As you shook in the middle of the night / Пока ты дрожишь в ночной тиши

      Стоило Геральту сесть в машину после рабочего пятничного дня, как его голова тут же упала на руль, а сам он едва сдерживал желание закричать. Машина стояла на улице. Кто-нибудь мог услышать крики и подумать на убийство, а уж если бы этому кому-нибудь ещё в голову пришла мысль поговорить с Геральтом, то убийства действительно было не избежать. — Блять, — поведал Геральт своим грязным ботинкам. — Блять, блять, блять.       Сегодня был плохой день. Нет, не просто плохой. Омерзительнейший. Работы, которыми он занимался, шли в противоположную от плана сторону. Цемент завезли поганый; в одном из углов фундамента образовалось болото, из-за которого тот проседал; плитка для пола тоже отличилась. Ко всему прочему крыша обрушивалась несколько раз (Геральт даже сбился со счету, сколько именно). Слава богу, обломки не задевали людей, однако всё это начинало порядком доставать, прямо с первого дня, как их команда взялась за этот грёбаный дом. Другие рабочие тоже были изрядно измотаны, однако многие пытались помочь Геральту, несмотря на то, что он мог справиться сам, так что вокруг него постоянно было много людей, но за день он сказал от силы слова два. Некогда было трепаться.       В таком положении он просидел еще несколько минут, пытаясь перенаправить поток мыслей во что-нибудь, что не будет напомнить ему о промахах. Наконец, собрав себя в кучку, он включил радио. Поп-песню, полившуюся из динамиков, он конечно же не узнал, однако нажимал на кнопку увеличения громкости до тех пор, пока палец не побелел. Потерев несчастный палец о бедро, Геральт вырулил на дорогу и отправился в долгий путь домой. Хорошо, что по его полосе больше никто не ехал, потому что Геральт всё время вёл машину почти на автопилоте. Если бы кто-то сейчас случайно выскочил на дорогу и попал под его колёса, Геральт бы продолжил преспокойно ехать дальше, даже не заметив ничего необычного. Единственное, о чём он думал, это то, что скоро он приедет домой и закроется в своей спальне до ужина. Так же бездумно он поставил автомобиль в гараж и прошёл к лифту.       Геральт услышал гитару еще на полпути ко входной двери и тихо выругался. В любой другой день он был бы рад услышать, как играет Лютик, и только поворчал бы для приличия, но сегодня он был готов заплатить кому угодно, лишь бы уничтожить противный инструмент. Он нащупал ключ, но тот выскользнул из рук и упал на пол.       Геральт громко выругался; гитара смолкла, и вскоре дверь открыл обеспокоенный Лютик. — Геральт, ты… — Геральт оборвал его, раздраженно буркнув, и прошел внутрь, отставляя соседа у открытой двери с полным непониманием на лице. Затем Геральт исчез в спальне, снял ботинки и откинул их в угол комнаты. — Геральт в порядке? — он услышал тихий голос Цири из-за двери. — Я не знаю, — он знал, что Лютик нахмурился, выражая последнюю степень обеспокоенности. — Наверное, у него был плохой день на работе. — Мы должны проведать его? — Будет лучше, если мы дадим ему немного времени. Если мы сейчас ворвемся к нему с расспросами, он может рассердиться.       Геральт порылся в ящиках в поисках чистой одежды, а затем направился в ванную. Тёплая вода, полившаяся из душа, помогла немного затушить огонь злобы. Ему хотелось закричать, но он знал, что если сделает это, то Лютик точно поймёт, что у него был плохой день, и придёт поговорить об этом. А Геральт сейчас не хотел ни с кем говорить. Он знал, что Лютик понимал это, но иногда Лютик забывал о таких простых вещах.       Геральт вытер полотенцем голову и прошелся расческой по волосам, кидая взгляд на свое отражение в зеркале. Он ненавидел чувствовать подобное, потому что не умел контролировать это. Он пробовал и глубоко дышать, и медитировать, что угодно, но порой злость накрывала его настолько сильно, что он переставал что-либо соображать. Накинув чистую рубашку, Геральт завязал волосы в свободный пучок и вернулся в свою спальню, не обращая ни на кого внимания. Как только дверь захлопнулась, он упал на кровать лицом в подушку и приглушенно закричал.       Он не знал точно, сколько времени так пролежал. Просто в какой-то момент дверь отворилась, и Плотва запрыгнула на спину Геральта, необычно громко мурча. За ней зашел еще кто-то и сел на край кровати. Геральт знал, что это был Лютик. Он был узнал Лютика где и как угодно, даже если не будет его ожидать. Наверное, это было чертой тех, кто как он сам — влюблён. — Геральт? — позвал Лютик. Геральт проворчал в подушку. — Что ж, это отвечает на мой вопрос, — несколько секунд Лютик помолчал. — Хочешь поговорить об этом? Чем бы это ни было? — Геральт фыркнул снова и почувствовал, как чья-то ладонь нежно погладила его лодыжку. — Я позову тебя, когда ужин будет готов, хорошо? — Лютик поднялся, дверь мягко закрылась, и Геральт остался наедине с кошкой. Он встал, спихивая Плотву, и взял ее на руки. Ее шерсть защекотала его лицо, и он вдохнул ее запах. Она вытерпела этот жест, а затем выбралась из его объятий и устроилась на другом крае кровати, подобрав под себя лапки и лениво шевеля кончиком хвоста. Геральт расплел пучок и провел пальцами по волосам, позволяя им упасть на лицо. Так он просидел несколько минут, методично распутывая прядки. Послышался стук в дверь, и Лютик заглянул в комнату тогда, когда Геральт вновь собирал волосы на затылке. — Готов к ужину? — спросил Лютик, прислоняясь лбом к стене и с интересом смотря на Геральта. Геральт пожал плечами, убрал прядь за ухо и последовал за Лютиком в столовую. Это был один из самых тихих ужинов с тех пор, как у них поселилась Цири. Лютик продолжал кидать обеспокоенные взгляды на Геральта, Цири же сосредоточенно ковыряла вилкой в спагетти. Когда же с тарелки исчезла последняя макаронина, девочка пробубнила что-то про прогулку с Йеннифер и ушла из квартиры. — С каких пор ей нравится гулять с Йеннифер? — удивился Лютик. Его слова разбили неудобную тишину квартиры. — Хмм, — промычал Геральт и сделал глоток воды, после чего отправился к посудомойке. Он чувствовал, что Лютик хотел что-то сказать, и потому отчаянно хотел вернуться в спальню. — Порой я хочу, чтобы ты делился своими проблемами со мной, Геральт, — огорченно бросил Лютик прежде, чем Геральт успел преодолеть пресловутое расстояние между кухней и гостиной. — Вместо — я не знаю — постоянного замыкания в себе и вынуждения меня волноваться за тебя. — О прости, ты не знаешь всего, что происходит в моей жизни, — огрызнулся Геральт, на пятках разворачиваясь к другу. — Наверное, у меня есть причины не рассказывать тебе обо всём. — Какие к чёрту причины? — Это не твоё дело. — Это моё дело. Я твой грёбаный лучший друг и я живу с тобой в одной гребаной квартире! — Это нихера не значит, я просто не хочу рассказывать тебе, и всё! — Помнишь, что произошло в последний раз, когда ты закрылся от людей? — спросил Лютик, резко повышая голос. — Помнишь, Геральт? — Да, блять, помню, — парировал Геральт. — И ты выкинул всех из своей жизни, — продолжил Лютик. — Но не думай, что тебе удастся провернуть это ещё раз, придурок, потому что я не собираюсь никуда уходить, и было бы здорово, если бы ты рассказал мне обо всём дерьме! — А я порой хочу, чтобы ты ушёл! — как только эти слова слетели с губ, Геральт пожалел о них, но, конечно, это не могло изменить реакции Лютика. Он едва сдерживал слёзы. — Я, пожалуй… я… прогуляюсь. Подышу, — пролепетал Лютик, нервно махая в сторону двери. Геральт замер и продолжал стоять смирно-руки-по-швам и пока Лютик неуклюже натягивал на ноги ботинки, и когда тот уже квартиру, захлопывая дверь ужасно громко. — Господи-Боже, — прошептал Геральт. Какого чёрта у него это вырвалось? Он сполз на пол и прислонился затылком к стене, пытаясь остановить поток непрошенных слёз, который уже бежал по его щекам. Геральт Ривийский плакал крайне редко, но если это случалось, то его трудно было остановить. Он сел на пол кухни, время от времени всхлипывая и абсолютно не заботясь о том, что пучок начал развязываться и спадать на лицо. Геральт знал, что Лютик вернётся. Как и почти всегда, когда они ссорились.       Правда, они редко ссорились так сильно, но когда кто-то из них был не в духе, он обычно отправлялся на короткую прогулку по кварталу, чтобы прочистить голову.       Сегодня Геральт должен был поступить именно так, но не додумался. Плотва пробралась на кухню и запрыгнула на колени хозяина, а тот уткнулся заплаканным лицом в ее пушистую шерсть, не заботясь о том, что потом всю эту красоту придется смывать. — Когда он вернется, я извинюсь, — прошептал он в шерсть Плотвы. — По-настоящему. Я извинюсь и расскажу о чувствах, которые не дают мне покоя уже восемь лет. Я клялся, что признаюсь после его последнего ухода, и смотри, к чему это привело. Я клянусь, Плотва, и в этот раз я сдержу клятву, — Плотва обтёрлась головой о его щеку, замурлыкав. — Почему я продолжаю так вести себя? Сколько мне лет, Плотва? Сорок три? За это время я должен был научиться разговаривать с людьми, как взрослый человек, — но Плотве было всё равно. Телефон Геральта завибрировал, и тот схватил его в надежде, что это был Лютик, но на экране высветилось имя Йен. «Я верну Цири к полуночи, не беспокойтесь». — С каких пор Цири начала дружить с Йен? — спросил Геральт у кошки и положил телефон на пол, вытирая лицо краем футболки. Кошачья шерсть попала в глаза, и ему потребовалось несколько минут, чтобы расправиться с этим. — Должно быть, это произошло за последние двадцать четыре часа. Интересно, как они пришли к этому.       Он посмотрел на часы. Десять минут назад Лютик ушёл. Геральт разблокировал телефон и на секунду остановился, улыбнувшись фото на заставке.       Оно было сделано несколько лет назад и запечатлело Лютика и Йеннифер под прекрасным цветущим деревом. На Йеннифер была надета симпатичная белая блузка и черная юбка, которые неплохо сочетались. За ухо она заложила небольшой синий цветок. Лютик был одет в бледно-серые шорты, ярко-розовую гавайскую рубашку с узором из огромных белых цветков и пытался впихнуть несколько синих бутонов в волосы Геральта. Геральт же стоял между Лютиком и Йен, по обыкновению одетый во всё чёрное с кожаной курткой поверх, и ждал, пока Лютик пытался водрузить на его голову венок, на который потратил десять минут полной тишины. Их сфотографировали исподтишка, но Геральт удачно смотрел прямо в камеру и глупо улыбался. Йен в последнюю секунду постаралась попозировать на фото, а Лютик… Лютик был полностью сосредоточен на Геральте. — Хмм, — протянул Геральт. Он никогда не замечал, как Лютик на него смотрел. Это было… это было почти так же, как порой сам Геральт смотрел на Лютика. Будто бы он был для него единственным человеком во всём мире. Будто бы он был в него влюблен. — Плотва, я такая задница, — сказал Геральт, прижимая телефон ко лбу. — Я дурак, я трус, просто тупица… почему, чёрт возьми, я никогда не прислушивался к Йен? — у Плотвы не было ответа.       Геральт снял с себя кошку и встал, кладя телефон в карман и натягивая ботинки, попутно ругаясь на шнурки. По-быстрому проверив все карманы и убедившись, что ключи при нём, Геральт схватил кожанку и пулей вылетел из квартиры, позволяя двери захлопнуться самостоятельно. ------       Солнце уже плыло за деревьями, растущими над рекой, когда Лютик выбежал из квартиры. Он засунул руки в карманы куртки и побрел в сторону парка, который располагался в пяти домах от них. Он закрывался через час, но Лютик и не планировал задерживаться там надолго. Просто выждать, пока Геральт успокоится. Это может занять много времени, учитывая то, что Геральт не смог проконтролировать себя и набросился со злостью. Лютик знал Геральта, знал, когда тот очень злится или когда просто капризничает. Ему было больно, когда Геральт огрызнулся на него, но глубоко в душе Лютик понимал, что Геральт вовсе не имел в виду то, что сказал, и сейчас он наверняка сидит на полу в кухне и чувствует себя как дерьмо. — Он сказал не то, что хотел, разве ты не видел выражения его лица? — пробубнил Лютик сам себе, вытирая рукавом куртки сердитые слёзы, которые уже норовили стечь по щекам. Оглядевшись, он увидел, что в центре ближайшей к улице аллеи стояла скамейка, и сел на нее, обнимая себя руками и наконец позволяя слезам капать на траву. Никто со стороны дороги не мог заметить его. — Зачем я начал приставать к нему? Знал же, что у него был плохой день. Мне нужно было подождать до завтра или немного дольше. Почему я такой… безответственный долбоёб? — он вновь провел рукавом по щекам и вздохнул. — Чёрт, Лютик, как ты собирался привлечь внимание парня, если ведёшь себя так? Прошло всего-то — сколько? — двадцать три года? Глупо, — он пнул камень и поднял голову, смотря вверх.       Небо было по-невинному чистым, и на той части небосвода, которую уже покинули последние лучи уходящего солнца, начали загораться звёзды, тускло блестевшие на фоне ярких городских фонарей. Давно, несколько лет назад, Лютик с Геральтом ходили в поход, и Лютик был на всю жизнь впечатлён количеством звёзд, которых смог увидеть. И хотел бы увидеть снова. Среди деревьев было так тихо, а вокруг — никого, кроме него и Геральта, любующихся бесчисленными звёздами. — Я расскажу ему. Как только мы извинимся друг перед другом и всё такое, я расскажу ему, — сказал Лютик небу. — Слышишь? Прошло двадцать лет, и я наконец-то расскажу ему. Мне плевать, если это разрушит нашу дружбу, я устал прятать свои чувства. Он мой лучший друг, и я многим ему обязан, — он вынул телефон и посмотрел на время. Прошло десять минут. Достаточно. Геральт уже наверняка остыл. Лютик встал и прошел сквозь темноту деревьев к оживленной улице. Спустившись к тротуару, он направился к дому, что-то рассеянно напевая себе под нос. Он был настолько погружен в песню, что не заметил людей, беспрестанно следовавших за ним, пока один из преследователей не схватил его за руку, больно стиснув её. Лютик пытался вырваться, но силы явно были не равны, и вскоре его затащили обратно в аллею и прижали к стене. — Что ж, проблемы нам не нужны, — произнес низкий ровный голос, который не принадлежал нападавшему. — Ага, типа ты идёшь мимо и нихрена тебе не надо, — сострил Лютик, и его обидчик сильнее сжал руку. Ужасная волна боли пронеслась по плечу Лютика, и он не сдержал сдавленного писка. — Всё, чего мы хотим, — это знать, где находится Цирилла Рианнон, — продолжил голос. — Расскажешь и уйдёшь без единой царапинки. Откажешься, и я не отвечаю за последствия.       Лютик про себя выругался, молясь всем богам, чтобы Геральт решил пойти за ним. ------       Геральт одумался, когда его ноги ступили на тротуар, и остановился, собираясь с мыслями. Лютик мог пойти в парк. Парк был единственным местом, куда Лютик в принципе мог бы направиться, если не считать кафе на другом конце улицы, где он мог утешить раненое сердце коробочкой-другой пончиков. Поэтому, если Геральт не найдет его в парке, то пойдет в кафе. Вполне логичный план. Но более важным вопросом был то. что Геральт скажет Лютику, когда найдёт его. «Прости, я погорячился, когда сказал убираться из моей жизни, на самом деле я влюблен в тебя и выражаю свои чувства в сваливании на тебя своих проблем»? — Чёрт, — пробормотал Геральт. Была ли эта идея хорошей с самого начала? Ему нужно было время, время подумать. Вот почему ты никогда не принимаешь решения, не подумав, Геральт. О чем он, черт возьми, думал? — Нельзя останавливаться сейчас, иначе придется ждать еще десять лет, — прошептал он себе под нос. — Зараза.       Он пару раз ударил себя по щекам, пытаясь привести мысли в порядок после шока, пережитого дома. Наконец, после глубокого выдоха, Геральт пошел вперед. Было не очень поздно, но улицы уже опустели. Эта часть города была спальным районом, так что такая тишина казалась странной, но Геральт не обратил на это внимания. Напротив, тишина вокруг позволяла ему спокойно идти вперед, вслушиваясь в звуки уходящего дня. Кто-то в соседнем от их доме слушал рэп на полную. Машина сигналила далеко вниз по улице, а среди деревьев на аллее кричали коты. Геральт распустил пучок и вновь завязал его, позволяя нескольким прядям безвольно упасть на его плечи и грудь. Через четыре дома располагался парк. В пристройке рядом с круглосуточным магазином гремела музыка, а с ее первого этажа на улицу лил неоновый свет. Геральт удивился, что у кого-то еще остались силы на танцы, которые начинались обычно в семь, но с другой стороны, он никогда не шатался по клубам и не был уверен, что имеет право судить людей за их способ времяпрепровождения. Наиболее близким к клубному варианту «тусовки» в своей жизни Геральт считал походы с Лютиком в паб много-много лет назад, где он и встретил Йеннифер. Это знакомство могло бы обернуться катастрофой, если бы в итоге не стало крепкой дружбой. Лютик тогда стащил чей-то алкогольный напиток и Геральт понятия не имел, что ему делать с пьяным в стельку другом, но, к счастью, Йен пришла на помощь. Геральт вздохнул и тряхнул головой, прогоняя воспоминания о том вечере. Так много изменилось с тех пор. Три дома.       Йеннифер тогда встречалась с тем ублюдком, как же его звали? Эйк? Лютик даже хотел устроить праздничную вечеринку в честь их разрыва, и единственная вещь, которая оградила Геральта от участия в этой затее, была его одержимость идеей заполнить внезапно опустевшее рядом с Йеннифер место в ее жизни. Сейчас же Геральт предпочел бы помочь Лютику с организацией праздника. Романтические отношения — это, конечно, хорошо, но порой нужно просто надраться со своим лучшим другом и перемыть кости какому-нибудь мудаку. Он хотел бы уделять больше времени и внимания их с Лютиком дружбе, на самом деле. Это бы не умалило бы места Йен или Цири в его сердце, если бы он был с Лютиком больше. И если это правильно, а Геральт был уверен, что это правильно, он так и поступил бы, но сейчас он связан по рукам. Два дома.       Геральт уже мог разглядеть очертания деревьев на краю парка. Сердце бешено заколотилось. Что он делал? Неужели он рассчитывал, что сможет впихнуть извинение и признание в один разговор? Пришло ли для этого время? Когда вообще приходит время звать на свидания? С Йеннифер это происходило само собой. Да, «само собой» лучше всего описывало то, как тогда произошло. Йеннифер рассталась с Эйком и пригласила Геральта поужинать, и всё закончилось сексом сначала у нее в гостиной, потом в спальне, потом на жестком ковре, и уже тогда Геральт начал подозревать ее в кинке на жёсткое трение. Они проделали подобное еще несколько раз прежде, чем сходить на официальное свидание, но и для него не было никаких признаний в любви или широких жестов.       Геральт уже собирался переходить дорогу рядом с последним домом, когда услышал это. Он застыл с занесенной для шага ногой и весь обратился в слух. Кто-то говорил очень-очень тихо и его голос надрывался из-за слез. — Я не… я не знаю…. где она… вы, обсерыши… — Геральт узнал бы этот голос из миллиона. Звук очередного удара и последующий вскрик подсказали, что Лютик и кто-то, издевающийся над ним, в аллее, совсем недалеко от того места, где стоял Геральт. Поэтому не мешкая он направился именно туда, ощущая, как паника разрастается в груди.       Он бежал так быстро, как только мог. И вот перед ним четыре силуэта, скрытые в тени деревьев. Лютик был прижат к стене здания, тянувшегося вдоль всей аллеи, а над ним навис накачанный амбал в чёрной толстовке и военных ботинках. Со своего ракурса Геральт увидел, как мужчина ударил Лютика в живот. Высокая женщина в похожей одежде замерла рядом и с каменным выражением лица наблюдала за происходящим, а в центре дороги, спиной к Геральту, стоял коротышка с зализанными, как у Драко Малфоя, волосами. Никто из них не обращал внимания на возможных прохожих со стороны улицы. Геральт бегом пересек аллею и одним точным ударом в голову с разворота лишил коротышку баланса. Если бы Геральт сейчас участвовал в спарринге по тхэквондо, то не нанес бы ничего серьезнее ушиба, но дополнительный вес его ботинок придал удару больше силы. Послышался хруст, когда его кулак встретился с щекой незнакомца, и тот отлетел к стене, размазывая по ней своё лицо. Воспользовавшись моментом, Геральт к своему прямому удару добавил боковой в голову, который больше походил на затылочный, но техника сейчас волновала его меньше всего, и коротышка сполз на землю. Амбал, избивавший Лютика, потерял интерес к своей жертве и начал надвигаться на Геральта, а женщина принялась шариться по карманам толстовки. — Лютик, беги! — прокричал Геральт, выбрав следующей целью женщину. Краем глаза он заметил, как Лютик вытер губы от крови и повернулся к амбалу, оглядывая его блестящими глазами. — Не смей драться с ним, беги отсюда! Я позабочусь о нём! — зарычал Геральт. — В одиночку? — огрызнулся в ответ Лютик. — Я не могу оставить тебя на растерзание этим ублюдкам, Геральт!       Женщина достала из кармана пистолет. Когда Геральт начал приближаться к ней, она спустила курок и дважды выстрелила. Он не проследил за траекторией пуль, поскольку был слишком занят опрокидыванием незнакомки спиной на землю. Она ударилась головой и отключилась. Однако в падении она успела выпустить третью пулю, которая угодила в стену.       Геральт обернулся и увидел, что Лютик по-прежнему облокачивался о стену. Амбал намеревался кинуться на Геральта, но одна из предыдущих пуль ударила его в грудь, и кровь из раны быстро расползалась по белой рубашке под толстовкой. Он инстинктивно попытался опереться о Геральта, но тот увернулся и сбил его с ног. Амбал повалился на землю, недалеко от женщины, и затих. Геральт пару секунд постоял, переводя дыхание, а затем поднял взгляд на Лютика. — Лют, ты в… — слова застряли на языке. Лютик был бел, как бумага, и старался зацепиться за стену. Из раны на его животе текла струя крови. Геральт подбежал к Лютику и подхватил прежде, чем тот осел вниз, и Лютик упал в его объятия. — Геральт… — прошептал он. — Я держу тебя, — ответил Геральт, аккуратно опускаясь на колени и устраивая Лютика на них. — Вот так, — он снял кожанку и, немного помедлив, снял и рубашку, разрывая ее на куски, сносные для создания подобия перевязки, способной сдержать поток крови. — Это… это поможет остановить кровь. На время, — нет, он не смел паниковать. Руки тряслись, но он был спокоен. Должен был быть спокоен. — Нам нужно… я позвоню Йеннифер. — Нельзя оставаться здесь, — заметил Лютик. — Они… они могут очнуться. Кто-нибудь услышит… — Можешь идти? — Геральт понял ответ по скривившемуся от боли лицу Лютика и прикусил губу. — Сейчас я отнесу тебя в машину, и мы… мы поедем в больницу. Ты будешь в порядке. Тут недалеко.       Лютик кивнул и опустил голову на плечо Геральта.       Геральт вынул телефон и вызвал Йеннифер через быстрый набор. Надев кожанку, он поднял Лютика на руки и испугался, что тут же и выронит его. Лютик выглядел гораздо легче, чем был на самом деле. Но перераспределив вес на руках, Геральт решил, что всё довольно неплохо. Оставив быстрый робкий поцелуй на волосах Лютика, Геральт направился в сторону дома, попутно зажимая телефон между ухом и плечом, молясь всем богам, чтобы Йеннифер ответила.       Чтобы поднять трубку, ей понадобилось два перезвона. — Ну чего тебе, Геральт? — лениво спросила она. — Мы на середине серии. — Йен, слушай меня внимательно. Спускайся в гараж и жди меня, — сказал Геральт, торопливо проходя аллею. Он споткнулся о кусок бетона, что, конечно, создало шум, но не сбило его с выбранного темпа. Лютик издал приглушенный стон и покрепче ухватился за лацканы кожанки. — Что? Геральт, что у тебя там происходит? — Лютик ранен. Сильно, — отрезал Геральт. Казалось, ему потребовалась целая вечность, чтобы пройти этот короткий отрезок тротуара до конца парка, но наконец дома вдали начали сливаться в излучающий искусственный свет туннель, заканчивающийся в гаражном отсеке. — Нам нужно ехать в больницу. — Почему ты не вызвал… забудь. Я сейчас спущусь. Нет, Цири, ты не пойдешь. Окей, встретимся там, — звонок оборвался, и Геральт применил все имеющиеся в его арсенале навыки ловкости, чтобы вернуть телефон в карман. — Геральт… — пробормотал Лютик приглушенно: его лицо всё ещё утыкалось в плечо Геральта. — Больно… — Я знаю. Знаю. Мы почти пришли, — прошептал Геральт, осторожно усиливая хватку на Лютике. Наконец они оказались на пороге гаража, и Геральт выдохнул, надеясь, что их никто здесь не застанет. Гараж был пуст, и присутствия Йеннифер не наблюдалось. — Ну конечно, спасибо, блять, Йен. — Может… устала… помогать нам… — пробормотал ослабевшим голосом Лютик. — В следующий раз… — Не думаю, что Йен сильно устанет, если отвезет тебе в больницу, — ответил Геральт, стараясь подавить дрожь в голосе. Пальцы Лютика легли на щеку Геральта, и он прошептал что-то абсолютно неразборчивое.       Машина Йен была припаркована на втором этаже. Когда Геральт преодолел последний поворот, он увидел Йеннифер, которая, завернувшись в свой излюбленный черный кардиган, прислонилась спиной к багажнику автомобиля. Цири стояла рядом с ней, и ее свитшот плотно облегал руки, демонстративно сложенные на груди. Её глаза широко распахнулись, когда она заметила Геральта и Лютика. — А вы не торопились, — фыркнула Йен. Но по высоким ноткам в голосе Геральт понял, что она сильно переживала. — Что за фигня с вами произошла? — Огнестрел, — коротко пояснил Геральт. — Я думал, Цири останется дома. — Эта упрямая девчонка ни в какую не хотела слушаться, — вздохнула Йен. — Цири, садись на переднее.       Цири последовала её просьбе. Как только все расположились, Йен дала задний ход и почти вылетела из гаража на улицу. Она была опытным водителем, но Геральт никогда, даже в ту ужасную ночь в «Джинне», не видел, чтобы она ездила так быстро. Лютик нащупал его ладонь, и Геральт не сопротивлялся, изо всех сил стараясь не цепляться за Лютика в ответ. — Это был Нильфгаард? — Цири обернулась и широко раскрытыми глазами посмотрела на Геральта. Йен проехалась по лежачему полицейскому без намека на снижение скорости, и Лютик впился ногтями в ладонь Геральта. — Я не знаю, — ответил Геральт, свободной рукой перебирая волосы Лютика. — Возможно. — Это он… — отозвался Лютик. —… хотят знать, где Цири, — Цири побледнела. —… не сказал им. — Как они поняли, что ты можешь знать, где я? — прошептала Цири и ее голос надломился. Йен резко повернула, и все пассажиры были вынуждены зацепиться хоть за что-нибудь, чтобы не отправиться в полет по салону. — Нильфгаард обладает хорошо развитой шпионской системой, — встряла Йен. — Вероятно, они обнаружили связь между твоей бабушкой и Геральтом, а потом уже им не составило труда выяснить, что Лютик — сосед Геральта.       Лютик тихо застонал, когда Йеннифер в очередной раз резко вошла в поворот, и Геральт, пытаясь его успокоить, начал выводить большим пальцем неясные узоры на его ладони. — Они могут найти нас где угодно. Они знают, где мы живём, — паника внутри Цири нарастала с каждым произнесенным ею словом. — Это не совсем так, — сказала Йен. — Им пришлось напасть на Лютика посреди улицы, чтобы выведать информацию.       Машина въехала на стоянку возле больницы, и Геральт притянул Лютика к себе, беря на руки. — Геральт… — прошептал Лютик, пока они стремительно приближались к омытому белым светом зданию. — Геральт, не… не уходи… — Не уйду, — так же тихо пообещал Геральт, целуя Лютика в лоб. — Я не оставлю тебя, клянусь.       Двери расползлись в стороны, и вся компания вошла внутрь приемного отделения.