Хэй(т), детка!

Души эту любовь, пока дрожь не побежит по венам. Ничего не говори, один вдох все разрушит. River - Bishop Briggs Снова и снова в моей голове, Есть правда, которую я не могу игнорировать. Tethered - Rationale Весь мир настроен против него. Приходит к такому заключению Лиам, когда Дженна не верит ему, что он впал в кому следующим утром, больно тыча его под ребра и заставляя взвиться с тонким писком, олицетворяя собой настоящее медицинское чудо. А ведь он был достоин Оскара за эту проникновенную драматичную игру. И как он не убеждал родителей, что он жутко болен чем-то ужасным и очень заразным, трагично заводя глаза и громко прочищая горло в попытках избавиться от собственных лёгких, а под конец даже театрально теряя сознание на пушистом коврике в гостиной, те только скептически переглянулись, даже не попытавшись хотя бы измерить ему температуру для приличия, и предложили вызвать скорую помощь с незамедлительно последующей госпитализацией, если ему так плохо. И когда омега, взяв небольшую передышку в соперничестве с Леонардо Ди Каприо, взвесил все за и против и решил отказаться от столь радикальных мер в борьбе за свое здоровье, те выставили его за порог, с напутствием в виде пожелания хорошего учебного дня. Лиам кисло улыбнулся им в ответ, абсолютно уверенный, что хорошим он точно не будет, и обреченно зашагал к автобусной остановке. Впрочем, поразмыслив по дороге в школу, он пришел к тому, что подобный расклад даже более удачен для него: лучше его арестуют на глазах всей школы, чем поволокут в наручниках из собственной комнаты под пораженные взгляды родителей. Он не вынесет такого позора перед своими близкими — это буквально сломает его. "Господи, Лиам, никто не собирается тебя арестовывать" – раздается в голове раздражённый голос Мейсона, и омега отмахивается от него, как от назойливого насекомого. Конечно, легко ему рассуждать, ведь не его свобода и будущее стоят на кону. А зудящее под кожей беспокойство питает ещё и осевший комом в желудке страх перед встречей с человеком, которого он хотел бы никогда больше не видеть, и, в то же время, отчаянно желал обратного. Сливаясь с потоком учеников, покидающих автобус и скрывающихся за дверями школы, он плотнее кутается в шарф, который призван служить ему маскировкой творчества Рэйкена во всех смыслах, благо погодные условия позволяли носить его, не вызывая подозрений, и просто отдается на волю общему движению. Он с опаской окидывает взглядом школьную парковку и чувствует облегчение, выпрямляя ранее неосознанно ссутуленные плечи и более бодрым шагом направляясь к главному входу, когда служебных машин на территории замечено не было. Постепенно его выносит в школьный холл, и Лиам демонстративно вальяжно шествует до ближайшего мужского туалета. Медленно осмотревшись по сторонам и убедившись, что в таком приватном месте он находится в одиночестве, Лиам скрывается в кабинке и откидывается спиной на защёлкнувшуюся дверь, переводя дух. Нет, он нисколько не струсил, было бы чего бояться - один влюбленный в него альфа шастает по школе, возможно, в его активных поисках, в то время как Лиаму нужно было держаться от него подальше, собирая все свое самообладание, чтобы противится сильному притяжению между ними, потому что на кону стоит его дружба с лучшими людьми, которых он любил, и, похоже, его собственное психическое здоровье, подумаешь. Совершенно рядовая ситуация, с которой, он уверен, сталкивался каждый третий. И он совсем не прячется в этом дурно пахнущем месте, забившись сюда как зверёк в норку, дело в том, что по школе уже давно ходит молва о шедеврах в лучших традициях андеграунда, украшавших стены местного сортира, и Лиама внезапно охватило сильное желание ознакомится с ними, обогащаясь духовно и повышая свой культурный уровень. Омега оценивающе воззрился на концептуальный вандализм, беззастенчиво представший перед его глазами, и вопреки огромной внутренней тяге к высокому, так и не смог найти в себе силы преисполниться в познании с помощью надписи "Уиттмор - грязная шалава", рядом с которой в скобочках тем же почерком, но гораздо менее аккуратным было приписано "просто у меня маленький член, и я озлоблен, что никто не хочет со мной трахаться, поэтому я пишу всякую хрень про других людей". И Лиам задается вопросом, как долго автор выводил это признание, учитывая, что большую часть пальцев ему сломал Итан. Он ещё какое-то время старается проникнуться результатом эмоционального выплеска другого ученика, а потом тщательно изучает каждый образец подобного творчества на всех доступных поверхностях в кабинке, стараясь вникнуть в глубокий смысл всех до единого. Решив не ограничиваться только одной, он заглядывает в каждую кабинку, скрупулёзно осматривая их, предварительно запирая за собой дверь (исключительно, чтобы никто не потревожил его в тонком процессе просвещения) и совершенно не жалея для этого времени, ибо спешка в таких делах немыслима. Вы же не совершаете спринт по Эрмитажу. Когда он приступает к обозрению третьего вместилища народного творчества, относительную тишину, нарушает звонок, ознаменовывающий начало занятий, и Лиам, с выражением крайнего изумления на лице, сверяется со временем на своем смартфоне. Расстроенно вздыхая, разочарованный, что не удалось досмотреть альтернативную художественную выставку, он подходит к раковине и нарочито медленно приглаживает волосы, после тут же растрепав их, решая, что ему больше идёт имидж бунтаря. Переступив с ноги на ногу, он мысленно приходит к тому, что образование несомненно важно, ведь саморазвитие сделало из обезьяны человека, ну, или что-то вроде того, но личная гигиена все же первостепенна, ибо несоблюдение простых правил по сохранению здоровья ведёт к неминуемой мучительной гибели. Ведь все начинается с немытых рук и тонны самых опасных бактерий на них, а он уверен: в таком месте у них курортная зона, и заканчивается холерой, брюшным тифом и дизентерией. Содрогнувшись от представившейся ему далёкой от радужной перспективы, Лиам вдумчиво и тщательно моет руки, после насухо вытирая их бумажной салфеткой. Напоследок, он осматривает себя в зеркале и коротко выдохнув, выходит в коридор. Что ж, он торопился как мог, но есть вещи, которые не терпят отлагательств. К этому времени, все ученики уже разошлись по кабинетам, и в здании царила относительная тишина, нарушаемая лишь приглушенными звуками из-за дверей кабинетов. Лиам оглядывается и направляется к нужному классу, но постепенно его шаг замедляется пока омега не останавливается на месте. Он, правда, хочет пойти на урок, ведь учение — это свет, но Данбар видит его сейчас исключительно в конце туннеля. Кажется, у него произошло культурное пресыщение на сегодня, так как у Лиама по-настоящему кружится голова. Что ж, ничего не попишешь, как бы он не был огорчён, ему придется пропустить учебу в этот день. Он протяжно горестно вздыхает, скорбно пожевав губу для приличия, и развернувшись, бодрым шагом направляется к выходу. Но на первом же повороте он чуть не врезается в двух людей, которые могут представлять для него как спасение, так и обреченность на дальнейшие муки. - Ты куда это собрался, Лиам? - Подозрительно прищуривается Мейсон, складывая руки на груди и смеряя его взглядом. - Ммм... Мне чрезвычайно жаль вас огорчать, но мое присутствие здесь сегодня очень опасно для окружающих: кажется, у меня мононуклеоз, так что лучше мне отправиться домой немедленно. Мейсон и Кори переглядываются, и их лица приобретают одинаковое скептическое выражение. Он так и знал, что его никто не любит, пусть даже не ждут приглашений на его похороны, которые, судя по безразличию к его здоровью со стороны окружающих людей, произойдут в очень ближайшем обозримом будущем. Пока Лиам раздумывает над своим решением, Мейсон помогает ему окончательно определиться своим следующим злорадным комментарием: - При таком раскладе, ты опасен только для Тео. Хотя, носителю того же вируса вряд ли что-то угрожает, учитывая твой способ заражения. Нет, он точно намерен лишить их возможности попрощаться со своим окоченевшим, но все равно бесконечно прекрасным молодым телом. А осуждение предавших его близких людей навек отпечатается на его безжизненном лице. - И вас совсем не трогает тот факт, что я буду страдать? - Жалобно предпринимает очередную попытку Лиам. - Нет, нисколечко. - Вторил своему парню Кори, подхватывая под руку омегу и разворачивая его в обратную сторону по коридору. - И мы говорили о том, чтобы игнорировать его, а не позорно сбегать. Осуждающе добавляет омега, пока они конвоируют отчаявшегося Лиама до нужного кабинета. - А я и не сбегаю позорно, Кори. Это стратегическое отступление! Упирается подросток, пытаясь высвободить свои обездвиженные крепким захватом верхние конечности. Брайант сколько угодно мог выглядеть хрупким и беззащитным, но на деле его иллюзорно болезная тушка вмещала в себя чудовищную силу, которая могла посоперничать с мощностью Терминатора. Не то чтобы Лиам часто об этом думал, но ему искренне жаль Мейсона во время течки Брайанта, сверхъестественно сильная омега должно быть сворачивала его в анатомически ужасающие крендели. Данбар тут же скривился от этой мысли, ощущая стальные прутья, по какому-то странному стечению обстоятельств названные человеческими конечностями, впивающиеся в кожу его предплечья. - Кстати, почему именно мононуклеоз? Ты же даже симптомов этого заболевания назвать не сможешь, ещё месяц назад ты думал, что это раздел химии. Что позорно увеличивает и без того огромное количество вещей, в которых ты не разбираешься от слова совсем. Лиам одаривает бету кислой ухмылкой, явно содержавшей в себе сердечное пожелание умереть на месте, и считает дальнейшие комментарии излишними. Когда святая троица останавливается перед заветной дверью, омега уже готов притвориться мертвым, но Кори разворачивается к нему лицом, даже залезая в его зону комфорта, и проникновенно заглядывает Лиаму в глаза, перекрывая ток крови сразу же в обоих предплечьях. - Главное помни, он не тот, кем желает казаться. Рэйкен сломает тебе жизнь, если ты впустишь его в нее, поэтому ты должен пресечь это прямо сейчас, пока не стало слишком поздно. А мы будем рядом, прикрывать тылы. Напоследок сжав его конечности чуть сильнее, чтобы они уже точно не смогли функционировать нормально в ближайшее время, он отстраняется, дождавшись медленного кивка Лиама, и, кратко постучав, открывает дверь в класс, тут же извиняясь за опоздание перед учителем. Омега чувствует, как Хьюитт участливо похлопывает его по спине, ненавязчиво подталкивая вперёд в открывшийся проем, и обречённо ступает в класс, под двумя десятками любопытных глаз, ищущих отвлечения от скучного занятия. Лиам даже не старается слушать учителя, не осознавая, какой урок вообще сейчас идёт. Он чувствует обжигающее гортань и оседающее зудом в ладонях, раздражение на своих настырных друзей и недостаточно чутких родителей, за то, что обрекли его на эту каторгу, где каждая минута наполнена грызущей тревогой ожидания неизбежного. Эти дурацкие чувства, черт бы их побрал. Одновременно сладкое томление и тошнотворный страх. Только сейчас он понимает, насколько не в пример лучше было изводиться одиночеством: да ты никому не нужен и таким и помрёшь, но эта мысль занимает твой мозг от силы полчаса в день, а потом ты можешь продолжать думать о себе любимом, тогда как влюбленность делает другого человека центром твоей вселенной. И ты приобретаешь нездоровую зацикленность на нем. Рациональная часть Лиама осознает, что ему в любом случае, рано или поздно, пришлось бы встретиться с Тео и поговорить, независимо от того, позволили бы ему спрятаться сегодня или нет, но омега всегда лишал ее права голоса, отдавая предпочтение бушующим эмоциям. Все время, что Данбар был поглощен своей подростковой драмой, друзья очень правдоподобно имитировали Сэма Винчестера, поочередно награждая его сочувствующими щенячьими взглядами. Но омега оставался слеп к ним, все больше затягивая себя в водоворот собственных эмоций, полностью затмевающих его разум и делающих его слишком уязвимым для своего вечного ненавистного врага - гнева. Чем сильнее возрастал уровень стресса, тем раздражительнее он становился, чувствуя знакомое покалывание во всем теле и разгорающееся пламя в груди. Его организм отвечал на сильный эмоциональный всплеск единственным естественным образом, который он знал. Данбар ощущает на себе косые взгляды окружающих, что совсем не помогает ему справится с надвигающимся приступом, и он сжимает зубы, опуская глаза в оставшийся лежать на столе нераскрытым учебник. - Чувак, разберись уже со своими проблемами. Раздается недовольное шипение спереди, и Лиам выразительно смотрит на сморщившего нос альфу, вполоборота уставившегося на него. - У меня нет никаких проблем, а вот у тебя они сейчас появятся. Скалится в ответ омега, слегка подавшись вперед, достаточно угрожающе, чтобы парень мотнул головой и отвернулся, предпочитая не связываться с ним. Данбар осознает, что одноклассник, как и остальные, оказавшиеся слишком умными, чтобы брать с него пример и комментировать ситуацию, будучи альфами реагируют на сильно взволнованную омегу, от которой расходятся волны резкого горького запаха. Очевидно, даже не обладая таким чутким обонянием, его друзья тоже понимают, что происходит. Лиам замечает периферийным зрением, как Мейсон ёрзает на месте, явно собираясь что-то сказать, но его опережает преподаватель. - Мистер Данбар, у вас все хорошо? Мужчина в возрасте останавливается перед его партой, выжидательно глядя на него, и Лиам с такого близкого расстояния между ними может заметить напряженность учителя и едва трепещущие ноздри. Знакомое действие, но оно совершенно не несло в себе того скрытого подтекста, когда это касалось Рэйкена. Человек, что стоит перед ним встревожен его состоянием, и Лиам знает, реакция его организма так же остро действует на нервную систему окружающих, способных ее учуять, будто сигнализируя о надвигающейся опасности и побуждая бежать. Если бы не затопившая его злость, пока только постепенно поднимающая свою уродливую голову, он бы гораздо отчётливее почувствовал последовавший укол вины. - Лучше не бывает, сэр. Его вымученная улыбка скорее смахивает на животный оскал, и он замечает, как глаза взрослого альфы сужаются, а сформированное распоряжение грозится сорваться с языка, но Мейсон не преминул воспользоваться возникшей паузой. - Мистер Габру, позвольте мне вывести Лиама на свежий воздух, он сегодня неважно себя чувствует. Должно быть, первые признаки мононуклеоза. Преподаватель переводит подозрительный взгляд на немедленно прыскающего Кори, впрочем, тут же поспешившего скрыть смешок за кашлем, снова на невозмутимо ожидающего с вежливой улыбкой его ответа, Хьюитта, и, напоследок, на сжавшего челюсти и неестественно прямо держащего спину Данбара. - Да, конечно, и, в таком случае, вам лучше заглянуть по пути в медпункт. Бета с крайне авторитетным видом кивает мужчине и принимается собираться, то и дело настороженно поглядывая на Лиама, поспешившего ухватиться за возможность исчезнуть из этого места и быстро распихавшего свои пожитки в рюкзак, чтобы через несколько секунд исчезнуть за дверью даже не попрощавшись. Мейсон уже решил, что ему придется ловить друга уже у дома Гейеров, однако, когда он покидает класс, проявив больше воспитанности, Лиам покорно ожидает его, прислоняясь к стене напротив. - Лиам, что происходит? - Серьезно начинает он, приближаясь к явно взвинченному другу и испытующе заглядывая ему в глаза, и в этом взгляде читается искреннее стремление понять и утешить. Жест, который он перенял от Кори или же наоборот, эта парочка уже давно была слишком тесно переплетена в единый образ, даже воспринимаясь как один слишком идеальный человек. - Я же уже рассказал вам с Кори обо всем, чего ты ещё от меня хочешь? Цедит омега, и Мейсон вздыхает, произнося куда более мягко: - Нет, Лиам, я не спрашиваю, что происходит между вами с Тео, я хочу знать, что происходит в твоей голове. Какие мысли заставляют тебя чувствовать себя так? Подросток протяжно выдыхает и закрывает глаза, сосредотачиваясь на внутреннем самоощущении, пока Мейсон терпеливо ждет, каким-то немыслимым образом окутывая его спокойствием и отодвигая бурю на задний план. Лиам не знает, с чего начать. Тео. Эта мысль, просто имя, громче остальных, набатом в ритме собственного сердца стучит у него в ушах, перекрывая остальные и вызывая слишком противоречивые эмоции. И от нее уже расходятся все остальные. - Я... Не знаю, в голове сплошная каша. Мне тяжело сфокусироваться на чем-то конкретном. Мышцы снова сводит судорогой, и кровь опять вскипает, заставляя кулаки сжаться, в попытке сдержать волну агрессии. Мейсон быстро улавливает его настроение и спешит погасить вспышку. - Просто скажи мне, что ты чувствуешь. Не надо объяснять почему. Омега сглатывает и все так же избегая смотреть на друга, сдавленно произносит: - Я чувствую гнев, страх, горечь, вину, сожаление, отчаяние, надежду, а ещё желание и потребность. Мне кажется, я просто взорвусь, Мейс. - У него сводит челюсть, а взгляд становится жёстким, когда он более грубо добавляет. - Или покалечу кого-нибудь. Бета вздыхает, чувствуя на себе ответственность за состояние здоровья всех учеников старшей школы Бэйкон Хиллз, и аккуратно пробует почву: - А что из этого оправданно? Лиам рычит и резко поднимает колючий взгляд на лучшего друга: - Ты сейчас шутишь? Да буквально все! - Неужели? - Вздергивает бровь совершенно не впечатлённый Хьюитт, и Лиам дёргает головой в сторону, поджимая губы. - Но... - Яростно начинает он, тут же обрывая себя и хмурясь. - Ладно, допустим, гнев лишь следствие моей дефектности, но остальное вполне себе объяснимо. Между бровей Мейсона появляется едва заметная складка - единственный показатель недовольства подростка из-за пренебрежительного высказывания друга по отношению к самому себе, вообще свойственное Лиаму обесценивание своей личности не поддавалось никакому влиянию со стороны беты, что крайне удручало последнего - он понимает, что сейчас не подходящее время для работы над комплексами омеги, поэтому продолжает развивать заданную тему. - Ты в этом там уверен? Чем вызван твой страх? - Я что попал на сеанс психоанализа? Что тут непонятного? Я боюсь, что наши друзья узнают о том, что у меня было с грёбаным Рэйкеном - самым ненавистным для них человеком, более того, что у меня есть к нему чувства, и отвернутся от меня. Боюсь увидеть его реакцию на мое решение игнорировать его, после того, что между нами произошло. Боюсь, что все меня возненавидят. И ты все же считаешь, что это совершенно беспочвенно? - Да. - Лаконично произносит Мейсон, и когда Лиам озадаченно приподнимает брови, спешит пояснить. - Лиам, ты изначально настроен на самый худший исход, но ты не можешь предугадать реакцию друзей, поэтому не имеет смысла вообще строить какие-либо предположения и накручивать себя. А что касается Тео, при всей моей безграничной любви к Кори, я советую тебе не подавлять собственные чувства и сразу же отрекаться от перспективы отношений с ним. Ты, опять же, исходишь из собственных предубеждений относительно него, но, будем справедливыми, пока рано выносить вердикт тому, что вас связывает. Сначала, ты должен поговорить с ним, я уверен, ему есть что сказать тебе, и более чем уверен, что он готов бороться за тебя и за то, что у вас есть. И именно из-за вышесказанного ты чувствуешь горечь, хотя мы уже убедились, что на это нет никаких оснований. То же самое касается вины и сожаления - ты не должен себя корить за чувства. Мы не выбираем, в кого нам влюбляться, это естественная химическая реакция у нас в мозгу, так что чувствовать вину за свою физиологию, все равно, что осуждать свою потребность в пище. А отчаяние ты чувствуешь, потому что все это ты и сам знаешь, и уже склоняешься к определенному решению, что порождает надежду, но следуя на поводу у своей паранойи, пытаешься себя переубедить и сам же связываешь себе руки. И, конечно же, ты испытываешь потребность и желание, потому что ты влюблен в него, и ты все ещё подросток с буйством гормонов. Так что, как сам видишь, ты сам накрутил себя и теперь страдаешь от этого. Выдав эту длинную речь практически на одном дыхании, при этом активно жестикулируя, Мейсон выдыхает и улыбается шокировано глядящему на него другу, ожидая ответной реакции и надеясь, что до Лиама дошел его посыл. Тот явно собирается с мыслями, пытаясь обработать услышанное и найтись с подходящей реакцией. Он медленно моргает, чувствуя, как вспышка гнева окончательно улетучивается, а за спиной распускаются метафорические крылья воодушевления от приободряющих слов одного из самых умных людей, которых он знал. Конечно, у него остаются сомнения. Куча сомнений, если быть честным, но в одном его друг абсолютно прав - Тео заслуживает права объясниться. Они заслуживают прояснения происходящего между ними. - Но он плохой человек, Мейс. Ты же сам знаешь, что он сделал, и на что он способен. Наконец устало выдыхает Лиам, расслабляя плечи и умоляюще смотрит на друга. Пожалуйста, переубеди меня. Дай мне возможность отринуть все сомнения. - Да. - Безапелляционно подтверждает Мейсон, кивая. - Но все мы меняемся под влиянием человека, который нам не безразличен. И он уже доказал тебе своими поступками, что заслуживает хотя бы быть услышанным и выслушать правду от тебя. Лиам вздыхает, но не может не заметить, что дышать становится свободнее, будто стальной прут, стягивающий его грудную клетку со вчерашнего дня, распался. Мейсон прав, Тео другой человек для него, и имеет право на честность с его стороны. - Спасибо, Мейс. - Слабо, но совершенно искренне улыбается Данбар другу, отпуская от себя львиную долю тревоги. Тот отвечает ему тем же, но более лучезарно: - Каждому из нас порой нужен объективный взгляд со стороны. Вдруг, Лиам хмурится и его лицо принимает подозрительное выражение. - Подожди, к слову, о мононуклеозе, это значит, я настолько не привлекательный, что целоваться со мной захочет только Тео? Поэтому я не представляю опасности для окружающих? С напускной обидой драматично восклицает Лиам, на что Мейсон отвечает ему громким хохотом, сгибаясь пополам. - Я верил в твои интеллектуальные способности, Лиам. Злорадно усмехается подошедший к ним Кори, весело наблюдая за попытками своего парня унять сотрясающие диафрагму звуки. Лиам демонстративно дуется, отворачиваясь от злобной парочки, и отмечая постепенно заполняющих коридор учеников. Они настолько погрузились с Хьюиттом в разговор по душам, что не заметили звонка с урока. Пусть слова Мейсона и принесли ему спокойствие, он не может побороть лёгкое чувство тревоги, прогрызающее путь к его горлу через желудок тучей ненасытных насекомых. - Его нет сегодня в школе. - Тихий голос Кори оказывает воздействие подобное лучшим инсектицидам, заставляя омегу сглотнуть ком в горле и перевести на него свое внимание. Взгляд Кори слишком пристальный, изучающий, и Лиаму становится не по себе, ибо он не предвещает ничего хорошего. Что и подтверждает последующий грустный смешок от Брайанта. — Значит, ты все уже решил для себя. Что ж, мне жаль, что чувства взяли верх над твоим разумом. Не могу сказать, что не осуждаю твою позицию. Он расстроенно поджимает губы и недовольно смотрит на своего парня, сталкиваясь с извиняющимся, но решительным взглядом того. - Нет, я не отступаюсь от прежнего решения, но, просто, думаю, что не стоит рубить с горяча. Учитывая обстоятельства, мы должны прийти к этому вдвоем. Я не могу решить все сам. - Лиам, о чем ты говоришь? Какие обстоятельства? Между вами практически ничего не было. Данбар хмурится и уставляется в пол обвиняющим взглядом. Кори отчасти прав, но учитывая их ситуацию с Тео, нельзя было судить о их отношениях с точки зрения общепринятых критериев нормальности. Да, они все еще остаются друг другу почти чужими людьми, но случившееся между ними за эту неделю их сблизило достаточно, чтобы Лиам изменил свое мнение о Тео и начал чувствовать... чувства. Его щеки внезапно начинают пылать, но это не привычный обжигающий гнев, скорее, это что-то новое и уязвимое, нечто настолько редко случавшееся с ним, что он до конца не может определить природу этого ощущения. Как и свое отношение к нему. - С кем у Лиама практически ничего не было? - Раздается знакомый любопытствующий голос сзади, и Лиам мгновенно испытывает микроинфаркт, меньше всего желая просвещать на эту тему незаметно подошедшего к ним человека. - Да так, неудачная встреча в Синема. Чего только не случается, когда переберешь и окажешься не в том месте, не в то время. - Задорно улыбается Мейсон, спасая грозящуюся выйти из-под контроля ситуацию, и выразительно подмигивая Лиаму. Задавший вопрос Стайлз подозрительно оглядывает всю троицу, а Скотт в ответ добродушно смеётся, совершенно не подвергая сомнению выдуманную историю, скорее всего, имея основания для этого в виде собственного печального опыта. - Тогда нам лучше не проходиться по больному. Что случилось в Синема, осталось в Синема. Улыбается альфа и кладет руку на плечо Лиаму в жесте поддержки. Данбар заставляет внезапно скованные мышцы на лице растянуться в похожем выражении, и кивает подошедшим друзьям. Его сердце все ещё скачет в бешенном ритме, переживая отголоски всколыхнувшейся паники. - Мейсон, Кори, как дела? Не против, если я украду у вас Лиама ненадолго, думаю, нам надо поговорить. МакКолл звучит предельно вежливо, но за его словами скрывается неожиданная твердость, указывающая, что у парней нет альтернативного выбора, подразумевающего отказ. А брови Стайлза выразительно поднимаются, пока он сопровождает слова друга энергичными кивками головы. - Без проблем, мы все равно хотели отойти в библиотеку. Дружелюбно кивает Мейсон и утаскивает Брайанта за руку вслед за собой, напоследок кидая воодушевляющий взгляд лучшему другу, но их нагоняет Стайлз, подмигивая и обвивая рукой предплечье темнокожего подростка. - Замечательно, а мне как раз нужен справочник по расширенной истории Америки: миссис Снаудер думает, что я не смогу обосновать свою позицию насчёт теории мирового заговора, но очень скоро она об этом пожалеет, помяните мое слово. Лиам загнанно смотрит вслед удаляющимся друзьям, чувствуя, как рука альфы все ещё горит на его плече. Не разрывая тактильного контакта, Скотт ненавязчиво подталкивает омегу в сторону ближайшего пустого класса и, впуская его, закрывает за ними дверь. На его лице не остается ни следа от прежней напускной весёлости, теперь ее сменило выражение озабоченности и усталости, а крепко сложенные перед собой руки усугубляли ситуацию. Лиам старается держать себя в руках и вести себя как обычно, прямо и уверенно встречая взволнованный взгляд старшего товарища, в то время как тревога и вина сковывают его горло, а плечи сводит напряжение. Он явно читающейся заботы в глазах Скотта он чувствует себя ужасным человеком с гадким секретом за душой. Они молча буравят друг друга взглядом, пока МакКолл не нарушает тишину: - Лиам, ты ничего не хочешь мне сказать? Сердце Данбара подпрыгивает к горлу, а потом замирает, тут же заставляя мозг забить панику. Вот оно. Скотт уже все знает, он обо всем догадался и теперь полностью разочарован в нем. В голове у Лиама верещит сигнал тревоги, пока он пытается собраться и решить, что ему делать дальше, какой тактики придерживаться. Конечно, лучше сразу сознаться, не вынуждая Скотта подтверждать свои опасения, тогда есть вероятность сохранить хотя бы ничтожные частицы гордости и хорошего отношения к себе со стороны старшего друга, но, с другой стороны, уважение и доверие уже потеряно, и никакие попытки поступить правильно не вернут прошлой дружбы между ними, так что если и тонуть, то крепко сжимая в руках до последнего привязанный к шее камень, все глубже погружаясь под воду, зато, он убедится наверняка. Так что Лиам озадаченно хмурится и вопросительно смотрит на альфу перед собой: - Не думаю, а тебе есть, о чем спросить меня? Прозвучало довольно грубо, и Скотт хмурится и решительно продолжает, хотя в его голосе проскальзывает отголосок вины. - Я понимаю, что в последнее время был невнимательным по отношению к тебе, но это не значит, что ты просто должен был держать все в себе и молча справляться в одиночку. А теперь ещё и делать вид, что все в порядке, когда это совершенно не так. Твои друзья волнуются за тебя, мы волнуемся за тебя, Лиам. - Вы... волнуетесь за меня? - Тупо переспрашивает омега, пытаясь понять настроение альфы. - То есть, вы не злитесь на меня? - Злимся? - Теперь пришла очередь Скотта недоумевать. - Почему мы должны злиться на тебя за то, что у тебя проблемы в команде? - Проблемы в команде? - Опешил Лиам. Разговор медленно, но верно становится все тупее по мере их превращения в попугаев - странный вид регрессии, и Данбар отчётливо осознает, что они говорят о разных вещах. - О чем ты вообще говоришь, Скотт? - О произошедшем конфликте в твоей команде, и твоем странном поведении в последнее время. А ты о чем? - Теперь МакКолл смотрит на него с подозрением, внимательно всматриваясь в его лицо, и Лиам хочет громко расхохотаться от комичности сложившейся ситуации, и одновременно, разбежавшись, протаранить головой стенку, злясь из-за того, что самостоятельно загнал себя в тупик. - Я не знаю. Ни о чем. - Смешивается Лиам, на мгновение опуская взгляд, пока его не осеняет. - Откуда ты знаешь о конфликте? Скотт разочарованно качает головой и грустно произносит. - Хотелось бы узнать от тебя, но Финсток тебя опередил. Хотя я сомневаюсь, что ты вообще собирался об этом сказать. В команде возник недобор, поэтому тренер попросил меня вернуться в состав на некоторое время. - Он испытующе смотрит на Лиама, прежде чем осторожно добавить. - В качестве капитана команды. Вслед за плечами все тело омеги сковывает напряжение, а челюсти сжимаются, однако, в следующую секунду он расслабляется и искренне улыбается внимательно следящему за ним МакКоллу. - Я понимаю решение тренера и полностью его поддерживаю, нам необходим твой вклад сейчас. - Он выдыхает и ровным тоном продолжает. - Мы не сошлись во взглядах с новеньким в команде, и он со своим товарищем устроил мне западню, которая ожидаемо закончилась дракой. Ничего серьезного, но эту парочку отправили обратно в их старую школу, поэтому нам и нужны сейчас новые игроки. Скотт сочувственно смотрит на него, буквально испуская волны сожаления, и Лиаму не нужно обладать чутким обонянием альфы, чтобы распознать это. МакКолл явно собирается сказать что-то прочувственное и наполненное извинениями, характерное для него, но омега мягко прерывает его, не давая даже начать. - Нет, правда, это была обычная стычка двух школьников, не стоит внимания и переживаний. И не вини себя, просто я не думал, что такой пустяк стоит упоминания. Мне очень жаль, что я заставил тебя волноваться, прости. Все в порядке, честно. Просто учеба и эти мелкие неприятности наложились друг на друга, и я немного замкнулся в себе. Скотт заметно успокаивается и расслабляется, одаривая младшего друга неуверенной улыбкой, которую тот тут же подхватывает. Некоторое время они неловко стоят в тишине, пока Лиам не нарушает ее: - Что ж, наш капитан, теперь остаётся только одна проблема. Нам нужен ещё один игрок в команду. Как думаешь, сколько нам нужно будет заплатить Джексону, чтобы он вернулся в лакросс? Или лучше сразу взять его в заложники и шантажировать Итана? Лицо Скотта слегка омрачилось, и, Лиам недоуменно хмурится, предчувствуя, что ничего хорошего он от альфы сейчас не услышит. Больше того, это будет нечто ужасное, судя по тому, как Скотт пытается подобрать слова, сведя брови, а потом напряженно вперивается в младшего товарища взглядом. — Это ещё одна причина, по которой мне необходимо было поговорить с тобой перед тренировкой. И, в основном, именно из-за этого Финсток назначил меня капитаном. - И что же это за причина? Голос Лиама лишён эмоций, неприятная волнующая догадка скручивает живот, и он очень надеется, что это последствия его собственной зацикленности на одном человеке. Скотт вздыхает и просто говорит это, а Данбар чувствует, как его сердце предает его, пускаясь вскачь, тогда как кровь с силой начинает шуметь в ушах, создавая непроницаемый вакуум вокруг него. - У нас полностью укомплектованная команда - Тео Рэйкен снова возвращается в состав. Лиам смотрит перед собой невидящим взглядом, пока назойливый противный писк оглушает его изнутри. Ну конечно, вселенная просто не могла упустить ещё одной возможности наказать его за какую-то огромную провинность, за какую, он пока не выяснил. Но, судя по его полнейшему неведению, отсутствию каких-либо теорий и чувствам к Рэйкену - непроходимую тупость. Не дождавшись от него какой-либо реакции, МакКолл решает объясниться. - Я тоже не в восторге от происходящего, но достаточно скоро нам предстоит соревнование с Девинфордом, а они очень сильная команда. От нас понадобится максимальная отдача, поэтому мы вынуждены идти на риски и неприятную сделку со своей совестью. Да, он мерзавец, но также хороший игрок. А нам сейчас нужны все наши силы. Он мягко смотрит на Лиама, а затем ободряюще кладет руку ему на плечо, слегка сжимая. - Я не позволю ему портить тебе жизнь в команде, так же, как и портить саму команду. Он держится там на добром слове, поэтому будет усердно стараться, чтобы заработать его от нас, в противном случае ему грозит исключение из школы. Лиам наконец отмирает и медленно переводит взгляд на Скотта, поджимая губы. - Я все понимаю, пусть и с трудом. - Он стискивает зубы и переводит дыхание. - Правда, это в любом случае не лучшее решение тренера. Я все ещё настаиваю на вербовке парочки одаренных финансистов. МакКолл тихонько смеётся, качая головой, а омега криво улыбается. - И, Скотт. - Взгляд Лиама становится чрезвычайно серьезным, от которого альфе становится слишком не по себе, очень уж многое он в себе таит. - Я сам с ним справлюсь. Скотт подаётся назад и изучает лицо Лиама, прежде чем, будто невзначай, задать ему следующий вопрос: - Что происходит между вами? Лиам пожимает плечами и уже готовится отговориться какой-нибудь нейтральной фразой, обозначающей отсутствие любого взаимодействия между ними, но внезапно теряется, ибо вопрос Скотта заставляет все его сомнения снова всплыть на поверхность, попадая в самую цель и полностью совпадая с тем, что Лиам задаёт себе сам. Он морщит лоб, отгоняя чувство уязвимости и медлит, ощущая на себе внимательный взгляд Скотта. Лиам устало выдыхает и поднимает глаза на ожидающего друга, предельно честно отвечая. Мы просто оба сходим с ума. - Я не знаю. Брови Скотта тут же приподнимаются в недоумении. - В каком смысле? Он перестал над тобой издеваться? Старший друг выглядит крайне настороженным, и Лиам понимает, что он не сможет уйти без объяснений. Он нервно передергивает плечами и старается избегать внимательного взгляда друга, позволяя ему блуждать по однотонным стенам пустого класса. - Я не знаю, что между нами происходит, потому что он больше не обращается ко мне. Никаких больше идиотских шуточек с его стороны, никаких бессмысленных фраз, ничего вообще. Я думаю, Тео просто было интересно дразнить меня какое-то время, пока это не наскучило, и он не оставил меня в покое. Скотт хмурится и слегка подается назад, опираясь бедрами на парту позади себя, и Лиам чувствует небольшое иррациональное облегчение, когда они сравнялись ростом при этом незначительном действии. Он украдкой смотрит на лицо Скотта, и тот тут же цепляет его взгляд, буквально пригвождая к месту карим пытливым до утаенной правды взором. Казалось, МакКолл видит всю его подноготную, читает его как открытую книгу, задаваясь вопросом, почему его друг нагло врет ему прямо в лицо, и, что хуже всего, позволяя ему это делать. Лиам просто не смеет отвести свой взгляд, удерживая зрительный контакт с альфой. Но все прекращается так же внезапно, как и началось. Выражение лица Скотта опять возвращается к участливо-спокойному, и он снова обращается к напряженно стоящему напротив Лиаму, резко меняя тему. - Ты нормально добрался до дома после вечеринки? Стайлз сказал, ты тогда довольно много выпил. Омега несколько раз растерянно моргает, пытаясь понять, к чему ведет МакКолл, а его нутро опять сводит от волнения, когда он мысленно возвращается в тот вечер. Он определенно не жаждет обсуждать с альфой случившееся в тот день. Поэтому Лиам пожимает плечами и просто кивает, стараясь звучать максимально нейтрально: - Да, без проблем. Я, и правда, тогда хватил лишнего, простите, если испортил вам вечер, ребята. Скотт молча смотрит на него несколько мгновений, а потом поднимается на ноги и одаривает его теплой широкой улыбкой. - Хорошо. Ты так быстро покинул квартиру Питера. Я даже не успел с тобой поздороваться, ты буквально промчался мимо меня. Я бы поинтересовался еще раз, все ли у тебя в порядке, но, чувствую, ты меня ударишь за такую излишнюю навязчивую заботу. Данбар чувствует облегчение, понимая, что буря миновала, и фыркает в ответ. - Уверяю тебя, что я в полном порядке, однако, ты прав в том, что ещё одного такого вопроса моя психика не выдержит. - Что ж, тогда больше не буду испытывать ее на прочность. Спасибо, что успокоил меня. - Увидимся, Скотт. - Мягко, на этот раз искренне, улыбается ему Лиам, получая точно такую же ответную реакцию и лёгкий дружеский хлопок по плечу. ******************************************************************************* Как только Лиам выходит из комнаты, улыбка Скотта тут же гаснет, уступая место мрачной сосредоточенности. — Значит, Тео. - Бесцветно произносит в пустоту альфа, вспоминая как Данбар неосознанно назвал другого альфу по имени. Подобное обращение резануло слух Скотта своей непривычностью, ведь обычно омега называл его бывшего друга только по фамилии, будто намеренно максимально дистанцируясь от него. Но что-то изменилось между ними двумя – они явно стали ближе друг другу, и его намеренная отстранённость во время разговора, особенно при упоминании Рэйкена, указывала на это. Лиам провел тот вечер после вечеринки с Рэйкеном, и явно не хотел, чтобы он об этом знал, солгав о взаимодействии между ними. И МакКолл намерен теперь обратить более пристальное внимание на отношения этих двоих. Ты слишком зациклен на Рэйкене, МакКолл. Едкий насмехающийся голос Джексона буквально шепчет ему на ухо. Возможно, соглашается он, но, ради бога, у него есть на то веские причины. Хотя бы тот факт, что в течение всего разговора от Лиама разило сильным волнением, переходящим в натуральный страх, кислым привкусом, остающимся на языке у альфы, и заставляющим его внутреннего зверя отчаянно скулить, требуя защитить встревоженную омегу. А социальная часть Скотта просто находилась в уверенности, что это ненормальная реакция на дружеский разговор. ************************************************************************** Кори с Мейсоном исподтишка обмениваются короткими взглядами, пока Стайлз, с несвойственным для него молчанием, сопровождает их в библиотеку. Когда тишина становится слишком напряжённой и начинает действовать на нервы, Мейсон робко улыбается и предпринимает попытку разрядить обстановку. — Значит, теория заговора, хах? Совершенно не удивлен, что миссис Снаудер оказалась не впечатлена. Ее взгляды отличаются упорным консерватизмом в вопросах политики. Стайлз тут же лучезарно ему улыбается и согласно кивает: - Да, старушку довольно тяжело убедить в очевидном. Она будет все отрицать, даже если прямо на лужайке ее дома люди из правительства разобьют лагерь и будут наблюдать за ней круглосуточно. Но я взял на себя смелось перевернуть ее представление о мироздании с ног на голову. - Не боишься столкнуться с серьезными последствиями? - Только ради них я и живу, дорогуша, иначе мне становится скучно переваривать свой завтрак с утра. А что насчёт тебя, Кори, Финсток все ещё держит такой ценный ресурс в слепой зоне? - О чем ты? - Недоуменно отзывается Брайант, сводя брови к переносице. Мейсон так же непонимающе переводит взгляд на бодро вышагивающего рядом омегу. Тот досадливо морщится, но буквально через секунду его лицо снова приобретает привычное открытое выражение. - Понятно, впрочем, ни о чем. Но, думаю, тебе нужно знать о некоторых произошедших ключевых изменениях в команде. Скотт временно сместил Лиама с позиции капитана, а вселенское зло в лице Тео Рэйкена, снова представляет угрозу благополучию всему сообществу по лакроссу. Сразу предупреждаю, что травить тренера не выход - он выживет и станет ещё злее, если судить по одной из его занимательных историй о том, как он боролся с тараканами у себя в доме, и в итоге его соседи подписали петицию о запрете на инсектициды специально для него. - Подожди, что? - Шокировано восклицает Мейсон и неосознанно останавливается посреди школьного коридора. - Ну да, Кори тебе не рассказывал? Финсток использовал все возможные средства по уничтожению тараканов, при этом не покидая собственного дома, хотя смрад этих аэрозольных паров стоял такой, что соседская собака упала в обморок и долго… - Нет, Стайлз, я о другом. - Нетерпеливо перебивает Хьюитт омегу, оставляя того стоять с нелепо приоткрытым ртом, вынужденно прервав свою речь. - Рэйкен снова в команде? Стайлз хмурится, и медленно подтверждает слова беты: - Да, я так и сказал. Этот говнюк снова получает возможность терроризировать нашу команду, правда, на птичьих правах, что слегка успокаивает. Мейсон с Кори тревожно переглядываются, а Стайлз подозрительно следит за невербальным общением. - Не хочу прерывать момент, но перемена с каждой минутой промедления все ближе к своему завершению, а мы пока так и не смогли добраться до библиотеки. Наконец вклинивается он между двумя парнями, и те берут себя в руки и принимают равнодушный вид. Они продолжают свой путь к заветному помещению, пока Кори с Мейсоном полностью погружены в свои невесёлые мысли относительно происходящего и как это отразится на Лиаме, а Стайлз задумчиво пожевывает губу, тоже далёкий от этой реальности. Наконец, они проходят в нужную часть здания. Стайлз умудряется споткнуться на пороге и зацепившись за дверь, оповестить всех присутствующих о своем приходе громким грохотом, получая в ответ укоризненный взгляд библиотекаря. Как ни в чем не бывало, он посылает суровой женщине широкую улыбку и поднимает руки в извиняющимся жесте. Прежде чем Кори с Мейсоном уйдут к ближайшему свободному столику в помещении, он обвивает их плечи руками и заговорщически шепчет: - Парни, боюсь, мне понадобится ваша помощь. Учитывая вашу учебную программу по истории этого года, со стеллажами на эту тематику вы сейчас находитесь в очень тесном знакомстве. Так что сделайте одолжение другу. Мейсон пожимает плечами, чувствуя на себе настороженный взгляд Кори и охотно изъявляет желание пойти на встречу омеге. Стоило им подойти к нужному стеллажу и скрыться за полками, как Стайлз цепко хватает парней за предплечья и разворачивает к себе лицом, прижимая их спинами к деревянной конструкции, тут же приобретая деловитый вид. - А теперь, братья кролики, вы чистосердечно признаетесь мне в том, что происходит с Лиамом и при чем тут чертов Тео Рэйкен. Стадию извинений и сбивчивых оправданий можно пропустить, мы и так слишком много времени потратили на то, чтобы заново проложить сюда дорогу. Омега с бетой заметно напрягаются и снова встречаются взглядами, пытаясь в экстремальных условиях разработать дальнейшую тактику поведения. Стилински натурально застал их врасплох. - Э нет, так не пойдет, попрошу вслух для тех, кто пока не освоил навыки телепатии. Тут же осекает их омега, щёлкая пальцами у подростков перед лицом, привлекая их внимание. Мейсон хмурится и пытается спокойно отвадить назойливого сына шерифа, что сейчас стоял у них над душой. - Стайлз, мы не знаем о чем ты, если честно, и твое поведение, мягко говоря, напрягает нас. Стилински усмехается, совершенно по-дерековски обнажая при этом зубы в оскале, и иронично выдает: - Боюсь, недостаточно, если у вас ещё хватает духу притворяться. - Почему ты вообще решил, что мы что-то скрываем? Что Лиам что-то скрывает? Нерешительно вступает Кори, весьма убедительно приподнимая брови в удивлении. - Потому что, мои вы хорошие, мы не слепые и не тупые, и очень даже замечаем, когда у нашего друга возникают проблемы, особенно когда он шкерится по углам и шепчется с отдельными посвященными в это друзьями. Что, кстати, ранит меня до глубины души. И особенно Скотта. Так что, не хотите поделится откровениями с дядюшкой Стайлзом? - Вы наделяете глубоким смыслом те действия, в которых он отсутствует в принципе. Проблемы с контролем гнева у Лиама изначально предполагают нестабильный эмоциональный фон, а к настоящему моменту у него еще и раздрай в команде, проблемы с учебой и отсутствие возможности выплеснуть энергию подросткового либидо из-за того, что у него нет партнера, поэтому ему приходится сублимировать ее в лакросс. Как думаешь, если для обычного человека это достаточно стрессовая ситуация, какой она будет для обладающего расстройством прерывистой вспыльчивости? Приподнимает брови Мейсон с ироничной улыбкой. Стайлз прищуривается и подозрительно протягивает: - Полагаю, не очень легкой. - Верно. – Улыбка Мейсона становится шире, но остается дружелюбной, не переходя в насмешливую. - К тому же, недавно у него был приступ, что тоже отрицательно влияет на общительность и социальные взаимодействия. Добавляет Кори, нервно теребя лямку рюкзака. Ему явно не нравится характер происходящего между ними разговора, но спокойствие и уверенность, исходящие от беты, действовали на него умиротворяюще, отгоняя волнение. Стайлз продолжает переводить тяжелый внимательный взгляд с одного подростка на другого, сохраняя суровое выражение лица, но, спустя несколько долгих секунд, он фыркает и хлопает каждого из них по плечу, тут же обретая свой привычный несерьезный вид. - Ладно, достаточно с вас. Видели бы вы свои лица. Стилински позабавлено смеется, пока парни сталкиваются недоуменными взглядами. Кори явно чувствует себя неуютно, переминаясь с ноги на ногу, а Мейсон сбит с толку, ожидая каких-либо пояснений со стороны до сих пор наслаждающегося своей выходкой Стайлза. - Да бросьте, чуваки, я просто прикалываюсь. Тактика полной уверенности в своих предположениях часто срабатывает. – Он подмигивает тут же расслабившимся подросткам, и уже серьезно продолжает. – Но, для справки, Лиам же, и правда, просто загружен повседневными проблемами? Тео его больше не достает? - Насколько мы знаем, нет. Они больше не контактируют. – Подтверждает Мейсон, стараясь не смотреть на поджавшего губы и опустившего взгляд в пол Кори. - И слава богу, рад слышать. Все же, Рэйкен не лучший собеседник, да и личность в целом, для любого рода отношений и занятий. Стайлз окидывает их взглядом, отмечая встревоженный вид Кори и сосредоточенного на чем-то далеком Мейсона, слабо кивнувших в ответ на его последнюю реплику. - Так, а у вас двоих все в порядке? - Эм, да, в полном. – Не совсем понимая причину, по которой Стилински решил спросить их об этом, произносит Мейсон с растерянной улыбкой. Кори лишь кивает, продолжая неуверенно смотреть в испытующие глаза Стилински. - Ладушки, это замечательно. Что ж, дальше я справлюсь сам, думаю, я не настолько плох в истории Америки, а вы можете отправляться на уроки. Его последние слова сопровождались вовремя прозвучавшим звонком на урок, и улыбнувшись ему, парочка поспешила выбраться из-за стеллажей и направиться к нужному классу. На лице Стайлза блуждает хитрая усмешка, пока он наблюдает за покидающей его парочкой, прислоняясь к твердому дереву, вмещающему в себя ряды книг по истории, от томов летописей о Древней Греции до новейшей истории 21го века. ****************************************************************************** На протяжении всего оставшегося учебного дня у Лиама не было возможности поговорить с Кори и Мейсоном перед тренировкой. Он сомневался, что пропустивший занятия в школе Рэйкен вдруг там объявится, но тревога все равно не покидала его, не давая сосредоточится ни на одном из предметов. Время шло мучительно медленно и уроки слились в один несвязный шумовой поток. Кажется, пару раз миссис Снаудер обращалась к нему с вопросом по теме, но Лиам предсказуемо терялся и еще больше топил себя неоднозначными неразборчивыми ответами, чувствуя, как его репутация тает на глазах, низводя его до статуса школьного лузера с каждым смешком его одноклассников. Теперь он всей душой болел за Стайлза, в его устремлениях поставить надоедливую старуху на место. Данбар даже готов присоединиться к его исследованиям, однако, осознает, что, скорее всего, будет только тормозить процесс. Когда от очередного позора, неминуемо последовавшего бы после озвучивания его фамилии на еще одном уроке, его спасает школьный звонок, он готов уверовать в высшие силы и проявление их благосклонности в конце концов к собственной персоне. Преподаватель недовольно хмурится и обещает отложить истязание его бедной тушки до следующего занятия, на что Лиам меланхолично кивает, впрочем, не обещая положительного результата со своей стороны. Он покидает кабинет и направляется к мужским раздевалкам. Распахнув дверь, Лиам нерешительно мнется на пороге, обводя взглядом переодевающихся у шкафчиков парней, шумно обсуждающих свою личную жизнь и поддразнивающих друг друга. У одного из них обнаруживается Скотт, тут же заметивший прибывшего омегу и ободряюще улыбнувшийся ему, уголки губ Лиама приподнимаются в ответ, и он переводит взгляд на Гринберга, который в данный момент что-то активно пишет на листе бумаги, то и дело посматривая на кабинет Финстока (боже, он всегда будет восхищаться его упорством в попытках завоевать сердце тренера), а следом на Кори, у которого в глазах читается вопрос, как только тот обнаруживает Лиама, на который Данбар коротко кивает со сдержанной, но искренней улыбкой. Не столкнувшись с угрозой в поле зрения, Данбар проходит дальше и небрежно отвечает на приветствия, вяло растягивая губы в подобии улыбки. Только освободив свою форму из железного вместилища, его поражает осознание, что он не может сейчас переодеваться на публике, поскольку все его тело помечено Тео, и он не может позволить другим увидеть это, особенно Скотту. Он стискивает зубы и зависает на пару мгновений, хаотично обдумывая, как ему поступить. Пропуск тренировки однозначно даже не рассматривается в качестве возможного варианта. Тренер и так был слишком терпелив к нему, учитывая количество его прогулов за последнее время. Раздеваться при всех он тоже не намерен, пока есть вероятность стать самым обсуждаемым учеником старшей школы Бэйкон Хиллз. Лиам прикрывает глаза и протяжно выдыхает, уже готовый собрать форму и отлучиться в туалет, чтобы переодеться там без свидетелей, пусть парни и будут потом подтрунивать над ним, называя застенчивой девчонкой, как сзади раздается знакомый голос с насмешливой интонацией, заставляя его тут же обернуться и оцепенеть. - Хэй, детка, слышал у тебя мононуклеоз. Ты в порядке? Гребаный Тео Рэйкен собственной персоной. Серая толстовка не скрывает мускулистого крепко сбитого тела, объемная сумка оттягивает правое плечо, а взъерошенные непослушные волосы с изящной небрежностью падают на лоб, делая акцент на выразительно горящих весельем глазах. И почему-то только сейчас Лиам замечает какую завораживающую цветовую палитру они таят в себе: темный ободок насыщенного синего очерчивает глубокий серо-голубой оттенок с вкраплениями манящего зеленого. Он чувствует волнительное головокружение, теряя связь с реальностью и погружаясь в душу парня напротив. Альфа смотрит на него без привычной издёвки, открыто и игриво, его губы, которые омега уже успел распробовать и с того момента чувствовал бесконечную нужду в их нежной мягкости, хранят на себе ту самую скрытую улыбку, только для него одного. И Данбар чувствует острую боль глубоко в груди, когда в следующую секунду он делает нечеловеческое усилие над собой и воздвигает между ними глухую стену, замораживая свои взбесившиеся чувства и подавляя эмоции, одаривая Тео ледяным взглядом. - Что тебе надо, Рэйкен? На лице старшеклассника, на какую-то долю секунды, читается замешательство, его улыбка меркнет, снова прячась под характерной скованной маской, а глаза выдают, насколько его задела подобная отчужденность. Этого достаточно, чтобы сердце омеги разбилось вдребезги, острыми осколками впиваясь в легкие и затрудняя дыхание. Рэйкен явно хочет произнести что-то еще, и Лиам мысленно умоляет его этого не делать, как его отвлекает угрожающий голос Скотта. - Оставь его в покое. Тео тут же напрягается, впрочем, с мастерством хамелеона снова перевоплощаясь в самодовольную равнодушную версию себя, ни на секунду не показывая, что его выбили из колеи. Он переводит взгляд на, серьезно настроенного применить в случае необходимости силу, МакКолла, что ясно передает его напряженная поза, после снова возвращая его к Лиаму. - Думаю, Лиам и сам может адекватно формулировать свои желания, и не нуждается в переводчике. Так что здесь не требуется твоя помощь, МакКолл. Даже не глядя на другого альфу, отбривает Рэйкен, продолжая внимательно смотреть в голубые глаза напротив. Те отвечали ему напускным холодом, злостью и, внезапно, нарастающей паникой. Ноздри альфы едва заметно затрепетали, и пальцы рук слабо дернулись, охваченные сильным стремлением успокоить свою омегу, но волевым усилием Тео возвращает себе контроль над телом. - Что ж, тогда слушай внимательно. Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое. Цедит Данбар, и альфа сужает глаза, скалясь в ответ. - Как скажешь. Просто хотел сказать, что я удивлен отсутствием на тебе розовой балетной пачки, королева. Отметив, как щеки Лиама начинают предательски покрываться румянцем, а Скотт недоуменно хмурит брови, он разворачивается и отходит к своему шкафчику. - О чем он? – МакКолл переводит непонимающий взгляд на Данбара, видимо, ожидая дальнейших пояснений, но тот только пожимает плечами, отворачиваясь и пряча пылающее лицо. - Не представляю, просто низкопробный юмор. У него все трясется внутри, омега чувствует себя разбитым, а глаза жгут подступившие слезы. Дрожащими руками он сгребает свою форму, пряча в карман тональник временно позаимствованный у матери, и хочет направится в мужской туалет, но его взгляд опять останавливается на одной единственной фигуре. Тео легко, совсем не смущаясь рисунков, украшающих его тело, даже испытывая гордость носить их на себе, обнажает свою безупречную молочную кожу с россыпью маленьких аккуратных родинок, складывающихся в созвездия. Черные линии гармонично смотрятся с ними, и Рэйкен будто специально напоказ демонстрирует их окружающим, медля с облачением в форму для лакросса, оттягивая тот момент, когда грубая ткань снова скроет доказательства их связи. Внезапно, он поворачивает голову, сразу сталкиваясь с взглядом омеги, и тот не в силах отвести его. Они удерживают зрительный контакт, обмениваясь нечитаемыми выражениями, пока Лиам спустя несколько минут не разрывает его, стремительно удаляясь в изначально выбранном направлении. Альфа украдкой улыбается про себя, и, наконец, натягивает на тело форменный джемпер. Игроки стремительно заполняют стадион, выстраиваясь на разминку, пока тренер, Бобби Финсток, раздает им уже привычные указания и щедро осыпает каждого «комплиментами», отмечая их «сильные стороны». Вопреки, прохладной погоде и зябкому ветру, на трибунах в этот раз было гораздо больше народу, чем в обычное время. Новость о том, что в команду вернулся изгнанный оттуда в прошлый раз со скандалом главный хулиган школы, распространилась со скоростью света, и нашлись желающие поглазеть на «трогательное воссоединение» прежней команды. - И почему тренер позвал в команду этого ублюдка, а не меня? Я тоже прилично играл в лакросс. Сокрушается Стайлз, восседая на трибуне, нахохлившись и кутаясь в плотный объемный шарф, который явно принадлежал Лидии, взглядом прослеживая разминающегося Рэйкена. - Ты и приличия находятся в совершенно разных, не соприкасающихся плоскостях, Стилински. А тренер позвал Рэйкена, потому что, в отличие от тебя, он знает, что делать с клюшкой и мячом. Я вообще не помню, чтобы ты числился в команде когда-нибудь, возможно, из-за того, что ты предпочитал позицию наблюдателя. - Ядовито отзывается Джексон, расположившись сзади надувшегося омеги, и внимательно смотря на поле. Рядом с ним привычно занимал место Итан, в отличие от своего парня полностью увлеченный учебником высшей экономики. - Что ты вообще тут делаешь, Уиттмор? Тебе разве не надо готовиться к поступлению в самый крутой финансовый колледж на планете? В тон ему отвечает Стилински, оборачиваясь и посылая Джексону убийственный взгляд. Тот не обращает на Стайлза никакого внимания, поглощенный действом, развернувшимся перед ним, лишь спустя несколько долгих секунд кидает, будто делает огромное одолжение: - Первая тренировка команды в старом составе. Я не мог пропустить такое зрелище: как МакКолл сцепится с Рэйкеном. Стилински хмурится, и уже намеревается выдать что-нибудь язвительное, но его опережает громкий недовольный голос незаметно подобравшегося к ним Финстока: - С таким же успехом ты мог бы провести это время на поле, Уиттмор. Позорник. Лицо Джексона тут же теряет прежнее высокомерное выражение, и он бросает боязливый неуверенный взгляд на тренера. — Это разовая акция. Я лишь пришел поддержать своих горячо любимых, дражайших, глубокоуважаемых друзей. Стилински трясется от беззвучного смеха, пока Финсток поджимает губы и отворачивается, совершенно не впечатленный репликой омеги. Итана будто никто из них не замечает, и гнев тренера его минует, что того совершенно устраивает. - Если ты продолжишь этот уродливый припадок, который ты по непонятной причине выдаешь за смех и который по еще более необъяснимым причинам умиляет этого извращенца Дерека, я попрошу Итана, и он откусит тебе жопу. Яростно шипит Джексон, тут же получая в ответ оскорбленный взгляд поперхнувшегося Стайлза, но не успевает самодовольно расплыться в улыбке, как его осаждает спокойный голос Итана: - Не откушу. Теперь пришла очередь Уиттмора дуться, и он закатывает глаза и раздраженно выдает: - Хорошо, тогда я сам откушу тебе жопу. - Не откусишь. – Все так же беззаботно повторяет Итан, даже не отрывая взгляда от страниц с формулами. - Почему это? Неужели тебя укусил Скотт, и в тебе проснулся небывалый альтруизм по отношению к долговязым, слабоумным омегам с идиотским чувством юмора? – Взрывается Джексон, вперивая недовольный взгляд в своего парня. - Нет, потому что мы на публике и здесь полно свидетелей. Такие вещи надо делать в более укромных местах и уж точно не своими руками, и желательно не озвучивая свои намерения, дабы у людей не было причин связывать тебя с произошедшим за отсутствием мотива. Ровным тоном, будто он только что озвучил расписание поездов, поясняет альфа, а успевший уже расслабиться и развеселиться из-за слов, ранее сказанных тем и реакции Уиттмора, Стайлз в ужасе уставляется на продолжающего спокойно сидеть Карвера в то время, как Джексон устремляет на своего альфу взгляд полный восхищения. - Я уже говорил, что люблю тебя? С игривой улыбкой, которая вообще не вязалась с его обычным наглым высокомерным образом, Джексон подается ближе к Итану, зависнув в нескольких миллиметрах от его лица. - Да, но не так часто, как мне хотелось бы слышать. – С мягкой улыбкой выдыхает альфа, смотря прямо в глаза омеге. Тот сокращает оставшееся между ними расстояние и прижимается губами к губам Итана, оттягивая нижнюю зубами, и накрывая своей ладонью его лицо, поглаживая пальцами острую скулу. Карвер довольно скалится и позволяет Джексону тут же пройтись по месту легкого укуса языком, после углубляя поцелуй. Стайлз скривившись от отвращения, смотрит на представшее перед ним непотребство и возмущенно восклицает: - Только попробуйте, изверги. Мой отец – шериф этого города, а мой парень – огромный грозный альфа, которому нравится так горячо обсуждаемая вами часть моего тела, и если с ней что-то случится, то точно такой же части лишитесь уже вы оба. Парочка слишком сильно поглощена друг другом, поэтому просто игнорирует слова Стайлза, а тот, сдерживая рвотный позыв, отворачивается обратно к стадиону, больше не в силах лицезреть, как змея пытается заглотить волка целиком. Заметив, что тренер находится к нему в непосредственной близости, прямо на скамейке перед ним, Стилински прочищает горло, привлекая внимание мужчины. Он уже собирается выяснить ответ на интересующий его вопрос, изначально высмеянный Уиттмором, но Финсток, только заметив его широко улыбающееся лицо, тут же мотает головой и отмахивается: - Нет, Стилински, просто… Нет… Не надо. Стайлз оскорбленно хватает ртом воздух, но послушно держит его на замке, обиженно надувшись, и пряча руки в карманах куртки, продолжая следить за двигающимися на поле фигурами. Ничего, зато он лучший друг капитана команды, пусть и временного. ******************************************************************************* Лиам ничего не мог с собой поделать, на протяжении всей тренировки его взгляд неизбежно возвращается к Тео. Он старался держать себя в руках, но физические способности альфы его завораживают. Даже во время простой отработки пасов его движения были плавными и стремительными, а меткость его бросков была очень точной. Он с самого начала не сомневался в таланте Рэйкена на этом поприще, ведь он помнит, каким хорошим тот был игроком, но, когда они разбились на команды, и началась тренировочная игра, Лиам в полной мере осознал, какую потерю понесла их команда с уходом Тео, пусть и не добровольным, и почему тренер решил поступиться принципами и вернуть альфу в состав. Несмотря на крупное сбитое тело, Тео быстрый, ловкий и маневренный, он точно чувствует игру и тонко подстраивается под любой коварный прием противника, моментально меняя тактику. Он ценный союзник и весьма опасный соперник. Однако, у него есть один недостаток, являющийся решающим для такой командной игры, как лакросс - он плохо доверяет своим сокомандникам, и предпочитает вести одиночную игру. Поэтому самым удивительным стало то, как гармонично они действовали вместе, играя на пару против чужих номеров. Их связка стала сильным элементом в составе, и эффективность каждого из них повысилась вдвое. Они легко ориентировались друг на друга, мгновенно адаптируясь и улавливая последующие приемы. И что это, если не ирония со стороны вселенной. Они заметно стали сильнее с присоединением Скотта и Тео, и теперь у них были реальные шансы против Девинфорда. Даже тренер не поскупился на настоящую похвалу после окончания однозначно успешной тренировки, в хорошем настроении в конце концов отпустив их в раздевалку. Лиам чувствует спиной задумчивый взгляд Скотта, вызывающий неприятный зуд между лопаток, но тот так ничего и не говорит ему. Да и у самого Лиама нет никаких ответов на этот момент. Он полностью вымотан, но это опустошение приятное: навязчивый клубок роящихся мыслей наконец улетучился под гнетом усталости, как и лишние эмоции. Лиам понимает, что ему предстоит разговор с Тео, когда остальная часть их команды покинет помещение, потому что тот тоже медлит, пропуская ребят в душевые и неторопливо копаясь в своих вещах, но такая перспектива больше не вызывает у него панику. Только волнение и нетерпение охватывают его, порождая лёгкую дрожь в конечностях и сбои в ритмичном биении сердца. Скотт прощается с ним, напоследок мельком бросив тяжёлый взгляд на Рэйкена, Кори тоже уходит, тихо желая ему удачи, и Лиам ему очень признателен. Надо будет как-нибудь сказать Мейсону, что у него самый чудесный парень на свете. Постепенно раздевалка пустеет, и Лиам начинает нервничать все больше с каждым человеком, освобождающим ее. Он настолько погружается в свои переживания, прокручивая в голове слова, которые он намерен сказать Тео, что пропускает момент, когда они остаются наедине. Омега возвращается в реальность только когда слышит приближающийся звук чужих шагов и тут же замирает. Он чувствует чужое обжигающее тепло за своей спиной - Лиам уверен, стоит ему податься назад всего на пару миллиметров, и он прижмется к широкой груди Тео. Данбар шумно сглатывает, обнаруживая, что его горло вдруг пересохло, и не решается прервать повисшую между ними тишину. - Я видел, как ты смотрел на меня там, на поле. Раздается вкрадчивый соблазнительный голос у него прямо над ухом, и шея Лиама покрывается мурашками, а короткие волоски встают дыбом. Он собирается, и отвечает максимально ровно и безэмоционально. - Ты хороший игрок, неудивительно, что я оценивал тебя в действии. Я ведь, все-таки, остаюсь капитаном, пусть и временно смещенным. - Нет, это был совсем не профессиональный взгляд. Так скорее смотрят на объект вожделения. Лиам ощущает, как альфа наклоняется ближе, проводя носом по его влажным от пота волосам, втягивая его запах. - Я чувствовал твое желание через все поле, детка. И чувствую его до сих пор. - Тео. Предупреждающе твердо осекает его Лиам, резко разворачиваясь и чуть не сталкиваясь носом со старшеклассником. Глаза того затуманены, а губы растянуты в лёгкой усмешке. Лиам несильно, но решительно отталкивает его от себя, упираясь руками альфе в грудь, и на лбу у того тут же появляется морщинка, выдавая его лёгкое замешательство. - Почему тебя сегодня не было в школе? Лиам сам не знает, почему задает ему именно этот, самый незначительный среди остальных наполняющих его голову вопросов, но ему нужно было резко перевести тему, отвлекая и Рэйкена и себя. Тот насмешливо поднимает брови, и ухмыляется шире. - Я подумал, что тебе нужно время, - он окидывает все еще достаточно небольшое расстояние между ними взглядом, и в его усмешку закрадывается непонятная Лиаму грусть. – и пространство. Тео отступает от подростка на пару шагов, и Лиам вынужден подавить инстинктивную реакцию тела, потянувшегося вслед за ним, жаждущего прижаться ближе. - Зачем? – стараясь звучать максимально невозмутимо, интересуется омега, вполне осознавая намерения старшеклассника, но остро нуждаясь в их подтверждении. Однако, альфа не доставил ему такого удовольствия, отвечая в характерной насмешливой манере: - Рассчитывал на более теплый прием при встрече. Но, очевидно, зря. Перед глазами мгновенно встает образ уязвленного Тео, и грудную клетку снова сдавливает от боли, а к щекам приливает кровь, тут же нагревая тонкую кожу и выдавая испытываемый омегой стыд. Лиам опускает глаза в пол, не в силах больше смотреть в пронзительные изучающие его глаза под давящим чувством вины. Он не решается сказать что либо, и надеется, что альфа сведет все к шутке, но тот мгновенно сбрасывает с себя всю напускную веселость и показывает истинные эмоции. Его лицо каменеет от сдерживаемой злости, а легкая ироничная усмешка, превращается в жесткий оскал. — Значит, настолько боишься разочаровать своего обожаемого Скотта? Конечно, к чему бы такому идеальному образчику порядочности якшаться с таким мерзким отребьем, как Тео Рэйкен. Ведь можно просто удовлетворить свои физические потребности, а потом снова зачитывать мораль. И я бы все понял, Лиам, ведь моя персона, действительно, далека от положительной, но я вижу, что ты испытываешь ко мне те же чувства, что и я к тебе. Ты можешь разыгрывать комедию, обводя вокруг пальца добродушного недалекого простачка МакКолла, который даже обладая превосходным нюхом альфы не может сложить, что к чему, но мне достаточно твоего аромата, чтобы распознать твои истинные желания и эмоции. Не чувствуешь себя от этого грязным, детка? От того, что влюбился в такое богомерзкое создание? Должно быть отвратительное чувство, поэтому ты и притворяешься при своих друзьях. Но знаешь, тебе это не поможет, потому что ты продолжаешь хотеть меня, а, следовательно, ты не такой уж и идеальный, как тебе самому казалось. И я говорю сущую правду. Знаешь, почему я так уверен в этом, детка? Потому что прямо сейчас слизистую моего носа буквально разъедает резкий запах твоего стыда, что только подтверждает мои слова. Он уродливо щерится и хватает за подбородок продолжающего молча стоять Данбара, оцепеневшего и пребывающего в шоке от произнесенного альфой. — Вот только такой человек, как я, редко испытывает стыд, поэтому я согласен быть твоей отдушиной, пока тебе не пришлось снова возвращаться в сахарный и до примитивизма понятный иллюзорный мирок, созданный твоей наседкой МакКоллом. Только не жди от меня больше понимания или, тем более, уважения. Ну что, поебемся? Или ты снова вошел в режим непогрешимой святости? Крепкий захват пальцев Тео пробуждает отчаянно предающиеся забвению воспоминания о точно так же нависавшем над ним Гейбе, с точно таким же тошнотворным вожделением в стремлении воспользоваться его телом, и с, в точности, таким же безобразно перекошенным от ярости лицом. Отголоски дикого первобытного страха, отпечатавшегося на подкорке его мозга еще с той вероломной попытки Матараццо подчинить его себе, жесткой хваткой сжимают его горло, а подступившая следом дурнота собирается комом в глотке. - Отстань, не трогай меня! – Сдавленно вскрикивает омега, с силой отбрасывая от себя старшеклассника и пятясь вдоль шкафчиков. Лицо альфы меняется в изумлении, но он не спешит подходить к подростку, покорно оставаясь стоять на месте и внимательно следя за ним. Лиам останавливается и глубоко вдыхает, тяжело сглатывая и обхватывая себя руками, пытаясь отогнать от себя наваждение. Неприятный озноб охватил его тело, а пальцы, крепко вцепившиеся в собственные предплечья, сотрясает мелкая дрожь. Он совершенно не ожидал от себя такой реакции, и подобная выходка его разума и тела воспринимается омегой сродни предательству. Переведя дух, он раздосадовано рычит, намеренно пряча от альфы взгляд, все еще хранящий в себе отголоски страха. - Лиам. – Нерешительно, уже куда более мягко и с явным беспокойством, пытается воззвать к омеге Рэйкен, но его тут же обжигают злым взглядом. - Не смей. – Предостерегающе резко обрывает его младший подросток, выпрямляясь, но не предпринимая попыток приблизиться. Однако Тео это не устраивает, и он делает шаг в направлении омеги, стараясь сохранять голос спокойным. - Лиам, я… - Ничего, блять, не произошло, понятно? Все прекрасно, за исключением твоей всеобъемлющей жалости к себе и ненависти ко всему миру за то, что он не понимает бедного обиженного судьбой маленького Теодора, как будто не он сам предал своих самых близких друзей и продолжает уничтожать все самое светлое, что есть в его жизни. Лиам ненавидел жалость по отношению к себе, а ее в глазах Тео было достаточно, когда он понял, что случилось. И это послужило лучшим горючим, а его настойчивость сыграла роль спички, поджигая нервные окончания омеги огнем чистого неистового гнева. Он осознает, что его слова являются лишь порождением вспышки агрессии и никак не коррелируются с его разумом и настоящими мыслями, но остановить себя уже не может. - Ты, и только ты сам виноват в моей реакции, потому что это ты изначально сделал наши отношения невозможными, подставив Скотта самым подлым образом, поступив, как настоящий мудак. И тебе еще хватает совести гордиться этим. А теперь ты еще удивляешься, что я не горю желанием кричать на каждом углу о случившемся между нами? Да ты последний человек, с которым я хотел бы начинать хоть что-что. И ты совершенно прав, я стыжусь. Безумно стыжусь, что повелся на поводу инстинктов и разделил близость с таким, как ты. По мере того, как он позволяет охватившему его пламени ярости говорить за него, выплевывая наиболее ранящие альфу слова, Лиам приближается к застывшему старшекласснику, останавливаясь в шаге от замершей фигуры. Рэйкен бледнеет, его лицо окаменело, а губы сжались в жесткую полоску. А это значило, что его переполняет та же стихия, что и Лиама сейчас. Замечательно, пусть они сгорят вместе. - Лиам. – Бесцветно, но с нажимом цедит альфа, предупреждая того, что омега находится на грани, и ему лучше сейчас же заткнуться. - Что, Тео? Разве я не прав на твой счет? И ты будешь говорить мне о чувствах, человек, который не знает, каково вообще их испытывать. Человек, который не знает, что такое безоговорочно, искренне любить кого-то. Но не переживай, я тоже не знаю, как это, испытывать подобные чувства по отношению к тебе! Ну что, как ты там сказал, поебемся теперь? Рэйкен громко и утробно рычит, заставляя звук эхом отразиться от стен раздевалки. Он подается вперед, напряженно, как перед атакой, его лицо искажают звериные черты, а глаза полностью затмевает дикая животная ярость. Данбар внутренне съеживается, ощущая, как на плечи бетонной плитой давит подавляющая сущность альфы, и он сутулится, сгорбившись, в попытке стать меньше и максимально прикрыться. Он не в силах сопротивляться психологическому гнету доминирующего вида, сковавшему тело и разум ужасом. Он неосознанно опускает голову и крепко закрывает глаза, едва сдерживает скулеж повиновения, рвущийся из горла. Вид представшего в таком уязвимом жесте подчинения Лиама, совершенно не соответствующий дерзкому подростку, мгновенно отрезвляет Тео, и тот тут же приходит в себя, шокированный произошедшим. Осознание, что он только что позволил своей внутренней сущности выйти из-под контроля и воздействовать на омегу перед ним, грубо указывая его место в иерархии, заставляет его беспомощно застыть с широко распахнутыми глазами. Его с головой накрывает сожаление. Альфы никогда не использовали свою внутреннюю животную силу на омегах, заведомо неспособных выйти из подобного противостояния победителями, обладая более слабой сущностью. Нарушение этого неписанного правила, принятого среди альф, категорично осуждалось в обществе, воспринимаясь как еще более худший проступок, нежели физическое насилие над омегами со стороны альф, будучи насильственным подчинением воли. - Лиам, боже, прости, я не… Потерянно бормочет он, но его прерывает угрожающий рык. Лиама трясет от ярости, как только оковы подавления спали с него, она поднялась изнутри, выжигая каждую клетку тела и застилая глаза кроваво-красной пеленой. Он исподлобья смотрит на альфу, ощерившись, готовый в любую секунду сорваться и кинуться на старшеклассника. - Как ты, блять, посмел воспользоваться этим? – Рявкает он, чувствуя себя полностью униженным, а Тео лишь виновато смотрит в ответ, не зная, что еще сказать. Лиам дергается и хватает его за грудки, сжимая в пальцах форменный джемпер, и встряхивает его. - Ты только что сам все уничтожил. Больше не смей подходить ко мне, обращаться или касаться меня. Иначе я тебя так отделаю, что тебя будут собирать по кусочкам, и никакая сущность альфы тебе не поможет. - Детка, мне очень жаль. Ласковое прозвище, ранее согревающее его грудную клетку изнутри и вызывающее волнительное томление, теперь кажется издевкой и служит спусковым курком. Лиам рычит, обнажая зубы в животном оскале, и с силой прикладывает альфу о железный шкафчик. Тот даже не пытается сопротивляться, с отчаянием смотря в глаза омеге. - Не смей, блять, просто… не смей. – Цедит омега, выдыхая сквозь крепко стиснутые зубы и прислоняясь лбом ко лбу Тео, прячась от прожигающего интенсивностью бушующих в нем эмоций, взгляда. Это было просто несправедливо, он не имеет права смотреть на него так, после всего, что было сказано, после того как он сломил его волю, разрушая и без того хрупкую нить доверия между ними. Лиаму следует причинить ему ту же боль, сравнять счеты и уйти отсюда, ни разу не обернувшись, стирая этого парня из своей памяти подчистую. Но он не может, не когда в глазах Тео читается такой искренний ужас при мысли, что Лиам говорит всерьез. Ему нужен лишь дополнительный повод со стороны альфы, чтобы восстановить свою решимость: его ярость требует выхода, обжигающей лавой наполняя его вены и растекаясь по всему телу. Одно неверное слово, и он размажет его тушку по всему основанию шкафчика. Но альфа будто читает его мысли, и хранит молчание, лишь его глаза продолжают заглядывать в самую душу омеги. - Черт. – Лиам утыкается носом в шею Рэйкена, жадно вдыхая запах, чей отголосок преследовал его круглосуточно, заставляя его рассудок ускользать, и с наслаждением наполняя им легкие в их полном объеме. Казалось, только теперь он может по-настоящему свободно дышать. Отравляющее его кровь чувство постепенно покидает его организм, когда он цепляется за нечто устойчивое, заземляющее его, и успокаивается, концентрируясь на окружающем его аромате, что чувствуется еще острее и насыщеннее, так как альфа не успел сходить в душ после тренировки. – Я тебя ненавижу, как же сильно я тебя ненавижу. – Выдыхает омега и запускает пальцы во влажные волосы альфы, оттягивая их и вместе с этим запрокидывая его голову, позволяя мышцам шеи четко проступить и предоставляя себе более свободный доступ. Он проводит языком широкую полосу по солоноватой от пота коже и зажмуривает глаза от удовольствия. Тео закрывает глаза и послушно поддается манипуляциям омеги, нерешительно опуская руки на бока подростка и, не встречая сопротивления, сжимает его талию, сминая пальцами грубую ткань. — Это все равно ничего не значит, Рэйкен. - Выдыхает Лиам в местечко за его ухом, предварительно слегка прикусывая его зубами. - Как и в прошлый раз. Он проходится короткими поцелуями по скуле альфы, спускаясь к его губам. — Это ничего не значит. - Срывающимся голосом шепчет Лиам, глубоко целуя Тео, на что тот жадно отвечает, подаваясь ещё ближе с едва слышным стоном. — Ничего не значит. С надрывом, словно мантру, настойчиво повторяет Данбар в губы Рэйкену, крепко сжимая его волосы в кулаке и отчаянно цепляясь пальцами за его шею. — Ничего не значит. Потерянно бормочет он, пока из горла не вырывается глубокий требовательный стон, и позволяя Тео ласково пройтись языком по его небу. - Ничего. Задыхаясь, выдавливает он, утыкаясь носом альфе в излюбленное место на шее почти под самым подбородком, убеждая скорее себя, чем старшеклассника, пока над ухом слышится мягкий тихий смех. Рэйкен все понимает и оставляет нежный поцелуй за ухом подростка, перемещаясь на напряжённую щеку и крепкие скулы, спускаясь к подбородку и снова раскрывая чужие чувственные губы, тут же нетерпеливо прижавшиеся к его губам. Они насыщаются друг другом, и Тео уже бесстыдно бродит руками по телу отдающегося ему целиком подростка, поглаживая между лопаток и спускаясь вдоль по позвоночнику, очерчивая пальцами каждую выступающую хрупкую косточку, и останавливаясь на пояснице, слегка дотрагиваясь до кромки шортов. Лиам, наконец, отрывается от губ альфы, облизывая покрасневшую, слегка припухшую кожу, и смотрит расфокусированным взглядом в такие же лишенные концентрации глаза с расширившимися зрачками. - Скажи мне, что это не гребаная игра, Рэйкен. Убеди меня, что это не очередная попытка сломать кому-то жизнь весьма своеобразным способом. Хрипло, но твердо, произносит он, выжидающе смотря на альфу в своих руках. Тот необычайно серьезен, ловя взгляд омеги, и решительно выдыхая ему в губы: - Если мы и играем, детка, то только по твоим правилам, согласно которым я проиграл ещё в самом начале. Из глотки омеги вырывается нуждающийся скулеж, и он притирается бедрами к альфе, позволяя ему ощутить свое напряжение, и встречаясь с чужим. Тео снова наклоняется к лицу Данбара и бесцеремонно погружает свой язык ему в рот, тут же встречая ответное движение языка Лиама. Он сжимает ягодицы омеги сквозь изрядно надоевшую синтетическую ткань, и, подхватывая его под них, поднимает на руки, шагая до ближайшей скамьи и опускаясь на нее, позволяя Лиаму оседлать свои бедра. - Тео, пожалуйста. - Умоляюще стонет Данбар, прижимаясь носом к щеке старшеклассника и сжимая кофту у него на груди. Тот усмехается и медленным выверенным движением стягивает точно такой же предмет одежды с тела Лиама, вынуждая того отпрянуть от него, насколько ему позволяет позиция, и откидывает раздражающую на данный момент тряпку на пол. Следом отправляется джемпер Рэйкена, и они прижимаются грудными клетками, наслаждаясь чувством разгоряченной кожи на коже. Тео скользит пальцами по стянутым шортами бёдрам омеги, поднимаясь выше и очерчивая большими пальцами тазовые косточки, огибая их и постепенно добираясь до маленьких нежных горошин, тут же твердеющих под его руками. - Бляяять. - Срывается на стон Лиам и нетерпеливо ерзает на коленях у новоявленного сокомандника, подставляясь под ловкие пальцы альфы. - Такой чувствительный. - Тихо смеётся альфа, потирая круговыми движениями больших пальцев розовые острые комочки сосков. - Мне нравится. Он опускает голову, и накрывает один из них ртом, слегка покусывая и вращая вокруг скопления нервных окончаний языком. - Черт, Тео, хватит дразнить меня. - Рычит омега и требовательно тянет за гладкие пряди волос Рэйкена, отвлекая того от столь увлекательного процесса и намекая на дальнейшее развитие событий. - Нетерпеливый. - Провоцирует альфа, делая внутреннюю пометку как-нибудь довести подростка до экстаза исключительно такими манипуляциями, и, словно невзначай, без промедлений ныряет рукой под резинку шорт и трусов младшего, крепко обхватывая длину того. - Даа, пожалуйста, Тео. - Закрывает глаза и откидывает голову Лиам, двигая бедрами в попытке получить больше ласки. - Терпение детка, иначе ты вообще не кончишь сегодня. - Предостерегает Рэйкен и делает пару ленивых движений рукой, другой оглаживая и сжимая одну из круглых соблазнительных половинок, что вызывает старательно подавляемый скулеж, и руки омеги мертвой хваткой вцепляются ему в плечи. Подобная угроза от альфы посылает в нижнюю часть живота подростка горячую вспышку, и Лиам послушно отдается во власть старшеклассника, закусывая губу и до ярких пятен под веками зажмуривает глаза. Его тело сводит напряжение, а каждая мышца дрожит, охваченная потребностью в более грубой ласке и более резких фрикциях. Он шире разводит ноги, прогибаясь в спине и прижимаясь к разгоряченной, широкой, грудной клетке старшего парня. Его губы тут же находят рот Тео и просто прислоняются к нему, жарко выдыхая. Лиам чувствует улыбку альфы на своих губах, и его близость кружит омеге голову, и он подается в жадный сильный захват чужой руки на его ягодице, успевшей пробраться под одежду и массирующей нежную кожу в сводящей с ума близости от сжимающейся в предвкушении дырочки. В то время, как другая рука Тео максимально оттягивает разрядку, и так перевозбужденного, Лиама, оставляя его болезненно напряженный член в плену пальцев, в медленной пытке кружа только по самому кончику, заставляя омегу обильно протекать в собственное белье. Острое, но не достаточное удовольствие закручивается спиралью в кишечнике, доводя Лиама до безумного отчаяния, его трясет от переполняющей похоти, и он царапает бицепсы альфы ногтями в нетерпении, скаля зубы и сглатывая рвущийся из горла рык. Рэйкен наслаждается мучениями Лиама, продолжая сладостную пытку, пока подросток мстительно не прикусывает его губу, а лимонный аромат гнева омеги не просачивается в его затуманенный вожделением рассудок. Он тут же останавливается, хмыкая, и высвобождает руки, ведя ими по торсу омеги, прослеживая оставленные им же рисунки и покрывая вспотевшую кожу предсеменной жидкостью Данбара, испачкавшей его правую ладонь во время его жестоких манипуляций. Грудная клетка омеги тяжело вздымается и опускается, его дыхание хриплое и частое, а глаза полуприкрыты и выражают отсутствие какой-либо связи с реальностью. Весь его мир сжался до безумно привлекательного, сексуального альфы перед ним, что обитает в его мыслях круглосуточно и заставляет его сердце сбиваться с привычного ритма. Пока его расфокусированный взгляд сосредоточен на открыто выражающем желание и нежную привязанность лице Тео, тот с восхищением рассматривает прекрасно развитое физически, но меньше его собственного, тело омеги, выражая свое благоговение через ласковые прикосновения. Рэйкен мог бы провести так бесконечность, но Лиам раздражённо вскидывается, издавая глухой гортанный звук, и сжимает Тео через белье. Тот прикусывает губу, выдыхая тихий смешок. - Хорошо, детка, я понял. Думаю, нам надо избавить тебя от этого. Он опять тянется руками к оставшейся на омеге одежде, и тот приподнимается, сжимая плечи старшеклассника для устойчивости, позволяя ее стянуть и бросить к остальной куче на пол. Прохладный воздух скользит по голой разгоряченной коже, и Лиам жаждет снова почувствовать большие теплые ладони альфы на себе. - Чего ты хочешь, детка? Скажи мне. Хитро улыбается Тео, и Лиам берет его за руку, недвусмысленно направляя расслабленные пальцы в свой рот, обвивая губами указательный и средний и ловко проходясь по ним языком, обводя им подушечки и втягивая щеки, его вызывающий взгляд прикован к темным глазам Тео при этом, ни на секунду не оставляя его. Альфа чуть сгибает фаланги, полностью заворожённый действом, и Лиам наслаждается давлением на корень языка, усерднее всасывая и закатывая глаза от удовольствия. Его член болезненно пульсирует, прижимаясь к мускулистому животу, но нескончаемый поток смазки говорит о том, что он легко может кончить от этого действия. Боже, Тео только что обнаружил один из кинков своего мальчика, и ничего более горячего он в своей жизни не видел. Когда Лиам начинает явственно постанывать вокруг его пальцев, непроизвольно дёргая бедрами, Рэйкен мягко, но твердо обхватывает его подбородок и слегка сжимает, призывая омегу открыть рот. Тот сразу же слушается альфу, покорно выпуская обильно смоченные слюной фаланги, и они скользят по его губам, оттягивая нижнюю и увлажняя ее. - Блять, Лиам, какое же блядство. Низко выдыхает он, его голос хриплый и напряжённый, выдающий утрату его собственного контроля. Лиам абсолютно непристойно ухмыляется, его волосы растрёпаны в полном беспорядке, а взгляд такой дикий, что Тео захотелось разложить омегу прямо здесь, на скамейке, и овладеть им, вынуждая беспомощно хвататься за его плечи и спину, и громко сладко выстанывать его имя, пока поджарое тело сотрясается от безжалостных толчков. Но он прогоняет эти мысли из головы, понимая, что Лиам точно к этому не готов, не сейчас. Вместо этого Тео разводит упругие полушария подростка и прижимается мокрыми пальцами к уже слегка увлажнившемуся отверстию, плавно скользя по нему и лишь слегка надавливая. Омега откидывает голову назад и протяжно, высоко стонет, тут же пытаясь насадиться на них, но Рэйкен удерживает его за бедро другой рукой. - Я же просил тебя проявить терпение, детка. Недовольно рычит альфа, усиливая хватку и явно оставляя синяки на светлой коже Лиама, на что тот хныкает и замирает, напрягаясь всем телом. Тео удовлетворённо награждает подростка коротким поцелуем в ямку на шее, проводя языком по кадыку и перемещает руку на слишком долго остававшийся без внимания орган того, сразу же задавая быстрый ритм, позволяя приоткрывающейся покрасневшей головке периодически выскальзывать из кулака с влажными неприличными звуками. Лиам тут же выгибается, его рот приоткрывается в беззвучном крике, а пальцы сжимаются в стальной хватке на плечах Тео. Рэйкен запечатлевает в своей памяти каждый миг происходящего, отмечая, насколько отзывчивый Лиам, и приближаясь к собственному экстазу от одного только вида искаженного от удовольствия лица омеги. Понимая, что Данбар уже близок к оргазму, он прекращает дразнящие движения пальцев и достаточно резко толкается средним внутрь, погружая часть фаланги в жаркую тесноту, продолжая энергично работать с его пульсирующей плотью. Лиам дёргается, и в ту же секунду обильно изливается на живот альфы, подрагивая от прошивающих его интенсивных волн удовольствия, крепко зажмурившись и утыкаясь лицом в шею Тео, бессознательно выстанывая его имя. Рэйкен тяжело дышит, и, выскальзывая из Лиама, гладит содрогающееся тело по спине, удерживая его, и убирая руку с обмякшего члена подростка, когда тот болезненно хнычет от слишком высокой чувствительности. Когда омега приходит в себя, поднимая усталый, но удовлетворённый взгляд на Тео, к нему приходит осознание, что тот все ещё находится в состоянии возбуждения. - Черт, извини. - Виновато произносит Лиам и тянется к натянутым спереди шортам альфы, но тот мягко отталкивает его руку и сам высвобождает себя из плена ткани. Он настолько близок к грани, что ему достаточно сделать пару быстрых движений, чтобы покрыть поджавшийся пресс Лиама липкими разводами, закусывая губу, чтобы сдержать рвущийся стон, и прикрывая глаза. Данбар внимательно смотрит как изменяется выражение лица альфы, когда он достигает вершины удовольствия, и совершенно бездумно проводит по горячей жидкости на своем животе, после отправляя в рот испачканные в семени альфы пальцы. Тео изумлённо следит за его действиями, протяжно выдыхая: - Блять, детка, что же ты творишь. Удовлетворенная нужда снова даёт о себе знать, и Тео чувствует отголосок возбуждения внизу живота, когда Лиам сосредоточенно облизывает пальцы. Внезапно приходя к пониманию, что он сейчас делает, Данбар краснеет и спешит встать с колен альфы. Однако, ему достаточно бросить ещё один взгляд на Рэйкена, чтобы потребность в нем опять обожгла его нутро. Они даже отчасти не удовлетворили свой голод. И Лиама пугало, насколько сильно он нуждался в близости Тео. Ему необходимо было дышать им, чувствовать его на себе и в себе, буквально залезть под его кожу и раствориться в его крови. Стать единым целым. Он никогда не думал, что у него будет такая маниакальная зависимость от другого человека. И, судя по взгляду Тео, он думал сейчас о том же. Они быстро принимают душ и переодеваются, и все это время Лиам старался не смотреть на Тео и не обращать внимания на бросаемые им время от времени беззастенчивые взгляды. - Что такое, Лиам? - Наконец не выдерживает Рэйкен, когда они уже собрали свои сумки и запирали за собой шкафчики. Лиам молчит, но напряженная поза и сжатые челюсти говорят о том, что это ненадолго, Тео нужно лишь подтолкнуть, что тот и делает. - Лиам. - Настойчиво повторяет тот, приближаясь к нему и дотрагиваясь до его плеча. Подросток уклоняется от прикосновения, что отдается неприятными ворчанием собственнических чувств альфы, и поворачивается к нему лицом, поднимая решительный взгляд пронзительно голубых глаз. - Нам нужно остановиться на этом, Тео. Мы слишком разные люди, и происходящее между нами будет иметь неприятные последствия, которых я хочу избежать. Тео старается подавить горькое гнетущее чувство разочарования, и едко усмехается: - Как ты тонко сообщил мне, что я мудак, отношения с которым могут разрушить твои отношения с остальными людьми. Лиам поджимает губы и опускает взгляд, но ничего не отвечает на это. Очевидно, соглашаясь с тем, что общий смысл был именно таким, пусть ему и не нравилась грубая формулировка Тео. Альфа смеряет его нечитаемым взглядом, а потом внезапно прижимает подростка к шкафчикам, упираясь в железное основание руками по бокам от головы Лиама, лишая его возможности сбежать. - Знаешь, детка, достаточно глупо отрицать происходящее, учитывая то, что мы чувствуем к друг другу. А особенно глупо отказываться от этого, потому что кто-то может нас осудить. Неужели, ты, и правда, глупый? Лицо Лиама выражает раздражение, но он не спешит убирать Рэйкена с пути, вместо этого бросая: - С чего ты вообще взял, что я к тебе что-то чувствую? Тео закатывает глаза, невпечатленно интересуясь. - Серьезно, Лиам? Начнем все с начала? Знаешь, у меня возникает ощущение, что это такой вид ролевой игры, и ты получаешь от этого удовольствие. Хочешь, чтобы я побегал за тобой? Последнюю фразу он сопровождает издевательской ухмылкой и насмешливо приподнятыми бровями, на что Лиам зло рычит, сжимая кулаки. - Если не оставишь меня в покое, я сдам тебя полиции. - Запальчиво кидает он, и тут же сам понимает, насколько жалко и неправдоподобно звучит подобная угроза. - Ой-ли, - прищуривается альфа, - Ты сам прекрасно знаешь, что не сделаешь этого. - Да, не сделаю. - Помедлив, мрачно признает Лиам. - Тогда зачем говоришь глупости и ставишь себя в неловкое положение? - Скептически интересуется Рэйкен, складывая руки на груди и приподнимая бровь. Терпение Лиама лопается, и он едко огрызается: - Как говорится, с кем поведешься. Сам знаешь. — Вот поэтому тебе надо меньше общаться со Скоттом. Наигранно озабоченно качает головой альфа, игнорируя реакцию раздражённо закатившего глаза Лиама. Омега решает, что дальнейшая дискуссия не имеет смысла, поэтому молча обходит Тео, берет свою сумку и направляется к выходу. Уже у дверей его догоняет голос Рэйкена. - Ты очень заблуждаешься Лиам, если думаешь, что я теперь позволю тебе бегать от меня. Лиам тут же оборачивается и сталкивается взглядом с Рэйкеном. Его лицо слишком серьезное, а в глазах таится опасная решимость, от которой Данбару становится не по себе, и, вместе с тем, опаляет его внутренности волнительным томлением. Они удерживают зрительный контакт, и напряжение между ними возрастает, пока Лиам не пожимает плечами, деланно равнодушно кидая: - Что ж, я прямо сейчас это делаю. Не дожидаясь от Тео ответной реакции, он распахивает дверь и исчезает в коридоре, не замечая, как альфа усмехается и произносит в пустоту: - Ошибаешься, детка.