Хэй(т), детка!

Спустя четыре дня, проведенных в дурмане собственных гормонов, Лиам просыпается в своей кровати и тут же морщится: постельное белье неравномерно скомкано и почти полностью мокрое. Парень чувствует себя слепым, глухим и напрочь лишенным обоняния из-за пришедших в прежнее состояние органов чувств. Каждая мышца в теле ноет, а кожа неприятно липкая и влажная. Его подташнивает от накативших тут же воспоминаний о прошедшей течке — с каждым годом становится только хуже, и справляться одному, без партнёра, все тяжелее. Лиам не находит в себе сил подняться с кровати несмотря на то, что готов осушить сейчас Мичиган и съесть своих соседей, продолжая пялиться в потолок, пока тишину не нарушает писк уведомления на телефоне, оповещающем о входящем сообщении. Омега прикрывает глаза и взывает к вселенной, прежде чем медленно встать, состраивая мученическую гримасу, и провести поисковую операцию в груде вещей около кровати. Наконец достав на свет божий последнее чудо техники, Лиам обнаруживает три входящих вызова от Кори и четыре от Мейсона, совершенных четыре дня назад. В тот же день Мейсон написал ему несколько сообщений: "Чувак, у тебя все хорошо? Кори сказал, что ты пришел на тренировку во время течки. Тебе придется объясниться!" 15:20 от Сучка Кори "Друг, я волнуюсь. Мы не нашли тебя в медпункте. Где ты, черт возьми?" 15:31 от Сучка Кори «Срочно перезвони, мы уже начинаем паниковать!» 15:50 от Сучка Кори «Следующим будет звонок от Финстока!» 15:55 от Сучка Кори "Окей, я позвонил твоим родителям, и они сказали, что ты только что вернулся домой. Ты же знаешь, что тебе придется рассказать, где ты все это время шлялся?" 16:00 от Сучка Кори И совсем новое, привлекшее его внимание сегодня: "Так, у тебя должна уже закончиться течка. Дай знать, когда ты придешь в себя — гуманитарная помощь уже на подходе". 11:15 от Сучка Кори Тронутый заботой лучшего друга, Лиам быстро печатает ответ: "Да, буря миновала. Захвати как можно больше еды, если не хочешь навсегда исчезнуть в моем желудке". 11:18 Омега улыбается и, отбрасывая смартфон на кровать, потягивается всем телом, разминаясь. Тут же кожу стягивает в определенных местах, и, чувствуя себя жутко грязным, он отправляется в душ — избавляться от этого дискомфорта. Стоя под тёплыми струями воды, Лиам прикрывает глаза, и голову тут же против его воли наполняют ставшие за время течки привычными образы. Обнаженный сильный альфа со знакомой противной ухмылкой, склонившийся над ним, пока его руки блуждают по раскаленному телу омеги, дразня, продлевая сладостную пытку. Его необычайно яркие серые глаза неотрывно смотрят в самую душу, а их владелец покрывает жаркими поцелуями бедра изнемогающего от страсти подростка. Его горячие губы — мягкие и властные, двигающиеся в одном жадном ритме с губами Лиама. Желанная тяжесть чужого тела, отдающего табаком и горьким запахом парфюма, совершающего плавные толчки в его собственном теле, приближая омегу к самому пику наслаждения. Блядский Тео Рэйкен. Лиам сжимает зубы и стукается лбом об кафельную стенку душевой кабины. Его злит собственная реакция на этого мудака, но несмотря на это, он не может отрицать появившееся влечение к тому. Казалось, он впервые увидел в Рэйкене не просто школьного хулигана, а привлекательного альфу, сексуальный объект и очень горячий. И причиной этому стала течка, заставившая посмотреть на него совершенно под другим углом. Лиам раздражённо выдыхает и выкручивает вентиль, делая воду холоднее. Он торчит в холодной воде достаточно долго, чтобы перестать чувствовать свои конечности. Но, к сожалению, ему так и не удается избавиться от навязчивых мыслей об одном старшекласснике. Лиам мрачнеет ещё больше, осознавая, что ему придется все рассказать лучшему другу. Так как тот сразу почувствует подвох, если Лиам решит солгать. Он успевает спуститься вниз и заварить себе чай, когда в дверь начинают настойчиво звонить. На пороге обнаруживается демонстративно угрюмый Хьюитт, и он производил бы достаточно внушительное впечатление, если бы его руки не были заняты огромными пакетами из волмарта, а подмышкой не торчал бумажный сверток из местной кофейни, чуть не заставивший Данбара прослезиться от всепоглощающей благодарности. Друг внимательно сверлит его взглядом некоторое время, прищурившись, словно говоря «почувствуй же, какая ты эгоистичная козлина», и проходит в дом, следуя прямо в кухню и раскладывая принесенную снедь на кухонной стойке. После этого он оборачивается к смущенному Лиаму и крепко его обнимает. Тут же омега ощущает легкий подзатыльник, и Мейсон встает в позу, скрещивая руки: — Ты хоть представляешь, как ты нас напугал? Кори лишь успел заметить, как тебя тащит с поля этот новичок, и в каком состоянии ты находился! А когда он смог незаметно улизнуть с тренировки, чтобы найти тебя, ты словно в воздухе растворился. Лиам тактично умалчивает, что Кори мог бы вообще свободно посещать тренировки, так как Финсток, похоже, не догадывается о его существовании. — До тебя никак не дозвониться! А гребаный Гейб сказал, что отвел тебя в медпункт! Мы всю школу прочесали, пока я не догадался позвонить твоим родителям, на что они мне ответили, что ты только что ворвался домой как хренов метеор и скрылся в своей комнате. Спрашивается, что вообще ты делал в школе во время течки, при помощи каких высших сил добрался до дома, и есть ли у тебя совесть? Закончив свою гневную отповедь, Хьюитт раздраженно выдыхает, прикрывая глаза. После, призвав все имеющееся в себе терпение, бета вперяет горящий взгляд в друга в ожидании, когда тот начнет сбивчиво оправдываться. Лиам виновато понуривает голову и, колеблясь, выдыхает: — Прости, мне правда очень жаль. Но у меня просто не было другого выхода — Финсток лишил бы меня звания капитана. Хотя, скорее всего, теперь командой и так руководит Гейб после произошедшего. Он потирает лицо руками и глухо бормочет: — Это было какое-то безумие. Мейсон старается сохранить грозный осуждающий вид, но общее подавленное состояние расстроенного друга смягчает его, и бета лишь устало выдыхает: — Ты самая большая задница в мире, Лиам Данбар. Он подходит ближе к омеге и кладет руку ему на плечо: — Я не знаю, что там произошло, хотя в ближайшем будущем надеюсь быть в курсе, но сейчас все в порядке. Ты по-прежнему капитан команды. Голос Мейсона звучит успокаивающе, и сказанное обнадёживает Лиама. Он улыбается бете, и тот отвечает ему тем же. Собираясь с духом, Данбар выпаливает, внимательно следя за реакцией друга: — Меня подвез до дома Тео Рэйкен. И он же прогнал Гейба, когда тот тащил меня точно не в медпункт. Я даже думать не хочу, что было бы, если бы он не вмешался. Лиаму следует сфотографировать Мейсона на память. Лицо того выражает высшую степень изумления, казалось, он пытается понять, в какую из всевозможных параллельных вселенных, где такое могло произойти, он попал. Наконец захлопнув отвисшую челюсть, Хьюитт реагирует довольно лаконично: — Что? Данбар хмурится и слишком резко отвечает, борясь со смущением: — Ты прекрасно меня слышал. Четыре дня назад Рэйкен решил примерить геройский плащ, однако список его подвигов был достаточно ограниченным. Лиам спешит прикусить язык, пока он не начал жаловаться на то, что альфа оставил его возбужденным и нетронутым. Об этом не должна узнать ни одна живая душа. Очевидно, Рэйкен тоже не стремится ставить всю школу в известность о его позоре, иначе Мейсон изначально реагировал бы иначе. К слову, тот никак не может подобрать слова и все ещё пытается справиться с эмоциями. Наконец Мейсон неуверенно выдает: — Значит, вы теперь с ним... Приятели? Лиам кривится: — Ага, соулмейты. Ходим рука об руку и постоянно обнимаемся, утирая друг другу слезы счастья. — Тогда я вообще ничего не могу понять. Мы же говорим о том Тео Рэйкене, что покалечил Дэнни? О лицемерном эгоисте манипуляторе, который и пальцем не пошевелит без собственной выгоды? — Совершенно верно, я сам в шоке от происходящего. Мейсон внимательно на него смотрит, и его взгляд слишком пронзительный. Лиам даже всерьез начинает опасаться облучения. — Лиам, что между вами происходит? Расскажи мне все с самого начала. Хьюитт слишком проницательный, и Данбар оказывается припертым к стенке, вынужденный посвятить друга во все произошедшее, однако опуская ситуацию в машине Рэйкена. Омега рассказывает эмоционально и не скупясь на выражения, а Мейсон старается не перебивать и вообще ведет себя сдержанно. Под конец Лиам вскакивает из-за стола, за который они успели усесться, и разливает им чай, попутно потроша покупки Мейсона и соображая нехитрую закуску, не замолкая при этом ни на секунду. Водружая все это на стол, он опять занимает место напротив Хьюитта и завершает свой длинный монолог: — Так что я совсем запутался. Все его действия и слова противоречивы. Может, он просто больной на голову? Мейсон задумчиво крутит в руках кружку с чаем, явно анализируя услышанное, не торопясь ответить на очевидно подразумевающийся риторическим вопрос. Лиам успевает съесть сэндвич и примеряется ко второму, когда бета отмирает и прикладывается к кружке, пряча насмешливую улыбку за глотком и тут же слегка морщась, до сих пор непривычный к этому напитку. — Лиам, у меня есть предположение о его мотивах, но я даже не знаю, стоит ли тебе радоваться или огорчаться по этому поводу. Данбар просит его не тянуть метафорического кота за бубенцы кивком головы, и Мейсон уже вовсю улыбается, не сдерживаясь: — Кажется, ты сам того не ведая и особенно не желая, обрёл альфу. — Мейсон, тут речь идёт о Рэйкене, при чем тут моя личная жизнь... — Лиам хмурится, не успевая за мыслью друга, но внезапное понимание заставляет его рот приоткрыться в слабом "ох". И тут же он наигранно смеётся, снисходительно глядя на друга. — Ты же шутишь, да? Этот мудак не способен на высокие чувства. — Этот «мудак», — интонационно выделяет Мейсон, не забыв и жестом оформить кавычки, — спас твой зад от другого альфы и не бросил в том состоянии одного, доставив практически за ручку до дома. Причем он явно относится к тебе бережно: ни в одной из ваших потасовок он тебя ни разу не ударил, даже когда ты сломал ему нос, исходя из твоих собственных слов. А это очень непохоже на Рэйкена. Я не утверждаю, что он без памяти в тебя влюблен, но что-то он явно к тебе чувствует. — Ага, свойственное альфам вожделение, например, — едко усмехается Лиам, памятуя о зависимости Рэйкена от его запаха. — Но ведь ты говоришь, что в машине он никак не отреагировал на тебя, хотя ты уже находился под влиянием течки, — недоуменно уточняет Хьюитт. — Ну, не то чтобы вообще не отреагировал… — тянет Лиам, чувствуя поднимающуюся горечь при воспоминании о том, с каким желанием Рэйкен отвечал на поцелуй. И от этого становится еще больнее, что альфа оттолкнул его. Очевидно, омега ему настолько неприятен, что даже природа не смогла взять свое. — Он просто… Старался держаться подальше. Сглатывает Лиам, отводя взгляд. Мейсон выразительно смотрит на него, как на очень глупого человека. — И это ни о чем не говорит тебе? — вкрадчиво спрашивает Хьюитт. — Да, о том, что я настолько его не интересую в сексуальном плане, что даже физиология не может тут помочь, — зло восклицает Лиам, сдавливая в руках кружку. Мейсон с опаской смотрит на керамическую посуду и, усмехаясь, качает головой. — Лиам, это лишь очередное доказательство тому, что он относится к тебе по-особенному. Он не воспользовался тобой в период слабости. Причем он знает, как ты к нему относишься и как бы ты отреагировал на это, придя в себя. Так что это нечто большее, чем вожделение. Мейсон делает очередной глоток чая и, бросая хитрый взгляд на поджавшего губы друга, интересуется: — Кстати, а как конкретно ты к нему относишься сейчас? Лиам вздыхает и прикрывает глаза. Он сам уже не знает, запутавшись в происходящем. Одно Данбар может сказать точно: он уже не ненавидит Рэйкена. Но тот безумно раздражает омегу, буквально до зубовного скрежета и желания подравнять ему челюсть кулаком. А в связи с последними событиями, он чувствует что-то среднее между «трахнуть бы его чем-нибудь» и «я бы его трахнул». Наконец он неопределенно выдыхает: — Я сам уже не знаю. Мэйсон издает непонятный звук, который Лиам идентифицирует как «усиленно подавляемый восторженный гейский визг» и поэтому хмуро припечатывает: — Но, если его собьет грузовик, я плакать точно не буду. Хьюитт понимающе смотрит на него: — Ну, твое мнение разделяет вся школа. Они еще какое-то время сидят в тишине, уничтожая запасы выпечки, принесенные Мейсоном из кофейни, как тот опять широко улыбается своим мыслям, и Лиам мысленно закатывает глаза, приподнимая брови в немом вопросе. — Кстати, скорее всего, именно он и подкладывал тебе еду перед течкой в шкафчик. Лиам мрачно усмехается и думает, что если бы Рэйкен что-то и подкладывал ему в шкафчик, то точно не те кулинарные шедевры. — Совершенно исключено. Ты вообще можешь представить Тео Рэйкена в фартуке с котятами, выпекающим шоколадное печенье под кулинарную программу на фоне? Парни одновременно прыскают, оглашая кухню громким смехом. Внезапно мозг Данбара играет с ним злую шутку, и представленная картинка сменяется другой. На ней альфа в фартуке на голое тело — с соблазнительной усмешкой он призывно слизывает злополучный шоколад с собственных пальцев, внимательно сверля его хитрым взглядом. Лиам, поперхнувшись воздухом, чувствует, как температура в кухне стала ощутимо выше, а щеки тут же наливаются румянцем. Благо все еще трясущийся от смеха бета ничего не замечает. Омега сердито встряхивает головой, прогоняя навязчивый образ, и переносит свое раздражение на оставшийся кусочек рогалика. Успокоившись, Мейсон задает вопрос, в ответе на который Лиам абсолютно уверен: — А что ты решил с ответной услугой Рэйкену? Ты будешь помогать ему в ситуации со Скоттом? — Хрена с два, пусть Рэйкен хоть мир спасет, я не буду действовать за спиной у друзей. Я ничем ему не обязан. Могу в качестве признательности прокатить его на велике, но на большее этот козел пусть не рассчитывает. Данбар сминает бумажную упаковку и несколько резко ставит точку в разговоре: — И вообще, давай закончим на сегодня с разговорами о Тео Рэйкене. У меня буквально начинается изжога при упоминании этого придурка. Мейсон одаривает его пристальным взглядом и деликатно уводит тему в сторону нового меню в их столовой, однако Лиам так и не может сосредоточиться на дальнейшем разговоре, лишь изредка кивая на особенно экспрессивные реплики Хьюитта. Мысленно он все время возвращается к своей личной головной боли с серыми глазами, раздражаясь на ровном месте. И еще больше его сердит тот факт, что слова друга породили червячок сомнения в его душе, который не перестает глодать его изнутри — «Возможно, я ему нравлюсь». На следующий день Лиам направляется в школу с конкретной поставленной перед собой целью: послать Рэйкена с его дебильной сделкой и своим псевдообязательством. Он настраивает себя всю дорогу, прокручивая в голове их последний диалог и доходя до соответствующей точки кипения. Когда Лиам входит в нужное здание, он уже готов разорвать альфу на куски в случае, если тот начнет качать права. Видимо, его мрачная аура действует на других учеников — те бросают на него настороженные взгляды и стараются держаться подальше. Замечательно, в таком состоянии можно идти на разборки с самим демоном преисподней. Значит, и на Рэйкена это должно повлиять соответствующим образом. Тот обнаруживается довольно быстро — у шкафчика Лиама. Вероятно, хочет возобновить их "маленькую игру на двоих", но, уловив настроение омеги, тут же перенимает его эмоциональное состояние: ухмылка гаснет, а брови сходятся к переносице. Данбар подходит к нему почти вплотную, сверля тяжёлым взглядом, а Тео отвечает ему тем же, скрестив руки на груди. И только сейчас Лиам замечает их разницу в росте, пусть незначительную, но явно присутствующую: Рэйкен на несколько сантиметров выше, что должно действовать подавляюще в такой ситуации, но Лиам на удивление чувствовал себя на равных с альфой, смотря прямо и уверенно. Когда спустя секунд десять Тео не обращается в камень, корчась и издавая крики ужаса, Данбар твердо произносит: — Нам надо поговорить. Альфа жёстко усмехается и едко роняет: — Первая настоящая ссора — знаменательное событие. И по какому поводу ты хочешь устроить скандал, детка? Или это на почве общей сексуальной неудовлетворённости? Лиам вспыхивает и сжимает зубы, призывая все свое терпение. Он красноречиво разворачивается и направляется в сторону мужского туалета, а альфа, возведя глаза к потолку, следует за ним. В комнате оказываются всего несколько человек, и выразительного взгляда альфы становится достаточно, чтобы они резко закончили свои дела и самоустранились. Рэйкен опирается спиной на раковину и выжидательно смотрит на младшего парня, вздергивая бровь: — К чему такая секретность? Я уже начинаю подозревать, что меня хотят вовлечь во что-то жутко неприличное. Тогда я в деле. Он ослепительно улыбается напряжённому омеге, но, видя, что шутка не возымела должного эффекта, сразу становится серьезным. Лиам мельком отмечает, что у него очень соблазнительная форма челюсти и скул, которую он хочет очертить пальцами, а лучше проследить языком, но раздражённо отбрасывает эти мысли. Альфа явно начинает терять терпение, и Данбар сразу переходит к сути: — Я не стану тебе помогать ни с чем. Можешь забыть о моей протекции в делах со Скоттом. Тео весь подбирается и отрывается от занятого места, подходя ближе к Лиаму. Он выглядит задетым, холодно улыбаясь: — Вот как, а что насчёт нашей сделки? — В задницу сделку. Ты не оказал мне никакой особой услуги, просто поступил как любой порядочный человек. Считай, почистил карму за мой счёт. — Любой порядочный человек говоришь? Гейб не очень спешил помогать тебе с этим. Вернее, не так, как ты бы хотел. — Что говорит о его порядочности, как альфы. Впрочем, как и твой шантаж о твоей. Но я не такой как ты, я не буду играть роль крысы в компании близких мне людей. Рэйкен застывает, а его взгляд мгновенно леденеет. Губы растягиваются в оскале, когда он нарочито мягко произносит: — А хочешь, скажу откровенно? Я бы и не стал ничего требовать от такого жалкого и никчемного слабака, как ты. При любом раскладе ты бесполезнее камня, хотя даже ему можно найти применение. Можешь считать мой поступок широким жестом, оказанным из сочувствия к, как ты сам верно подметил, убогим. Он подходит слишком близко к ощетинившемуся Лиаму, вторгаясь в его личное пространство и продолжая почти шепотом на ухо омеге: — А теперь, полагаю, ты побежишь к Скотту, докладывать какой я ужасный человек. Обязательно сообщи ему, что я отказался тебя трахать в твою течку, задев твою тонкую сучью натуру. Пусть большая мамочка погладит тебя по головке и укажет тебе твое истинное место — место мелкой беззащитной плаксы. Лиам чувствует, как ярость выжигает его изнутри, уничтожая нервные клетки и заставляя задыхаться. Все что он хочет — размозжить голову этого ублюдка о раковину. Как он вообще смеет упоминать случившееся в машине, особенно повернув все так, будто Лиам из-за этого отказался участвовать в его интригах. Данбар хватает альфу за грудки и рывком впечатывает в стену, встряхивая и прикладывая затылком о кафельные плиты. Рэйкен морщится, но противный оскал не оставляет его лицо, а взгляд становится насмешливым, еще больше распаляя омегу. Лиам склоняется к его лицу, почти упираясь носом в нос Тео, и цедит сквозь зубы: — Я бы никогда в здравом уме не стал с тобой спать. Меня блевать тянет только при мысли о близости с таким мерзким человеком, как ты. И что бы ты там себе ни думал, Рэйкен, у меня есть более важные дела, чем жаловаться на тебя Скотту. Например, пересчитать количество ступеней на школьной лестнице. Надеюсь, намек понят. Он ещё раз звучно знакомит голову альфы со стеной и отпускает его, разворачиваясь и покидая уже ставшее привычным для их ссор место. Даже спустя пару уроков, проведенных в относительном спокойствии — преподаватели старались не обращаться к нему, замечая его настроение, Лиам не может справиться с всколыхнувшейся из-за слов Рэйкена злостью. Она зудит под кожей, побуждая сорваться с места и разбить хамоватому альфе лицо, наконец одерживая над ним верх. Данбар чувствует себя так, будто с ним играют. Но в этот раз это не жажда определенных эмоций, старшеклассник явно сменил приоритеты. Вот только какая у него теперь цель? Или его просто забавляет реакция Лиама на издевательства? И что тот хотел от него, планируя что-то включающее в себя участие Скотта? И хотел ли вообще? Подобные размышления вызывают головную боль, только действуя на нервы ещё больше, а случившееся перед уроками опять воскрешает в памяти Лиама разговор с Мейсоном. Лиам зло усмехается и качает головой, конечно, разбежался Рэйкен щадить его тело и чувства, просто у альфы серьезного повода не возникало надавать ему по шее, а вот второе он усиленно топчет весь учебный год. А своим "широким жестом" он может подтереться. Лиам надеется, что до конца этого дня ему больше не придется разговаривать с людьми. Он все ещё на взводе, и его РПВ грозит вырваться из-под контроля и проявить себя во всей красе при малейшей провокации. Однако его желания не были услышаны, и, покидая очередной класс, он почти сталкивается с Ноланом. Тот выглядит нервным, впрочем, как и всегда, так что Лиам, скорее из вежливости, вопросительно поднимает брови, ловя его взгляд: — Привет, Нолан, что-то случилось? Глаза беты начинают бегать по сторонам, а их владелец коротко улыбается: — Нет, ничего особенного. Просто Финсток попросил передать, что ждёт тебя в классе экономики сейчас. Наверное, хочет обсудить прошлую тренировку. Он украдкой смотрит на Лиама и тут же снова опускает взгляд. Его улыбка натянутая — парень явно чувствует себя очень некомфортно. Данбар хмурится и делает вывод, что выговора за свое поведение недостойное капитана ему все-таки не избежать, а Нолан просто попался тренеру под горячую руку. — Понятно, спасибо, — он неловко взмахивает рукой, слегка пристукнув кулаком по другой руке. — Ладно, увидимся сегодня на тренировке. — Нет, — внезапно вздрагивает бета и наконец встречается с ним горящими странным огнем нетерпения глазами. — Я провожу тебя. Не переживай, мне не трудно. Лиам пожимает плечами, внутренне досадуя на настойчивость сокомандника, и они вместе шагают по коридору к упомянутому кабинету. Холлоуэй производит отталкивающее впечатление на Данбара, и тот надеется поскорее избавиться от его компании. Бета будто все время себе на уме, как серийные маньяки, изначально тихие и незаметные, а потом в их подвале обнаруживаются горы зверски изувеченных трупов, и ты начинаешь понимать, что это проявлялось в мелочах в поведении таких людей. И вот подобные мелочи Нолана напрягают. Словно затишье перед грозой, которая непременно должна грянуть, и счёт уже идёт на минуты. Уже заходя в класс, Лиам замечает устроившегося на парте Гейба. Тот скучающе рассматривает ногти на своей руке, поднимая голову на шум. Данбар недоуменно смотрит на альфу, а потом его слишком поздно накрывает понимание происходящего. Дверь за его спиной захлопывается, и он слышит, как в замке проворачивается ключ. Новички устроили ему самую настоящую западню. Он мысленно сетует на свою глупость: как он мог забыть, что у Финстока сейчас перерыв в несколько уроков, и он по собственному желанию ни за что не покинул бы свой кабинет. Его развели как ребенка. Лиам подбирается и напряжённо смотрит на парня перед собой. Тот хищно улыбается и медленно приближается к нему. — В прошлый раз нам помешали, Лиам. Я был очень недоволен этим. — Ты хочешь сказать, помешали тебе изнасиловать меня? — холодно произносит омега, отступая по мере приближения Гейба. — О нет, я даже не думал причинять тебе вред, только хотел облегчить твои страдания. Я знаю, как омегам плохо в такие дни без альфы. — Премного благодарен за заботу, но я не нуждаюсь в такой помощи. Особенно от тебя. Гейб усмехается, что выглядит довольно жутко в подобной ситуации, и Лиам чувствует, как упирается спиной в стену. — Поверь мне, ты бы не стал жаловаться после. И даже попросил бы о большем. Альфа подходит к нему слишком близко, проводя рукой по щеке омеги и чуть сдавливая пальцами челюсть, вздергивая подбородок. Лиам тут же шлёпает его по наглой конечности, скидывая ее с себя. Его лицо перекашивается от гнева, и он угрожающе произносит: — Мне мерзко даже думать об этом. И держись от меня подальше, ублюдок, иначе я сломаю тебе руки. Гейб вспыхивает и скалится, отвешивая Лиаму звонкую пощечину, отчего мир переворачивается с ног на голову на долю секунды, а уши наполняет неприятный гул. — Слишком своенравная сучка. Лучше захлопни свой рот, пока я не подпортил тебе личико. Лиам рычит в ответ и бьёт его в лицо. Слышится неприятный чавкающий звук и хруст, после которого альфа вскрикивает и хватается за нос, на какое-то время дезориентированный. Данбар тут же бросается к двери, в отчаянии дёргая за ручку и начиная колотить по дереву в надежде привлечь внимание преподавателей или неравнодушных учеников. Но его грубо хватают за шкирку и со всей силы впечатывают в твердую преграду. Теперь Лиам чувствует, как его переносица ломается, а кровь заливает нижнюю часть лица, попадая в рот. Он низко болезненно стонет и пытается развернуться, но кулак Гейба впечатывается ему в бок, и омега на некоторое время теряет способность дышать, хрипло втягивая воздух ртом и складываясь пополам. Пока Лиам пытается справиться с острой болью, альфа сгребает его за волосы и тащит к ближайшей парте, бросая парня животом на нее, заставляя перегнуться через данный предмет мебели. Данбар вырывается и попадает ногой по коленной чашечке своего сокомандника. Тот рычит, но не ослабляет хватку, а бок подростка опять прожигает огнем. Лиам чувствует, как ему силой расставляют ноги, пиная по голеням, а в следующую секунду чужие пальцы пытаются добраться до застёжки на его ремне. Он издает глухой гортанный звук и бьётся в руках альфы, пытаясь выбраться. — Прекрати, ты сделаешь себе только хуже, — цедит сквозь зубы Гейб и заламывает ему руку. Лиам воет в ответ и прогибается в спине. — Ты пожалеешь об этом, сука. Клянусь, тебя потом ни один врач не соберёт по кускам. Альфа неприятно смеется: — Как бы тебя не пришлось потом зашивать, так что лучше утихни и получай удовольствие. Я хотел по-хорошему, но ты, видимо, любишь пожестче. Гейб успевает расстегнуть ему ремень, когда дверь с громким хлопком врезается в стену, и Лиам внезапно чувствует полную свободу. Он тут же выпрямляется и разворачивается, спешно застегиваясь дрожащими пальцами, чтобы обнаружить Тео Рэйкена, чье лицо застыло в жуткой маске чистейшей ярости. Старшеклассник отбросил другого альфу на пол и уже превращает его лицо в кровавое месиво, усевшись сверху на несопротивляющееся тело. — Рэйкен, перестань. Лиам срывается на крик, пытаясь оттащить того от почти бессознательного сокомандника. — Тео, пожалуйста, — он цепляется за плечи альфы и с силой тянет на себя. — Ты же убьешь его! Злость мгновенно покидает его, а на ее место приходит паника. Ему кажется, что он пытается сдвинуть огромный валун. Однако неожиданно Рэйкен поддается, поднимаясь и отряхивая испачканные в крови руки. Он щерится и в последний раз от души пинает ногой растянувшегося на полу Гейба, оглашая комнату низким рыком: — Только я могу прикасаться к этому омеге. Состояние Лиама близко к истерике. В смешанных чувствах он широко распахнутыми глазами смотрит на Тео, и тот держит его взгляд с нечитаемым выражением на лице. Рэйкен до сих пор в бешенстве, его ноздри раздуваются, а глаза потемнели от гнева. Омега медленно выдыхает, чтобы потом поджать губы и резко нанести удар прямо в челюсть стоящему напротив альфе, после встряхивая кистью с рассечёнными костяшками. Тот дёргается и отступает на полшага, недоуменно охая и машинально хватаясь за ушибленное место. Лиам тяжело дышит и рассерженно смотрит на него в упор. — Что здесь происходит? Громкий испуганный голос Натали Мартин разрезает установившуюся тишину. И Лиам каменеет, вновь переглядываясь с Тео. Учительница шокированным взглядом обводит класс и, заметив растянувшегося на полу Гейба с разбитым лицом, хрипло дышащего и слабо двигающего головой, бросается к нему. — Кто-нибудь, вызовите скорую! — В этом нет необходимости, — спокойно возражает ей Рэйкен. — Произошло небольшое недоразумение, никаких тяжёлых увечий он не получил. Миссис Мартин пристально смотрит на него, и в ее глазах читается неприязнь. — Мистер Рэйкен, в вашей ситуации такие недоразумения могут иметь гораздо более серьезные последствия, чем вы можете себе представить. Клянусь, если это опять результат ваших разрушительных амбиций, то я добьюсь, чтобы вас исключили из школы, и разговаривать с вами будут уже в полиции. Или вы забыли о вашем шатком положении? На скулах альфы проступают желваки, но слова преподавателя он встречает с демонстративно надменным безразличием. — Миссис Мартин, Гейб напал на меня, и Тео помог мне с ним справиться. Неожиданно подает голос Лиам. Пока альфа удивлённо смотрит на него, омега говорит твердо, уверенно глядя женщине в глаза. Как бы он ни злился на Рэйкена, Лиам не может допустить его исключения по ложному обвинению. Да, в мудачестве Тео не уступает Гейбу, но сейчас он снова спас его задницу. Пусть и с возмутительными собственническими замашками, сводящими все снова к примитивной борьбе двух альф за омегу, что выводит Лиама из себя до зубовного скрежета. Его злит реакция Рэйкена — неужели он думает, что Данбар воспользуется случаем отомстить за утреннюю размолвку, позволив всему преподавательскому составу во главе с директором линчевать оказавшегося в нужном месте в нужное время альфу? Очевидно, Тео бы так и сделал, вполне в его духе. Натали заметно колеблется — она переводит растерянный взгляд с Лиама на Тео и, вероятно, приняв решение, женщина с помощью нескольких учеников из числа зевак, подоспевших на горячее, поднимает все ещё слабого Гейба на ноги. — Мистер Данбар, мистер Рэйкен, отправляйтесь в мой кабинет для дальнейшего выяснения обстоятельств. Мы с мистером Матараццо присоединимся к вам позже. Придерживая приходящего в себя альфу, процессия двигается на выход, и когда замыкающие ее покинули класс, Лиам резко поворачивается к Рэйкену. — Не говори миссис Мартин, что этот козел действительно хотел сделать. Это была обычная потасовка. Альфа хмурится и уже намеревается что-то сказать, но Данбар действует на опережение: — Предупреждая твои дальнейшие препирательства и издевательские высказывания — ты исполнишь мою просьбу, потому что сейчас фактически я определяю твою дальнейшую судьбу. Чуть помедлив, омега нахально вздергивает бровь, цитируя: — Или ты забыл о своем шатком положении? Рэйкен сжимает зубы и пытается испепелить его взглядом, но, потерпев поражение, холодно отвечает: — Вообще-то, я хотел спросить, почему ты решил скрыть правду, но ты же не мог удержаться от поспешных суждений. — А вот это тебя уже не касается, Рэйкен. Альфа подходит к омеге ближе, наталкиваясь на предупреждающий взгляд, и мягко произносит: — Ты не должен этого стыдиться, Лиам. Его действия не делают тебя менее мужественным или сильным. Он ублюдок, и ты не должен смягчать ему приговор из-за предрассудков. — Он получит сполна по своим заслугам, и я не обязан для этого уточнять, что он хотел меня трахнуть после того, как избил. Они удерживают зрительный контакт, каждый пытаясь невербально подавить оппонента, настояв на своем мнении, пока Лиам не прищуривается с подозрением: — Как ты вообще узнал, что я буду тут с Гейбом, и почему вступился за меня? Неужели ты не счёл бы это забавным, ещё одна шутка о том, как меня используют? Рэйкен застывает, а его взгляд леденеет. Когда он заговаривает, его голос достигает эффекта криокамеры: — Вот как ты обо мне думаешь? Неужели ты считаешь меня настолько отмороженным, чтобы смотреть как тебя насилуют, а потом ещё и потешаться над этим? Лиам молчит, усиленно отгоняя чувство стыда за сказанное. Нет, на самом деле он так не думал, но альфа понял его иначе. — Понятно, что ж, возможно, мне стоит гордиться такой репутацией. Наверное, особых благодарностей за нее заслуживает Скотт и вся его безумная семейка, чуть позже я отправлю им открытку со счастливыми пожеланиями. Он саркастически горько хмыкает и, развернувшись, быстрым шагом покидает класс. А Данбар не может избавиться от ощущения, что только что поступил как последний идиот. Он даже не может снова разозлиться на Рэйкена, слишком явственно читалась боль в его глазах, когда омега пытался его поддеть. Возможно, Мейсон прав, тогда Лиам повел себя как последняя скотина, и сейчас это мучит его. Раздражённо пнув злополучную парту, он сердится на самого себя. Какого хрена он вообще делает, Рэйкен же не задумывается, когда оскорбляет его, так с какого рожна он сейчас поедом ест себя за это. И какое ему дело до того, что чувствует Рэйкен. Лиам справляется с приступом самобичевания, заталкивая его поглубже и оставляя исходить предсмертными хрипами. Он снова приходит в свое привычное пассивно-агрессивное состояние и направляется в туалет, чтобы наконец изучить свои травмы и избавиться от крови на лице, успевшей за это время подсохнуть и неприятно стянуть кожу. Происходящее дальше сильно вымотало Лиама эмоционально, «выяснение обстоятельств» затянулось на несколько часов. К тому моменту, как он приводит себя в подобие приличного вида и появляется в кабинете школьного психолога, все уже в сборе. Гейб выглядит гораздо лучше, несмотря на бледность и множество лиловых синяков и ссадин, покрывающих его лицо. Однако заметно, что процесс регенерации уже запущен, и в течение нескольких часов он будет прежним «красавчиком». Хотя Лиам даже мысленно не может его так назвать. Будучи зачинщиком случившегося, он держится слишком нагло, источая гнев уверенного в правильности своих действий человека. Это коробит омегу, и он на протяжении всего разбора полетов старается не смотреть на парня, пытаясь справиться со своими эмоциями. Рэйкен, напротив, держится с демонстративным холодным спокойствием, лишь сверля другого альфу горящим адским пламенем взглядом, говорящим, что мысленно Тео уже расчленяет ученика, медленно и со вкусом. Данбара он подчеркнуто игнорирует, не обращаясь к нему и не поддерживая его рассказ. Только кратко отвечает на уточняющие вопросы миссис Мартин, которая, к слову, выглядит слишком уставшей от всего этого дерьма. Но несмотря на выставленную напоказ Рэйкеном неприязнь к омеге, тот выполняет просьбу Лиама, придерживаясь его версии, что все случившееся было глупой демонстрацией силы со стороны альфы сокомандника. Матараццо явно удивлен, что Лиам не рассказал о его истинных намерениях, после гадко осклабившись и откинувшись на стуле, насмешливо взирая на свою жертву, уже отрицая причинение какого-либо вреда Лиаму. А то, что у омеги сломан нос, так он сам виноват, неверно истолковав действия альфы и скорее пострадав от собственной неуклюжести, чем по его вине. Однако вся его спесь тут же спадает, когда Рэйкен упоминает о причастности Нолана и рассказывает, что именно от него он узнал, где сейчас Лиам и что вообще происходит. Естественно умалчивая, каким именно способом он его разговорил. У Данбара уже раскалывается голова, и он лишь физически присутствует в этом кабинете, когда преподаватель приводит Холлоуэйя, и тот, бледнея от испуга, принимается слабым голосом объяснять, периодически запинаясь и заикаясь, что был не в курсе творящегося. По его словам, у них с Матараццо была договоренность, что тот поможет ему занять место капитана, а бета, в свою очередь, должен будет под каким-нибудь предлогом привести омегу в тот класс. Нолан уверяет, что решил будто у Гейба серьезный разговор к Лиаму, но так как тот избегает альфу, ему понадобилась помощь беты. Все время пока Холлоуэй сумбурно оправдывается, его «пособник» прожигает его уничижительным взглядом, а когда тот особенно эмоционально принимается настаивать на своей непричастности, Рэйкену даже приходится силой усадить вскочившего разъяренного альфу, разразившегося оскорблениями и намеревавшегося подправить память своего товарища парой ударов. Лиам слышит, как яростно чеканит каждое слово Матараццо, как загнанно бормочет Холлоуэй, как миссис Мартин строго выговаривает обоим, как изредка с ледяным спокойствием лаконично вставляет свои реплики Рэйкен, но общий смысл больше не доходит до него, превращаясь в фоновую какофонию звуков. У него кружится и тяжелеет голова, заставляя невольно абстрагироваться от разворачивающегося прямо у него под носом представления. И он старается не сосредотачиваться на нарастающей боли в области носа, который не перестает кровоточить — салфетки, которыми омега старался приостановить катастрофу, почти полностью набрякают. Внезапно внешний шум становится более сконцентрированным в отношении источника. — Мистер Данбар. Лиам медленно моргает и переводит рассеянный взгляд на школьного психолога, внимательно смотрящую на него с явным волнением. — Да, простите? — Вы выглядите не очень хорошо. Я извиняюсь за свою халатность, следовало оказать вам медицинскую помощь. Мистер Рэйкен, будьте добры, отведите мистера Данбара в медпункт. — С удовольствием, — сдержанно улыбается Тео женщине без какого-либо намека на эту эмоцию на лице. Альфа поднимается из кресла и кладет руку на спину вставшего парня, подталкивая того к выходу. Уже в коридоре Рэйкен более грубо хватает его за предплечье и тащит в нужном направлении. У Данбара даже не находится ни сил, ни желания сопротивляться, все, на что его хватает — это злой взгляд, искоса посланный неожиданному помощнику, который успешно игнорирует его. Кажется, его состояние ухудшается, потому что Лиам ощущает себя на карусели: все расплывается перед глазами, и тошнота подкатывает к горлу. Он пошатнулся, и ему приходится привалиться к альфе, восстанавливая равновесие. — Кажется, у тебя сотрясение мозга. Все еще хочешь продолжать сохранять иллюзорное достоинство своей идиотской ложью? — вдруг мрачно обращается к нему Тео. — А ты все еще хочешь продолжать лезть в мою жизнь? Безэмоционально отзывается Лиам, смотря прямо перед собой. — Ох, прошу прощения, это было смешно, пока не перешло все мыслимые границы тупости. Даже я не могу оставаться равнодушным к подобному. — Так оставайся неравнодушным молча, — огрызается Лиам, ставя точку в разговоре и игнорируя недовольный вид альфы. Тот поджимает губы и продолжает вести его словно провинившегося ребенка. — И вообще, с чего это тебя ебет? — внезапно взрывается Данбар. — Почему ты сначала оскорбляешь меня, потом спасаешь от извращенца и успокаиваешь, уговаривая сказать правду? Потом опять делаешь вид, будто меня не существует, а уже через какое-то время прилежно ведёшь меня в медпункт? У тебя что, раздвоение личности? Прогрессирующая шизофрения? Меня задолбало это. Лучше просто оставь меня в покое. Тео останавливается как вкопанный и отпускает его. Он поворачивается лицом к омеге и долго пристально смотрит ему в глаза с нечитаемым выражением. Спустя какое-то время он холодно отвечает: — Ты прав, я слишком часто спасаю твою задницу. До медпункта ты в состоянии доковылять сам. Не дожидаясь дальнейших слов Лиама, он уходит под недоуменным раздраженным взглядом. Вот так просто он опять избегает ответа. Данбар цокает и продолжает путь к медпункту самостоятельно, но не успевает он сделать и десяти шагов, как его резко подхватывают на руки и закидывают на чье-то плечо. Он задыхается от возмущения и начинает трепыхаться: — Что за хрень? А ну пусти меня! — Извини, детка, но я несу за тебя ответственность на данный момент, так что тебе придется смириться со своим положением. Слышит он знакомый издевательский голос и мстительно стучит кулаком по широкой спине несколько раз, отводя душу. — Ты точно психопат. Чокнутый шизоид с загребущими руками, которые я оторву, когда приду в себя. Альфа лишь фыркает в ответ на такие смехотворные угрозы и слегка подбрасывает Лиама, поудобнее устраивая его у себя на плече. Что заставляет и так возмущенного донельзя омегу надуться ещё больше. Его начинает слегка укачивать, и Данбар решает, что месть не обязательно должна быть изощрённой и изысканной, в данном случае следует воспользоваться представившейся возможностью и хорошенько заблевать модную кожаную куртку Рэйкена. Стоит ему начать обдумывать реализацию своей идеи, как Тео, задница которого очевидно наделена телепатическими способностями и считывает мысли с точностью Энигмы, тут же предостерегает: — Даже не думай, я сразу же заверну тебя в нее. Лиам мрачнеет, хотя дальше, казалось бы, и некуда, и с сожалением отказывается от потенциально опасной для него затеи. Словно издеваясь, даровитая часть тела альфы маячит прямо у него перед глазами, и Данбар не может не выразить этому крепкому великолепию свое восхищение, жадно ее рассматривая и чувствуя лёгкий румянец, покрывающий его щеки. Без задней мысли он кладет руку на манящий филей и с силой сжимает. Рэйкен останавливается, поперхнувшись воздухом, и пораженно спрашивает: — И что, по-твоему, ты сейчас творишь? Лиам неохотно освобождает ягодицу старшеклассника из плена своей ладони и невинно отзывается: — Мне показалось, что я соскальзываю. Пришлось ухватиться за самую выступающую часть твоего тела, чтобы удержаться. Рэйкен скептически хмыкает и продолжает движение. — Тогда мне следует радоваться, что ты свисаешь не с передней стороны. Хватка у тебя железная. Данбар рдеет, однако это не мешает ехидству сквозить в его голосе: — Ты себе льстишь, едва ли ту часть, о которой ты говоришь, можно назвать настолько выдающейся. — О детка, ты бы очень удивился, познакомившись с ней поближе и узнав, насколько она выдающаяся. Я могу тебе продемонстрировать, если хочешь. Голос Рэйкена звучит насмешливо игриво, и от такой откровенной подначки Лиам краснеет до корней волос и резко бросает: — Пожалуй, откажусь. — Ну и зря, он бы как раз не отказался. Дождавшись раздражённого рыка из-за спины, Тео открыто хохочет и тут же пальцами впивается в задницу омеги, призывно располагающейся у него на плече. Лиам тонко ойкает и тут же рявкает: — Какого хрена ты делаешь? Убери свои грязные руки! — Ой, прости, мне показалось, что ты соскальзываешь, — совершенно неискренне передразнивает его Рэйкен, руку, впрочем, перемещая на более безопасное место. Лиам сжимает зубы и, скрестив руки на груди, решает воздержаться от продолжения диалога с этим типом — себе же дороже его дразнить. Особенно в таком состоянии, когда твой желудок просится наружу. Когда Рэйкен безмятежно входит в медпункт, даже не думая поставить Лиама на ноги, позволяя ему самому поговорить с медсестрой, Данбар уже смиренно опустил голову, прижимаясь щекой к теплой даже сквозь куртку спине альфы. Голова просто разрывается от боли, расходящейся пульсирующими волнами от саднящего носа. Его мутит, и, закрыв глаза, он уже не слышит, как Рэйкен объясняет медсестре ситуацию, предпочитая все скинуть на Тео. Лиам вновь впускает внешний мир в свое сознание, только когда его аккуратно укладывают на кушетку, и, распахивая глаза, он встречается с теплым взглядом старшеклассника. — Сегодня можешь забыть о тренировке. Уверен, миссис Мартин уже ввела Финстока в курс дела, и он успел соорудить куклу вуду по твоему подобию. Ну а мне пора возвращаться к этому цирку. Ещё увидимся, детка. Рэйкен подмигивает ему и под весёлым взглядом медсестры покидает помещение. — У вас такой заботливый партнёр. Произносит она, подходя к Данбару и критически осматривая его травму. Тот хмурится и недовольно отрицает: — Он не мой партнёр, мы вообще друг друга ненавидим. Женщина выразительно смотрит ему в глаза, насмешливо улыбаясь и покачивая головой, и Лиам сам понимает, насколько глупо сейчас прозвучали его слова. Но она ничего не говорит, молча делая свою работу. А Данбар с тоской признает, что сомнительное утверждение, касающееся молний и частоты их попадания в одно место, оказывается чертовски правдивым в его ситуации, и сбивающая с толку забота Рэйкена уже не может быть простым совпадением или широким жестом из жалости. Тут же перед его внутренним взором встает изображение раздражающе улыбающегося Мейсона с этим его выражением "Я же говорил, Лиам. Ты как обычно закрываешь глаза на очевидные факты". И омега готов себе врезать, выбивая ватные тампоны, аккуратно вставленные ему в ноздри медсестрой. Но вразрез с его эмоциональными порывами он чувствует, как глубоко в душе у него распускается нечто светлое и согревающее грудную клетку. Нечто, что заставляет его похолодеть от ужаса, стимулируя этим уже привычно поднимающуюся злость. Уже позже, когда чудесная женщина из медпункта превращает его из растения в человека или хотя бы его подобие, он снова заходит к миссис Мартин в уже пустой кабинет. Его встречает только измотанная долгими разборками преподавательница и вымученно ему улыбается. Выясняется, что у школы очень строгая политика в отношении насилия, и Нолану с Гейбом отказали в дальнейшем сотрудничестве по программе. Они вернутся в свою школу и продолжат обучение там, и Лиам не может сказать, что огорчён этой новостью. Однако теперь возникает проблема с недобором в команде по лакроссу, но он решает подумать об этом позже, благодаря женщину и поспешно сворачивая разговор, ссылаясь на свое самочувствие. Как Рэйкен и сказал, Финсток уже в курсе произошедшего и "одобрил" его сегодняшний отгул. Данбар подозревает, что, когда он появится на тренировке в пятницу, мужчина с удовольствием ещё несколько раз одобрит его перед тренировкой, а потом и после, с чувством и в полную силу своего негодования. Внутренне содрогаясь при мыслях о складывающейся перспективе, он закрывает за собой дверь кабинета и направляется к выходу из школы. Все, о чем Лиам может думать — его собственная кровать, в которой он собирается провести остаток дня. Но сообщение от Стайлза путает его планы. "Чувак, вечеринка у главного мудака этого города. Начало в восемь, не разочаровывай меня". Лиам не помнит, чтобы Тео решил закатить вечеринку, однако тут же память подкидывает ему разговор с Лидией на прошлой неделе, в котором она упоминала тусовку у Питера, и он смеется, отвечая коротким "Окей". Стилински лишился своей главной поддержки в лице Скотта на подобных пьянках — с начала выпускного класса МакКолл стал очень ответственным и не позволял себе больше сильно расслабляться, поэтому омега искал теперь бро по хмельным забавам в Лиаме, на каждой тусовке возлагая на него большие надежды к неудовольствию Скотта, бормотавшего что-то о пагубном влиянии на детей. Не то чтобы Данбар распущенный или чрезмерно охочий до алкоголя, но сегодня он чувствует дикую потребность в нем, учитывая случившееся. Количество народа в лофте старшего Хейла поражает, очевидно, выпускники решили как следует оттянуться на последок, отдавая дань воспоминаниям о разгульной жизни в прошлых классах. Громкая музыка закладывает уши, а постоянно мигающее освещение стробоскопа размывает силуэты и лица присутствующих, чьи тела двигаются в звучном ритме проходных клубных мотивов. Парень приходит на два часа позже оговоренного времени и уже даже не надеется вычислить своих друзей из толпы. Но, как следует оглядевшись, Лиам замечает на удивление расслабленного Скотта, расположившегося в отдалении на диване с Малией под боком. Очевидно, Стайлз все-таки преуспел в своей алкогольной миссии, сломив непробиваемую броню МакКолла. Альфы слишком слащаво улыбаются и мило шепчутся, тесно прижавшись друг к другу, и Данбар решает не разрушать их романтическую атмосферу, двинувшись сразу к кухне. Мельком он выхватывает взглядом среди танцующих Джексона и Итана: эти двое явно провоцируют друг друга, судя по голодным улыбкам и напряжённому зрительному контакту. Хозяин этой обители обнаруживается на другом диване, о чем-то оживлённо переговариваясь с Лидией и Стайлзом. И, судя по самодовольному выражению лица, Лидия одерживает верх в этом споре, тогда как Стайлз, явно распаленный горячительным и активно жестикулируя, с жаром втолковывает снисходительно улыбающемуся Питеру. Вдруг альфа резко переводит взгляд на Лиама, и тому становится не по себе. В этом мужчине чувствуется скрытая угроза и сила, которую тот без каких-либо ограничений применит при случае, получая от этого извращённое удовольствие. Старший Хейл слегка улыбается и кивает ему, вновь возвращая внимание ничего не заметившему Стайлзу. И, воспряв духом, Данбар добирается до места со стратегическим запасом, больше не встретив знакомых. Кори с Мейсоном предпочли посвятить этот вечер киномарафону, и сейчас Лиам их очень понимает. Он пришел ради того, чтобы выкинуть лишние навязчивые мысли из головы, но такая обстановка делает только хуже, заставляя их с грохотом биться в черепной коробке. Лиам подходит к барной стойке, заглядывая под нее в поисках чего-нибудь крепкого, и наталкивается взглядом на длинные ноги в черных джинсах. Он медленно ведёт его к лицу стоящего и узнает Дерека Хейла. Альфа внимательно смотрит на него, выгнув бровь, и омега невольно выпрямляется, напрягшись: — Привет, — неуверенно произносит он, уже ожидая, что его выпроводят с кухни, отрезав несовершеннолетнему доступ к алкоголю. Слишком уж строго держится Хейл. — Привет, Лиам. Как всегда ровно произносит альфа и продолжает сканировать его взглядом. Данбар теряется и мнется на месте, а мужчина неожиданно протягивает ему бутылку пива, тут же растягивая губы в лёгкой улыбке, копируя Питера. Слишком странная семейка. — Волчара, представь, Питер не верит мне, что в детстве меня чуть не увели цыгане, а Лидия утверждает, что их нет у нас в Бэйкон Хиллз. Но я же собственными, мать вашу, глазами их видел, я даже знаю, что они занимались торговлей людьми и выручили бы неплохую сумму, продав меня в наложницы какому-нибудь шейху. Дерек закатывает глаза, но, когда он смотрит на Стайлза, в них читается нежность. — Стайлз, это были твои дальние родственники, и у вас была семейная поездка в южные штаты. — Ты хочешь убедить меня, что те люди, которые почти оставили меня в качестве оплаты за бутылку колы в супермаркете в Мексике — мои родственники? — Ты даже не представляешь, какое количество раз мне хотелось оставить тебя в супермаркете в качестве оплаты. Так что я их не осуждаю. Лиам прыскает от смеха, и, уже готовящийся разразиться возмущенной тирадой, омега тут же остывает и широко улыбается, замечая наконец присутствие младшего друга. — Лиам, ты пришел, чтобы скрасить мое душевное одиночество среди всех этих предателей! Он порывисто обнимает Данбара, и тот немного расплескивает пиво, неуклюже отвечая на объятия и похлопывая парня по спине. — Что это у тебя? Пиво? Дерек, какой же ты негостеприимный и приземлённый. Неужели ты думаешь, что именно это требуется подростку, чтобы весело провести время на подобных мероприятиях? А ну тащи текилу. Хейл с сомнением смотрит на своего парня, но покорно достает заветную бутылку. — Другое дело. Сейчас ты достигнешь нужной стадии алкогольного опьянения и уже сможешь понимать нас. Ну, или хотя бы выносить, быть трезвым в компании пьяных — сомнительное удовольствие. Дерек может подтвердить. Мужчина лишь насмешливо вздергивает бровь на эту реплику, но никак не комментирует ее. Стайлз наливает ему шот и быстро находит нужные ингредиенты для закуски. Лиам ведётся на его увещевания, и горькая жидкость обжигает пищевод. Стилински тут же наливает ему вторую стопку, и она исчезает так же быстро. Омега делает попытку наполнить третью, но его руку перехватывает Дерек, предупреждающие хмурясь, и тот сдается. — Ладно, ты прав. Для первого раза достаточно. Теперь просто подожди, пока не достигнешь вершин нирваны. Кстати, — внезапно окидывает слегка нетрезвым взглядом Стайлз его лицо, — что у тебя с носом? Лиам уже успевает забыть о слегка посиневшей носовой перегородке и характерных отметинах под глазами, поэтому автоматически прикасается к ней кончиками пальцев. — Давай обсудим это в другой раз? Вы все равно узнаете правду, а врать сейчас мне бы очень не хотелось. Парочка внимательно смотрит на него, и Лиам хочет рассмеяться от того, насколько одинаково они это делают. — Как скажешь, но тогда тебе придется избегать Скотта. Ты же знаешь его. Стайлз внезапно слишком осознанно и понимающе для захмелевшего человека смотрит на него. И тут же прибавляет: — Эм, мы отойдем на секунду. Ты пока чувствуй себя как дома, веселись. Если ты что-нибудь сломаешь, все будут только рады. Ну, кроме Питера, естественно, но кому есть до него дело. Он смеётся и уводит Хейла в неизвестном направлении, хотя Лиам догадывается в каком. Все в этом помещении сосредоточены на себе или своих вторых половинках, поэтому Лиам остро чувствует себя лишним и в который раз жалеет, что пришел. Он сидит на кухне и всматривается в извивающиеся тела, под шумок уничтожая запасы текилы. Вскоре напиток действует на него, вызывая эффект обратный ожидаемому — его мысли наполняются образами Тео Рэйкена, и он чувствует подступающие возбуждение и злость на себя за это. Когда он начинает в подробностях вспоминать их поцелуй, Лиам понимает, что ему нужно на воздух. Тем более недомогание начинает возвращаться, а Стайлз, видимо, совсем забыл о нем. Омега идёт к выходу, молясь не столкнуться ни с кем из знакомых, и уже почти у самой двери голос Скотта настигает его в спину: — Лиам! Данбар проглатывает чувство стыда и, делая вид будто он не расслышал друга, покидает лофт. Он спешно сбегает вниз по ступенькам прямо до первого этажа, хотя моторные функции его тела слегка подводят его, и быстрыми шагами удаляется от дома. Конечно, Скотт не будет преследовать его, но он решает подстраховаться и уходит дальше по улице. Сейчас ему необходимо побыть одному и успокоить гудящую голову, и он оставляет позади шумную веселую компанию, упивающуюся последним безответственным годом.