Единственная причина жить

      Бьякуран прижал Мэри к полу. Джессо, глянув на Занзаса чуть задумчиво, неожиданно усмехнулся, задумав что-то. -Занзас, посмотри, что бывает с теми, кто перечит мне… -Ты не посмеешь! –слабо дёрнулся мужчина, тяжело дыша. -Ещё как посмею, Скариани, ещё как…       Бьякуран взял в руки стакан с водой, вжав девочку в пол коленом, давя на грудную клетку. Он стал разогревать воду в стакане до очень горячей температуры. Чуть подняв личико малышки, он влил ей в рот кипяток. -Пой моя птичка, пой для меня! – рассмеялся палач, когда Мэри закричала от боли и начала кашлять. девочка чувствовала, как язык, а после и все голосовые связки начало жечь от невыносимой боли. Она пыталась отползти от парня, дыша тяжело и захлёбываясь своими собственными слезами. Занзас вздрогнул, видя, как корчится от боли его малышка и снова попытался дёрнуться и освободиться от цепей, которые крепко прилегали к холодной каменной стене. Мэри и впрямь напоминала птичку, которая трепыхалась в клетке, ища выход из своей ледяной железной тюрьмы. Однако птичка могла просто погибнуть, для девочки же это было невозможным. Она обещала матери всегда быть с отцом… Да и Бьякуран не остановится на этом, что и случилось. Парень встал с девочки, взяв со стены плётку с восьмью верёвками, на конце которых было завязано несколько металлических шариков. –Ты слишком тихо поёшь, моя милая птичка! – и парень рассёк воздух плёткой, ударив ей по тельцу девочки, которая тихо захрипела от боли, пытаясь закричать, но при каждой попытке, связки начинали жутко болеть и эту затею пришлось отложить. -Ту знаешь, что это такое, Мэри? Нет? Это «Кошка»… Старое орудие пыток, для таких непослушных малышек, как ты! – парень снова ударил девочку, пинком развернув её на живот. Он бил так несколько раз, наслаждаясь хриплым стоном боли и слезами малышки, кожа которой разрывалась каждый раз от сильного удара. Вскоре Мэри, не в силах даже двинуться, лежала в лужице собственной крови, слабо всхлипывая и хрипя. -Не сердись на меня, пташка… Это вынужденная мера… - Бьякуран бережно поднял заплаканное и замученное личико девочки, стерев с её лица кровавый отпечаток. –Теперь ты поняла, кто я… Верно? -Не трогай её… - вдруг послышался тихий, но разъярённый голос Занзаса, который из последних сил держал себя, чтобы не прикончить Бьякурана. –Убери свои руки от неё! – поднял голову мужчину, пепеля взглядом Джессо. От мужчины исходило пламя неба, которым он просто расплавил цепи. –Я уничтожу тебя, урод! -Воу-воу! Давай всё же успокоимся! – запаниковал немного Джессо, не ожидая такого поворота событий. –Всё же я единственный кто может спасти её от болезни! Кха!       Занзас, не выдержав даже секунды, несколько раз выстрелил подряд в Бьякурана и всё затихло. Мужчина быстро подхватил дочь на руки. -Потерпи, принцесса… Скоро мы будем дома… Гейский мусор вылечит тебя… Вот же живучий урод! – заметив, что Бьякуран ещё дышал, мужчина сразу рванул прочь, пока никто из Мельфеоре не успел подойти. Да, ему было ужасно плохо – ныли раны, ожоги жгли кожу, двигаться было тяжело. Но он не мог остановиться. Потому что сейчас на руках у него была девочка, которая слабо всхлипывала и хрипела, зовя отца. -Тише… Я рядом… Всё будет хорошо, малышка… Всё будет хорошо…       Вскоре Занзас и Мэри были в штабе. Их подобрал возвращающийся с миссии Скуало. Парни сразу же рванули за докторами и солнечными коробочками, чтобы хоть немного, но облегчить страдания малышки.       Только спустя несколько часов, Занзас смог успокоиться. Мужчина сидел у кровати Мэри, сжимая её ручку так нежно и бережно, постоянно целуя пальчики и шепча извинения, что не смог помочь раньше. -Как ты?.. Малышка, ответь мне… Если больно, просто кивни… -В…всё… нормально… - совсем тихо прохрипела девочка, стараясь сильно не разговаривать, чтобы не напрягать связки. –Ведь… Тебе хуже… -Глупости, милая… Я в порядке… - отец мягко улыбнулся дочери, убрав волосы с её личика. –Что этот ублюдок говорил тебе? -Только… Что он друг мамы… И… Твой друг… И… Что он бог… -Вот ведь… Небось всем своим подчинённым мозги промыл… Прости, это я виноват… Что ты так сильно пострадала… -Нет, папа… Ты не виноват… -Милая… Если бы я был чуть более внимательным, ты бы сейчас… -Прости… - чуть погрустнела девочка. -За что ты извиняешься, глупенькая? Ты не виновата ни в чём… Это всё тот придурок Бьякуран сделал, а не ты… Не ты меня избила. – Занзас мягко и ласково погладил дочь по голове. –Это не оспоримо. – сразу пресёк мужчина попытку дочери возразить. –Я принесу тебе лекарства и покушать… Отдыхай пока, Мэри. – он нежно поцеловал дочь и пошёл на кухню.

***

      Луссурия не спал всю ночь, а если и получалось уснуть, то его мучали кошмары. Это были такие странные сны… Мужчина просто блуждал в темноте, а потом находил большой просвет, словно от открытой двери, и перед ним возникал Шин… такой родной, с его привычной мягкой улыбкой. Шин казался единственной надеждой в этом ужасном лабиринте тьмы, но возлюбленный Солнца Варии просто оглядывался, а потом шёл к просвету. И Луссурия бежал за ним, бежал, будто целую вечность, не приближаясь ни на шаг, а потом Шин уходил и этот единственный яркий прямоугольник исчезал. И Лусс оставался один в полнейшей тьме.       Мужчина так и не узнал, как должен был закончиться этот сон, и закончился бы он вообще или нет… Луссурия сразу же проснулся, осматриваясь взволнованно. В комнату сквозь занавески уже проникали первые утренние лучи.       Утро не радовало. Пение птиц раздражало, впечатление от сна было, мягко говоря, паршивое. Даже хорошая погода не поднимала настроение. Единственное, что успокаивало сейчас Солнце Варии, это предстоящая встреча с мужем, поэтому он сел, чуть потерев усталые глаза, и принялся одеваться. Когда Луссурия спустился на кухню, он немного удивился, заметив Нобу у плиты. -Милый, что ты делаешь? – мужчина чуть задумчиво сел за стол. -Доброе утро, пап! Приготовил яичницу, всё-таки нам скоро ехать… И я сделал тебе кофе. – мальчик в отличие от отца был более бодрым и каким-то даже радостным. Он с нетерпением ждал, когда снова увидит Шина и они проведут вместе время. Так же хорошо, как и вчера. Луссурия не успел и глазом моргнуть, как парнишка поставил перед ним тарелку с заботливо приготовленной яичницей и кружку с кофе. -М? Да, скоро поедем… Ты молодец, Нобу… - Мужчина улыбнулся слабо и попробовал приготовленную сыном еду. –Очень даже неплохо… даже не знал, что у меня растет такой кулинар! -Просто… хотел сделать тебе приятно… - при словах отца мальчик даже засмущался, опустив голову, и тоже сел завтракать. –Может, сделаем папе сюрприз? Купим что-нибудь… -Например? Цветы? А что, неплохая идея… -Луссурия внимательно посмотрел на Нобу, который удовлетворённо кивнул в ответ. –Отлично, значит, заедем ещё в цветочный магазин…       Лусс и Нобу позавтракали и пошли в машину, обсуждая по пути, какие же цветы они купят, в итоге приобретя букет жёлтых тюльпанов, которые напоминали Солнцу Варии об улыбке его мужа.       Вскоре они наконец-то добрались до больницы. Луссурия задержался на парковке, пока Нобу тем временем побежал вперед нетерпеливо. Мужчина и сам не хотел зря терять время, но у него особо не было выбора. На нужный этаж Лусс поднялся лишь примерно спустя десять минут, и у него тут же сжалось сердце.       Нобу стоял, бессильно сжимая в опущенной руке букет. Его немного трясло, второй рукой, рукавом, он утирал глаза, на которых накапливались крупные слёзы, и как бы мальчик ни старался сдержаться, он всё-таки разрыдался, из груди то и дело вырывался тихий вой, тут же прерываемый всхлипываниями. Рядом с ним стоял врач, стараясь успокоить Нобу, но выходило это не очень хорошо, и он лишь с несчастным лицом сочувственно смотрел на парнишку. Луссурия быстро подошёл к ним, моментально почувствовав сильное волнение и напряженность. -В чем дело?! С Шином что-то случилось?! – Мужчина уже не мог сдерживаться, глядя то на сына, то на доктора как-то панически. Неосознанно он положил руки на плечи медика, сжав его белый халат. – Прошу, скажите, что с ним! -Мне… Мне очень жаль, ваш… муж… он скончался сегодня ночью во сне…       Луссурия опустил руки, словно поражённый громом, опустил голову как-то неверяще. Наступила тишина, нарушаемая лишь всхлипами Нобу. Все надежды рухнули в одно мгновение. Все слова, обещания, они сейчас словно вихрем бушевали в голове Солнца Варии, бились об стенки черепной коробки. «Я всегда буду рядом»       Какое же это было враньё, ложь, глупая бессмысленная фраза. Множество бессмысленных фраз, сейчас они делали только больнее, душили, умирали вместе с остатками надежды, и Луссурия чувствовал, как он погружается в бесконечную тьму, из которой не было никакого выхода.       С огромным трудом мужчина взял себя в руки и поднял голову, когда врач похлопал его по плечу. По лицу Солнца Варии бежали слёзы, но он словно не замечал их. -Ваш муж просил передать кое-какие вещи в случае, если он… -Доктор не окончил фразу, лишь отвел взгляд. – Прошу, следуйте за мной… заберёте имущество и распишетесь в документах. -Да… идём, Нобу…       Луссурия взял сына за руку, повёл его за собой, уводя от палаты. Мальчик почти успокоился, лишь иногда на его глазах накапливались новые слёзы, когда он вспоминал об отце. К груди он прижимал жёлтые тюльпаны, которые так и не успел подарить.       Подписав у врача все нужные бумаги, Луссурия получил справку о смерти и небольшую закрытую лёгкую коробку с вещами, которую он доверил сыну. Вскоре Лусс пошёл вместе с Нобу в машину, всё ещё пребывая в потерянном состоянии. Уже на парковке он остановился и обнял сына очень осторожно и трепетно, еле сдерживаясь, чтобы не разрыдаться. Мальчик лишь прижался аккуратно, глядя в сторону, затем ткнулся носом отцу в живот. -Я хочу к папе… -Я тоже сейчас хочу к нему… очень хочу… -голос Луссурии непривычно дрожал. -Ты ведь не бросишь меня? – неожиданно спросил Нобу, подняв взгляд, отчего мужчина даже растерялся немного. -Конечно, не брошу… поехали домой, милый…       Лусс усадил сына в машину, сам сел на водительское, стараясь успокоиться и вернуть трезвый рассудок. Как только это хоть немного удалось, мужчина повёз сына в штаб Варии. Впереди предстояли тяжёлые похороны.