Рубикон

Забыть фееричную выходку на дне рождения Драко не давал Поттеру целую неделю. Гарри кипел и подгорал, как передержанное на огне зелье. — Если ты не заткнёшься, я свяжу тебя и волью в глотку весь запас алкоголя Блэков! — наконец взорвался он. Малфой ехидно заржал, но заткнулся. Но Гарри мучиться всё равно не перестал — его нервировала близость Малфоя, его долбаные запах, голос и вид. Бесило, что они сработались, относительно легко общались и понимали друг друга с полуслова. Раздражало, что гостиная казалась пустой без его присутствия. Гарри хотел побыстрее закончить всю бумажную волокиту, чтобы количество ненужных контактов свелось к минимуму. За две недели до сентября Гарри и Драко явились в Министерство, чтобы получить последние разрешения. Они стояли в приёмной и дружно молчали, боясь сглазить. Драко мерил шагами длинную комнату, машинально отмечая про себя вытертый ковёр, ряд стульев, лаковый стол секретаря, фикусы в горшках на полу и чуть заметное движение в картинах на стенах. Сдерживать барахлящие нервы с каждым перемещением от двери до окна было всё сложнее. Конечно, пару подписей пришлось получать старым известным денежным способом, но Драко решил промолчать, чтобы не портить тонкое душевное равновесие Поттера. Эта наивная фиалка, верящее во всё светлое, доброе и неподкупное, обязательно взбрыкнёт и добавит геморроя. Если сейчас всё подпишут, то ежедневная работа в доме на площади Гриммо закончится. Драко вздохнул и покосился на Поттера — тот делал вид, что спокоен как каменная горгулья, если бы не оборванные листья цветка на подоконнике. Хорошо, что секретарь не видит. Скрип двери, протянутые листы, уверенное рукопожатие и пожелание удачи. Всё. Драко рассматривал красные печати поверх размашистых подписей и пытался отделаться от чувства нереальности происходящего. Гарри забрызгивал хлеставшим из него счастьем всю комнату и лез к Малфою обниматься. Драко на автомате обхватил его за плечи и уткнулся носом в пахнущую яблочным гелем шею. — Малфой, мы это сделали! — Гарри тряс его, как грушевое дерево. Драко вяло сопротивлялся и ощущал, что с него сейчас пусть не груши, но что-нибудь обязательно посыплется. Когда запас радости в Гарри иссяк, Малфой потащил его в Отдел Тайн со словами: — Разрешение нам выдали, и раз уж мы здесь — самое время разбираться с летописями и картами. Они прошли широким светлым коридором к лифтовому холлу, спустились на самый последний этаж. От холодного женского голоса «Отдел Тайн» Гарри передёрнуло. Знакомый путь, несколько раз пройденный во снах много лет назад, и один раз — наяву, с друзьями и страхом за Сириуса. Узкий проход в тёмной плитке по стенам и полированный чёрный пол под ногами. Гарри мотнул головой, прогоняя липкость воспоминаний. Драко коротко глянул на него, но ничего не сказал. Его тут мариновали почти год, таская на бесконечные допросы. Ему тоже есть, о чём забыть. Первая комната — круглая, чернильно-чёрная, с множеством дверей по кругу и с синими бликами по стенам, полу и потолку от магического огня свечей. Всё так же, как и тогда, но без сумасшедшего вращения. Они знали, зачем сюда пришли, и одна из дверей была открыта. Гарри пытался отделаться от мысли, что случилось бы, если бы их помотало по всему Отделу Тайн и выкинуло в зал с аркой. Не думать и не пропускать через себя — в последнее время он сносно научился справляться с этой задачей. Комнату с летописью Гарри представлял себе хогвартской библиотекой, но он ошибся. Не было ни высоких потолков, ни дубовых шкафов с книгами и свитками. Посреди тусклой комнаты царил стол с огромной раскрытой книгой в золотом переплёте, старые кресла вокруг него, и карта Британии во всю стену. С потолка свисал разноцветный абажур, высвечивая книгу. Малфой обошёл комнату, ведя кончиками пальцев по кромке стола, качнул светильник — тени на стенах дрогнули, закачавшись. — После глянцево-чёрного коридора выглядит странно, — наконец выдал он свой вердикт. — Но мне нравится. Гарри склонился над книгой — на плотных пожелтевших страницах были выведены даты, имена и опять даты. Драко заглянул ему через плечо. — Первая дата — это проявление магических способностей, последняя — дата рождения, — объяснил он. — А я тут есть? — Поттер, ты — глюк, а про глюки в книжках не пишут. Тебя тут нет, — сарказма в его голосе хватило бы на пятерых. Гарри пихнул его локтём под рёбра. Малфой отошёл — и дышать стало легче. — Как она работает? — Если нужен кто-то конкретный — просто скажи. — Гарри Джеймс Поттер, — немедленно прозвучало. Даже ставок можно было не делать, кого он посмотрит в первую очередь. Листы встрепенулись и с мягким шелестом перелистнулись, чёрные линии потекли, складываясь в даты и слова: «31.10.1981 Гарри Джеймс Поттер 31.07.1980» По лицу Гарри пробежала тень. Драко догадывался, что он там увидел. Свою дату он знал, и она тоже не была радужной. Драко было полтора года, когда Беллатрису поймали, а мать чуть не сошла с ума от страха. Он почти ничего не помнил, только что-то огромное и обжигающее в солнечном сплетении. Отец говорил потом, что если бы не его стихийный выброс — мать бы не справилась с собой. Поттер развлекался, перебирая всех своих родственников, друзей и знакомых. Когда прозвучало «Джинни Уизли», то Драко понятия не имел, что его дёрнуло за язык: — Почему ты не с ней? Самым правильным ответом было «не твоё дело», но Гарри сказал: — Не сложилось. — У тебя или у неё? Хотя, судя по её взглядам, у тебя. Гарри сомневался, что они с Малфоем уже дошли до той стадии, когда можно лезть в личное друг друга. Да вряд ли вообще когда-нибудь дойдут. Поэтому Гарри терялся в догадках: послать грубо или поделикатнее. — Давай сменим тему, — наконец сказал он, решив не портить день. И мстительно добавил: — Сам-то не спешишь подружкой обзавестись. — Не спешу, — согласился Малфой, — надо проверять родословную и магический потенциал. Со внешностью и мозгами тоже должно быть всё в порядке. Гарри удивлённо поднял на него взгляд. — Ты лошадь породистую выбираешь или жену? — Поттер, — в голосе Малфоя было столько оскорбительной снисходительности, словно он со слабоумным разговаривает, — я принадлежу древнему роду и обязан соблюдать кодекс. В частности, выбрать подходящую жену. Гарри расхохотался. — Что будешь делать, если западёшь на неподходящую? — сквозь смех выдавил он. — Я не влюбляюсь, Поттер, — холодно отрезал Малфой. — И вообще мы тут по делу, так что давай придерживаться изначального плана, а то проторчим тут до ночи. С книгой разобрался? Отлично, будем составлять списки всех, кому нет семнадцати, и проверять. Малфой раздражённо чеканил слова, и Гарри понял, что двинул в больное место. Теперь есть куда бить, если доведёт. Или если скучно станет. — С картой всё просто, — продолжил Малфой, подходя к стене. — Жёлтые точки — все маги до семнадцати. Если рыжеют — есть риск вышедшей из-под контроля магии или незначительные проявления. В секторе борьбы с неправомерным использованием магии фиксируются все эти случаи. Кстати, — губы Малфоя расползлись в гадостной ухмылке, — за тобой там косяков целый вагон числится: отращивание волос, левитация, трансфигурация, растворение предметов, раздувание и прочее. И под каждым подпись: под личную ответственность Дамблдора. Гарри скрипнул зубами. Похоже, белобрысый засранец нарыл на него кучу компроматов, и выдавать будет частями, чтоб в тонусе держать. — Придерживайся изначального плана, — процедил Гарри. — Непременно, — по довольной физиономии захотелось стукнуть. — Красный цвет — стихийный выброс. Подключается отдел магических происшествий и катастроф. Про чёрный цвет сам сообразишь? Гарри внимательно всматривался в жёлтые точки на карте, едва касался редких оранжевых — и они подсвечивались именами. Красных не было, что радовало. Чёрных Гарри надеялся никогда не увидеть. Вырвавшихся обскуров на территории Британии не было очень много лет. И Гарри надеялся, что не будет ещё столько же. Он читал про вышедшего из-под контроля обскура в Нью-Йорке в двадцатые годы. Конечно, программа по защите всех магов в Британии не допускала подобного, но в послевоенное время могло случиться всякое. Гарри решил, что устроит себе обучение по усмирению обскура. На всякий случай. — Завтра открываем дом, поселяем туда Айви, — а то она душу из меня вытрясла, составляем списки и занимаемся детьми? — прервал размышления Гарри Малфой. — Да. С сектором стирателей памяти графики согласуем. Ну и с Гермионой, конечно. — Прекрасно. Завтра в девять зайду. Гарри тормознул двинувшегося к выходу Малфоя. — Сейчас сможешь зайти? — чуть краснея, спросил он. — Зачем? — подозрительно спросил Драко. — За удачно проведённым этапом. — Отмечать не будем, — на всякий случай уточнил Малфой. Одного празднования с него было достаточно. Гарри согласно кивнул и улыбнулся. Драко не знал, чего захотелось больше: пристрелить его или пойти за ним куда угодно. *** — Только недолго, я чертовски устал сегодня. Малфой упал в кресло и прикрыл глаза. — Подожди пару минут, я быстро, — донеслось до него уже из-за двери. За окном темнело. Кричер принёс чай, и Драко грел пальцы о горячие бока чашки, когда Гарри вернулся и протянул ему что-то, завёрнутое в серую бумагу, со словами: — Это подарок. — С чего такая щедрость? — скептически спросил Малфой, повертев в руках свёрток. — Вообще я так отдать хотел, но тут повод подвернулся. Драко подцепил пальцем верёвку, развернул хрусткую бумагу. В груди больно сдавило. Он бы узнал её из тысячи даже с закрытыми глазами. Он обвёл дрожащими пальцами гладкое дерево от кончика до основания и обратно — ровно десять дюймов. Боярышник. Он не видел, но точно знал, что внутри волос единорога. Палочка льнула к руке, тепло целовала кончики пальцев и рассыпалась разноцветными искрами. Горло и глаза жгло, но было всё равно. — А говорил, что не влюбляешься, — фыркнул Гарри, наблюдая за его реакцией. — Я думал, ты её уничтожил, — голос предательски подвёл хрипом. — Нет, — Гарри мотнул головой, — после… всего я восстановил свою палочку и уничтожил старшую. Твою вернуть хотел, но ты был под следствием, потом я на учёбу уехал, и как-то забылось. Она всё это время здесь, в поместье была. Драко поднял нечитаемый взгляд. — Я её чувствую, она как будто… не могу понять. — Скучала? — подсказал Гарри. Драко кивнул. Гарри знал это чувство. Ощущал, когда вернул себе свою палочку. Потом сутки выпустить не мог, чувствуя её тепло в руке. Драко поднялся, чуть пошатнулся, придержался рукой за подлокотник. — Я пойду, — тихо сказал он. — Сам доберёшься? — без намёка на издёвку спросил Гарри. — Да… да, я… — он стоял лицом к огню и бездумно пачкал пальцы в чаше с летучим порохом. — Я не знаю, что тебе сказать. Гарри смотрел в напряжённую спину Малфоя, и ему мучительно хотелось его обнять. Жаль, что они не друзья. Надо было послать ему палочку с совой, как он изначально хотел. — Я просто вернул тебе твоё. — Спасибо, я… спасибо… Огонь зазеленел, взметнулся и растворил в длинных языках Драко. Гарри ещё полчаса пытался отделаться от дурацкой улыбки. *** Айви носилась по дому и саду, пища от восторга. Она выбрала себе самую, на её взгляд, лучшую комнату, перетыкала пальцами все движущиеся картины, замучила уши эльфов и глубоко обиделась на нежелающую полетать метлу. Гарри и Драко успели сбежать прежде, чем она добралась до навозных бомб. В списках закопались ещё на неделю. Вместе с Айви получилось двенадцать человек. Кингсли вызвал к себе Малфоя и попросил забрать детей магов, оставшихся без попечения родителей и родственников. Драко согласился. Он и сам хотел предложить: знал, что после войны появилось несколько таких. Поэтому дом пополнился ещё на шесть человек. За день до сентября они всё успели, и Гарри был этому очень рад. Во-первых, некоторые дети были старше одиннадцати, и их надо было отправлять в Хогвартс; во-вторых, у него начиналась работа, и свободного времени ненормированный график оставлял катастрофически мало. Первого сентября лил дождь, в лужах на перроне дрожали отражающиеся красные бока Хогвартс-экспресса. Родители и провожающие ютились под зонтами, гору неупакованного багажа заливало водой. Выкрики, суета, клёкот сов, запах шпал, мелькание знакомых и незнакомых лиц — всё до боли привычно. Гарри и Драко решили лично проводить своих подопечных. Мотаться накануне на Косую Аллею и закупать всё для школы времени у них не было, да и не требовалось — на это был нанят целый штаб сотрудников, а вот поприсутствовать на платформе 9 и ¾ хотелось. — Как своих провожаю, — напряжённо сказал Гарри, выискивая их взглядом за залитыми вагонными стёклами. Драко ощущал примерно то же самое, о чём решил промолчать. Поезд звучно прогудел, выпустил тугие клубы дыма, мягко качнулся и тронулся. В окнах замелькали прилипшие к стёклам детские лица и ладони. Гарри махнул рукой им вслед. — Когда ты уезжаешь? — спросил Драко, когда последний вагон вильнул и скрылся за поворотом. — На полдень настроен портключ, поэтому сейчас домой за вещами. — Собраться-то успел? — Ночью. Правда, сборами это сложно было назвать. Гарри побросал в сумку всё, что смог вспомнить. Наверняка забыл половину, но сил на большее не хватило. Главное, палочка при нём. С остальным разберётся. — Смотри, не засни там при исполнении, — то ли в шутку, то ли всерьёз сказал Малфой. Гарри мимолётно улыбнулся. — Будешь за меня переживать? Драко ответил тихим смешком. Помолчали. Дождь лил стеной, и Гарри неприятно обнаружил, что забыл наложить на вещи водоотталкивающие чары — холодная сырость протекла в ботинки. Гарри глянул на Драко: его одежда была сухой, идеально отутюженной, как с вешалки из магазина. Взгляд зацепился за губы, поднялся выше, и Гарри понял, что Драко смотрит на него в упор. Пора было уходить, но он тянул время, не пытаясь думать — зачем. — Не знаю, когда смогу вырваться, — наконец сказал Гарри. — Нам ничего конкретного не говорили, но, судя по всему, закинут далеко. Если будут какие форс-мажоры, подключай Гермиону. Не уверен, что до меня будут долетать совы. Драко осознал, что провожает Поттера, как на войну, а он сам в роли безутешной жены. Ещё разреветься для пущей убедительности не хватало. — Вали уже, Поттер, — беззлобно сказал он. — Валю, — Гарри шутовски приставил ребро ладони ко лбу и растворился в воздухе. И случилось то, от чего Драко методично отпихивался последние дни: его накрыло. Тоской, страхом, отчаянием или ещё какой дрянью, эпитеты которой подбирать смысла не было, потому что всё сводилось к одному: как ни назови, а чувствовать это он не имел права. Гарри уехал — и это было лучшее, что могло произойти, потому что шторм из чувств не успел вылиться во что-то конкретное. Справиться с собой он сможет. Больше никакой тесной работы: отладка и корректировка не требует постоянного присутствия. Да и заниматься этим можно раздельно. Отмазаться Драко всегда сможет. Вот бы Поттер мог так же легко исчезнуть из головы, как он растворился в воздухе только что. *** Их действительно закинули далеко, на Шетландские острова. Спасибо, что в стране оставили. Здесь было серо, холодно и промозгло, а картину довершали появившиеся не пойми откуда инферналы. Министерство направило сюда отряд авроров неделю назад, но те не справлялись, потому что мертвяки успели распространиться по всем островам. Поэтому подключили отряд специального стратегического назначения в количестве пяти авроров, среди которых числился и Гарри. Кому-то явно не давали покоя лавры Волдеморта, и этого кого-то надо было найти, а то бей не бей — всё без толку. Твари были ровно такими, как их помнил Гарри в пещерном озере: бледные, худые и с белой пеленой на глазах. От них тянуло могильным холодом. Боялись они только огня, поэтому заклятие Огненного шторма на тренировках отрабатывали на совесть. Гарри таскался по кладбищам, отправлял повторно на тот свет мертвяков и не понимал, почему такой антураж не помогает отделаться от ненужных мыслей. В конце концов, после двухнедельной пытки он сдался и решил хотя бы сам с собой разобраться и выяснить, что происходит. Главное, выкинуть вопрос «почему», и просто осознать, что на самом деле мучает. Произнести мысленно проблему оказалось проще, чем ожидалось. Имя Драко Малфой легло ровно и обыденно, как будто давно и прочно обосновалось в мозгах. А вот дальше думать не получалось. — Инкарцеро! — выкрикнул Гарри, и инфернала, вырвавшегося из-под надгробной плиты, сковало путами и отбросило на землю. Секунда промедления — и гнилые зубы могли застрять в шее зазевавшегося лейтенанта Бейли. Тот побледнел не хуже мертвяка и пальнул из палочки таким залпом огня, какого хватило бы на армию. — Не отвлекаться! — прохрипело сбоку голосом капитана Такера. — Дальше! Дальше… а дальше всё слилось в один ком: мешанина мыслей в голове и чёткие, громкие команды на развернувшуюся перед глазами бойню: место рождения нежити наконец обнаружилось. У Малфоя были серые глаза. Бледные тени двигались быстро, рвано, мелькали в густой темноте и сливались со стволами деревьев. Огненные вспышки из палочек выжигали землю и каменные плиты. Яда в словах Малфоя больше, чем в зубах Нагайны. И голос глубокий, тянущий гласные. Мантия, промокшая и потяжелевшая, была давно отброшена. Кожу то холодило, то обжигало. Хрипела и металась в огне нежить, лезла по телам друг друга, бросалась на авроров и отлетала прочь с задушенным воплем. Воняло жжёной плотью и горелой землёй. Малфой был собранным и ответственным, он с головой погружался в дело, и на него можно было положиться. А ещё с ним удивительно хорошо молчалось. Антиаппарационный купол, растянутый над верхушками деревьев, упруго дрогнул, отражая чьё-то перемещение. — Он здесь, пробиваемся! — выкрикнул Такер, — Брукс, Карсон — стену, Поттер — со мной в проход! Стена огня врезалась в толпу инферналов, прорезая узкий проход. Гарри и Такер накинули на себя охлаждающие щиты, но жар пробивался даже сквозь них. Гарри бежал, смахивая заливающий глаза и очки пот. Под тонкой рубашкой раскалившийся амулет жёг кожу. Кожа Малфоя одуряюще пахла, и Гарри чувствовал это, когда был близко. Он пил чёрный кофе без сахара, и Гарри каждый раз морщился, когда хватал не свою кружку, и мстительно сыпал туда сахар. Малфой бесился. И это доставляло особый извращённый кайф. Огонь и смерть остались за спинами, впереди между деревьями метнулась чёрная тень. Красные лучи выскользнули из темноты. С меткостью у кого-то были проблемы. Гарри не стал выдумывать что-то сложное, решив начать с простого: — Остолбеней Триа! — усиленный паралич прокатился по земле и достиг нужной цели. С сообразительностью у кого-то тоже были проблемы. Когда Малфой был рядом, кровь взрывала вены, и сердце сходило с ума в груди. И это определённо не те чувства, которые испытывают к просто знакомому или другу, и тем более к натуралу, пусть и со странными представлениями о будущей жене. Маг растянулся ничком на влажной земле. Такер брезгливо пнул его ногой и перевернул на спину. Он был едва ли старше Гарри. — Жаль, что твари не дохнут вместе с создателем, — зло выплюнул Такер. — Пришиб бы его прямо здесь. Жаль, что Малфой был Малфоем — от грязи в его прошлом было не отмыться. Диагноз был ясен и требовал поверх себя жирную печать: «Несовместимо с жизнью». *** Драко всё же обратился к Гермионе. Как ни крути, но грамотный совет она могла дать. — Посмотри и скажи, что ты думаешь, — он вторгся в её кабинет ранним утром пятницы и уронил перед ней на стол папку. — Доброе утро, Малфой, — отчеканила Гермиона, отставляя горячую кружку с чаем. — Я обещала Гарри, что буду помогать тебе, если в ответ не буду слышать хамства. — Предлагаю остановиться на формальном общении. — Оно включает в себя слова вежливости. Фирменный прожигающий взгляд на Гермиону не подействовал. Драко сжал губы в полоску, выдвинул ногой стул и развалился в нём, как у себя дома. — Доброе утро, Грейнджер. Посмотри, пожалуйста, документы. Гермиона хмыкнула, распечатала папку и углубилась в чтение. Через пять минут она подняла вопросительный взгляд на Малфоя. — Не понимаю, что тебя смутило. Бену десять, живёт с матерью-полукровкой, силы проявились пять лет назад. Отец маг, аврор. Правда, погиб на войне. Драко побарабанил пальцами по столу. — Вот и мне кажется, что всё вполне прилично. Но он горит постоянно. — Понятно, — Гермиона вложила листы в папку и вернула Малфою. — Это не ваш с Гарри случай. Этим занимается отдел магического правопорядка. Драко отрицательно покачал головой. Гермиона нахмурилась. — Что они сказали? — Придём, когда будет выброс. Гермиона протянула руку и забрала обратно папку. — Оставь пока. Посмотрю, что можно сделать. — Спасибо, Грейнджер. — Пожалуйста. Жди сову. На пороге Драко всё же обернулся и спросил: — Там Поттер жив вообще? Три недели прошло. Драко послал ему сову один раз, но та вернулась полуживая через пару дней. Тревога больно била под рёбра, и Малфой подсел на успокоительные. Гермиона слабо улыбнулась, отчего тревога разрослась. — Жив, теперь всё нормально. Он всё равно тебе расскажет, так что… В общем, какой-то малолетний идиот откопал книгу с темномагическими ритуалами и наплодил инферналов. Поздно обнаружили, он их целую армию успел создать. Ребята попотели, но справились. У Гарри пара ожогов, обещал на днях вернуться. Стиснутая в руке палочка привычно грела, успокаивая. Драко едва заметно кивнул и ушёл. На большее его не хватило. *** Две совы с письмами прилетели одновременно. В первом сообщалось, что Грейнджер узнала всё, что нужно; во втором, что Поттер вернулся, и они могут пересечься. Пробегая взглядом по кривым строчкам и непроизвольно перечитывая отдельные слова «вернулся», «всё хорошо» и «встретиться», он старался игнорировать навязчивые трепыхания в груди. Письмо было сложено в несколько раз и запихнуто в самый тёмный угол самого нижнего ящика стола. Здраво рассудив, что лучше обсудить всё вместе, он назначил встречу обоим в кафе. Магическом, чтобы была возможность порадовать отца заметкой в светской хронике. Оставалось взять себя в руки и не сделать ничего, о чём потом можно было пожалеть. Ни лишних взглядов, ни ненужной близости. Драко прекрасно умел с собой справляться, и когда Гарри сел напротив, радость, ёкнувшая в груди, не отразилась на лице ни единым мускулом. Гарри был напряжён, метался взглядом по кафе, старательно обходя фигуру Малфоя. Трёхнедельная операция, очевидно, далась ему нелегко. Грейнджер появилась последняя, она крепко обняла Гарри, кивнула Драко и отрицательно мотнула головой на протянутое меню. — У меня времени в обрез, так что в двух словах: мать Бена работает в маггловском баре. Я зашла к ней, попыталась поговорить. Она узнала меня, несла бред, что магии не существует, и выгнала. Она не в порядке, думаю, её отрицание магии и есть причина проблем у Бена. Не представляю, что она ему в голову вбивает. — Какие варианты? — спросил Малфой, когда Гермиона ушла. — Надо зайти к нему и поговорить, пока матери нет. Заодно посмотрим, как он живёт. Драко закурил и, поймав неодобрительный взгляд Гарри, отгородил их двоих куполом и сказал: — Сделаю слепок с карты и будем отслеживать. Гарри пялился на сигарету, зажатую в тонких пальцах. Градус его сумасшествия поднимался с каждой секундой. — Это можно сделать сейчас? — отстранённо спросил он. — Вполне. — Тогда идём. *** Точка Бена горела оранжевым цветом. Малфой уже полчаса водил палочкой то по карте, то по пустому листу бумаги, на котором постепенно проступали черты части города. А потом что-то неожиданно изменилось, и Гарри подскочил к карте и впечатал ладонь под точкой, полыхнувшей алым. — Малфой, краснеет! Драко дёрнулся, когда по ушам резанул визг сирены. — Сейчас группу туда направят, — выкрикнул он, пытаясь перебить давящий вой. — Мы сможем быстрее! — проорал в ответ Гарри, схватил Драко за руку и аппарировал их обоих. И уже не видел, как красное пятно на карте стремительно наливается чёрным. С координатами Гарри не налажал — они появились точно перед нужным домом. Хорошо, что он был частным, и в ближайшем доступе других не наблюдалось. Драко ощущал, как воздух вокруг неотвратимо сгущается, вибрирует и раскаляется. «Хреновая идея, очень хреновая идея», — отчаянно билось в голове Драко ровно до того момента, как Гарри уверенным движением отправил его к себе за спину, вскинул палочку и накинул на них обоих защитный магический кокон. Драко шёл за Гарри, упираясь взглядом в широкую, прямую спину, чувствовал мягкое касание защиты и понимал, что за таким Поттером — куда угодно. Входная дверь стукнулась о косяк, витая лестница на второй этаж скрипела под каждым шагом, воздух плотнел и искрился, наполняясь магией. Мальчишка стоял посреди комнаты: напряжённый, как струна, с вытянутыми руками ладонями вперёд и со страшным, потемневшим взглядом. Вокруг него вились и трепыхались змеями чёрные сгустки магии. Он неотрывно смотрел на впечатанную в стену белую как мел женщину. — Обскур, — с ужасом выдохнул Драко. Мальчишка резко обернулся на голос и поплыл, растворяясь грязным маревом. В голове Драко вдруг стало пусто, как в свежеотлитом котле. — Уходи. Медленно. И не смей аппарировать, — ровно сказал Гарри и перестал быть собой, превращаясь в увиденного в тренировочном зале сверхмага. Он был белой дымкой, метавшейся вокруг чёрного сгустка и оплетающего того упругим полотном. Драко двигался спиной к выходу, выставив перед собой весь арсенал изученных щитов. Он в панике вспоминал, что говорил Саламандр об обскурах. Договориться. С ним можно договориться. Саламандр был явно не в себе, когда писал это. Как с этой раздирающей мощью можно о чём-то говорить? Только вот так, как Поттер — обездвиживать и скручивать. Ещё шаг назад — и первая ступенька. Воздух обжигал лёгкие, грохот рвал барабанные перепонки, вспышки света больно резали глаза. Крышу дома расшатывало и кренило, под самым потолком протекла трещина, доски с черепицей вышибло вверх и откинуло в сторону. Вой ветра оглушил, женщина протяжно закричала и осела на пол, Драко упал на колени. Шквал из обломков мебели метался вокруг бело-чёрного безумства. Аппарировать нельзя, слишком близко — разнесёт по частям. Драко чётко вбили в голову ещё в школе, что запрещено при магических выбросах. Он сполз ещё на ступень ниже, когда осколок стекла вырвался из покорёженной рамы, разорвал его магический щит и пропорол рёбра, как нож масло. Драко откинуло к стене и крепко приложило затылком. Последнее, что он увидел — это мелькнувшее синее небо над головой.