Чувства под открытым небом

Уже скучаю по своему лисёнку. Как же хочется поскорее притронуться к пухлым губам, провести рукой по пушистым локонам, заглянуть в искрящиеся очи. Я не перестаю упиваться фрагментами тёплых воспоминаний, а лишь ярче разжигаю душевный костер своим тихим и надрывистым плачем. Прошло несколько дней с моего приезда в город, а я всё еще уговариваю родителей на поездку во Францию. Сегодня я решила действовать и, собрав крошечный рюкзачок с вещами, поехала к бабушке через весь город. Запрыгнув в старенькую маршрутку, я присела возле окна на потёртый кожаный диванчик и вдохнула навязчивый запах бензина, смешанный с дряхлой сыростью. Задвинув бархатную шторку, я взглянула на унылые виды своего города. По стеклу барабанил дождь, единственный, кто мог похвастаться живостью и любовью к этой жизни. Он безжалостно прибивал пыль и копоть к треснутому асфальту, пропитывал сухую землю желанной влагой и обливал неосмотрительных прохожих с головы до ног. Вдруг меня вырвала из раздумий пышная незнакомка, севшая вплотную ко мне. Моё тело сжало будто тисками. Благо, совсем скоро я вышла из транспорта и направилась по известной мне улице. Мрак постепенно сгущался, но его немного развеивали только тусклые уличные фонари. Вскоре я подошла к подъезду пятиэтажки и набрала номер «16». В домофоне послышались гудки, а затем глухое шарканье. Дверь отворилась, и я прошла в узкий подъезд, насквозь пропитанный старостью и обветшалостью, свойственную этому району. Ощущался едкий запах дешёвой краски. Я поднялась по потертым ступеням на четвёртый этаж и позвонила в звонок обитой кожей двери.

***

— Привет, внученька! — раздались на пороге громкие возгласы старушки. Я тепло улыбнулась и обняла хозяйку квартиры. Пройдя внутрь, я почувствовала приторно-сладкий запах выпечки. Через мгновение меня сбил с ног крупный пёсик Чарли породы Джек Рассел. Он облизал всё моё лицо и поцарапал ноги. Бабушка, очнувшись от своих мыслей, быстро отогнала проказника. — Ну что, Маш, какими судьбами? — спросила она, не спеша шагая на кухню. — Да вот, хотела про дядю родного узнать, — заговорщически произнесла я, следуя за старушкой. — Ох, Батюшки! — воскликнула бабуля, всплеснув руками. Чарли позади неё испуганно пискнул. — Я просто получила от него посылку, посланную прямиком из Парижа. — спокойно продолжила я. — Так, и что ты хочешь знать? — успокоившись, задала та вопрос, переворачивая подгоревший панкейк. — Всё! — ответила я, разведя руки в стороны и села на крохотную табуретку. — А папа тебе разве о нём ничего не рассказывал? — пробормотала старушка, выкладывая выпечку на широкую тарелку. — Разве только ту часть, где они поссорились, — призналась я. Вдруг я вспомнила, что не помыла руки и, оборвав бабушку на полуслове, забежала в ванную комнату. Я стояла перед сверкающей белизной раковиной и смотрела в своё отражение на замыленном зеркале. Девушка внутри него была совершенно не похожей на меня: тёмные круги под глазами, пересохшие губы, несколько прыщиков на лбу, бледная кожа. С Яном я совсем другая, более румяная и цветущая, хотя мы же с ним не на вечность расстались… — Маша, иди кушать! — донёсся протяжный крик бабули, и я последовала в столовую. Усевшись на своё место, я щедро полила панкейки кленовым сиропом и подалась трапезе. После большого количества съеденных десертов, я удовлетворенно свалилась на гостиничный диван и притянула к себе спящего пса, приглаживая мягкую шёрстку. Через секунду подоспела бабушка и легла рядом со мной. — Баб, скажи мне, как уговорить папу отпустить меня к дяде Денису? — обречённо спросила я, скорчив жалобную мину. — А знаешь, что? У меня есть план! — воскликнула старушка, тем самым разбудив собаку. — И какой же? — проговорила я с энтузиазмом. — Давай не будем говорить об этом папе? — заговорщически произнесла бабушка с хитрым прищуром. — То есть? — недоумевала я. — Договоримся только с маминой бабушкой, скажем, мол папка разрешил, а ты к дяде и уедешь. Отец-то будет думать, что ты у неё на даче сидишь. Ну, а если несостыковки какие-нибудь будут, я вмешаюсь, — объянила та. Я засияла, ведь план действительно неплох. Осталось только со всеми поговорить, и Париж в кармане!