Чувства под открытым небом

      К слову, наш план удался. Мы позвонили всем по очереди и вывесили по порции лжи. Знаю, так делать не хорошо, но ради Парижа мне было не жалко согрешить. Так что уже послезавтра я улечу во французскую столицу. Благо, у меня была с собой небольшая сумка со всеми необходимыми вещами. Сейчас я, впервые за всю эту долгую неделю, решилась позвонить Яну. Нажав на кнопку вызова, я с замиранием сердца прослушала долгие гудки и услышала заспанный голос моего лисёнка. — Маш, наконец-то ты позвонила! — вскрикнул парень. — Да, ты извини что так долго не связывалась с тобой. Были дела, понимаешь, — максимально невозмутимо начала я. — И поэтому ты отключила телефон и целую неделю заставляла меня думать о чём-то плохом? — осуждающе произнёс Лис. — Я… — слова не клеились, мне было нечего ответить. — Так и скажи, что я тебе больше не нужен! — с надрывом в голосе выкрикнул тот. Из глаз потекли слёзы, волна гнева и отчаяния захлёстывала с бешеной силой. — Нет, не смей так говорить! — кричала я, сдерживая плач. — А что мне остается думать, когда моя девушка уезжает к родителям, но не берёт трубку, так ещё и её бабушка сообщает что та летит во Францию? — вопил Ян. — Извини меня, я такая дура, — отчаянно произнесла я, отбросив злость. — Ладно, просто говори мне обо всём сама и никогда не ври, пожалуйста, — спокойно сказал тот. — Хорошо. Люблю тебя… — сдалась я. — И я тебя, — мягко произнёс Ян. Я сбросила вызов и обозлённо упала на подушки позади себя. Никогда в жизни я не чувствовала такой необъяснимой тревоги и отчаяния. С каждой секундой разговора с любимым мне хотелось быть всё ближе к нему и всё меньше хотелось куда-либо улетать. Но выбора не было, ведь это моя мечта.

***

       Четыре утра, а я с шумом выгребаю сумки из бабушкиной квартиры. Старушка закрывает дверь, оставляя возбуждённого пса одного. За дверью послышался тихий скулёж. Бабушка злобно шикнула на собаку, и мы продолжили спускаться по бетонной лестнице. Я держалась за лакированные перила и аккуратно шагала, стараясь не выронить из клетчатой сумки очередную вещицу. Мы сели в просторный таксовый автомобиль и тронулись в путь. Таксист то и дело заводил с бабушкой непринуждённые беседы, пока я активно думала о Яне и волновалась из-за первого такого продолжительного полёта в моей жизни, поскольку лететь придётся больше суток. Бабушка проводила меня до контроля и, остановившись, обняла меня, пожелала счастливо долететь и благополучно смылась вместе с такси. Я выдохнула и пошла проверять багаж, сдавать чемодан, проверять билет и всякие другие вещи. Прошло около двух с половиной часов, прежде чем я села в самолёт. Меня пугало всё вокруг: новые люди, спинки кресел, маленькие иллюминаторы. Да, я и раньше всё это видела, но мне оно казалось каким-то обыденным, а сейчас волнующим и одиноким. Возможно это из-за вранья родителям или того, что их рядом попросту нет… Прошло всего лишь три часа, а мне уже осточертели игры в телефоне, скачанные сериалы и рисование пассажиров, хотелось поскорее покинуть душный короб и вдохнуть свежий воздух франции. Через какое-то время я уснула, ведь сбитый режим даёт о себе знать. Из умиротворения меня вывел металлический голос пилота: — Внимание! Мы находимся в зоне повышенной турбулентности! Я окончательно проснулась и запаниковала.