А в конце зло побеждает

Слишком вымотанная пережитой иллюзией и экзекуцией, на какое-то время я всё же отключилась и проснулась по обыкновению из-за ласкового привета Сиреникса, решившего на сей раз порадовать меня целым хором детских рыданий, разрывающих голову несмолкающим гудящим набатом. Громко застонав, но не заглушив голоса даже на одну десятую, я перевернулась на живот, закрыла уши подушкой и тем самым сделала себе лишь хуже: теперь я осталась с воплями наедине в ватной тишине. Примостившийся у кровати Раф угрожающе зарычал, а я застонала ещё громче, изнемогая от пульсирующей в висках боли. Реакция мозга на оглушительный звук оставалась всё той же, и сознание моё захлестнуло иррациональным, противным страхом. Всё внутри мелко затряслось. — Блум! — прорвался сквозь сплошной гул обеспокоенный голос Флоры. — Блум, ты слышишь меня?! — Слышу, — отозвалась я, даже не представляя, с какой громкостью говорю. — Просто… голоса… Спустя какое-то время Сиреникс всё же угомонился, мигом вернув меня в слишком оглушительную тишину, и, громко выдохнув, я развернулась обратно на спину и устремила измученный взгляд в потолок. При наличии подобной пытки никакие иллюзии были не нужны, чтобы окончательно свести меня с ума. И единственный выход из сложившейся ситуации отнюдь не мог порадовать своей лёгкостью. — Держи. — Не терявшая времени даром Флора протянула мне стакан с какой-то очередной магической дрянью, и я выставила перед собой ладонь, крепко сжимая зубы. — Больше никакого снотворного, — отказалась я наотрез, но Флора не отступила: — Это просто успокоительное. Даже если не уймёт галлюцинации, хотя бы поможет немного прийти в себя. А тебе это сейчас необходимо. Не став спорить, я покорно влила колдовскую жидкость в себя и устало откинулась на подушку. Что вообще я могла сделать в подобном состоянии? Когда не имела ни сил, ни трезвости ума, ни малейшего понимания, где искать эти треклятые Столпы? Огласивший коридоры своей трелью звонок звучал и вполовину не так громко, как поселившиеся у меня в голове голоса, и спустя минуту в гостиной застучала чья-то обувь, а вскоре на пороге нашей комнаты показалась знакомая блондинистая голова. — Ну как она? — вопросила Стелла, устремив на меня внимательный взгляд. — Жить будешь? — Условно, — отозвалась я, не отрывая головы от подушки. А затем, подумав немного, кардинально сменила планы и с решимостью сбросила с себя одеяло. — Куда собралась? — практически в один голос вскинулись Стелла с Флорой, и я сжала кулаки, слегка покачиваясь в стоячем положении. — В Океан. Раз на занятия не иду, хотя бы его ещё раз прочешу. Не могу сидеть без дела. — Одна?! — возмутилась Стелла, и Флора тут же её поддержала: — В таком-то состоянии?! — А что делать предлагаете?! — рявкнула я совершенно беспомощно. — Сидеть и ждать, пока Сиреникс сведёт меня в могилу?! Что ещё я могу, кроме как двигаться вперёд до последнего?! — Последнего?! — всплеснула руками Стелла и тут же упёрла их в бока. — То есть ты на себе уже крест поставила?! Хороша спасительница, ничего не скажешь! — Я просто!.. — начала было я с жаром, пытаясь сказать, что не могу сдаться без борьбы независимо от уготованного мне исхода, однако очень невовремя снадобье Флоры решило наконец-то подействовать, и я пошатнулась, мгновенно потеряв всякую жажду спорить. — Просто устала от бездействия, — закончила я практически безэмоционально, и Стелла нахмурилась, удивлённая переменой в моём настрое. Запрокинув голову назад, я тупо уставилась в потолок. Колени всё ещё слегка дрожали, а под черепной коробкой неприятно покалывало, напоминая о пережитой пытке. Давно же я не чувствовала себя такой бесполезной и беспомощной. — Я всё равно понятия не имею, как их искать… — пробормотала я равнодушно. — Все объяснения Дафны… ничего не стоят. Сколько ни пытались, не выходит. — Есть у меня идея на этот счёт, — раздался вдруг из-за спины Стеллы голос Текны, видимо, всё это время слушавшей нашу пылкую ссору со стороны, и, пройдя в комнату, она по-родительски развернула меня и отвела обратно к кровати, на которую я тут же безвольно опустилась. Раф устроил морду у меня на коленях, сочувствующе заглядывая в глаза. — Размышляла об этом весь урок, — продолжила Текна, замерев посреди комнаты и приковав к себе внимание Стеллы с Флорой. — Очевидно, что, благодаря своей связи с Огнём Дракона, Сиреникс пробирается в тебя всё глубже с каждой минутой — подкинутая им иллюзия тому доказательство. Однако никто не говорил, что связь эта односторонняя. — О чём ты? — уточнила я непонимающе и по-прежнему равнодушно, и Текна опустилась рядом со мной, крепко сжав утонувшую в скомканном одеяле ладонь. Голос её стал неуловимо мягче. — Ваша связь крепчает, и связаны вы напрямую. Он может влиять на тебя, потому что находится внутри, однако и внутри него спрятан поглощённый Огонь, верно? Так почему бы тебе не ориентироваться по нему? Я нахмурилась, постепенно понимая, что она имеет в виду. — То есть искать свою собственную силу? — Свою, схожую — неважно, — кивнула Текна. — Важно то, что в Сирениксе находится часть Огня, связь с которым у тебя настолько же крепка, как с самим Сирениксом. Он использует это, чтобы навредить тебе. Однако забывает о том, что ты точно так же можешь навредить ему самому. — Думаешь, получится? — поинтересовалась я угрюмо, и Текна едва заметно пожала плечами. — Стоит попробовать. Уж в том, чтобы полагаться на инстинкты, тебе равных нет. Сил возражать у меня всё равно не было — на разум нахлынула сплошная апатия, которая, впрочем, нисколько не облегчала сковавшего моё тело груза. — Хорошо, — просто отозвалась я и попыталась подняться, однако Текна сжала мою ладонь сильнее, призывая остановиться. — Не сейчас. Дю Фор обратит внимание на наше отсутствие. Давай после следующего занятия. — Хорошо, — откликнулась я всё так же равнодушно и, рухнув на подушку, устремила безразличный взгляд куда-то в угол тумбочки. Текна вздохнула — тихо и печально. А затем я услышала голос Флоры, будто бы оправдывающейся в ответ на немой упрёк: — Я дала ей успокоительное. Не думала… что эффект будет столь силён. — Моя вина, — смиренно отозвалась Текна всё с той же тщательно запрятанной в голосе болью. — Я ей фактически мозги изжарила. Неудивительно, что всё стало лишь хуже. — Эй, дамы, Блум всё ещё тут! — возмущённо прервала их дискуссию Стелла, однако мне было всё равно: апатия была столь сильна, что меня перестало волновать абсолютно всё на свете. Я чувствовала себя… невероятно уставшей. — Да, прости, — смиренно отозвалась Флора, а Текна, помедлив мгновение, снова сжала мою ладонь. Каждой клеточкой тела я чувствовала переполняющую её боль, однако сделать ничего не могла: просто лежала и сверлила взглядом треклятую тумбочку, ловя себя на мысли о том, что всё моё естество хочет раствориться в тенях и превратиться в пустоту, ибо воля к борьбе покинула сознание вместе с остальными эмоциями. Кровать скрипнула, оповещая о том, что Текна поднялась на ноги, и спустя мгновение она склонилась надо мной, щекоча щёку своим дыханием. — Прости за это. Я правда не хотела. Ничего не ответив, я просто закрыла глаза. Когда же я открыла их вновь, вынырнув из поглотившей меня темноты, стоящие на тумбочке часы сигнализировали о том, что занятие у Дю Фор давно уже кончилось и сейчас вовсю шёл обеденный перерыв, воспользоваться которым у меня не было ни малейшего желания. Казалось, апатия чуть отступила, вернув разуму умеренную трезвость, однако слабость всё ещё присутствовала, и я понимала, что ввязываться в споры всё ещё не хочу — сосредоточиться надо на том, чтобы сделать дело. Хотя бы попытаться. Как оказалось, Текна со Стеллой уже ввели Музу в курс происходящего и она была совсем не против прогулять физкультуру — хотя в её случае пропуски занятий и вовсе никогда не представляли проблемы. Флора по-прежнему восседала у себя на кровати, карауля моё пробуждение и в целом наблюдая за состоянием, и, выпутавшись из кокона одеяла и откинув его куда подальше, я развернулась на спину. Лишь в одном накатившее безразличие сыграло мне на руку: я решилась на тот разговор, который никогда бы не завела, будучи не под действием препаратов. — Твоя реакция на моё признание… — начала я, заставив её вздрогнуть то ли от неожиданности, то ли от поднятой темы. — Ты имеешь что-то против? Флора молчала долго, собираясь с мыслями и подбирая слова, и я понимала, что потом от её ответа мне наверняка будет больно, но отступать не собиралась. В конце концов, когда ещё мне представится шанс всё прояснить? — Не против… — всё же отозвалась она неуверенно, и я почувствовала себя так, словно принуждала её к чрезвычайно неприятному разговору. — Просто это… немного странно. Вы же обе девушки… — Да, на Земле это тоже не жалуют, — отозвалась я равнодушно, не отрывая взгляда от белоснежного потолка. — Правда? — уточнила Флора с неуловимо изменившейся интонацией, и я бездумно кивнула. — Многие земляне это тоже не одобряют. Кто-то и вовсе доводит всё до насилия и унижений… не новости. В то мгновение всю неловкость с Флоры будто ветром сдуло. — Ох, Блум, мне очень жаль… — затараторила она взволнованно и чуть сбивчиво. — Я… Конечно я не имею ничего против… Поначалу меня это удивило, ведь я никогда такого не встречала… но… потом я внимательно всё обдумала… вспомнила то, чего раньше не замечала… Я имею в виду, на Текне лица не было, когда она увидела тебя в таком состоянии. Разве может иметь значение что-то ещё, кроме того что она так сильно за тебя переживает? — Ага. Наверное, — отозвалась я по-прежнему апатично спустя несколько секунд раздумий. — Да и неважно всё это. Просто не хочу, чтобы ты чувствовала себя неловко. — Ну что ты. — В голосе Флоры послышалась мягкая улыбка. — Разве может меня как-то смутить твоё счастье? Я хмыкнула — негромко и насквозь фальшиво. — Да и кроме того… — продолжила Флора чуть тише. — Именно ты когда-то сказала мне, что я имею право любить кого угодно. Никто не вправе решать за других, верно? — Ага, — отозвалась я коротко и закрыла лицо предплечьем. По щеке скатилась одинокая слеза, и я подавила в себе тихий всхлип. О плачевном состоянии своей психики, за всеми минувшими передрягами перемолотой практически в пыль, я старалась даже не думать — лишь бы тело функционировало нормально, а остальное было не так уж и важно. Спустя какое-то время девчонки вернулись с обеда, не забыв захватить порцию и для Рафа, и я поднялась с кровати, более-менее придя в себя и ни единым жестом не выдав своего смятённого состояния. — Готовы? — поинтересовалась Муза, обведя всех поочерёдно заинтересованным взглядом, и, кивнув, я молча протянула Стелле её перстень. — Это ещё зачем? — возмутилась она, помня про наш уговор, и я пояснила: — На Роккалуче нас перенеси. Лучше, чем красться под носом у профессоров. Она сощурилась, однако кольцо всё же взяла и в ту же секунду трансформировала его в скипетр. Поглощённый обедом, Раф не успел возмущённо гавкнуть и напомнить мне о прощальном подарке, и уже в следующее мгновение мы оказались на берегу Роккалуче, в которое я без раздумий шагнула первой. Видимо, не желая меня отвлекать, девочки молча направились следом. Что ж, вот и пришла пора заставить Сиреникс немного поиграть по моим собственным правилам — хоть я и искренне сомневалась в успехе данного предприятия. Едва переместившись в Бесконечный Океан, я закрыла глаза и сосредоточилась на слабо тлеющем внутри меня Пламени. «Давай», — обратилась я к нему без особой надежды на что-либо. — «Веди. Текна сказала, тебе это по силам». Огонь ответил мне красноречивым молчанием. — Ничего, — констатировала я, открыв глаза и устремив равнодушный взгляд на подруг. — Однако попытка славная. — Смеёшься? — Нахмурившись, Текна взглянула на меня так, словно совершенно не узнавала. — Ты даже не попыталась. Что случилось с легендарным упорством? — Это всё моя вина. — Флора виновато зажмурилась, судя по всему, кляня себя последними словами за то неуместное снадобье. — Простите, я всё испортила. — Ничего не испортила, — отрезала Текна и приблизилась, заглядывая мне в глаза сердито и призывно. — А ну возьми себя в руки. Вспомни, что было раньше. Тебя кто только ни пытался остановить, но ты не только их, но и здравый смысл порой не слушала. И что теперь, просто «не выходит, до свидания»? — Я попыталась, — отозвалась я устало, — и действительно не вышло. Что ещё ты от меня хочешь? В тот момент в глазах Текны, казалось, промелькнуло изумление, и она взглянула на меня… как на чужого человека. Ошарашенно, разочарованно и неверяще. В груди что-то болезненно кольнуло, однако виду я не подала. — Блум… — раздался из-за её спины голос растерянной Стеллы, и на лице каждой я увидела то же самое разочарование: за то, что протащила их через всё это и просто опустила руки, отойдя от традиции любой ценой добиваться победы. Сдалась. Подвела. Отказалась от себя самой. Разве это… была я?.. Пристыженная, я молчала, не зная, что можно было сказать и сделать. Вообще ничего не зная. Как и всегда. Глупая, самонадеянная девчонка, слишком заигравшаяся в непобедимость. — Значит, будем играть по-плохому, — разрезал повисшую тишину голос Текны, и я перевела на неё отстранённый взгляд: губы плотно сжаты, а взгляд горит решимостью и сожалением. — Надеюсь, позже ты меня поймёшь. Я не успела спросить, что она задумала: подавшись вперёд и нисколько не стесняясь, прямо у всех на глазах она сгребла меня в охапку и поцеловала, не оставив ни шанса отстраниться и уйти от прикосновений. Зажмурившись, я протестующе замычала прямо в поцелуй, однако Текна прижалась лишь ближе, силой заставила меня раскрыть губы и ловко пробралась внутрь языком. Мычание стало ещё жалобнее и отчаяннее: девчонки были прямо тут, смотрели наверняка с изумлением и растерянностью, да и сама я, честно говоря, совершенно не понимала, чего она пытается добиться — как подобное поможет в борьбе с апатией и успокоительным, кроме как заставит меня провалиться под землю со стыда? Но Текне было всё равно, и она продолжила целовать, держа меня крепко и всеми своими действиями вынуждая ответить: возмущённое мычание стремительно превращалось в тихие беспомощные стоны, и я жмурилась что было сил, не представляя, как после этого взгляну девочкам в глаза. Сердце ускорило свой стук, разгоняя по венам свежую дозу адреналина, и спрятанная где-то глубоко внутри энергия постепенно разливалась по телу, подставляя меня под беспощадный удар гормонов. И когда я думала, что хуже уже не будет, тело моё содрогнулось от мощного удара электричеством: оно било, кажется, сразу отовсюду, наполнив острой болью каждую клеточку организма и заставив задохнуться на середине вдоха. С губ сорвался короткий задушенный вскрик, и толчок этот пробудил моё сознание окончательно: мысли запылали от стыда, гнева и злости, и, стоило только разряду сойти на нет, я возмущённо оттолкнула Текну в сторону, глядя на неё загнанным зверем и не замечая больше никого — лишь её, воспользовавшуюся ситуацией и провернувшую со мной самый грязный трюк. — Какого чёрта?! — прошипела я затравленно, чувствуя, как тяжело вздымается ноющая грудь. Всё внутри горело от очередной прожарки, а разбуженное Пламя рвалось в бой, дабы наказать обидчиков. Текна тем временем тоже пыталась выровнять дыхание, а совершенно ошарашенные девчонки немигающе пялились на нас изумлёнными взглядами — у Флоры рот и вовсе был широко открыт. — Пришла в себя? — спросила Текна вместо всяких извинений, и злость в моей груди запылала лишь сильнее: я что, обычный подопытный кролик?! Но рта открыть я не успела — она взмахнула рукой куда-то в сторону и устремила на меня призывный, рассерженный взгляд: — А теперь направь этот гнев на поиски того, кто всё это и устроил! Поругаться мы всегда успеем, но сначала давай подойдём к делу всей твоей жизни серьёзно! Я смотрела на неё, не моргая, ещё долгие несколько секунд, и волна обжигающего негатива внутри меня поднималась лишь сильнее, опаляя внутренности неукротимым пламенем. То, что она выкинула… у всех на глазах… устроив идиотское цирковое представление… Магия затрещала на кончиках пальцев, грозясь сорваться на волю бушующим огнём. Дыхание ускорялось, подводя меня к точке невозврата. Я была… так… так зла. И в тот момент меня пронзило осознанием: изумлённым, неверящим и практически испуганным. Я злилась на Текну. Практически позволила магии сорваться с цепи. Готова была… атаковать её. В ту же секунду, как я в полной мере прочувствовала эту истину, все эмоции вернулись под контроль: гнев в груди улёгся, ураган стих, а в мыслях осела ясность и предельное понимание происходящего. Я снова стала собой. — Ты гений! — воскликнула я, не сдерживая восторженной радости, и, прыгнув Текне на шею, сгребла её в объятия. — Способ кошмарный, но сработало! Прикрыв глаза, Текна с облегчением выдохнула и коротко улыбнулась. Ситуация действительно накалилась, однако в конечном итоге она вновь не просчиталась: толчок был достаточно сильным, чтобы вырвать меня из оков оцепенения. Чего не скажешь про наших невольных зрителей. — То есть убивать никто никого не собирается? — с опаской поинтересовалась отмершая первой Стелла, и я уверенно замотала головой. — Текна была права, — сообщила я, широко улыбаясь и стараясь игнорировать горящие от смущения щёки. — Никакому успокоительному не совладать с таким потрясением. — Мне бы сейчас доза не помешала, — между делом заметила Муза, однако за её психическое состояние я не переживала — больше волновала Флора, на которую сегодня свалилось, пожалуй, слишком много нежеланных откровений. Однако, поймав мой взгляд, она всё же отмерла и слабо улыбнулась. — Рада, что ты в порядке, — вынесла она свой вердикт, и, кивнув, я бросила на Текну счастливый взгляд, тут же, впрочем, опомнившись и постаравшись добавить в него хоть капельку сердитости, после чего развернулась в сторону Океана и сосредоточилась на бушующем внутри Пламени. Вот теперь Сирениксу точно было от меня не спрятаться. И, совсем как тогда с осколками Ядра, я почувствовала его практически сразу же: едва ощутимый зов знакомой магии, сконцентрированный где-то в отдалении и вместе с тем будто рассеянный сразу по всему водному массиву. Одновременно отстранённый и отчётливый, тянущий вперёд, взывающий и влекущий так, словно его оторвали от меня самой. Такой родной. Болеющий за меня, несмотря на то что хозяин его временно сменился. — Туда! — указала я в нужную сторону и, не оглядываясь, рванула вперёд, стремясь скорее воссоединиться с коварно украденной у меня силой. Наблюдать за течением времени в Океане было практически невозможно, а потому я не могла сказать, через сколько мы достигли так долго прятавшегося от нас Столпа — достигли, и это главное. Заметить его было несложно ещё издали: огромный и, кажется, бесконечный, как сам Океан, он тянулся из мрачных глубин прямиком до несуществующей поверхности воды, и в обхвате был так велик, что даже самые старые и внушительные деревья Земли не могли с ним сравниться. — Ничего себе… — ошарашенно прошептала Флора, замерев на почтительном расстоянии от нависшего над нами исполина. — Кто мог создать такое?.. — Неважно. — Я мотнула головой, не сбавляя темпа, и принялась судорожно выискивать связывающую Столп с Сирениксом печать — книги были не особо точны в описании её местоположения, и оказаться она могла как на самом дне, так и где-нибудь возле несуществующего пика. И спустя несколько минут она всё же была найдена. — Сюда! — подозвала первой заметившая нашу цель Муза, и мы тут же направились к ней на глубину. Несмотря на то что высотой печать была как минимум с человека, на фоне огромного Столпа она казалась совсем небольшой, и я практически стопроцентно уверилась в том, что уж совместными усилиями нам точно удастся её разрушить. Осталось только претворить это в жизнь — и наша первая победа, считай, будет у нас в кармане. То, на что я уже даже не надеялась. — Мы типа… вместе по ней должны ударить? — поинтересовалась Стелла неуверенно, и я кивнула. — Вряд ли получится по-другому. Однако медлить после этого будет нельзя: протянешь с уничтожением других Столпов слишком долго, и они начнут восстанавливать друг друга. У нас снова начнётся гонка со временем. — Что ж, славно, что теперь ты научилась их находить, — невесело усмехнулась Муза, и я сосредоточенно кивнула. После всего случившегося… я больше не имела права никого подвести. — Давайте так, — спохватилась Стелла и, активировав свой скипетр, направила острый наконечник на печать. — Он сконцентрирует магию. Конвергенцию мы ещё не изучали, поэтому лучше не рисковать. — Согласна, — поддержала Текна, и все остальные приняли план по умолчанию — уж если она была за, то тут и обсуждать было нечего. И, переглянувшись в последний раз, мы направили свои силы в услужливо предоставленный Её Высочеством скипетр, с наконечника которого спустя мгновение сорвался настоящий луч смерти: яркий, могущественный и разрушительный. Врезавшись в каменную печать, он без колебаний расколол её на множество ничтожных обломков, и в то же мгновение по Океану пронеслась мощная волна выпущенной энергии, в первую очередь пронзив нас всех — так, что я подавилась воздухом и пошатнулась, с трудом удержавшись в вертикальном положении. Грохот взрыва стих, и осколки печати одиноко пошли ко дну. Я провожала их неверящим взглядом. Тишина обволакивала нас ещё какое-то время, а затем Муза всё же подала голос: — И всё?.. — Даже не верится… — поддержала её Флора, но я по-прежнему не могла оторвать взгляда от стремительно скрывающихся во тьме обломков. Мы… сделали это. Первое препятствие на пути к освобождению Дафны навсегда потонуло в Бесконечном Океане. Это было реально. Мы действительно могли уничтожить Сиреникс. — Всё… — повторила я бездумным эхом. — Действительно всё… — Ты как? — Ладонь Текны мягко легла мне на плечо, и я перевела на неё растерянный взгляд. — Не знаю… — отозвалась я честно. — Даже не ожидала, что это окажется так просто… — Посмотрим, как будет с остальными, — заметила она резонно, и я лишь молча кивнула. И правда, не время было радоваться и праздновать. Оставалось ещё два Столпа. И неизвестно, что могло ждать нас возле них. — На сегодня мы закончили или ещё куда отправимся? — поинтересовалась Муза, и я смерила взглядом сначала её, а затем Стеллу — дышала та тяжело и в целом выглядела не очень: хоть магию сконцентрировал и скипетр, управляла им всё равно она, а потому перегрузка эта отнюдь не пошла ей на пользу. — Закончили, — приняла я наконец решение, и Стелла коротко, будто бы с облегчением выдохнула, одарив меня благодарным взглядом. Я ответила безмолвным «да что ты, не стоит», и, переглянувшись в последний раз и всё ещё не вполне веря в нашу победу, мы перенеслись обратно в Роккалуче. Всё казалось нереальным. Словно сознание моё укутало туманом, и стоило мне распахнуть глаза, я бы снова оказалась в иллюзии — самой коварной из всех, что Сиреникс когда-либо подкидывал. Потому что в этот раз он не отнял у меня надежду — он её подарил. Но просыпаться я не спешила. И девочки были рядом со мной: мы все видели, что произошло, и померещиться всем сразу подобное точно не могло. Мы действительно… сделали это. — Как сладок вкус победы, — мечтательно вздохнула Стелла, выйдя на берег и так и продолжив брести вперёд в полном боевом облачении. — Если так пойдёт и дальше, то я совсем не против. — Смотри не сглазь, — посоветовала я, однако она лишь отмахнулась. — Не порть момент нашего триумфа. После стольких потуг мы явно это заслужили, а потому возражения не принимаются. Спорить я не стала, и, воодушевлённые, мы направились в Алфею. И по дороге, специально позволив девчонкам оторваться, Текна пристроилась рядом со мной и поймала мою руку. — Прости за случившееся, — произнесла она виновато, и по одному её взгляду можно было понять, как сильно ей действительно было не по себе. — Если бы можно было обойтись без этого… — Да брось, — улыбнулась я, нисколько на неё не сердясь. — Ты меня спасла, к чему извинения? А с методами твоими я давно знакома. Но Текна по-прежнему оставалась хмурой. — Случившееся со Стеллой было лишь иллюзией. А тебе я причинила настоящую боль. Думаешь, так просто с этим смириться? — Текна, — выдохнула я и остановилась, с трудом держа в узде захлестнувшую меня нежность. — Всё в порядке. И к боли мне не привыкать. Выражение её лица красноречиво дало понять, что утешения мои нисколько не помогали, и тогда я просто поцеловала её, крепко сжав щёки ладонями. Хоть и с задержкой, она всё же ответила, и на губы мне сама собой полезла счастливая улыбка: тот кошмар длился всего несколько часов, однако мне казалось, будто в разлуке мы были целую вечность, и я соскучилась так отчаянно, как не скучала ещё никогда. Отпускать её не хотелось. Не хотелось прерывать поцелуй. Всей душой я мечтала о том, чтобы навсегда застыть в этом мгновении и больше никогда с ней не расставаться, и целовала так жадно, словно всему миру стремилась показать, кому она на самом деле принадлежит. — Хоть на куски меня порежь, я всё равно буду тебя любить, — выдохнула я ей в губы и широко улыбнулась. — И это главное. Текна одарила меня нечитаемым взглядом, глубоко вдохнула и вновь нашла своей рукой мою ладонь. Чувствуя себя самым счастливым человеком на свете, я потянула её вперёд, и мы отправились вдогонку за ушедшими далеко вперёд подругами. Дойти до Алфеи, впрочем, мы так и не успели: едва выйдя из леса, я обнаружила вторую часть нашей команды замершей у самых ворот, и Флора с Музой терпеливо дожидались, пока Стелла — встревоженная, ошарашенная и до смерти напуганная — закончит разговор по телефону. — В чём дело? — сходу поинтересовалась я, невооружённым глазом видя, что на Её Высочестве в прямом смысле не было лица: какие бы новости ей сейчас ни преподнесли, были они откровенно паршивыми. Ещё несколько секунд Стелла молча слушала невидимого собеседника, а затем глаза её в ужасе расширились, и она практически выронила телефон из дрожащих пальцев. — Папа… — только и прошептала она, переведя на нас полный отчаяния взгляд. — Папа… он… Чего греха таить, в то мгновение подсознательно я готовилась к самому худшему, и слово «погиб» уже вертелось на кончике языка — ничто другое на ум просто не шло, учитывая абсолютно убитое состояние Стеллы. Однако ожидания мои не подтвердились — к огромному моему счастью и впоследствии столь же невыносимому ужасу. — Ему стало плохо… — всё же продолжила Стелла, с каждой секундой будто бы всё больше отключаясь от реальности. — Наше Солнце… Солнце Солярии… гаснет… — Что? — изумлённо переспросила Текна, и Флора с Музой не совсем понимающе переглянулись. — Разве это возможно? — Я… думала, что нет… — отозвалась Стелла по-прежнему в прострации. — Никто никогда об этом даже не заговаривал… — И его состояние имеет к этому отношение? — уточнила Муза осторожно. Стелла обречённо кивнула. — Жизнь правителя связана с Солнцем напрямую. И если оно погаснет окончательно… — Погибнет не только король, — подвела Текна неутешительный вердикт. — Солнце Солярии питает все светила в Магическом измерении. Даже если нам удастся выжить, в мире начнётся хаос. Стелла перевела на неё ошалевший взгляд, а затем что-то словно толкнуло её изнутри, она распахнула глаза ещё шире, выдохнула надрывное «папа!» и, не оставив нам ни шанса хоть как-нибудь отреагировать, ударила скипетром о землю, тут же растворившись в воздухе. — Стелла! — позвала Флора отчаянно, однако было слишком поздно: Её Высочество уже исчезло. — Но с чего вдруг… — задалась Муза резонным вопросом, и я сделала шаг назад, вперив ошарашенный взгляд в землю. Кажется, я знала. И это была исключительно моя вина. — Печать… — пролепетала я, судорожно поднимая в голове воспоминания об осквернённом нами Столпе. — На ней были письмена… древние, совсем как в моих книгах… — Все как одна, девочки устремили на меня вопросительные взгляды, и голос мой окончательно сел: осознание прочно укрепилось в голове, лишив меня возможности хотя бы попытаться предположить иную возможную причину. — Там было написано «свет»… Глаза Флоры в ужасе распахнулись. — То есть это мы?! Мы… уничтожили… Солнце Солярии?! Ответила я ей ровно тем же ошарашенным взглядом, и Текна с Музой выглядели потерянными ничуть не меньше: принять то, что мы наделали, оказалось на удивление сложно. Одним лёгким движением… мы просто подвели весь мир к гибели. — О господи… — выдохнула я и, сама не понимая, что делаю, велела маминому кольцу скорее перенести меня на Солярию. Благо бывать у Стеллы в гостях мне уже приходилось, магия сразу телепортировала меня во дворец, наполненный суетящимися и напуганными слугами, которые на моё появление не обращали совершенно никакого внимания — сейчас у всех них были проблемы куда серьёзнее. И, сразу же почувствовав пульсацию мощного источника энергии, я что было сил рванула в его сторону, петляя по длинным коридорам, широким залам и узким лестницам. Чувство вело безошибочно, и чем сильнее я приближалась, тем отчётливее ощущала его сходство с Ядром Домино: те же прошибающие волны древней, могущественной магии, то же величественное обволакивающее тепло, та же мощь, наполняющая каждую клеточку тела. И, преодолев последний поворот, я наконец вылетела к неприметному залу: скромные деревянные двери и почему-то полное отсутствие стражи. — Стелла! — крикнула я, на полном ходу вбегая в зал, и так и замерла, ошарашенная: в самом его центре пылал огромный сгусток света, как две капли воды похожий на Ядро Домино, вот только, в отличие от Пламени, этот был… настоящим Солнцем. И рядом с ним, на его фоне кажущийся ничтожно крошечным, замер Радиус, весь вид которого так и кричал о том, что в любую секунду он может просто рухнуть без сил и никогда уже больше не встать. Кожа побледнела. На лбу проступила испарина. Дышал он тяжело и часто. — Блум! — заметила меня до смерти перепуганная Стелла и сверкнула блестящим от слёз взглядом, не в силах разорваться между мной и отцом. — Что происходит?! — Папа!.. Пытается стабилизировать его! Но ничего не выходит! Радиус действительно колдовал, направляя всю сокрытую в нём мощь на поддержание жизни в Солнце, однако бившая из него магия была слишком свирепа, и всё внутри меня надрывно вопило о том, что с минуты на минуту этот огромный ядерный реактор просто рванёт, забрав с собой половину планеты. — Что нам делать?! — в ужасе обратилась ко мне Стелла и перевела слезящийся взгляд на отца, в душе прекрасно понимая, что сейчас уже исправить никто и ничего не мог. Только стоять и смотреть, как мир рушится. Быть свидетелем его конца. — Что вы сделали? — раздался у меня за плечом другой, мужской и напряжённый голос, и, слишком поглощённая паникой, я совершенно не узнала его обладателя: обернулась да так и замерла, с изумлением встретившись взглядом со вновь нацепившим на себя маску Даркаром. — Ты… — пролепетала я ошарашенно, и, не церемонясь, он схватил меня под локоть и выволок из наполненной магией комнаты. Чересчур шокированная, я не стала даже сопротивляться. — Что вы сделали? — повторил он свой вопрос, и, бросив на оставшуюся за дверьми Стеллу последний взгляд, я покорно отозвалась: — Уничтожили печать на Столпе Света. И теперь Солнце Солярии… — Проклятье, — рыкнул Даркар раздражённо и, выпустив мою руку, сжал пальцами переносицу. — И на что я надеялся?.. — О чём ты?! — вопросила я разгневанно, — не было у меня времени на очередные загадки, — и Даркар стрельнул в меня своим жёлтым взглядом. — Думал, тебе хватит мозгов разрушить весь Столп. Но, очевидно, переоценил твои умственные способности. Рот мой изумлённо открылся. — О чём ты… — повторила я ошарашенно. — Что значит… весь Столп?.. — Уже забыла всё, что прочитала? — отозвался он в привычной насмешливой манере, и я сжала кулаки, чувствуя нестерпимое желание врезать ему и вернуться к Стелле и Радиусу, чтобы хоть как-то попытаться им помочь. Быть может, если я направлю в Солнце силу Дракона… или перетяну его энергию на себя… Но Даркар прервал мои раздумья, видимо, поняв, что соображать трезво я сейчас не могла. — Элементы привязаны к Столпам напрямую. Печати их лишь стабилизируют. И, разрушив её, вы спустили элемент с цепи. Потому-то он и безумствует сейчас, поглощая самого себя. Я моргнула, с оттяжкой осознавая всё им сказанное. — И что ты предлагаешь?.. Вернуть печать на место?.. Даркар взглянул на меня как на умалишённую. — Боюсь, тебе, милочка, такое не под силу. А вот если уничтожить сам Столп, его связь с элементом прервётся и, возможно, он начнёт существовать сам по себе. — «Возможно»?! — воскликнула я в ужасе, однако Даркар не стал меня даже слушать. — Найди Столп. Немедленно, — велел он, и в следующую секунду я оказалась на берегу какого-то водоёма — судя по пейзажу, по-прежнему на Солярии. Мысли в голове крутились со страшной скоростью, однако времени раскладывать всё по полочкам катастрофически не было, и, не теряя ни секунды, я на полном ходу влетела в озеро. Вняв моему мысленному повелению, Сиреникс тут же перенёс меня в Бесконечный Океан, и я что было сил помчалась в направлении зовущей меня магии: теперь то было не просто Пламя, а безумствующая, древняя энергия — совсем как та, что била из Солнца. И у Столпа меня уже ждали: десяток вооружённых силуэтов я заметила ещё на подходе. — Вот она! — зычно крикнула стоящая во главе этой армии Лейла и стрельнула в меня испепеляющим взглядом. — Схватить изменницу! — Стойте! — взмолилась я в отчаянии и выставила перед собой руки, совсем не рассчитывая на драку, однако Набу с толпой русалок даже не думали слушать: вскинули копья и ринулись вперёд, вынуждая меня вступить в заведомо проигрышное сражение. В голове у меня царила абсолютная пустота: это были не безмозглые монстры или фанатичные сектанты, а хорошо обученные, опытные и наверняка многие годы тренировавшиеся воины, выполнявшие свой долг и защищавшие свои ценности так же, как и я сама. Я не могла просто хладнокровно положить всех присутствующих и сделать вид, что это того стоило. — Лейла, прошу, выслушай! — воскликнула я умоляюще и увернулась от выпада тритонов-близнецов, совершив головокружительное сальто. — На это нет времени! — Вот именно! — рыкнула она разъярённо. — Печать нужно немедленно восстановить, иначе будет слишком поздно! — Нет! — в ужасе выдохнула я. — Столп нужно разрушить! Только так! Едва услышав мои слова, она буквально задохнулась от переполняющего её гнева, но наблюдать за ней у меня больше не было времени: русалки снова ринулись в атаку, и Набу с красноволосой девушкой принялись решительно теснить меня назад, дабы исключить малейшую возможность моего приближения к Столпу. Выбора у меня не осталось, и, спустив Пламя с цепи, я ответила любезностью на любезность. На драку это было похоже мало: слишком взволнованная и перепуганная, я не думала ни о тактике, ни о каких-либо приёмах — просто наполняла воду огнём, позволяя ему реветь и гоняться за вёрткими телами, которые всеми силами старались избежать заключения в пылающие клетки и добраться до меня, дабы отрезать магию от её источника. Положение у меня было незавидное. Численное превосходство противника практически открыто говорило о том, что долго я не продержусь, и, зажмурившись, я разыграла единственный свой козырь — тот, к которому не прибегала уже долгое, долгое время. Я высвободила Ярость Дракона. И плевать было на то, что трата такого количества сил оставит меня практически беспомощной. Рванув, словно ядерная боеголовка, Пламя выстрелило из меня неконтролируемой волной, заполнив всё видимое пространство и прогрев воду практически до невыносимой температуры, и окруживших меня русалок, не упустив и вновь ринувшегося в атаку Набу, отшвырнуло далеко в сторону, оглушив и временно — я очень на это надеялась — выведя из строя. Однако сегодня удача решила от меня отвернуться: превратив воду в странную розовую субстанцию, Лейла сумела подавить большую часть ударной волны и укрыть от её фатального воздействия не только себя, но и ещё одного русала. Дышала она тяжело, защита её плавилась под воздействием первозданного Огня, однако она таки осталась в сознании и относительной боеготовности, и, вскинув на меня испепеляющий взгляд, ясно дала понять, что к Столпу меня не подпустит даже ценой собственной жизни. Судя по моим собственным ощущениям, в положении мы были примерно одинаковом: обессилевшие, вымотанные и держащиеся из последних сил — и вместе с тем готовые сражаться за свои идеалы до последнего, независимо от возможного исхода. — Лейла, прошу… — взмолилась я едва слышно, предпринимая последнюю отчаянную попытку образумить её, но она лишь оскалилась, наверняка проклиная меня последними словами. В груди моей вновь поднялась волна обжигающего гнева. — Она моя сестра! Я не могу её бросить! И ты бы поняла меня, если бы не была такой слепой фанатичкой! — Молчать! — рявкнула она разгневанно, и, не сговариваясь, они с русалом ринулись в атаку: один с трезубцем наперевес, другая — с трещащей на кончиках пальцев магией. До боли сжав зубы и всеми силами стараясь отвлечь себя от раскрывающейся в груди тяжёлой пустоты, я вильнула в сторону, уйдя от прямого столкновения, и развернулась, обдав обоих огненной волной. Энергии осталось лишь на пару мгновений — я отчётливо чувствовала, как последние крупицы силы утекают сквозь пальцы, и решение, которое мне следовало принять прямо сейчас, должно было стать решающим для всего сражения. Права на ошибку не было. Воспользовавшись тем, что Лейле с напарником пришлось бороться с инерцией из-за набранной скорости, я расставила руки в стороны и предалась своему излюбленному занятию — самоистязанию. Те крохи магии, что ещё теплились в груди, были безжалостно из неё выдраны и направлены на создание одной из самых больших огненных клеток, что я когда-либо колдовала — действовала я наверняка, намереваясь исключить любую возможность того, что они сумеют увернуться и проскочить. И, как только противники мои беспомощно ударились в пылающие стены, а с губ Лейлы сорвался яростный рёв и кулак её впечатался в разделяющую нас преграду, я развернулась к Столпу, полностью потеряв к ним интерес. У меня не осталось сил. Резервной их части я себя только что лишила собственноручно. И помощи ждать было неоткуда. А потому оставалось мне только одно, и, зажмурившись, я вновь воззвала к Драконьей Ярости. Внутри что-то надломилось. Острая боль прострелила всё тело, и следом за ней по организму разлилась свинцовая тяжесть, сигнализирующая о том, что в данный момент я была кем угодно, но только не колдуньей — при всём желании не смогла бы создать даже крошечную искорку. С ощутимым усилием вырвавшись из моей груди, Пламя ревущей стеной ударилось в Столп, и с секундной задержкой каменное тело пересекла уродливая неровная трещина. Послышался нарастающий гул. Верх гигантской конструкции медленно съезжал в сторону, готовясь в любое мгновение распрощаться со своей нижней половиной и камнем пойти на несуществующее дно, погребя под собой всех, кому не посчастливится оказаться на его траектории. — Нет! — взревела Лейла за моей спиной, однако было слишком поздно: то, что осталось от Столпа, неумолимо тонуло и уже не подлежало восстановлению. В следующую секунду сзади в меня что-то тяжело врезалось, и руки мои с силой скрутили назад, практически выломав их из плечевых суставов. В глазах потемнело. С губ сорвался болезненный стон. Практически ничего не видя, я из последних сил впечатала затылок прямо в лоб нападавшему, и хватка его на мгновение ослабла — но не успела я развернуться, как бок мой прострелило острой вспышкой знакомой боли. Сознание помутнело, и рот открылся в беззвучном полузадушенном вдохе. Опустив взгляд, я с трудом разглядела торчащий из моего живота посох, на который подоспевший Набу любезно меня насадил. По воде тянулись мутные кровавые ленты. — Блум! — раздался вдруг чей-то глухой отчаянный крик, и, переведя плывущий взгляд Набу за спину, я увидела Дафну. Её мерцающие очертания были едва различимы: рябили и становились всё прозрачнее, но полный ужаса и страха за мою жизнь взгляд я разглядела донельзя отчётливо. Я… умирала?.. Окончательно придя в себя, Набу сжал древко посоха, намереваясь пронзить меня насквозь и уже наверняка, однако в тот момент подсознание моё взяло верх и без моего ведома и участия телепортировало меня прочь — я поняла это не сразу, и только через несколько секунд до меня дошло, что вода вокруг стала прозрачнее, а окруживших меня противников и след простыл. Пространство вокруг стремительно заполнялось хлещущей из раны кровью. В следующее мгновение я потонула в темноте. Но то была отнюдь не смерть, и, даже оставшись без собственной магии, чужую, окружившую меня и укутавшую в свой плотный кокон, я чувствовала совершенно отчётливо. Тени. Даркар. Подумать только, опять он спасал мою шкуру. Вопреки обычаю, бесцеремонно выплёвывать меня на пол в этот раз они не стали, и, когда я снова открыла глаза, чувствуя нестерпимую тошноту от кровопотери, истощения и телепортации, я обнаружила себя прямо на кровати в лазарете — разумеется, в своём собственном дворце. — Ваше Высочество! — раздался испуганный оклик ошарашенной моим внезапным появлением медсестры, и глаза её в ужасе расширились, сканируя мой окровавленный живот. — О, Дракон, я сейчас! — выпалила она и бросилась ко мне, принявшись выполнять свою первостепенную задачу: спасать пациента. Махом вздёрнув мою окровавленную рубашку практически к самому подбородку, она внимательно осмотрела рану и чуть ли не бегом направилась к шкафу с лекарствами, не тратя времени ни на расспросы, ни на бессмысленную панику. За действиями её я почти не следила: зависла где-то на грани реальности и темноты и чувствовала только нестерпимую пульсирующую боль, рассылающую волны жара по всему телу. Не было сил даже на то, чтобы взглянуть на масштаб бедствий, и я понятия не имела, насколько глубокой была эта рана. Впрочем, судя по тому, что я всё ещё была жива, она была далека от смертельной. А уж к подобным пустякам мне было не привыкать. Обработав дыру в моём животе и наложив какую-то магическую анестезию, медсестра принялась со знанием дела сшивать её края, в то время как я бессмысленно пялилась в потолок и не думала совершенно ни о чём, отрешённая от этого бренного мира. Не по своей воле, разумеется: на какое-то время, я подозревала, я всё же потеряла сознание и просто отключилась с открытыми глазами. Закончив со швами и закрепив всё это дело очередной волшебной мазью, женщина аккуратно, но очень крепко меня перебинтовала и тяжело выдохнула. А затем склонилась, проверяя, в сознании ли я. — Ваше Высочество? — позвала она осторожно, видимо, не вполне уверенная, что делать теперь. Послать за королём с королевой? Сначала узнать подробности произошедшего у меня самой? — Вы меня слышите? — Слышу, — отозвалась я приглушённо. Анестезия всё ещё действовала, а потому боль временно отступила, оставив на своём месте ледяную пустоту: казалось, моё тело просто разделили надвое, и живота я совершенно не чувствовала. Дышать в таком состоянии было… странно. — Прошу, ответьте, что случилось, — продолжила медсестра, не отрывая от меня внимательного взгляда. — На вас кто-то напал? Тихо выдохнув, я закрыла глаза. Что ж, можно было сказать и так, однако при всём желании я не могла посвятить её в подробности произошедшего. Случившееся в Океане должно было там и остаться: это дело в любом случае касалось только меня, и родители вполне однозначно отдали все карты мне в руки — делай то, что считаешь нужным. Я и делала, разве нет? — Всё в порядке, — отозвалась я наконец и, набрав полную грудь воздуха, предприняла неловкую попытку встать. Даже сквозь анестезию, рана в животе отозвалась ноющей болью, а медсестра, казалось, перепугалась до смерти. — Лежите! — воскликнула она в ужасе и попыталась силой уложить меня обратно, однако я всей душой этому воспротивилась и, зажмурившись, всё же приняла сидячее положение. Голова закружилась. В горле поднялась тошнота. — Ваше Высочество! — воззвала женщина с ещё большей паникой. — Не вздумайте вставать! Вам следует отдыхать как минимум несколько дней и как можно меньше шевелиться! Малейшая нагрузка — и швы могут разойтись! — Некогда мне отлёживаться, — выдохнула я хрипло и сделала несколько рваных вдохов, пытаясь договориться с собственным телом. Времени катастрофически не было. Мне нужно было во что бы то ни стало узнать, что произошло с Радиусом. Я даже представить не могла, как смотрела бы в глаза Стелле, если бы из-за моего эгоизма с ним что-нибудь случилось. — Ваше Высочество, ради всего святого! — взмолилась медсестра, отчаянно не желая отпускать меня куда-либо в таком состоянии, однако я была непреклонна: сейчас мне следовало находиться совсем в другом месте. — Спасибо за всё, но я должна идти. И, прошу, не говорите ничего королю с королевой. Я сама сообщу им обо всём чуть позже, хорошо? С лица бедной женщины схлынула вся краска, и я понимала, что, должно быть, просила о невозможном, а потому настаивать не стала — пускай поступает так, как сама сочтёт нужным. Не до этого сейчас было. И, опустив взгляд, я велела маминому кольцу перенести меня на Солярию — прямо в зал с её Солнцем. Упорству моему наверняка похлопали бы все несостоявшиеся самоубийцы, и восхищаться было чем: подвергнув истощённый организм совершенно непосильной для него сейчас нагрузке, телепортировавшись, я едва не потеряла сознание и на добрые полминуты выпала из реальности, привалившись к ближайшей стене и слившись с ней практически воедино. Уверена, увидел бы меня кто в тот момент, точно счёл бы стоячим трупом. Впрочем, чувствовала я себя примерно им самым. Но упрямства мне всегда было не занимать. Кое-как отдышавшись и шатаясь с такой амплитудой, что грохнуться на пол было лишь делом времени, я ввалилась в зал и помутнённым взглядом нашла остающихся всё на том же месте Стеллу с Радиусом: король сидел на полу, опершись на колено, а она, до смерти перепуганная и заплаканная, хлопотала возле него, видимо, не зная, миновала ли беда или же всё ещё стоило ждать худшего. — Стелла… — позвала я хрипло, практически окончательно лишившись зрения, и она вскинула голову, впервые на моей памяти будучи настолько безумной и растрёпанной. — Блум! — воскликнула она севшим от слёз голосом и быстро вытерла мокрые щёки. Схватившись за живот, я согнулась, из последних сил удерживая себя в вертикальном положении. — Всё закончилось, — продолжила Стелла, опасливо оглянувшись на мирно пульсирующее за их спинами Солнце. — Кажется… Но папа всё ещё очень слаб. — Слава богу… — выдохнула я практически неслышно и покачнулась, чувствуя, как тело предательски сдаёт. — Блум, — позвал меня на сей раз уже мужской голос, и, сощурившись, я устремила плывущий взгляд на обернувшегося Радиуса. Что ж, исходя из того, что я видела, в тот момент мы друг друга стоили: потрепало его изрядно. За исключением одного, конечно же. — Вы ранены? — спросил он напряжённо, негласно передавая корону победительницы мне, и, проследив за взглядом отца, Стелла уставилась на шикарное кровавое пятно на моей рубашке. Глаза её в ужасе расширились. — Блум, что случилось?! В ответ я лишь махнула рукой и снова пошатнулась — да так сильно, что, оставив отца, Стелла судорожно подскочила и бросилась ко мне, дабы предотвратить падение. — Блум! — В голосе её зазвучала неприкрытая паника. — Тебе срочно нужно в лазарет! — Только что оттуда, — выдохнула я надсадно. — Меня уже заштопали, не переживай. Главное, что вы в порядке. Больше я не успела сказать ничего: незнакомый и очень напуганный женский голос у нас за спинами громко позвал Радиуса по имени, и в зал влетела блондинка в голубом платье — лица её я не разглядела, однако одного силуэта хватило для того, чтобы узнать в ней ту самую особу, с которой Стелла беседовала на балу в честь своего дня рождения. Её мать. Королева Луна. — Ты в порядке? Все целы? — спросила женщина обеспокоенно и, не жалея наряда, без колебаний опустилась рядом с Радиусом на колени. Голос у неё был чрезвычайно приятным: добрым и заботливым. — Я как услышала о случившемся… Всё обошлось? Вам удалось его стабилизировать? — Не нам, — тяжело откликнулся Радиус, и боком я почувствовала, как Стелла замерла, взволнованно наблюдая за взаимодействием родителей. — Всё прекратилось само. Отделались в последнее мгновение. — Слава Дракону! — выдохнула Луна с нескрываемым облегчением и обернулась на дочь, сканируя её внимательным взглядом. — Ты цела, милая? Сильно испугалась? — До смерти, — отозвалась Стелла самую малость дрожащим голосом. — Но главное… что всё обошлось. Больше меня ничто не заботит. — Твоя правда. — Королева смиренно кивнула и вновь вернула своё внимание к бывшему мужу. — Пойдём. Тебе нужно отдохнуть. Помощь её он принял с заметной невооружённым глазом скованностью, и, вновь кивнув нам на прощание, Луна вывела Радиуса прочь из зала, скорее всего, направившись в лазарет. Стелла за ними не спешила: по-прежнему пребывала в прострации и тупо глядела куда-то перед собой, при этом вцепившись в меня так крепко, что рука начинала неметь следом за животом. — Стелла? — позвала я осторожно, неловко на ней повиснув. — Ты как? — Попозже… — отозвалась она не совсем осмысленно. — Я всё ещё пытаюсь… Но откладывать всё на потом я не собиралась — только не после того, как устроила это собственными руками. — Прости. Мне безумно жаль. Всё это случилось из-за меня. — А? — Стелла перевела на меня расфокусированный взгляд, и я призывно изогнула брови. — Солнце Солярии. Столп Света. Связь прослеживаешь? — Связь… — в прострации повторила она, и спустя несколько секунд на лице её всё же забрезжили первые проблески осознанных мыслей. — Связь? — переспросила она уже увереннее и в ужасе распахнула глаза. — Так это мы устроили?! — Не мы, — отрезала я безапелляционно. — Я. Разрушение печати повлекло за собой дестабилизацию привязанного к Столпу элемента. А уничтожить нужно было его самого, чтобы на корню разорвать их связь. — И ты… исчезла тогда, чтобы завершить начатое?.. — уточнила Стелла настороженно, и я тяжело кивнула. К горлу снова подкралась нестерпимая тошнота. — И это… — Стелла скосила взгляд на мой окровавленный живот. — Оттуда привет? — С Лейлой столкнулась, — призналась я неохотно, стараясь не вспоминать подробности той злополучной встречи. — Не могу сказать, что наша идея пришлась ей по душе. Вместо ответа Стелла просто закрыла глаза и шумно выдохнула. Я прекрасно понимала её смятение — сама, кажется, всё ещё действовала на одном лишь шоке и адреналине, — а потому тоже молчала, по крупицам собирая все разбросанные по голове мысли. Что нам следует делать дальше? Когда я вновь начну полноценно функционировать? И что будет ждать нас у оставшихся Столпов — теперь, когда Лейла полностью в курсе моих намерений? — Пойдём, — вырвал меня из размышлений голос Стеллы, и я перевела на неё вопросительный взгляд. — Надо вернуть тебя в Алфею. — А как же твой отец? — Не сомневайся, мама о нём позаботится, — заверила она с непоколебимой уверенностью и, перехватив меня поудобнее, стащила с пальца перстень. — Девочки там уже, наверное, с ума посходили. Надо бы их успокоить. Вняв её здравым рассуждениям, я покорно позволила перенести себя обратно в школу, и Стелла заботливо телепортировала нас прямо ко мне в комнату, дабы я могла сразу же рухнуть на кровать и предаваться своим страданиям с полным комфортом. После этого она исчезла за дверью, и какое-то время я пребывала в тишине, разделяя своё одиночество с противным головокружением да пульсацией в постепенно отходящем от анестезии животе, а затем в гостиной послышались голоса и громкий лай, и мысленно я приготовилась к худшему. Разумеется, первым в комнату влетел Раф, и в какую-то чудовищную секунду я чуть с ума не сошла от страха того, что он может по обыкновению со всего маху на меня запрыгнуть, в случае чего со внутренностями, скорее всего, я могла бы попрощаться. Но сегодня, к счастью, он не проявил привычной активности и вместо нападения просто замер возле кровати, задорно виляя хвостом и тычась своей крупной мордой практически прямо мне в лицо. Тёмные глаза смотрели внимательно и выжидающе — так, словно он оценивал моё состояние и тоже жаждал объяснений произошедшего. Улыбнувшись, я потрепала его по голове, и он довольно заурчал, тут же устроив морду у меня на подушке. А следом в комнату наконец-то вошли и оставшиеся обитатели нашей квартиры. — Блум! — первой воскликнула Флора и, подлетев ко мне, ожидаемо вперила взгляд в кровавое пятно на рубашке. — Стелла рассказала нам про связь Солнца и Столпа. Ты правда его уничтожила?.. — Угу, — промычала я в ответ, не особо настроенная на полноценный разговор, но деваться от расспросов было попросту некуда. — И теперь, я правильно понимаю, Лейла знает о наших планах и фактически может предугадать любой наш шаг? — уточнила в свою очередь Муза, и я помотала головой, после чего чуть приподнялась на локтях и устроилась на кровати поудобнее. — О вас ей пока неизвестно. Засветилась только я. Так что самое время повернуть обратно, если не хотите проблем. — Вот ещё! — фыркнула Стелла, демонстративно сложив руки на груди, однако я одарила её укоризненным взглядом. — Ты представляешь, что будет, если она узнает в тебе принцессу? — поинтересовалась я как можно спокойнее, искренне желая донести эту очевидную истину хотя бы до неё. — Андрос не задумываясь объявит Солярию врагом. Разве ты имеешь право это допустить? — Да плевать я хотела! — возмущённо воскликнула Стелла, однако по её лицу было хорошо заметно смятение: в словах моих было зерно истины, и возразить она ничего не могла — разве что продолжить упрямиться до последнего. Спустя несколько секунд, словно и сама она это поняла, взгляд Стеллы вдруг потускнел, а на лицо её наползло выражение бесконечной жалости. — Блум… — протянула она до невозможного печально. — Ты же должна понимать, я не могу просто бросить тебя… — Поверь, я не обижусь, — заверила я её и приподняла уголок губ в короткой улыбке. — Но не надо совершать моих ошибок. Я подставила своё королевство по причине собственного эгоизма. У тебя таких резонов нет. — Ой ли? — Стелла скептически изогнула бровь, однако я лишь покачала головой и перевела взгляд на тихо слушавших наш спор девочек. — И вас это касается тоже, — напомнила я на удивление спокойно: так, словно не просто сил не было, а врождённые дипломатические способности внезапно открылись. — Пускай королевство вы и не подставляете, опасность для жизни всё равно остаётся. — Скосив взгляд на свою окровавленную рубашку, я практически наглядно продемонстрировала всем присутствующим результат решения продолжать операцию. — Лейла пойдёт на всё, чтобы защитить Сиреникс. И я имею в виду абсолютно всё. — Это она тебя так? — опасливо поинтересовалась Муза, и я мотнула головой. — Жених её. Но и в руках остальных оружие было отнюдь не игрушечным, так что повторю ещё раз… Прошу… лучше откажитесь. В комнате повисла убийственная тишина: даже Раф перестал дружелюбно урчать, почувствовав резко переменившуюся атмосферу. Я не думала ни о чём, сказав всё, что хотела, и, подобно заправскому мазохисту, полностью сосредоточилась на пульсирующей ране. Пока я не шевелилась, ощущение было практически терпимым: ныла и ныла, и не такое испытывала. Однако стоило хоть немного напрячь мышцы, и боль раскрывалась в полном объёме, заполняя собой всю полость живота и впиваясь во внутренние органы будто бы тысячей крошечных лезвий. Тело моё задеревенело, подсознательно желая избежать любых неосторожных движений, и, даже чтобы просто поднять руку, мне приходилось вступать с организмом в конфронтацию и силой возвращать себе контроль. — Прости, но даже не обсуждается, — вырвал меня из этого неравного боя спокойный голос Текны, и я перевела взгляд с раны на неё. — Хоть полноценную войну развяжи, а от меня ты не отделаешься. Грудь мне защемило горечью и горячей признательностью одновременно, однако длилось противостояние недолго, и негатив быстро одержал победу, подчинив себе и без того склонный к паранойе разум. — Текна… — начала было я, однако она не собиралась давать мне продолжить: сделала шаг вперёд и устремила на меня такой печальный взгляд, что я почувствовала себя худшим человеком на свете. Не знаю почему, но в тот момент я ожидала внезапной проникновенной речи: весь её вид так и кричал о том, что ей необходимо было выговориться и что на душе у неё накопилось слишком много переживаний, однако Текна медлила. Смотрела на меня, не мигая и не меняя выражения лица, и, как завороженная, я не могла отвести взгляда тоже, беспомощно утопая в её изумрудных глазах. А затем она сжала губы плотнее, сделала глубокий вдох и скрестила руки на груди. — Сегодня ты отправилась туда без нас и чудом вернулась живой, — констатировала она абсолютно спокойно. — Не думаю, что нужны ещё какие-либо аргументы. От неожиданности услышанного я искренне опешила. Глупо моргнула, одарила её вопросительным взглядом, а затем беспомощно взглянула на свидетельниц нашего противостояния и ни у кого не нашла поддержки: тоже слегка растерянные, они выглядели так, словно вот-вот готовы были согласиться с Текной и на пальцах объяснить мне, что сражаться с целой армией в одиночку — затея не самая умная. От бессильной злобы хотелось громко завыть. В каком упрямстве можно было обвинять меня, когда сами они просто закрывали глаза на угрозу совершенно реальной гибели? Почему никто из них даже не пытался представить, что я почувствую, если с одной из них что-нибудь случится? — Значит, решено, — подвела итог долгое время молчавшая Флора и постаралась улыбнуться, отчаянно храбрясь. — Никто не говорит о том, что это не страшно, однако тебе на нашем месте совесть позволила бы просто взять и отступить? Не в силах совладать с накатившей на меня беспомощностью, я механически вцепилась пальцами в рубашку и тут же горько об этом пожалела, вместо ткани наткнувшись на свою многострадальную рану. С губ сорвался неосторожный болезненный вскрик, и все присутствующие, включая Рафа, синхронно подпрыгнули, не сразу поняв, что случилось и кто меня потрепал. — О, мамочки! — пискнула Стелла, первой сообразив, что со мной произошло, и тут же подлетела к кровати. — Сейчас-сейчас, полегчает. Забыв про так и не оконченный спор, она отняла мои ладони от раны — мимолётом я заметила на коже блестящие капельки свежей крови — и устроила вместо них свои собственные, прогревая крепко сшитую дыру магическим светом. Острая боль, пронзившая всё моё нутро, принялась нехотя отступать, забираясь обратно в свою берлогу, однако дышала я всё ещё через раз: делать вдох и рисковать снова разбередить рану было страшно на уровне подсознания, и пересилить себя у меня никак не получалось. — Ну как, лучше? — спросила Стелла обеспокоенно, не отрывая ладоней от моего живота, и я едва заметно кивнула, надсадно выдохнув: — Да. Спасибо. — Пустяки, — отмахнулась она и вновь сосредоточилась на своём занятии, предаваясь ему с такой самоотдачей, словно хотела не просто унять боль, а полноценно меня исцелить. Но даже для магии, к сожалению, это было неосуществимо. Спор свой мы так и не закончили: полностью переключившись на моё самочувствие и будто бы начисто позабыв о былом предмете дискуссии, девчонки убедились в том, что жизни моей ничто не угрожает, пожелали мне поскорее поправляться и покинули комнату — сначала Муза, отправившаяся по своим делам, затем Текна, после всего так и не сказавшая ни слова, а вскоре и закончившая свой целительный сеанс Стелла. — Станет совсем невмоготу — зови, — наказала она с широкой ободряющей улыбкой, и я благодарно кивнула. — Непременно. И на этом Её светлое Высочество нас покинуло, оставив меня в надёжных руках Флоры и Рафа. — Принести что-нибудь? — тут же поинтересовалась моя соседка. — Пить не хочешь? — Я не лежачий больной, не переживай так, — успокоила я её с невесёлым смешком. — Единственное, с чем сейчас не справлюсь, так это с физкультурой, а обо всём остальном не беспокойся. — И на уроки пойдёшь? — уточнила Флора с искренним удивлением, и, скосив взгляд на часы, показывавшие пять минут до начала последнего занятия, я поморщилась. — Точно не сегодня. А вот тебе лучше бы поторопиться. — И оставить тебя одну?! — тут же возмутилась Флора, но я уверенно похлопала по макушке примостившегося у кровати Рафа. — Помощники у меня есть. А Гризельду лучше не злить почём зря. Тем более теперь, когда у тебя есть Энчантикс. И в этот момент на лицо Флоры наползла такая растерянность, какой я не видела, кажется, ещё никогда. — Энчантикс… — едва слышно повторила она, и глаза её испуганно распахнулись. — Я совсем про него забыла… Не сдержавшись, я позволила весёлому смешку сорваться с губ. — Добро пожаловать в клуб. Но Флора была настроена отнюдь не оптимистично, и растерянность на её лице быстро сменилась страхом: — Как я расскажу о нём мадам Фарагонде? Она же… не знает ничего о наших путешествиях… — О… — только и произнесла я, наконец-то поняв, что её так тревожило. Судить по себе я не могла, так как случай мой был особенным и Фарагонда и без того была в курсе всего происходившего, однако, учитывая специфику получения Энчантикса, было вполне очевидно, что директриса захочет узнать, в какой опасности побывала её подопечная и каким именно образом она там оказалась. — Ох… — выдохнула я опять, не в силах придумать ничего стоящего. Варианта было ровно два: либо солгать, либо во всём признаться. — Что, если ограничиться полуправдой? Сказать, мол, решила проведать сестру, та далеко заплыла, бум, всё случилось слишком быстро. — Врать ей прямо в глаза… — пролепетала Флора ещё более потерянно. — Не думаю, что смогу держаться достойно… — Но и тянуть с этим нельзя, — возразила я. — Помнишь, что говорила Гризельда? С силой надо освоиться, пока она не вышла из-под контроля. Поэтому хоть правду расскажи, я против не буду. — Но как же… — тут же вскинулась Флора, и я невесело улыбнулась. — Остановить меня она всё равно не сможет. А если посадит под домашний арест вас, поверь, я буду только рада. Рот Флоры открылся в возмущённом возражении, однако, кажется, ей так и не удалось подобрать подходящих слов, и в глазах её ярко забрезжила беспомощность. — Я очень за вас переживаю, — объяснила я, стараясь придать голосу как можно больше мягкости, дабы хоть до кого-то наконец донести эту очевидную истину. — Пойми ты, дело не в геройствах или каком-нибудь нелепом желании оставить все лавры себе. Я неоднократно смотрела смерти в лицо и не хочу, чтобы вы столкнулись с тем же самым. — Блум… — только и выдохнула Флора и больше не сказала ничего. Слишком расстроенная, она подхватила учебник по самообороне и покинула комнату, оставив меня наедине с тоскливо урчащим Рафом. Я откинулась обратно на подушку. Почесала своего мохнатого друга за ухом, едва ощутимо коснулась окровавленных бинтов, убедившись, что боль никуда не делась, поразмыслила о том, как буду спать ночью, ведь делать это предпочитала на животе, что сейчас мне было категорически противопоказано, и тяжело вздохнула, чувствуя себя ужасно измотанной не столько физически, сколько морально. Понимала ведь, что легко не будет и трудностей на пути встретится немерено, однако, выходит, совсем не была к ним готова. Жалкое зрелище. Из водоворота невесёлых мыслей меня вырвал тихий скрип открывшейся двери, и сразу за этим меня окатило лавиной из совершенно противоположных эмоций: на пороге стояла Текна, и сначала я удивилась её появлению, затем на неуловимое мгновение ощутила всякий раз сопутствующую её присутствию радость, а сразу после — горькое сожаление, ведь на лице её по-прежнему темнела печальная маска. — Ты не на уроке? — поинтересовалась я осторожно, искренне поражённая этим фактом: раньше она прогуливала только по очень весомым причинам, не желая упускать ни крупицы информации для своего гигантского архива. — Не захотелось, — просто отозвалась она и, пройдя вглубь комнаты, опустилась на кровать — но не рядом со мной, а словно стараясь сохранить умеренную дистанцию. — Как ты? — Бывало и лучше, — призналась я честно. — Хуже, впрочем, тоже. Жить буду, не привыкать. Слова мои, казалось, её совсем не порадовали, и я не выдержала: видела же, что её что-то тревожит, и не хотела больше играть в молчанку. — Текна, — позвала я, накрыв её ладонь своей. — Что с тобой происходит? Она повела плечом, неосознанно отворачиваясь. — Не знаю, — последовал негромкий ответ спустя несколько секунд молчания. — Не уверена. Эмоции… сложная штука. — Мне ли не знать. — Я понимающе усмехнулась и сжала её руку сильнее, призывая продолжить разговор. — И всё же? Ты сама на себя не похожа. Текна тяжело вздохнула. — Я не могу перестать думать о тебе, — призналась она наконец, и брови мои удивлённо взметнулись вверх. Как бы сильно мне ни хотелось углубиться в романтику, говорила она явно не об этом: понятно было и по тону, и по выражению лица. И Текна продолжила, подтверждая мои догадки: — Чем дальше мы заходим, тем больше проблем ты находишь себе на голову. Истязаешь себя и морально, и физически. Постоянно появляешься на пороге в крови. И как бы я ни ломала голову, не могу ничего придумать. Словно, даже когда мы вместе, по итогу ты всё равно остаёшься с опасностью наедине и разделяешь нас невидимой стеной, не разрешая помочь. — Если ты о сегодняшнем, у меня просто не было времени, чтобы вернуться за вами… — пролепетала я растерянно, но Текна покачала головой. — Я говорю обо всём сразу. Разве сама не замечала? Чуть только угроза становится реальной, ты оставляешь нас позади и рвёшься к ней в одиночку. Оправдываешь себя тем, что защищаешь нас, но нам тебя защитить не позволяешь. — А как иначе?! — возмутилась я, в глубине души чувствуя себя невероятно потерянной: как будто я снова стала маленькой и мама отчитывала меня за очередной проступок. — Практически во всём, что с нами случилось, виновата была я — неважно, косвенно или напрямую. И раз Вселенная вручила мне в руки Огонь Дракона, раз зачем-то сделала меня сильнее прочих, я просто обязана сделать всё, чтобы использовать эту силу для защиты дорогих мне людей! Как я смогу жить дальше, если с вами что-то случится?! Пусть уж лучше я пострадаю! — Вот именно! — вскинулась Текна, неожиданно подняв голову, и в глубине её глаз я увидела тщательно спрятанное отчаяние — да так и замерла, ошарашенная. — Это эгоизм, Блум! Ты хоть раз подумала о том, что это работает в обе стороны?! Подобрать нужные слова для ответа я не сумела, и Текна продолжила: — Думаешь, если что-то случится с тобой, мы не почувствуем то же самое? Какой бы силой ты ни обладала, ты не просто машина для вершения правосудия! Ты наша подруга! Моя!.. — Она оборвалась, так и не закончив фразу, и сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Плечи её мелко дрожали, а губы были плотно сжаты. Я ошарашенно молчала, не зная, что следовало сказать и имела ли я вообще право голоса. Закрыв глаза, Текна досадливо поморщилась, и я почувствовала, как её рука под моей ладонью сжимается в кулак. — Я не умею управляться с эмоциями так же хорошо, как это делаете вы, — продолжила она уже гораздо тише. — Не знаю, сумею ли когда-нибудь научиться, но, даже если легче так и не станет, никогда, ни на мгновение не пожелаю вернуться в прошлое. Я правда… очень хочу остаться рядом с тобой, но не знаю… просто не понимаю, не могу даже просчитать, как это сделать… ведь ты упорно продолжаешь отталкивать меня не только от потенциальной опасности, но и от себя. И в тот момент я наконец-то поняла — легко, словно по щелчку пальцев: просто поставила себя на её место и осознала, что, будь всё наоборот, я бы не слушала ни голос разума, ни чужие предостережения, ни её саму. Последовала бы за ней и в Бесконечный Океан, и на другую планету, и даже в целое другое измерение. Как, собственно, уже однажды и сделала. Убрав ладонь с её руки, я закрыла глаза и тихо выдохнула. Эгоизм?.. Вполне возможно. Но выхода из этого замкнутого круга не было: отталкивай или нет, если что-то случится с одной стороной, другой всё равно будет больно. Позволю присоединиться и они пострадают — буду винить в этом себя. Ринусь в бой самостоятельно и облажаюсь — они изведут себя терзаниями о том, что не сумели помочь. — И что нам делать? — спросила я тихо, всё ещё боясь открыть глаза и взглянуть на неё. — Войны не выигрываются в одиночку, знаешь ведь. — А если с вами что-то случится? В комнате повисло молчание, и, не имея другого выбора, кроме как всё же найти её взглядом, в глазах Текны я увидела вполне однозначный ответ. Просто смириться. Потому что сама я от поражения была не застрахована и, как бы ни хотела обратного, даже оттолкнув их, по-прежнему могла сделать им больно. Одно моё существование было слабым местом для всех, кому я была хоть сколько-нибудь дорога. Такая горькая правда жизни. Опустив взгляд, я уткнулась им куда-то в своё запястье, и в этот момент руку мою накрыла ладонь Текны. Прикосновение было таким тёплым и родным, что грудь сдавило болезненным спазмом, и осознание того, как сильно она была мне нужна, затопило разум настоящей разрушительной лавиной. Подорвавшись и начисто проигнорировав обжигающую боль в животе, я сгребла её в объятия и сжала так сильно, словно хотела по меньшей мере задушить. Текна ответила незамедлительно, и впервые за долгое время Раф решил подать голос и недовольно заурчал, однако мы единодушно его проигнорировали. — Ты права, — выдохнула я куда-то ей в свитер, чувствуя себя маленьким, потерянным ребёнком. — Я не хотела… чтобы так всё получилось… Прости… Прости меня… Текна ничего не ответила. Лишь руки её сжали меня ещё сильнее — так, словно я вот-вот должна была исчезнуть.