the curse of the blue rose

«Я вызову скорую помощь!» «Нет! Пожалуйста, не надо, я не хочу, чтобы кто-нибудь знал! Пожалуйста, Джонни, пожалуйста.» «Тогда я позову Донёна…» «Только не он, обещай мне, что никогда не скажешь ему, пожалуйста, пожалуйста, Джонни, умоляю тебя.» «Что с ним случилось?» «Отвратительно» «Тэён, я всегда буду любить тебя, я всегда буду с тобой, так что, пожалуйста, перестань причинять себе боль. Если тебе нужно причинить боль кому-то или чему-то, пожалуйста, сделай больно мне, я всегда рядом.» «Доён, я отравляю всех, ты должен отпустить меня.» «Ты считаешь, что достоин любви? Ты?» Тэён просыпается резким толчком. Ему холодно, но кровать под ним влажная от пота. Он моргает снова и снова в течение нескольких минут, осматривая обстановку тёмной спальни, а затем резко выдыхает, когда понимает, что это был всего лишь сон, кошмар. Он в настоящем, никто его не обижает, и ему становится лучше. Успокойся, успокойся — мысленно повторяет парень. Через мгновение его тело расслабляется, но грудь пылает от гнева и желания заплакать, он ненавидит себя за то, как сейчас слаб. Должно быть, это вызвано недавним разговором с До и ненужными комментариями инкуба. По крайней мере, он благодарен тому, что у существа достаточно совести, чтобы понять, что происходит, а не поддаваться сильному давящему импульсу и сделать что-то такое, чего он не хочет и что не поддаётся контролю. В последний раз это произошло год назад, и Ли не хотел снова так быстро впасть в рецидив после того, как решил, что ему становится лучше. Но он не может остановить поток слёз; громкая икота вырывается наружу несмотря на силу, которую он прикладывает, чтобы удержать её внутри. Тэ не хочет плакать, он чувствует себя слабым, он чувствует себя бесполезным. И вместе с этим приходит отчаянная потребность увидеть и прикоснуться к Доёну — он нуждается в этом, он жаждет этого, чтобы отбросить прочь сочащуюся тьму. Так всегда бывает: Ён становится безнадёжным, и Ким пытается вытащить его из собственной тьмы. Парень ненавидит это, он ненавидит себя за то, что снова и снова становится обузой. Несмотря на то, что Донён сказал, что тоже нуждается в этом — в их близости — Ли знает, что друг только присматривает за ним, чтобы убедиться, что он снова не сделает ничего глупого. И пробудить в нём чувство вины и гнева. Он хочет остановиться, ему нужно остаться одному, он так ненавидит быть зависимым от До, он злится, что тот обращается с ним, как с хрупким стеклом. Как он может двигаться дальше, если его так лелеют? Но в то же время Тэ не может вынести жизни без Доёна, он не может и не хочет представлять себе, как будет жить, если его друга не будет рядом, когда он снова начнёт падать вниз. Почему его жизнь так нелепа? Внезапно Ён чувствует, как по бокам образуется тяжесть, а тепло разливается над ним. Он ничего не видит в тёмной комнате, но знает, что кто-то нависает над ним на кровати. На мгновение он чувствует, как ужас пронизывает всё тело, руки взлетают вверх, чтобы оттолкнуть, пальцы дрожат от страха. Неужели он всё ещё находится в своём кошмаре? — Да что с тобой такое? Поначалу парень даже не обращает внимание на знакомый низкий голос — слишком глубоко погрузился в свои страхи, от которых просто хотел убежать. Но прикосновения к волосам слишком нежные, чтобы это был кошмар. Медленно его мозг догоняет осознание. — Джэхён? — Да, а как ты думаешь, кто это? Твой прекрасный Донён? — голос хихикает и частично вызывает некоторое отвращение в сознании Ли, но он знает, что инкуб только дразнит его. — Ты корчился во сне, я думал, тебе снится сексуальный сон или что-то в этом роде, но, наверное, нет. Я всё ещё ощущаю остатки темноты. Тебе приснился кошмар? Тэ, вопреки собственному здравому смыслу, чувствует облегчение, глядя на внушительные черты лица инкуба. По крайней мере, он не одинок, чтобы пройти через это, и в первый раз чувствует себя счастливым из-за того, что Джэхён, бормочущий какую-то чепуху, с ним. Он, должно быть, сходит с ума — этот надоедливый инкуб должен быть чем угодно, но только не облегчением. Парень подсознательно икает, одинокая слеза облегчения скатывается по щеке. Он быстро вытирает её и молится, чтобы тёмная комната скрыла эту слабость, но инкуб всё равно замечает. — А это что такое? — большой палец, как догадывается Ён, бежит по влажной щеке, — ты плакал? Ой, какая же ты неженка, тебе страшно? Неужели этот сон был таким страшным? Парень чувствует себя за пределами смущения и стыда от воркующего тона, ох, он так ненавидит этого инкуба. — Отвали. — Но я же пытался тебя подбодрить, почему ты такой сердитый? — в этом есть что-то плаксивое, и Ли съёживается. — Ты пытаешься подбодрить меня, насмехаясь? Что за хуйня? — Насмехаюсь? — он шевелится, и горячее дыхание обдувает подбородок Тэёна, — так оно и было? Но я вовсе не насмехался над тобой. — Тогда ты понятия не имеешь, как кого-то подбодрить, — вскоре после этого он чувствует, как рука ласкает грудь, гладит сосок, прикасается к животу, а затем ощущает нежный поцелуй в плечо. Это настораживает Ли. — Что ты делаешь? — Пытаюсь успокоить тебя? — Занимаясь домогательством? Что же так испортило тебе мозги? — рука всё ещё блуждает по коже, пока другая пара пальцев играет с соском, зубы скользят по коже ниже уха. Джэ прикасается к его обоим чувствительным местам, вызывая дрожь по всему телу. Но он совершенно не в настроении. — Прекрати это, прекрати. На этот раз инкуб останавливается, потому что чувствует волны отвращения от человека, это странно. Но всё равно поднимает руку, чтобы погладить Тэ по волосам. — Значит, я должен просто оставить тебя в покое? Ли вздыхает в ответ на желание помочь, потому что больше не ощущает горячие прикосновения. Он боится, что следующие слова сорвутся с губ, но не может отрицать, что нуждается в этом… — Просто… Обними меня или прижми к себе, неважно. — Хорошо, — инкуб расслабляется на теле Тэ, затем прижимается лицом к его шее, а сильные руки обхватывают талию. — Только не на мне, ублюдок, ты тяжёлый, — шипит Ён, пытаясь оттолкнуть его от себя. — Я проснулся или всё ещё сплю? — спрашивает он, замечая, что чувствует на себе вес Джэхёна. Раздаётся хихиканье, прежде чем с него сваливается тяжёлый груз, а потом ложится рядом, не выпуская из объятий. — Ты всё ещё спишь, и ты такой странный человек: это первый раз, когда кто-то так ворчит в моём присутствии. — Нет ничего более странного, чем то, что ты действительно способен быть внимательным, — фыркает Ли. Пальцы так и чешутся, чтобы обнять инкуба, но он успокаивается, вцепившись в чужие рукава. — Неужели это так странно? Я думаю, ещё более странно то, что такой сильный парень, как ты, способен плакать, — Джэ двигает одной рукой, чтобы скользнуть под шею Тэёна, выступая в роли подушки, а затем сгибает её так, чтобы пальцы могли ласкать волосы человека. Не считая того, что сердце парня замирает от нежных жестов, он не может поверить тому, что слышит. — Сильный? — Да, ты так быстро смирился с тем, что я инкуб, как будто это вовсе не странно, а потом, то, как ты усердно трудишься над своей работой и как ты говоришь: «к чёрту всё это!» тем людям, которые постоянно ругают тебя и пытаются напакостить. А ещё то, как ты издеваешься надо мной, и если это не считается сильным, то что же это такое? — инкуб издаёт тихий смешок, потираясь щекой о плечо Тэ, совсем как кот. Он замечает, что на этих словах в горле внезапно возникает болезненный крик, так что поворачивается к Джэ спиной, скрывая наполненные слезами глаза мягким фырканьем. — Издеваюсь над тобой, да? Джэхён, всё это время обнимающий Тэ, игриво кусает его за плечо, прежде чем усмехнуться. — Да, это так. Ли закрывает глаза, говоря себе: ты должен слушать его, он сказал, что ты сильный, ты сильный человек, Тэён. И впервые после стольких лет засыпает с лёгкой улыбкой на губах, несмотря на слёзы.

***

Утром Доён просыпается первым. Он застилает постель, раздвигает занавески в комнате для гостей и немного подметает пол в гостиной, прежде чем тихо войти в комнату Тэёна. Какое-то время он внимательно наблюдает за тем, как Тэ крепко спит со спокойным выражением лица, и ему приятно это видеть. Такая редкость, что его лицо не выглядит хмурым, а на щеках нет засохших следов от слёз, как будто он напряжён даже во сне. Парень выходит из комнаты и направляется на кухню, берясь за готовку лёгкого завтрака, потому что обычно его друг уходит на работу без него, а он против этого. А после укладывает всё в контейнер для еды, прежде чем написать записку и вернуться в комнату Ли, приклеивая стикер прямо на тумбочку, зная, что Ён увидит его. Он нежно гладит парня по голове, не желая будить, и целует в лоб. — Я сейчас ухожу, только не забудь позавтракать, ладно? Затем выходит, заперев входную дверь и закинув ключ в почтовый ящик, не подозревая, что инкуб следит за каждым его движением. Джэхён возвращается в комнату Тэёна, наблюдая и позволяя человеку поспать немного дольше, поскольку у него ещё остаётся время до того, как нужно встать и готовиться к работе. Улёгшись на кровать, он крепко прижимает к себе Тэёна. Хотя на самом деле он не способен дотронуться до него, но может послать ощущение своего тепла спящему, потому что именно этого, по словам самого человека, тот и хочет. Он ощущает себя немного счастливым, получив в ответ мягкий вздох от Ли, и знает, что тот может почувствовать его. У него никогда не было необходимости оставаться так долго с человеком, в его природе заложено только кормиться, а после уходить на поиски новой добычи. Однако его очаровывает узнавать больше о людях, о Тэёне, который сначала казался слишком сварливым, слишком трудным, чтобы открыться хоть немного, но на самом деле парень сдерживает куда больше эмоций, чем показывает. Инкуб всё больше узнаёт о том, как живут люди, какие эмоции они испытывают, какие чувства вызывают определённые переживания. Поэтому, когда он чувствует, что человек вот-вот проснётся, Джэхён целует Ли в лоб, подражая тому, что делал до этого Доён. Потому что если это сделал тот парень, который знает Ёна лучше, он предполагает, что Тэёну это нравится. Но также целует и его веки, потому что трепещущие ресницы выглядят довольно мило. Сначала Тэ улыбается поцелуям, но тут же хмурится, когда смотрит на Джэхёна, и хриплым голосом спрашивает: — Что ты делаешь? Джэ немного смущён. — Тебе это не нравится? Но Донён тоже это сделал? Я хотел разбудить тебя. — Разбудить меня? С помощью поцелуя? — Ли настораживается, медленно садясь и не обращая внимания на надутые губы инкуба. — Не делай этого, — вздыхает он и встаёт с кровати. — Почему? Тебе это не нравится? Но… Я чувствую, что тебе это действительно нравится? Тэ качает головой и продолжает застилать постель, дёргая за простыни, чтобы прогнать инкуба. — Это не так, просто это… Странно? — Как это, странно? — с невинным видом спрашивает Джэхён. Это слишком интимно — мысленно ворчит парень, но ничего не говорит. — Просто не делай этого. — Но тебе нравится, — скулит он, заставляя Тэ застонать от поражения. — Прекрасно. Делай, что хочешь, — Ли тут же замечает жёлтый стикер на ночном столике. Мягкая улыбка появляется на слегка припухших от сна губах, когда он узнаёт почерк До. «Ешь свой завтрак! >: (Ты можешь разогреть его или съесть как есть. И обязательно напиши мне, или я ворвусь в твой дом!» Джэхён внимательно наблюдает за реакцией Тэёна. Он немного сбит с толку тем, как маленькая записка Кима может вызвать такую улыбку у парня, в то время как всё, что он делает, только раздражает человека. Это вопрос гордости — как инкуб он должен быть экспертом в том, как сделать людей счастливыми, но у него никак не получается добиться этого, когда дело касается Ёна. — Я планирую продолжать это делать, потому что, хоть ты и сказал «нет», я знаю, что тебе это действительно нравится, — злится инкуб, заставляя Ли закатить глаза. — Всё равно, — он ещё раз похлопывает по кровати, прежде чем уйти на кухню, — о, он испёк мне блинчики! — Ты любишь сладкую еду? — Джэ морщится, видя, как много сиропа тот льёт на блины. — Извини, но сладости — это самое лучшее! — ворчит Тэ, беря вилку, чтобы начать есть. — Логично, тебе же нужно чем-то подсластить свою сварливую задницу, — фыркает инкуб, чувствуя себя довольным от свирепого взгляда, который посылает ему Тэён. — Я выколю тебе глаза вот этим, — Ён угрожающе указывает вилкой на Джэхёна. — Ха! Как будто ты сможешь… ААА! — он кричит, когда парень действительно делает это. — Ты на самом деле ударил меня в глаз! — О, мне так жаль, я думал, что только моя правая рука может дотронуться до тебя, — пропевает Тэён, нисколько не чувствуя себя виноватым. Джэхёну повезло, что носитель печати не может причинить ему физического вреда, однако Ли не знал об этом, именно поэтому и сделал. Но всё равно больно. — Вот это я и называю издевательством. — Ты сам напросился, — небрежно говорит тот, продолжая жевать блины и не сводя глаз с инкуба. Джэхён ворчит себе под нос с раздражённым видом, чем заставляет парня громко засмеяться и удивляет инкуба в свою очередь. — Ты засмеялся! Тэ останавливается. На его щеках появляется подобие румянца, пока он тычет в блины. — Ты думаешь, я какой-то демон, который не смеётся? — Судя по тому, как ты всегда ворчишь и тыкаешь мне в глазное яблоко? Да, ты определённо демон. Инкуб снова кричит от боли, когда Ён вонзает вилку ему в плечо. — Я не тыкал тебе в глаза, я проткнул их! — С помощью вилки? А ты думал, что это я здесь псих, — шипит он, когда Ли снова тыкает в него вилкой, смеясь. Джэ должен усомниться в своей вменяемости при мысли о том, что человек мило смеётся, после того как помучил его. Может быть, ему стоит узнать, как убить носителя печати. Но тогда он потеряет источник пищи. Жизнь так тяжела.