Дети стихий

Дьюи стоял напротив зеркала и смотрит в своё отражение. Он был напуган, Дак дрожал от страха и от недопонимания, сердце ушло далеко в пятки. Блондин пытается ровно дышать, не разреветься как маленький мальчик, но это было сложно сделать, когда осознаёшь, что твой родной человек находится на волоске от смерти. Он смотрит в свои голубые глаза, которые становились красными, прикрывает очи рукой и чувствует как рукав кофты становится мокрым. Дьюфорд падает на кровать. Именно падает. От бессилия. — Чёрт, какой же я… — подросток сжимает подушку руками. — Я полный трус, — разочарованный утёнок кидает свою «опору» в сторону. — Идиот! Кретин! «Это всё из-за меня». Утёнок осознаёт, что он виноват в этом происшествии. Что после, именно он будет нести ответственность за свои действия и оправдываться перед своей мамой, которая перенесла бы потерю брата намного больнее, чем её сын. Ему остаётся надеяться лишь на лучшее. Он плачет, Дью стал жалок и не может избавиться от неприятного кома, который застрял в горле. «Ненавижу себя. Ненавижу». Из окна, он наблюдает за тем, как его дядю забирают незнакомые люди, слышит как его любимая матушка плачет, хоть и пытается прикрыть клюв ладонью. «А если он умрёт? Из-за меня? Меня никто не простит. Я навсегда останусь чужаком. Наверное, из-за этого у меня нет метки» Все события словно смешались в голове, превращаясь в настоящий шторм или куда хуже — торнадо. Не успел Дак отвлечься и на секунду как из его поле зрения все пропали. Утёнку без метки не оставалось ничего кроме того, чтобы ждать возвращение матери. Удивительно, это произошло раньше, чем он думал. — Мам, мам! — утёнок в голубом бежал к входной двери, попутно вытирая глаза от слёз рукавом кофты, на одном дыхании звал блондинку, собираясь ей всё рассказать, пока не был перебит. — Дьюи, пожалуйста, — она приобняла сына за плечи и пыталась спрятать за своей улыбкой свою грусть. — Успокойся, сынок. Всё хорошо, слышишь? Он уже давно не маленький, его не удастся обмануть. Её дрожащий голос выдавал всю серьёзность проблемы. — Ты не понимаешь. Я был рядом, — Дьюфорд перешёл на крик, заставив родную мать замолчать. Она разглядывала лицо сына, хотела утешить его, но он лишь размахивал руками. — Я, я был рядом, но не помог, даже никого не позвал. Они напали на троих, это было нечестно. Я опять помог врагам, что со мной не так? — по щеке прошлась одинокая слеза, но Дью не чувствовал это. Он уже ничего не чувствует. — Милый, ты не виноват. Так бывает, — Делла отворачивает голову в сторону, она распинается, пытается придумать детские и смешные отговорки, но Дьюи всё это слышал. Слышал как мир жесток, что ему стоит держаться подальше от врагов и ближе к родственникам, которые могут его защитить. Сегодня он впервые увидел это собственными глазами, но не был рядом с Доном как говорила Тельма. — Что с ним? — он знал, что ему не получится достучаться до матери. Да, Дьюи чувствовал угрызение совести, но не считал этот момент подходящий для раскаяния. — Ты у меня так быстро вырос, — глаза Тельмы наполнились слезами, её сын уже не тот шестилетний мальчик, а юноша, который хочет быть полезным, хочет защищать семью от опасности. Как бы они с братом не оберегали его, Делла чувствовала что клетка, в которой жил утёнок, стала слишком маленькой. — Я не хочу обманывать тебя, дорогой, — утка вздохнула и закрыла глаза. — Ему сейчас очень плохо, его госпитализировали. Нам придётся пару недель побыть без него, я буду временным вождём. Делла не любит лезть в политику, считает, что это гнилое дело засосёт её, вытянув из неё всю доброту и правдивость. Но она идёт на этот шаг не ради себя, а ради будущего их семьи и всего племени. И как бы Дак не старался, ей в любом случае не переплюнуть близнеца, этого светлого лучика.

***

Лина перебирает ногами, идёт в неизвестном направлении, злясь на свою подругу за такие слова. Ей больно слышать такое от родного человека, который поддерживал её все эти годы. Непонятно на кого она зла — на свою лучшую подругу или же на себя. — Так ты со мной значит, Вандекряк? — де Спелл говорила в пустоту. — Сначала говоришь, что я тебе нужна, что ты просто обожаешь мою магию, — розоволосая криком выделила последние слова. — Обожала, конечно, она, может, ты и меня не любила? Может, ты меня просто использовала? Водолей ненавидит себя за такие слова. Она не понимает, что несёт и почему клевещет на свою подругу. Представительница Магии вспоминает каким добрым и ангельским взглядом на неё смотрела её Вебби, как нежно прикасалась руками, чтобы обнять и судорожно выслушивала, когда Лина в очередной раз жаловалась на жизнь. Почему же она говорит такое про свою лучшую подругу? Уточке становится сложно дышать, она чувствует резкий удар в спину из-за которого падает на землю, чуть ли не теряя сознание: — Что за..., — она была прервана, её клюв затыкала грубая рука. От испуга, Лина начала громче кричать, издавая стоны, чтобы её кто-то услышал. — Заткнись, мелочь, — селезень, который держал вождя племени, небрежно сжал её клюв в своей руке, наступив ногой на её маленькое и худощавое тело. Единственное, что крутилось в голове у уточки так это «ах вы гады», но ей удалось лишь простонать в руку селезня. Взгляд незнакомца был повёрнут в сторону, за деревом стоял второй селезень, который подбежал к жертве и своему напарнику: — Ну и чего ты смотришь? — первый явно переживает, его спина скривилась и он очень крепко держит девушку. — Сообщай Скруджу, что мы её нашли, — мужчина стал наступать на тело лучшей подруги Вебби с ещё большей силы, ехидно улыбаясь. — Ну что, наигралась? А ты чего стоишь? Я же сказал, беги к Макдаку, идиот! Лина дождалась, когда очи её насильника будут направлены в другую сторону. Девушка начала карабкаться, вытянув правую руку вперёд, на что второй селезень показал на «необычную» девушку пальцем. — Куда это ты? — свободной рукой, незнакомец из племени огня сжал со всей силы правую руку, на что де Спелл укусила его. — Ах ты ж засранка! Ты чего стоишь, помогай! — Ты же мне сказал идти… — Я сказал же, иди сюда! Второй селезень резко побежал к двум, держа нож в руке, который потом был выхвачен его напарником. Лина закрыла глаза, всё ещё карабкалась и пыталась привлечь к себе внимание, пока не почувствовала резкую боль в руке. — Ну наконец, теперь она не сможет управлять магией. Лина начала горько плакать, кричала в руку незнакомца, который ещё сильней затыкал ей рот, молилась о пощаде и проклинала обидчиков, говоря про себя, что они нанесли несколько ударов не по той руке. Магия всё же у неё осталась, но сейчас это было не важно. Лина потеряла сознание, проронив последние слёзы на землю. Насильник не хотел ждать указаний вождя племени и решил взять всё в свои руки. Покрепче связав девчонку, он стал её грубо тащить в сторону леса. Подопечный Скруджа, ошарашенный его резкой сменой направления, сразу бежал за ними. — И что ты собираешься делать? — худой селезень неохотно плёлся за своим приятелем, который был намного здоровее. — Я не буду церемониться с тушкой этой девчонкой. Посмотри в её глаза, какая она жалкая и беззащитная. Какая молодая девушка будет гулять одна на обочине, да и ещё поздним вечером? Ужасное у неё лицо и тело, жаль эту бездарность. Дойдя до леса, селезень кинул тело де Спелл куда-то в траву и оглянул местность, чтобы проверить насколько эта местность безлюдна. — Оставь ты уже её в покое, — второй селезень пытался угомонить напарника. — Скрудж просил просто устранить девочку, а ты уже занимаешься самодеятельностью. Это ж невинное дитя. Никто не просил отрезать ей руку и везти в лес. — Ты вообще кто такой? — здоровяк повернулся на селезня, направляя на него нож. — У меня босс — Макдак, я делаю только то, что он просил. — Но он не просил..., — не успел бедный мужчина договорить, как его заткнул громкий удар кулаком по дереву и резкий крик ворон. — А я сам решаю как мне это выполнять, — селезня переполнял гнев, он чувствовал, что рядом с телом девушки появится и второй труп, если этот чудак будет продолжать читать ему морали. — Чёрт, Дрейк, ты же сам прекрасно видишь в каком мире мы живём. Да, девочка ушла в политику и чёрт с ней! Она не первая и не последняя, кого будут хоронить, а она ведь не выживет, — селезень указал на Лину ножом. — А ты ничего сделать не можешь, ты только на словах «храбрый» герой в плаще, — пальцами рук он показал воздушные скобочки. Дрейк Маллард не желал разговаривать с этим чёрствым сухарём. Он прекрасно понимает в каком ужасном мире живёт и с каким обществом ему приходится иметь дело. Да, селезень действительно хочет стать героем и устранять зло, но сейчас ему приходится лишь примкнуть к нему, ведь другого выбора попросту нет. Он ненавидит абсолютно всех: и этого селезня, и самого Скруджа. Но родился он с меткой Стрельца и не имел права предавать родной дом. Да и если бы Дрейк сделал это, то куда бы он пошёл? Ему хочется жить по правилам, быть хорошим парнем, но, к сожалению, в их беспорядочном мире нет таких понятий как «закон» или «тюрьма». Он чертыхается, смотрит в сторону и желает напарнику всего того, что сейчас он делает с одним из вождей племени Воздуха. Он желает всем обидчикам смерти. Какой же он мать вашу герой, если не может помочь хотя бы беззащитной девушке? Он стоит минут пятнадцать на одном месте и пялится в одну точку, пока не видит как тот самый злосчастный силуэт того монстра, который пару минут назад издевался над бездыханным телом девушки, убегает в противоположную сторону от Дрейка. Маллард сжал руки в кулаки, кусал клюв и смотрел в то самое место трагедии, от которого совсем недавно бежал. Дрейк — это один из немногих селезней, у которого осталось такое чувство как сострадание, он не мог бросить девушку одну. Увидев как его «напарник» пропадает из поле зрения, он не задумавшись бросается на помощь Лине.

***

— Мистер Макдак. Я устранил ту самую девчушку, — селезень уже стоял в кабинете босса, гордясь самим собой. Он не уточнил как и чего это стоило самому борцу, для всех был важен результат, нежели действия. — Отлично, — Скрудж смотрит в окно на эту «прекрасную» деревеньку. Не было слышно весёлых и звонких голосов людей, но зато были вечно орущие друг на друга утки. — Что ж, это хорошее начало. Доставай боеприпасы, мы готовы начать войну.