Монетка

Где Фантом? - Это так архаично

      С тренировки Тии Гриммджоу шел уставшим, но довольным. Выложился так, как давно не делал: мышцы приятно тянуло, голова была ясной.       «Нужно возобновить занятия, а то совсем доходягой стал», — он потянулся на ходу, довольно сощурил глаз.       «Скоро фрассионы смеяться будут, мол, Гриммджоу разучился атаке серо.»       Когда встретился в пустыне с Улькиоррой, даже не сразу понял, кто он и что — так расслабился.       Улькиорра шел от дворца.       Он коротко кивнул Гриммджоу, что ему показалось странным. Остановился.       «Все страннее и страннее.»       — Есть предложение, Гриммджоу.       — Ну давай, удиви, — Улькиорра уже удивлял, и это ему было знать вовсе не обязательно.       — С недавних пор дев… Иноуэ Орихиме гуляет под моим шефством.       — Ну и? — Гриммджоу сложил руки на груди.       — Я в этом не заинтересован, в отличие от тебя.       — Уверен? — он знаменито осклабился.       — Пусть хоть трахается с тобой, мне-то что?       Впервые на памяти ему обожгло язык пошлое слово.       Конечно, на память он жаловался, но такое забыть не смог бы.       «Видимо, она такой святой мне кажется, что я просто не в силах», — давняя фантазия — рука в хакама в темном углу Лас Ночес — всплыла в нужный момент.       «Ну не сейчас же, черт…»       Улькиорра чуть склонил голову, вдруг напомнив Гриммджоу большую черную птицу с грустно-понимающими глазами.       «Мышь летучая. Мне ещё Гранц рассказывал, что Улькиорра адьюкасом хер знает сколько и хер знает когда сидел внутри дерева, пока его Айзен не нашел. Несчастный наш.»       Улькиорра подобрался с каверзными вопросами как раз в момент задумчивости Гриммджоу. В общем, верно рассчитал и место, и время.       — И почему ты тогда устроил скандал, когда ее осматривали? Почему сам принес? Почему сидел у ее постели?        Гриммджоу поморщился. Он помнил, что хотел переманить Улькиорру. Однако именно он взял контроль над ситуацией, что Гриммджоу, разумеется, не понравилось.       — Ты мне допрос устроил?       — Нет. Лишь…       — Не смог сам придумать выход? Я подскажу. Если так не устраивают прогулки с ней, переубеди Айзена. Время освободится, будешь на свое дело тратить.       — Не перебивай меня, Гриммджоу. Господин Айзен должен думать, что я занят, понимаешь?       — А ты соображаешь, что ты на хорошем счету? Тебя не выгоняли взашей, доносов на тебя не было. Делай, что вздумается.       — Я считаю наперед, Гриммджоу, поэтому не смогу делать все, что мне заблагорассудится.       Гриммджоу скрипнул зубами.       «И ящерице-Пустому понятно, что без увиливания далеко не уедешь. Интересно, почему он не пригрозил, что Айзену доложит? Цепная мышь заимела свое мнение, личное собственное? Может, ещё Гин хитрить перестанет, а синигами поумнеют?»       Некоторое время они глядели глаза в глаза — зелёные и голубые.       Гриммджоу прищурился.       — Если считаешь наперед, следовало отказаться от прогулок. Тогда отдали бы Заэлю и концы в воду.       «Какие концы? В какую воду? Надо спросить у Иноуэ. Не забыть. Ха-ха.»       — Или ты… заранее знал, что со мной договоришься? — Гриммджоу усмехнулся. — Ушлый ублюдок, что сказать! — и, веселясь, прищурил глаз.       «Сам идёт ко мне в руки! Ишь, тайна у него, секрет! Облюбовал себе школьницу и ухлестывает? Хе-хе, знал бы я имя… Ну ладно, что он мне предложит-то?»       — Что предложишь?       — Пару любопытных моментов из беседы с господином Айзеном. Идёт?       Гриммджоу сощурил и второй глаз.       — Что ж у тебя за дело такое, что готов предать господина ненаглядного?        Гриммджоу, хоть и недолюбливал интриги (пускай участвовал в них с завидной частотой), внезапно сравнил их с охотой. Вот она ему нравилась, чего греха таить. Язвительность и концентрация в нужный момент играли свою роль, а уж подстерегать оппонента, медленно, порционно выдавать информацию… Да, пожалуй, он был коварен. Хотя предателей идеи Гриммджоу презирал всей своей необъятной пустотой. Возможно, он где-то уважал неизменную преданность Улькиорры — Гриммджоу был настолько верен лишь себе. Вспомнив других участников-театралов, он нашел, что Канаме сразу ему не понравился, а уж когда узнал об измене… Но к тому же Гину присматривался, подозревая, что это не великое предательство, а лишь ступень к цели.       «Но к какой? Сам хотел бы возглавить армию Пустых? Ещё один новый Бог?» — Гриммджоу слабо понимал, что это за цель. Выжить — это невысоко, зато понятно. Бог — высоко, непонятно.       Когда Гриммджоу сказал Иноуэ, что не верит в то, что не видел, не пробовал на вкус, говорил и про Бога тоже. Но в живые чувства внутри мертвого поверить пришлось, а с Богом не клеилось.        — Ты всерьез думаешь, что я расскажу тебе, Гриммджоу?       Он сильнее сощурил и второй глаз, и невольно чуть приподнял закатанные рукава.       «Морду тебе бить буду, надоел. Думаешь, умный самый? Забыл, что я тебя застукал?» — его всегда бесило, коротило, злило, что считают недалёким. Его настолько беленило, что даже научило самоиронии — чуть-чуть не в тягость, в конце-концов. Однако, поднаторевший в сплетнях и склоках Гриммджоу все чаще улавливал намеки на его тугодумие. Раздражался. А когда раздражён, какое тебе дело до самоиронии?       — Важно лишь то, что Иноуэ теперь и для меня важна.       Гриммджоу стало смешно.       — Много громких слов и ни одного по делу. Ну допустим, что у тебя тайна великая. И что мне с нее? Если я приму твое предложение, то как я пойму, что ты не врешь, а?       — Я могу рассказать кое-что прямо сейчас.       Гриммджоу смерил его долгим взором.       — Что ж, я слушаю.       — Заколки Иноуэ Орихиме. Ты, как ее тренер, должен что-то о них знать.       Гриммджоу ощерился.       — И что я должен был узнать за две драки с ней? Ну феи, ну лечить умеют, ну зависят от ее решительности. Что ещё? Лишь… — Гриммджоу нервно облизнулся, опустил взгляд и выцепив из памяти, произнес, — она часто снимала их, пока мы общались.       Улькиорра некоторое время переваривал информацию, а после сказал.       — Господин Айзен ничего не делает просто так. Как ты думаешь, почему он забрал только одну заколку?       Гриммджоу глубоко нахмурился.       «Давно это было… И правда, зачем?»       — Сломить ее?       — Это тоже, — Улькиорра кивнул.       — И для чего-то ещё, — Гриммджоу задумчиво потёр подбородок.       — Вдобавок: господин Айзен не хочет останавливаться на нынешней Эспаде. Помнишь первую экспедицию в течение этих месяцев?        — Куда я, ты, Старк и Тия ходили? Конечно.       — Господин Айзен проверял самых подозрительных. Есть кое-что ещё, на этот раз с Куросаки Ичиго и первой экспедицией. Свои условия я уже выставил.       Первым порывом Гриммджоу было брякнуть «ну, договаривай», однако… Как понятно, его было несложно взять на любопытство и на слабо. Улькиорра вполне успешно провернул бы первый вариант, если бы Гриммджоу не выработал привычку больше думать.        Сработало. Он нашел явный недочет.       — Недолго они будут тайными, ты должен это понимать, — сказал Гриммджоу.       «Я, бля, знаю, о чем речь веду.»       — Я осознаю это, но тебе, мне и Иноуэ уже нечего терять.       Гриммджоу пренебрежительно приподнял уголок верхней губы, показал клык.       — Ты сравниваешь нас с Иноуэ с собой? С чего вдруг? Подыскал себе школьницу? Неужто они так привлекательны для арранкаров? — он зло рассмеялся. Игра закончилась, он показал козырь.       Только Улькиорра использовал запрещённый, но любимый Гриммджоу прием — пропустил мимо ушей.       — Ты попробуй рискнуть. Я никогда не обманывал тебя. Попробуй.       И ему это показалось очень подозрительным. Гриммджоу сморгнул, качнул головой, словно его ударили под дых. Или рядом с осколком.       «У него как навязчивая идея, что ли.»       — От тебя что обман, что помощь — все едино.       Пауза затянулась.       Гриммджоу, разрываемый любопытством и аж двумя видами злости (на любопытство и на Улькиорру, его вызвавшего), поморщился.       — Пока не соглашусь, не отвяжешься? — надежда, что грубость вспугнет, была.        Гриммджоу кое-как усвоил, что ввязываться в переделку на пару с сомнительным вассалом сомнительного господина не шибко блестящая идея.        «Улькиорре просто — предал да предал. А я? Не прощу себе, если Иноуэ пострадает по моей вине. Снова.»       — Скорее найду того, с кем договориться проще.        — Может, ещё мнения Иноуэ спросишь? — Гриммджоу оскалился гадко и нагло, не сдержался. Ему все хотелось подловить Улькиорру, поставить в уязвимое положение, чтобы перехватить контроль, продолжить игру, на ходу выдумав новый козырь.       — Я на шаг впереди, Гриммджоу, не забывай. Уже спросил.       Оскал сполз с его лица. Не получилось перехватить.       Если бы не недавняя тренировка, вспыхнула бы злость.       «Я не хочу, чтобы тебя сломали, глупая. Зачем ты лезешь на рожон? Почему заставляешь меня, чистого искреннего злодея спасать твою голову от раза к разу?» — Гриммджоу осекся.       «Он же ещё не ответил…»       А мерзковатый голос не забыл добавить.       «И Иноуэ не просила. В ноги не падала, умоляя о помощи. Ее лишь подтолкнуть, сама справится. Сам ведь знаешь.»       — Ответ положительный? — вопрос получился немного раздраженный, пускай Гриммджоу сердился именно на разыгравшуюся мнительность.       «И на голоса. Я что, так хочу вытаскивать ее из всякого дерьма? Мне что, не хватает уверенности?». Была ли в нем истинная смелость, было ли настоящее мужество? Или лишь трусость перед второй гибелью? Или, может, таких высоких понятий и вовсе нет в природе? Гриммджоу, одинокий и скрытный, ради сохранения и так расшатанной психики, избегал этих вопросов.        — Отрицательный.       Где-то внутри Гриммджоу отпустило. Вопросы были вновь отложены до поры до времени.       — И ты все равно решил у меня спросить? — он снова нацепил оскал, но теперь глумливый.       — Я уже пожалел.       Пауза.       — Но это останется между нами тремя. Что бы ты не ответил.       Последние слова поселили в Гриммджоу сомнения. «Обман? Опять?»       — Мы пришли к прежнему. Я понял, что ты хочешь рискнуть и мне с Иноуэ это предлагаешь. Но я всё ещё не горю желанием. И все ещё задаюсь простым вопросом: что будем делать, когда Айзен пронюхает?       Улькиорра покачал головой.       — Ему не нужно узнавать то, что он и так знает. Господин Айзен все знает и видит. Уже нет разницы, больше ты будешь проводить времени с Иноуэ или меньше — он знает все. Если ты чуть умнее, чем я думаю, Гриммджоу, соглашайся. Между вами двумя что-то… происходит. Я… — Гриммджоу видел, как Улькиорра переломил сам себя и перешагнув через труп высокомерия, замолчал. Видимо, остановился в перешагивании на полпути. Или дал Гриммджоу время на обдумывание пассажа.       — Подожди, — он потер переносицу двумя пальцами, морщась, — если Айзен знает всё, то твоя тайна раскроется быстрее, чем ты скажешь «серо». Тебе оно надо?       «Я заразился от Тии. Мне эта реплика вообще не к лицу. Выругаться, что ли?»       Улькиорра ответил не сразу. Нахмурился и вдруг… тяжело вздохнул. Гриммджоу округлил глаза, потому что отлично знал этот тип вздоха — через день такое в голове проворачивал, но ни разу не задумывался о том, насколько обречённым это слышится.       — Я не раз и не два обдумал это, Гриммджоу. Господин Айзен не сможет дать мне то, что нужно.       — Дела… — только и смог пробормотать Гриммджоу и почесать в затылке.       — Однажды он помог мне, предоставил силу. Но беда в том, что сила, какого бы масштаба она не была, рано или поздно становится малой. Стремление к ней — есть сама жизнь, а какой в этом прок для мертвого? Какой прок в чем-то, если оно циклично?— Улькиорра сказал негромко.       Надолго замолчал.       Гриммджоу покачал головой.       — Начиная от Старка и заканчивая тобой Эспады дохлые какие-то. Вообще убить не стремитесь. Ладно, — он протянул руку, ухмыляясь и краем создания выцепляя воспоминание.       «Меня зовут Иноуэ Орихиме, я ученица старшей школы Каракуры…». Он ощутимо повеселел. Возможность обрести союзника плыла в руки. «Причем союзник непростой, хоть и с печальной мордой. Что-то из бесед с Айзеном? Прелестно. Ещё узнаю его секрет достоверно, так точно мне врать раздумает. Вот я читать не умею, а как умен!»       — На этом все? Или ты хочешь что-то кроме прогулок и разговоров?       — Чтобы ты отъебся… И чтобы сказал наконец, что тебя так тянет на грунт. Я же видел тебя, когда ты за школьницами следил. Колись уже, Мышанский. Может, ещё не только в этом вопросе сотрудничать начнем, а?       — Может, ты ещё за оскорбления извинишься, Гриммджоу? — Улькиорра приподнял бровь, вернув роль скептика.       Гриммджоу рассмеялся.       — Ну-ну, точно, а в параллельной вселенной ты ещё мой наставник. Мечтай. Ну?       — Девушка. Человек.        — Знакомая Иноуэ? — Гриммджоу вытащил козырь и остался очень собой доволен — Улькиорра выглядел шокированным, хоть и на полсекунды.       «Учись.»       — Да… Не буду скрывать.        — Да я не осуждаю даже, не отводи взгляд. Твои же проблемы.       — Иронично, что они схожи с твоими.       — А я похитрее был, выбрал пленницу, — Гриммджоу оскалился. — Всегда под рукой, а ещё и моя ученица. Морду проще, я согласен.       Ударили по рукам.       — Улькиорра, слушай…       — Что?       — Она хоть не рыжая?       — Очень смешно, Гриммджоу. Нет, — голос Улькиорры преисполнился сарказмом, — такие только тебе и господину Айзену нравятся. Он же не убил Куросаки Ичиго сразу.       Гриммджоу не сдержал смешка.       — Хорош, хорош. Расскажи лучше, раз речь зашла, что там с первой экспедицией и Куросаки? Мне интересно.       И все не верилось, что получилось настолько просто.       Вполне доброжелательная беседа под конец, словно вражды (пускай и односторонней) не было. Тот, кого он месяц назад готов был спалить серо с близкого расстояния, стал… новым хорошим знакомым? Со схожими проблемами.       А Гриммджоу, не будь дураком, согласился с этим статусом.       «Надо Иноуэ рассказать… Ага. И по ушам настучать за то, что опять меня защищать пыталась. Или похвалить? Непонятно. Нет, всё-таки шантаж, интриги и увиливания так выматывают…»