочаруйте нас, — на последней фразе уголки губ Драко потянулись вверх в слегка заметной улыбке, но даже этот жест не смягчил его образ. Он дважды хлопнул в ладоши и на столах студентов появилась еда. Мельком скользнув равнодушным взглядом по месту, где сидела Гермиона, он развернулся и прошел во главу стола. Она даже не поняла, был ли обращен его взгляд именно к ней или случайно попал в эту точку. В зале продолжала стоять кромешная тишина. Не было ни радостных возгласов, ни перешептывания, какие обычно бывали после речи Дамблдора. Все, даже чистокровные, боялись сказать хоть слово. Гермиона взглянула на Амбридж: она заискивающе что-то говорила Драко, тот же, ответив ей, вновь обернулся к Блейзу. Остаток ужина прошел в тишине. Гермиона не знала типично ли это для новых порядков школы, или все так из-за появления Лорда. От волнения и напряжения ей кусок в горло не лез. Она постоянно поглядывала на часы, боясь пропустить время приема зелья. Ее взгляд то и дело возвращался к преподавательскому столу. Естественно, Драко ничего не ел, только пил. Поковырявшись вилкой в тарелке, Гермиона обвела взглядом зал. Почему-то даже если кто-то уже поел, никто не вставал с места. Словно боялись привлечь к себе внимание. Обменявшись взглядами с Евой, Гермиона первая встала из-за стола. Чувствуя на себе чужие взгляды, она подбоченилась, принимая горделивую осанку, чуть нахмурилась и сделала максимально надменный, какой только могла, взгляд. Схватив сумку, она быстрым шагом вышла из зала, а следом за ней и Ева. После них стали подниматься другие студенты. — Я в библиотеку, — сказала шепотом Гермиона. — Увидимся в гостиной, — а затем подняла запястье и пальцем указала Еве на часы, чтобы та не забыла вовремя принять зелье. Обхватив сумку и опустив взгляд в пол, чтобы ни с кем не столкнуться глазами, она быстрым шагом направилась в библиотеку. Книга, которую она взяла утром, оказалась совершенно бесполезной. Гермиона сомневалась, что ей удастся найти что-то важное в открытом доступе, но как вариант, можно попробовать поискать биографию Волдеморта. В конце концов, что в волшебном, что в магловском мире испокон веков любили возвышать великих людей, добившихся чего-либо в жизни. Будь он на темной стороне или светлой. В коридорах Хогвартса было пусто. Даже портреты перешептывались очень тихо, словно боясь быть услышанными. Привидений также не было видно, что удивило Гермиону еще на ужине, ведь Почти Безголовый Ник появлялся регулярно на трапезе. Все изменилось. В пространстве витал парализующий шлейф страха. Гермиона не знала, осталось ли так еще после режима Волдеморта, или это уже последствия режима Драко, но в ее время все было по-другому. Грейнджер вновь почувствовала правильность собственных действий. Какой бы трепет не вызывал в ней Драко — это лишь ее проблема. Проблема только ее нездоровых, неправильных чувств к нему. Умом Гермиона это понимала, поэтому боролась с собственным сердцем, пусть оно и замирало, когда Драко оказывался в поле зрения. Дойдя до секции «Истории магии», Гермиона стала искать биографии великих волшебников. Как ни странно, но о Волдеморте оказалось несколько трактатов. Воодушевившись, она взяла книги и прошла в самый дальний угол секции, спрятавшись между стеллажами у окна. Библиотека была на удивление пуста. Гермиона быстро выпила очередную дозу Оборотного зелья, и открыла книгу, приступив к чтению. Но стоило ей начать читать, как свет во всей библиотеке внезапно погас. — Люмос! — наколдовала Гермиона свет на конце палочки. Волнительное чувство тревоги охватило ее, как будто она упустила что-то очень важное. Схватив книги, она быстро засунула их в сумку и стала пробираться по узким проходам между стеллажами к выходу. — Кто здесь?! — услышала Гермиона чей-то голос. Девушка на мгновение замерла, боясь быть обнаруженной, но тут же поймала себя на мысли, что она — Аманда Селвин — не сделала ничего противозаконного. — Ээ… Простите, — произнесла Гермиона. — Вы?! Почему студент находится в библиотеке после комендантского часа?! — воскликнула мадам Пинс. Комендантский час? Гермиона взглянула на часы. В семь часов вечера?! Этого она никак не могла предусмотреть. — О, простите, я… Я уже ухожу, не рассчитала время, — пробормотала Гермиона, молясь про себя, чтобы мадам Пинс ее отпустила. — Слизерин! — мадам Пинс окинула ее мантию взглядом, словно что-то поняв для себя и сделав вывод. — Я должна доложить вашему декану, профессору Кэрроу. — Что? — Гермиона вдруг замерла от охватившего ее ужаса. Она помнила эту фамилию: кто из этих двух являлся деканом Слизерина — не так уж и важно. Любой из них — большая опасность попадаться на глаза, и тем более с провинностью. — О, нет, прошу вас, мадам Пинс! Этого не повторится, я сейчас же возвращаюсь в гостиную! — видя, что в глазах волшебницы мелькнуло сомнение, она продолжила. — Это недоразумение, я… — не находя слов, Гермиона проникновенно заглянула в глаза старушке. — Прошу вас. Мадам Пинс на мгновение нахмурилась. В раздумьях она поджала губы, словно решая, как поступить, а затем глубоко вздохнула. — Я сейчас вернусь к своему рабочему месту, и чтобы тебя здесь как будто бы не было, и я тебя здесь не видела, — произнесла она полушепотом. Гермиона вдруг поняла, что несмотря на свою внешнюю строгость и непримиримость, в душе мадам Пинс не была равнодушной к происходящему в школе. — Да-да, уже бегу, — пролепетала Гермиона с облегчением и благодарностью в голосе, запоздало подумав о том, что надменная слизеринка из нее совершенно никудышная. Выскользнув из библиотеки, она попала в пустой коридор. Теперь все встало на свои места и Гермиона осознала, почему было так пусто. После ужина все студенты возвращались в свои гостиные. Никакой свободы передвижения, свободомыслия и воли. Хотя, чего еще можно было ожидать при таком директоре, как Амбридж? Оглядываясь, Гермиона поспешила к лестницам. До подземелья так далеко! Зимой темнело быстро, и уже взошедшая луна бросала слабые лучи сквозь высокие витражи окон, освещая путь. Глаза Гермионы уже привыкли к темноте, и она спешила, как могла, молясь, чтобы никого не встретить. Она чувствовала себя преступницей, сердце стучало, как бешеное, рвалось из груди. Во рту пересохло. Подумать только, бежать из библиотеки и чувствовать себя преступницей! Это ли не абсурд происходящего?! В этот вечер удача была на ее стороне. Она добралась до гостиной Слизерина никем не замеченная. Теперь Гермиона убедилась: прежде чем приступать к поиску крестражей, необходимо сначала разведать обстановку в Хогвартсе. Войдя в гостиную, она попыталась отыскать глазами Еву, но ее нигде не было. Пройдя мимо диванчиков, Гермиона краем уха уловила разговор двух младшекурсниц. — Я тебе правду говорю! Отец мне рассказывал, он собственными глазами все видел! — Ну не знаю, у страха глаза велики, — пожала плечами вторая девочка. — Да какие глаза, точно тебе говорю, он вампир! Он ведь даже ничего не ел за ужином, ты что, не заметила?! — Может, просто был не голодный. — Ага, или уже сытый, — хмуро отозвалась первая девочка. — Ну не знаю, — вновь протянул девочка, — как-то не похож он на вампира. Такой красавчик, — смущенно хихикнула она. Что ответила первая девочка, Гермиона не слышала, но отчетливо ощутила зарождение странного, неприятного чувства. О нем говорят. О нем шепчутся. Даже навевая страх своей сутью, он увлекает, интригует. Не попала ли она также под его чары, как и все остальные? Гермиона вдруг вспомнила слова друида, что сказал ей в последние минуты перед уходом. Сейчас она почти убеждена, что старик на самом деле давно выжил из ума. Так и не найдя взглядом Еву в гостиной, старательно отгоняя от себя мысли о Драко, она направилась прямиком в душ. Быстро раздевшись, Гермиона стояла под горячими струями воды, прогоняя волнующие мысли, что не отпускали ни на минуту. Каково же было ее удивление, когда она, вытираясь полотенцем, заметила шрам в правом подреберье. Замерев и широко открыв глаза от удивления, она тут же обмоталась полотенцем и поспешила в комнату, под полог кровати. Решив, что так просто проходит действие Оборотного, она быстро приняла новую порцию зелья и взволнованно стала наблюдать за шрамом. Это ее личный шрам, недавно полученный от Блейза Забини. Он должен был исчезнуть, просто обязан. Но шли мгновения за мгновением, минута за минутой, а шрам оставался. Озадаченная странной работой Оборотного, Гермиона переоделась и легла в постель, обложившись книгами. В принципе, проявление этого шрама ничем ей не грозит — мало ли какие синяки и шрамы у самой Аманды на теле за семнадцать лет собрались. Но сам факт того, что Оборотное не скрыло шрам напрягал. Решив обязательно выяснить этот момент, Гермиона, зачитавшись до самой ночи взятыми из библиотеки книгами, легла спать. Несмотря на то, что она запечатала изнутри полог своей кровати, чтобы никто не мог его отдернуть извне, она все равно спала беспокойно. Во сне то и дело мерещилось, как ее ловят в коридоре замка, Оборотное зелье прекращает свое действие, и она на глазах у Кэрроу превращается в саму себя. А в нескольких метрах от происходящего с беспристрастным лицом наблюдает Драко. *** — Так, первым по расписанию у меня Защита от Темных Искусств. Скорее всего, профессором является Амикус Кэрроу. Знать бы, кто из них двоих декан… А что у тебя? Девушки сидели в спальне на постели Гермионы. Закрывшись от остальных пологом и заколдовав его от прослушки, они обсуждали планы на ближайший день. Сара Трэверс была на год младше Аманды Селвин. — У меня история магии, — ответила Ева, поджав губы. — надеюсь у вас этот предмет интереснее, чем у нас. — О, не сомневайся! История магии — очень интересный и глубокий предмет… — начала Гермиона с воодушевлением, но, увидев взгляд Евы, тут же осеклась. — Хотя, дело вкуса, конечно. В любом случае, твоя главная задача — оценивать обстановку: запоминать имена преподавателей, присматриваться к студентам, кто и как себя ведет. Возможно, тут мы сможем найти единомышленников. — Среди Слизерина-то? — скептически приподняла бровь Ева. — Обычно лекции совмещенные. Может с какого-то другого факультета, — ответила Гермиона. — Тебе не кажется, что нужно приступить уже к поиску крестражей, а не ходить на лекции? — Ева, я вчера чуть не попалась просто за поход в библиотеку! — горячо ответила Гермиона. — Если мы сейчас начнем шарить по замку, не зная обстановки, мы выдадим себя сразу! — Но Малфой уже здесь! О, да, этого она никак не могла не заметить. — Видела. И поэтому нам вдвойне нужно быть осторожными. Не привлекай к себе внимания. Мне же наоборот необходимо отличиться на зельях… — задумчиво протянула Гермиона. — Как раз во второй половине дня лекции у Слизнорта. — А он в это время будет заниматься поиском крестражей. — Ты слышала, что Малфой вчера сказал за ужином — он тоже будет присутствовать на лекциях, — отозвалась Гермиона, поймав себя на мысли, что внутренне надеется поскорее увидеть это. Вся ситуация, помимо колоссального риска, отдавала привкусом волнительного возбуждения. Он не знал, кто она. Он не обращал на нее внимания. При этом Гермиона могла свободно наблюдать за ним — также, как и многие другие — и оставаться в тени. Отчасти, это было прекрасно, отчасти — каждый взгляд на него отзывался чувством тоски и горечью в груди. Сладостная пытка и почти невыносимое желание… Быть ближе. То, о чем Гермиона так и не решилась рассказать Еве. Когда девушки вошли в Большой зал на завтрак, Гермиона сразу отметила, что Драко за преподавательским столом не было. Студенты чувствовали себя более расслабленно и спокойно общались в полный голос. Гермиона уже проходила к части стола, за которой сидели чистокровные слизеринцы, как в нее внезапно влетел младшекурсник, чуть не сбив с ног. Она едва удержала равновесие и, обхватив его за плечи, помогла и ему выровняться. Следом за мальчишкой полетела школьная сумка. — Сколько раз тебе говорить, твое место — в самой жопе! — злостно выкрикнул какой-то младшекурсник, похоже, ровесник этого. Гермиону мгновенно охватило вопиющее возмущение от подобной ситуации. Откинув назад распущенные белые волосы, она подняла сумку и отдала мальчику. Тот стоял молча, продолжая хмуро смотреть то на нее, то на удаляющегося гогочущего обидчика. Мгновение девушка боролась с собой, чтобы не крикнуть в спину невоспитанному чистокровному отпрыску, что так нельзя себя вести, но благо он был уже далеко. И это спасло ее от порыва встрять и привлечь к себе внимание. — Ты в порядке? — обернулась она к мальчику. — В порядке, — эхом отозвался тот, молча обойдя девушку, и вернулся в хвост стола. — Похоже, грязнокровок выгнали и нашли других мальчиков для битья, — на ухо прошептала ей Ева. — Именно поэтому я всегда в школе дралась. Полным сожаления взглядом проводила она мальчика. Казалось бы, его не коснулись те же меры, каким были подвержены магглорожденные, но при этом он все равно страдает. Даже полукровкам было туго. — Идем, — потянула Гермиону Ева за локоть. Молча позавтракав, девочки распрощались в коридоре и разошлись каждый по своим классам. Гермиона вошла в полупустой класс и заняла последнюю свободную, самую дальнюю парту от стола профессора. На нее мельком бросили взгляд несколько студентов Слизерина, лица которых она даже не знала. Неудивительно, они ведь учились на два года младше нее, Гермионы. А все, кого она знала, вступили в Ополчение. Кто-то уже мертв, кто-то еще жив… Но в Хогвартсе почти не осталось знакомых лиц. Пройдясь вновь по классу взглядом, Гермиона узнала сидящую впереди блондинку, с которой ей уже приходилось встречаться вне стен Хогвартса. Астория Гринграсс собственной персоной. Они с Амандой одногодки и у них одни лекции? Что ж, прекрасно. Гермиона утрет этой выскочке нос. Та сидела с какой-то девушкой и о чем-то мило перешептывалась. Даже интересно, почему такая гадюка как Астория нашла себе подругу, а у Аманды друзей нет? Погрузившись в раздумья, Гермиона не сразу заметила, как гул голосов в классе стих. Ее вдруг охватило странное предчувствие. Сложно было сказать хорошее оно или плохое. Внутри что-то заклокотало, поднялось необъяснимое волнение. Казалось, спустя бесконечно долгое время она смогла сделать над собой усилие и медленно, словно боясь подтверждения своих ощущений, обернулась в сторону двери. Наверно, ей уже не нужно даже видеть его, чтобы знать, что он здесь. — Сегодня, — без приветствия начал Амикус Кэрроу, проходя к профессорскому столу. Следом за ним неспеша шел Драко, окинув присутствующих ленивым взглядом. — Ваше занятие по Защите от Темных Искусств проведет сам Драко Малфой! — восторженно провозгласил он. Не ясно, какой ожидал реакции от студентов Кэрроу, но тишину никто не нарушил даже вздохом. Было очевидно: все ощущали страх и неловкость. Слава Драко Малфоя идет впереди него. Все знали, что он не обычный волшебник, победивший самого Темного Лорда. Как он это сделал? Битва при замке Лестрейнджей спустя каких-то пару месяцев уже превратилась в легенду и обросла невероятными даже для их магического мира небылицами. Одни верят, другие — нет. Но сам герой этого события сейчас стоял перед ними. Драко прошел к столу и присел на самый край, сложив руки на груди. — Достаточно, Амикус. В большем представлении я не нуждаюсь, — голос его звучал лениво, но непреклонно. Он завибрировал эхом, рикошетом отскочив от каменных стен в полнейшей тишине класса. Он внушал почти осязаемый страх. — Присядь пока и подожди, пока я не закончу. Я ненадолго. Гермиона стала выворачивать пальцы рук, пытаясь унять явную дрожь. Сердце в груди клокотало, билось о грудную клетку, создавая шум в ушах. Пытаясь успокоить себя, она опустила глаза и сосредоточилась на руках. Это доходило до абсурда. Таким состоянием она могла выдать себя с потрохами. Но она могла поклясться, что это вовсе не из-за боязни быть раскрытой. — Профессор Кэрроу просил преподать студентам какой-то особый урок, — начал Драко, окидывая взглядом класс, — которого нет в школьной программе. Но при этом безопасный. — Уголок его рта приподнялся в подобие холодной улыбки. Глаза же оставались колючими, хладнокровными. — Я покажу вам одно из моих любимых умений. Тот, кто однажды испробовал этот навык на себе, никогда его не забудет, — его взгляд скользнул по первой парте, за которой сидела Астория, и лицо его неожиданно сделалось строгим. — Мне нужен доброволец! — сказал Драко и, расстегнув пиджак, достал волшебную палочку из внутреннего кармана. Положил древко на стол, и сняв пиджак, бросил его на рядом стоящий стул. — Позвольте мне, мистер Малфой. Затем резко обернулся, впечатавшись взглядом в сидящую на первой парте девушку. Астория наматывала на пальчик локон волос, проявляя стеснительность. Но так ли это было? — Пожалуйста, — отозвался Драко, махнув рукой в центр класса. Гермиона не видела, что отразилось на ее лице, но почти явственно ощутила, как девушка съежилась под его взглядом, но старалась держаться решительно. Почему она так отреагировала? Девушка поднялась со своего места и вышла на середину класса. Она была бледна, но нужно отдать ей должное — вышла смело. Нервозно поправив волосы, она облизала пересохшие губы и несмело улыбнулась. Драко встал напротив нее. — Это усовершенствованная версия Легилименции. Если ваши родители пекутся о вашем будущем, то вас должны обучать этому с детства. Поднимите руки, кто уже практиковал? — спросил Драко. Большинство студентов подняли руки вверх. Гермиона не осталась в стороне. Но когда все опустили руки, ее продолжала висеть в воздухе. Взгляд Драко остановился на Гермионе. На его безучастном лице отразилось что-то мельком похожее на удивление. — Да. — Скажите, сэр, это умение как-то помогло вам победить Волдеморта? По классу тут же пробежал тихий удивленный возглас, и практически все обернулись на задние парты, а затем вновь перевели взгляд на Драко. — Не боитесь произносить имя бывшего Темного Лорда, мисс? — прищурившись, хмыкнул Драко. — А разве вы не окончательно его убили или нам все еще есть чего бояться? — вскинула брови Гермиона, прилагая недюжинные силы к тому, чтобы выглядеть уверенно и не выдать дрожь, охватившую ее тело. Она понимала, что Драко вряд ли оговорится насчет крестражей, но ей хотелось слышать хотя бы какую-то зацепку об этом! Даже между строк она могла что-то понять из его ответа. Ленивая ухмылка тут же пропала с лица Драко. Он вдруг замер, лицо его превратилось в каменное. Он склонил голову на бок, не сводя пронзительного взгляда с девушки, словно пытаясь пробраться к ней в голову. Гермиона решительно вскинула подбородок. Все вокруг затихли. В пространстве явно витало неосязаемое напряжение, а острые скрестившиеся взгляды Гермионы и Драко, казалось, метали молнии друг в друга. Все с ужасом наблюдали за развернувшейся ситуацией. Конечно, многих интересовал вопрос, как Драко Малфой смог победить и уничтожить Темного Лорда. И еще больше интересовал вопрос, если Волдеморт однажды возродился, не возродится ли он во второй раз? Гермиона задала животрепещущий вопрос, но никто из присутствующих — да и не только — не смел задавать его самому Драко Малфою — волшебнику, очевидно наделенному не менее могущественной темной силой, чем предыдущий Лорд. Он вызывал не только трепет и уважение, но и страх. Поэтому Аманда Селвин, обычно нелюдимая и молчаливая, сейчас поразила своей наглостью всех. — А вы смеете сомневаться? — его голос был наглухо пропитан почти открытой угрозой. Ее услышали все, похоже, кроме той, к кому он был обращен. «Дура, дура, дура!», — проклинала себя Гермиона. Зачем она привлекла внимание к себе?! Гермиона нервно повела плечом, пытаясь проявить жест равнодушия. — Я не сомневаюсь в ваших способностях, лишь… Переживаю, чтобы не было войны, — ответила Гермиона и поспешила добавить, — сейчас, когда только все пришло в норму, я бы не хотела снова войн и сражений. Драко растянул губы в улыбке в ответ на ее слова, но глаза его по-прежнему оставались холодными. — Как вы сказали вас зовут, мисс…? — Селвин. Аманда Селвин, — уже тише ответила она, поджав губы. — Селвин… Из того самого благородного рода чистой крови Селвин, — голос Драко сочился пронизывающим до костей холодом, он продолжал пристально рассматривать девушку. Было что-то пронзительное, ужасающе проницательное в его взгляде, что пугало Гермиону и заставляло трепетать. — Д-да. Его глаза вдруг заблестели лукавым огнем, а лицо Драко исказила кривая ухмылка, словно он что-то задумал. — Как поживает отец, мисс Селвин? — поинтересовался он, наблюдая за ее реакцией. — Нормально, — быстро отозвалась та, удивленная неожиданным вопросом, и в глазах Драко сверкнул непонятный блеск, причину которого она никак не могла распознать. — Присядьте на минутку, мисс, — между делом произнес Драко Астории. Спрятав одну руку в карман, а другой покручивая в пальцах палочку, он двинулся в сторону Гермионы. Плавной, ленивой походкой, словно хищник на охоте. Он излучал такую уверенность, мощь и достоинство, что заполонял собой весь класс. Она глубоко вздохнула, до боли в зубах сжала челюсти и смело встретилась с ним взглядом. Ей казалось, она пропала. Ее вдруг бросило в жар. Его взгляд проникал под саму кожу, до самых костей. Вот она — голая перед ним, как на ладони. Та самая Гермиона Грейнджер. Она привычным жестом откинула копну волос назад, оставляя часть шеи оголенной. — Не желаете ли лично убедиться в моих способностях? — полушепотом произнес Драко. — Сомневаюсь, что вообще найдутся желающие, — ответила Гермиона, скрывая под маской уверенности страх. — Мистер Малфой, позвольте мне стать добровольцем, — вдруг раздался голос с первых парт, и Гермиона, выглянув из-за Драко, увидела обращенную к ним Асторию Гринграсс. Ее глаза горели решительностью и… чем-то еще. Создалось ощущение, будто она заревновала. И эта мысль в голове Гермионы отозвалась правильностью. — Однажды мне довелось испытать на себе подобное. И я хотела бы усовершенствовать свой навык. Словно нехотя, Драко отвел свой взгляд от Гермионы и обернулся к Астории. С мгновение он молчал, раздумывая, и, бросив короткий взгляд на Гермиону, безразлично ответил. — Как пожелаете, мисс Гринграсс. В центр класса! Резко развернувшись, он вернулся к преподавательскому столу. — Теперь слушайте внимательно, — громко и четко сказал Драко так, как обычно отдавал приказы. Он будто забыл о Гермионе, полностью сосредоточившись на Астории. Гермиона облегченно вздохнула, тут же испытав необъяснимое ощущение тоски по его вниманию. — Первый этап: сосредоточиться, по всем правилам произнести заклинание Легилименс и проникнуть в разум. При должном усердии у каждого должно получаться, — просто сказал Драко. — Второй этап сложнее: вы должны создать иллюзию в разуме противника, и удерживать ее столько, сколько вам будет необходимо. И этой иллюзией может быть любой, даже самый страшный кошмар, который вы только захотите. Или ваша жертва, — последние слова Драко отчеканил прямо в лицо стоящей напротив студентке так, словно обращался только к ней. Затем он обернулся к доске и, сделав палочкой несколько точных движений, написал развернутые инструкции поэтапно. — Сомневаюсь, что у кого-либо из вас получится с первого раза внедриться в разум и уж тем более создать иллюзию, — надменно сказал Драко, и этими словами он до умопомрачения сильно напомнил Гермионе покойного профессора Снейпа. — Но для начала, я продемонстрирую вам как это выглядит. Драко подошел к Астории на расстоянии вытянутой руки, направил палочку ей в висок и произнес: — Легилименс. Из палочки Драко протянулся серебристый луч и коснулся виска девушки. Они оба замерли, связанные прозрачной магической нитью. Лицо Малфоя было похоже на камень: напряженное, безэмоциональное. На лице Гринграсс же отражались все испытываемые ею чувства: широко раскрытые глаза, нижняя губа подрагивала в немой просьбе или крике — это сложно было определить. Гермиона задалась вопросом, почему необходимо создавать иллюзию кошмара? Разве это нормально — практиковать такое на студентах?! Это ведь… Хуже Круциатуса. Проникновение в разум. Владение мыслями. Этим умением можно создать пожизненную травму. Сломать волю человека, пытать его. В голову сразу пришла мысль, что Драко никогда не испытывал этот уровень легилименции на ней, и это… отозвалось неправильно теплым чувством в груди. Он всегда выделял ее. Спустя несколько минут Драко резко оборвал заклинание и тут же развернулся к профессорскому столу, не обращая больше внимания на Асторию. Та, бледная, ошарашенная, осталась стоять на своем месте, схватившись за голову. — Уже лучше, мисс Гринграсс, — сказал Драко. Гермиона вдруг подумала, лучше, чем что? — Записать теорию, разделиться на пары и приступить к практике. Чистокровный с полукровкой, — бросил Драко, вновь присев на краешек стола и сложив руки на груди. Гермиона уже открыла тетрадь и макнула перо в дрожащей руке в чернила, как на последней его фразе резко подняла голову. — Простите сэр, — вырвалось у Гермионы, и все звуки в классе вновь стихли. Студенты замерли, но в этот раз даже не стали оборачиваться — все уставились на Драко. К сожалению, Гермиона не могла видеть себя со стороны, потому что огонь негодования в ее глазах мог выдать настоящую Гермиону Грейнджер с потрохами. — Я не ставлю под сомнение ваши методы преподавания, но к чему подобное разделение? Его безэмоциональное выражение лица вдруг озарило удивление, выраженное в приподнятой брови. А затем он усмехнулся, словно не ожидал услышать подобного вопроса. — А вы, мисс Селвин, наверное не хотите марать свои руки, практикуясь с полукровным волшебником, кто наполовину — не волшебник? — словно провоцируя, вскинул бровь Драко. Их глаза вновь встретились в негласной битве. Он будто ждал от нее какого-то правильного ответа, который Гермиона никак не могла подобрать. В его взгляде читался неподдельный интерес и что-то еще, что она никак не могла разгадать. Даже боялась дать этому описание, потому что это могло означать только одно — ее разоблачение. Гермиона не заметила, как сильно сжала перо. Услышала лишь хруст треснувшего пера в руке и неприятное, липкое ощущение на пальцах от чернил. — Ох, — воскликнула Гермиона, прервав их скрестившиеся взгляды. — Мистер Малфой, — вновь раздался девичий голос с первых парт. — Вы уже замарали себя, мисс Селвин, — игнорируя обращение, с хрипотцой в голосе сказал Драко, продолжая упрямо смотреть на Гермиону. — Хуже вам уже не будет, — а затем он прошелся вдоль столов, остановившись около Грейнджер. Склонился ближе, нависая над ней, и вкрадчиво отчеканил, — В. Пару. С. Полукровкой. Коротко хмыкнув, он выпрямился. Бросив последний взгляд на Гермиону, он закусил уголок нижней губы и скривился в усмешке. Она знала этот жест: когда он так закусывал уголок нижней губы. Он упивался произведенным впечатлением на нее и был крайне заинтересован. Вот только… Неужели она могла вызвать в нем такой яркий интерес провокационным вопросом? Кого же она подставила больше: себя настоящую или Аманду Селвин? Не сказав ни слова, Гермиона потянулась за палочкой, чтобы все убрать и починить перо. — Да, мисс Гринграсс, — только сейчас отозвался Драко, словно потеряв интерес к Гермионе. — Я хотела поблагодарить вас за урок, — произнесла она, и как только Драко подошел ближе к ее парте, подняла на него взгляд и тут же стеснительно опустила. Лицо Малфоя вдруг стало каменным. Ее женские уловки не произвели на него должного эффекта, если не сказать, что даже напрягли. — Прекрасно, мисс Гринграсс. Уверен, вы можете быть прилежной ученицей. Как будто бы случайно, словно мельком он бросил взгляд в сторону Гермионы, и вернулся к своему столу. Схватив свой пиджак со стула, он перекинул его через руку и направился в сторону двери. — Задание у вас есть. Приступайте! — на этих словах он задержал взгляд на Гермионе, и та, боясь еще больше привлечь его внимание, опустила голову. И все это время, что он шел через класс до двери, его пронизывающий до самых костей взгляд был обращен в сторону Гермионы. Она не видела, но могла поклясться, что это было так. *** Драко бродил по пустынным коридорам Хогвартса в одиночестве. Прокручивая в голове слова провидицы, он пытался сосредоточиться и каким-то немыслимым образом «почувствовать» темную магию, заключенную в крестражи. Но затея была провальной. Копаясь в себе, он из раза в раз возвращался мыслями то к Гермионе, то к пророчеству, то к этой выскочке Селвин. Было очевидно, что девчонка пыталась привлечь его внимание к себе, хотя с ее стороны это было крайне глупо, учитывая репутацию ее семьи. Но если обычно его это бесило — как, например, с Асторией — то эта казалась… интересной. Обычная чистокровная ведьма, тепличное растение на шее у родителей, которую он пощадил несмотря на промах отца. Более того, он вообще не любил блондинок. И внешне Аманда не привлекала его внимание — невзрачная. Но сколько эмоций было в ее речи и каверзных вопросах. Кого-то она ему отдаленно напомнила… При этой мысли что-то встрепенулось в душе Драко, а затем защемило тоской в груди. Тряхнув головой, прогоняя нежеланные мысли, Малфой вновь вернулся к крестражам. Просто почувствовать их он не мог. Перерыть весь замок в поисках того, что даже не знаешь, как выглядит — тщетно. Нужен какой-то маячок, какой-то артефакт, что поможет ему отыскать скопление темной энергии в замке. С этой целью Драко направился в библиотеку: в запретной секции наверняка есть книги по созданию подобных артефактов. *** — Ну, как проходит день? Слышала, к вам на лекции приходил сам Малфой! — шепотом говорила Ева. Девушки встали в одной из арок, скрытые за гобеленом, чтобы принять очередную порцию Оборотного. Сделав глоток зелья и поморщившись, Гермиона ответила: — Да, собственной персоной. Пытался научить студентов как заставить человека пережить самый жуткий кошмар в его жизни. — Какой ужас! Вот это методы, — покачала головой Ева. — Он ничем не лучше прошлого Лорда. — Кстати, ты откуда знаешь, что к нам Малфой приходил? — Девочки сказали. Они о нем болтают, будто слепые. Не видят, что он на самом деле! — возмутилась Ева. Гермиона поджала губы, скрывая свою растерянность словами подруги. — Он на самом деле сильный, могущественный волшебник. Нельзя этого отрицать, — сказала Гермиона. — Но не восхищаться же им! — Восхищение не всегда означает одобрение, Ева, — несколько раздраженно отозвалась Гермиона. — Нельзя недооценивать своего врага! — помолчав мгновение, продолжила: — Астория Гринграсс крутится вокруг него. Но он будто не замечает ее. — Наверняка он просто трахает ее, — злобно выдала Ева, на что Гермиона тут же резко повернулась в ее сторону. — Что? Да смотря на этих идиоток я вообще не удивлюсь, что он тут пол Хогвартса перетрахает до Рождества! От слов Евы Гермиону охватило жгучее чувство ревности. Щеки вдруг загорели, и она отвернулась. — Он не настолько инфантилен, Ева, чтобы трахаться в то время, когда нужно искать крестражи!!! — С чего ты взяла? Он ведь не знает, что мы тоже здесь за ними охотимся. Он наверняка расслаблен и считает, что у него куча времени, — пожала плечами девушка. — И вообще, с чего ты его так защищаешь?! — Я? — удивленно вскинула брови Гермиона. — Слышала бы ты себя, — скривилась Ева. Грейнджер тут же закусила губу, осознав, что не согласна ни с одним словом Евы о Драко. Просто она не знает его так, как знаю его я. — Ладно, хватит уже о нем. После ужина отправимся в гостиную, я еще не все книги о Волдеморте просмотрела. Ты можешь мне помочь: возьмешь часть. Девушки выбрались из арки и, осмотревшись, направились в Большой зал на обед. — Необходимо изучить его биографию, — тихо говорила Гермиона Еве на ухо. — Он наверняка… — Сара! — кто-то окликнул Еву, и девушки остановились. Та обернулась и скованно улыбнулась. Перед девушками возникла незнакомая девочка и удивленно переводила взгляд с Евы на Гермиону. — Не знала, что ты с ней общаешься, — скептически произнесла та, взглянув на Гермиону в теле Аманды. От такой беспардонности Гермиона в шоке открыла рот. — А у тебя какие-то проблемы? — вызывающе спросила она. — Да нет, просто… — девочка притихла, не ожидавшая такая отпора. — Просто удивлена, — а затем перевела взгляд на Еву. — Сара, ты идешь? Мы хотели собраться после ужина с девчонками, но на обеде хотели обсудить детали, ты с нами? Ева с Гермионой ошарашенно переглянулись. Ева растерянно поджала губы, ожидая, что скажет Гермиона. Та, в свою очередь, толкнула ее локтем и чуть заметно кивнула. — Э-э, да-да, конечно, иду, — бросив последний взгляд на Гермиону, та неуверенной походкой ушла вслед за девочкой. — Не знала, что ты с ней общаешься, она же… Что сказала девочка дальше, Гермиона так и не услышала, но узнать, что именно «она же…» было чертовски интересно. И казалось даже важным. В гордом одиночестве Гермиона-Аманда отправилась в Большой зал, сильно отставая от компании, в которую забрали Еву. Это было даже хорошо, что хотя бы Ева будет общаться со студентами — больше возможностей узнать обстановку изнутри. А учитывая способности Евы к рекрутству, то возможно, они найдут в студентах союзников. Но все это были лишь домыслы. Обед прошел как обычно, за исключением того, что самого Драко на нем не было. Это насторожило Гермиону и даже вселило опасение о том, что Ева могла быть права — он на пути к поиску крестражей. Гонимая своими подозрениями, она, очень быстро кинув в себя еду, первая вышла из Большого зала и направилась в сторону подземелий, на лекцию по зельям. Фолианты о Волдеморте и сближение со Слизнортом пока что ее единственные зацепки, размышляла Гермиона, и их нужно изучить вдоль и поперек. И максимально отличиться на лекциях по зельям. Гермиона уже выучила предстоящую тему и в волнительном предвкушении представляла, как вновь окунется в мир знаний. Она уже поворачивала в сторону одного из коридоров подземелья, как до нее донеслись громкий голос мужчины и тихий, оправдывающийся девичий. Перед ее глазами тут же встала картина беззащитной девочки перед угрожающим ей парнем. Мужское насилие, что она знала не понаслышке, казалось ей одним из самых ужасных пыток. В свое время ей никто не пришел на помощь, и ей пришлось испытать все ужасы не только телесного, но и психологического давления. Не сумев остаться в стороне, движимая собственными страхами и демонами, она на цыпочках скользнула за поворот и хотела затаиться, чтобы посмотреть, как вдруг услышала: — Круцио! Стоявшая девочка в форме Пуффендуя упала навзничь под действием проклятия и зашлась в ужасающем крике боли. Ее скрутил мышечный спазм, руки стали выворачиваться под неестественным углом, а глаза закатились, оставив лишь белки. Она истошно кричала, и ее крики эхом отражались от каменных стен. Кровь в жилах стыла от того, что испытывала эта девочка, и Гермиона была уверена — нет такой провинности в мире, за что действительно можно подвергать такому проклятию людей, особенно невинных девочек. Момент, когда Гермиона руководствовалась в своих поступках разумом проскользнул мимо нее. Она, охваченная непреодолимым чувством несправедливости, словно одержимая выскочила из-за угла и вскинула палочку, наставляя на мучителя. — Экспеллиармус! Палочка мужчины тут же выскользнула у него из рук, и Гермиона ловким движением поймала ее. Все еще держа палочку, наставленную на него, она воинственно вскинула подбородок. Он не ожидал нападения и, скривившись в презрительной гримасе, обернулся к ней. — Как смеете вы применять Круциатус на студентах?! — воскликнула Гермиона и тут же опешила от того, что узнала его. Этот мужчина был одним из тех, кто присутствовал на вечеринке, когда Малфой взял ее с собой. На мгновение ее сковал ужас от страха, что он узнал ее. Но следом вспомнила, что сейчас она — Аманда Селвин, чистокровная волшебница, и по законам нового мира ее не смеют трогать так, как позволено обращаться с магглорожденными. — Ты… — прошипел мужчина. — Ты вообще соображаешь, на кого напала?! — Вы мучили студентку! — выкрикнула Гермиона. А затем обратилась к девочке. — Уходи отсюда. Девочке не нужно было повторять дважды. Она мельком обернулась через плечо на Гермиону, и в ее глазах отразилась благодарность с толикой сожаления. Девочка понимала, что сейчас Гермиона так просто не отделается, но все равно рванула что было мочи с этого проклятого места. Когда они остались один на один до Гермионы постепенно стал доходить смысл произошедшего. Она напала на одного из тех, кто прибыл с Малфоем. — Я имею права делать здесь все, что захочу, — угрожающе ответил мужчина. — Кто ты такая? Из какого рода? — Аманда Селвин, — ответила Гермиона, будучи непоколебимо уверенной в своей правоте. Но вопреки ее ожиданиям мужчина сначала удивленно вскинул брови, а затем его губы растянулись в опасной, предвкушающей улыбке, больше похожей на оскал. По спине Гермионы пробежался столб мурашек, и она повела плечами, пытаясь избавиться от чувства холодка в подреберье. — Селвин… — словно смакуя, протянул мужчина. — Ты даже не представляешь, как поплатишься за это. Гермиона вызывающе сказала: — Не посмеете! Я чистокровная волшебница! Вряд ли Лорд оценит такое обращение к наследнице рода одной из священных двадцати восьми, — с толикой надменности произнесла Гермиона. Мужчина мерзко скривился, словно он знал что-то такое, чего не знала Гермиона, а затем перевел взгляд за спину Гермионы, где потихоньку стали собираться студенты. Они с недоумением, интересом и пугливым любопытством наблюдали развернувшуюся картину: студентка Слизерина наставила палочку на одного из свиты самого Лорда Драко Малфоя. — Смотри, это же Селвин! — шепнул кто-то. Гермиона судорожно соображала, что же теперь делать. Она рассчитывала стереть ему память и сбежать, но теперь, когда собралось столько свидетелей, какой же был у нее выход? — Либо ты сейчас сама отдаешь мне обе палочки, либо ты пожалеешь, что родилась на свет, — самодовольно проговорил Пожиратель, увидев на ее лице растерянность. — И твоя мамочка тоже, — добавил он. В глазах Гермионы был такой ворох чувств, что, казалось, они ее разорвут и вырвутся наружу. Она оглянулась: Евы нигде поблизости не было. Бороться до конца — верный путь к громогласному наказанию, изгнанию из Хогвартса и разоблачению. Что ее ждет? Вариантов было немного. В конце концов, не убьет же он ее? А Круциатус ей не впервой терпеть. Она сама загнала себя в эту ситуацию, но Гермиона знала — по-другому она просто не могла. И повторись эта ситуация, она поступила бы также. Она выпрямилась. Послав Пожирателю самый надменный из всех своих надменных взглядов, девушка бросила ему обе палочки на пол, со злорадным удовольствием наблюдая, как он нагибается, чтобы их поднять. Только это кратковременное удовольствие вряд ли стоило того гнева, что отразился у него на лице. В мгновение ока он оказался возле нее, грубо схватил за локоть и поволок за собой под зоркие взгляды присутствующих. Спустя несколько минут он остановился у ближайшей двери и втолкнул Гермиону в пустующий класс. Чуть не упав, девушка оперлась на парту. Откинув упавшие на лицо волосы, она развернулась и бесстрашно встретилась взглядом с Пожирателем. — Мне долго еще ждать, пока ты созреешь наколдовать свое наказание? — вызывающе бросила Гермиона, скрывая за бравадой свой страх. Она успокаивала себя тем, что убить он ее не посмеет, а Круциатус она переживет. Много раз переживала и не такое. Но в ответ мужчина лишь окинул девушку похотливым взглядом, задержавшись на ножках, и вернулся к глазам. Он взмахнул палочкой, произнес какое-то заклинание, и конец его древка постепенно стал удлиняться, превращаясь в хлыст. — Повеселимся, красотка. И тут до Гермионы дошел смысл происходящего во всей красе: не так страшен Круциатус, как то, что хотел от нее он. Ее охватило чувство оцепенения, а в голове тут же яркой картиной всплыли воспоминания ее первой ночи у Нотта в спальне. Бессилие, заломленные за спину руки, унизительная поза и полное отчаяние от невозможности что-либо противопоставить. Словно потеряв контроль над собой от охватившего ее панического ужаса, Гермиона, взвизгнув, рванула в сторону двери, но мужчина ловким движением поймал ее за локти, скрутив руки за спиной.