the curse of the blue rose

Пока его пальцы продолжают танцевать по клавиатуре, пот стекать по влажному поясу трусов, а зубы крепко прикусывать слегка потрескавшуюся нижнюю губу, Тэён задумывается, сколько же дней он был вынужден носить запасные трусы на работу? Его правое колено дёргается и ударяется о стол, он проглатывает болезненный стон, чтобы не издавать нежелательных звуков в офисе. Чангюн, ака коллега-друг, выглядывает из своей кабинки и заглядывает в чужую. — Ты в порядке? Выглядишь нервным и вспотевшим… — Я в порядке, просто… Может быть, немного холодно, — улыбается Ли, стиснув зубы за плотно сжатыми губами. Он делает тихий, но долгий и глубокий вдох после того, как Чан больше не смотрит на него, вытирает пот с виска и говорит себе, нет, он не собирается сдаваться, и сегодня он будет победителем. Парень снова думает о том, когда всё началось, и предполагает, что это случилось через два или три дня после того, как Донён был у него. Тэ был не в настроении, действительно не в настроении, и никакие надутые губы инкуба не могли бы заставить его уступить, даже когда Джэхён продолжал вызывать те влажные сны, в которых Ён был самым слабым, а инкуб обладал большей властью и контролем над человеком. Всё кончилось тем, что они только обнимались, потому что инкуб ныл о том, что он, по крайней мере, нуждается в близком контакте; и Тэён позволил ему, но, несмотря на это, пытался ускользнуть от незначительных игривых прикосновений. И тогда настойчивый и упрямый Джэхён решил, что это хорошая идея — приставать к нему на работе. Ли почти забыл, что инкуб может вызывать ощущения своих прикосновений в реальном мире, пока не почувствовал, как тёплые ладони скользят по его животу, а затем останавливаются на ширинке, когда он разговаривал со своим коллегой Вонхо в офисе. Он до сих пор помнит выражение страха на лице друга, когда Ён случайно прикусил язык и закричал от боли. Поначалу парень только злился и стыдился, что его так трогают на людях, где все его видят. Но он должен признать, что прикосновения инкуба ощущаются по-другому, и как бы ему ни было неприятно говорить об этом, это была потрясающая разница. Прикосновения более настойчивые, открытые и сильные, возможно, потому что они вызваны непосредственным воздействием на его мозг и вызывают яркие ощущения. Или, может быть, потому что он бодрствует, это прикосновение к его настоящему телу, и трепет от того, что это делается там, где глаза людей могут видеть выражение его лица, заставляет всё тело пылать от сильного жужжащего желания. Из-за этого Ли испачкал три, нет, четыре пары трусов. В середине дня, среди своих коллег, пока его начальница время от времени чувственно прикусывала губу, смотря в его сторону, а Чангюн неосознанно поглаживал его плечо, прося пообедать, он кончил прямо в штаны. Парень не хочет знать, что коллега мог увидеть на его лице в тот момент, чтобы его собственное приняло такое странное выражение, как никогда. И Тэ поблагодарил всех высших существ за то, что его инопланетный друг так никогда и не спросил об этом. Поэтому сегодня, после стольких попыток Джэхёна заставить Тэёна испачкать трусы и вероятностей того, что его заклеймят уродом или извращенцем, парень поклялся, что не позволит инкубу взять над ним верх. Это чертовски трудно, но гордость очень сильная вещь. Даже когда инкуб создаёт реальный образ того, как он сидит в тени под столом Ёна, горячие руки блуждают по бедру и животу, а влажные красные блестящие губы сосут член, тот не двигается с места. И, к счастью, его член остается неподвижным, поскольку он продолжает представлять себе самое неприятное сексуальное домогательство, которое когда-либо совершала начальница. Но с инкубом шутки плохи, понимаете, даже когда Тэён испытывает отвращение, прикосновения всё равно заставляют его колени дёргаться в предвкушении. Так что ему нужно думать о страшных и отвратительных фильмах с кровью, чтобы подавить это, я же говорила вам, что гордость — это сильная вещь. Тем не менее это заставляет Тэёна осознать то, что он упустил раньше: несмотря на все отвратительные мысленные образы, его тело всё ещё реагирует — хотя и сдержанно — на инкуба, и это говорит о многом. Сам того не ведая, он начал доверять инкубу, хотя и испытывал тошноту, думая об этом вслух; но всё же он это сделал. До Джэхёна, неважно, чтобы с ним ни делали, когда он не в настроении, что сейчас и было, парень не реагировал, вообще. Но это, это потрясло Ли, и вместе с тем вызвало чувство страха. Парень рассуждает так: бояться нечего, в конце концов, он застрял с инкубом на всю оставшуюся жизнь, он сможет справиться с этим, а если что-то пойдет не так, сам об этом позаботится. — Это что такое? Я не могу в это поверить! Тэён почти самодовольно ухмыляется отчаянному, страдальческому голосу инкуба, но продолжает печатать на клавиатуре, чтобы убедиться, что сила мысли, удерживающая его член неподвижным, не будет сломлена. Он и не подозревал, что способен на такой уровень многозадачности, какое большое открытие. — Невероятно, никогда в жизни у меня во рту не было такого вялого члена! Парень тихо хихикает, он почти слышит сокрушительный звук осквернённой гордости инкуба. Он вздыхает, откидывается на спинку стула и победоносно произносит: — Брось это. У меня не встанет. Бровь инкуба взметнулась вверх. — Это мы ещё увидим, Тэён. Затем парень исчез с тенью ухмылки на лице, а член Тэ был ловко спрятан обратно, как будто его вообще не трогали. Таким образом, всё это происходило только в голове Ли. — А что-то должно встать? Ён поворачивается в сторону и видит, что Им странно смотрит на него. — Я ничего не говорил. — Правда? Я уверен, что слышал что-то о том, чтобы встать… — Перестань думать о странных вещах и закончи проект, который я просил тебя сделать, — Тэён отодвигает чужой стул, надеясь, что его лицо ничего не выдаст. — Почему ты такой безжалостный, хён? — он стонет. — Если хочешь присоединиться к моему проекту, сначала покажи, что у тебя есть. После этого Джэхён больше не беспокоил Ли, не парил в воздухе рядом с его креслом, не комментировал происходящее, ничего. Хотя парень и почувствовал облегчение, и, наконец-то, смог полностью сосредоточиться на своей работе, но также был и немного обеспокоен: такое ощущение, что инкуб что-то задумал, а Тэ не очень-то этого хотел. Когда приходит время возвращаться домой, Тэён колеблется, не готовый к тому, что найдёт в своём доме, что бы это ни было. Но он предполагает, что раз инкуб цепляется за ним где угодно, если тот решил «побеспокоить» его, то лучше будет встретиться с ним лицом к лицу, когда Ли один, там, где его никто не увидит. Однако Ён не успевает даже переодеться как в ту же секунду, когда он запирает входную дверь и ставит сумку на кофейный столик в гостиной, всё вокруг внезапно превращается в огромную, бесконечную белую комнату. — Что за… — он оглядывается по сторонам, крайне смущённый и дезориентированный — исчезли и его сумка, и гостиная. Тэ слышит странные незнакомые звуки, доносящиеся откуда-то, откуда он не может определить. После слышится ещё один звук, похожий на медленный ритмичный стук, такой тихий, что его почти не заметно, и постепенно парень начинает чувствовать головокружение, что это такое? Когда Ли понимает, что его руки и ноги начинают чувствовать слабость, а тело тяжелеет, несмотря на покалывающее ощущение в голове, внезапно множество щупалец вырывается из-под него и обвивается вокруг его худого тела. Тэ кричит от ужаса, когда его руки-ноги оказываются туго связаны, а тело поднято вверх. Он почти не может дышать от того, как сильно напуган. Кончики пальцев онемели, дыхание тяжелое. — Тсс… — шипит голос, глубокий, мрачный, с затаённым злым смешком. — Я не причиню тебе вреда. И тогда в голове Тэёна всё встаёт на свои места, а кто ещё это может быть, блять? Он с трудом сглатывает, пытаясь остановить прерывистое дыхание, прежде чем прошипеть: «Джэхён.» Хихиканье раздаётся снова, прежде чем из белой земли материализовывается тень, черты лица Джэ заостряются, глаза многообещающе сверкают весельем. — Ты испугался? — Как же я так быстро заснул? — вслух удивляется Ён, инстинктивно пытаясь высвободить руки, когда эта тварь — что это за хуйня вообще — ещё сильнее извивается и раздвигает его конечности. — Какого хрена ты тут делаешь? Отпусти меня. — И рисковать собой, чтобы получить от тебя? Ни за что, — инкуб скользит по воздуху, а затем останавливается прямо между ног парня, его красивые пальцы медленно ласкают кожу человека, дразня и испытующе, пока не начинают потирать соски через рубашку, что заставляет Тэ стонать. — Я сам вызвал этот сон, а это значит, что у меня больше власти над ним, чем у тебя, дорогой Тэён. Ты можешь кричать сколько угодно, но я тебя не отпущу. — Ты презренная тварь, это изнасилование, — шипит он, ненавидя то, как его тело реагирует на прикосновения, хочет он того или нет. — Нет, если ты этого хочешь, — усмехается Джэхён, прежде чем наклониться, проводя губами и языком по ключице к чувствительной шее и поцеловав подбородок. — Я заставлю тебя захотеть этого. Ён шипит от того, что инкуб прокладывает дорожку поцелуев вниз по животу и погружает язык в пупок, пока большие руки поднимают рубашку и тут же начинают ласкать грудь. Парень ощущает щекотку от жарящего возбуждения под кожей, поэтому дёргает за тиски на своих руках и ногах, желая иметь больше контроля, но всё бесполезно. — Что это за… штука? — Штука? — Джэхён мягко засасывает кожу, прежде чем отстраниться. Глаза скользят к потрёпанному виду Тэ, — О, щупальца? — В смысле? Щ-щупальца? — он заикается. — Да, я видел твою ман… мангу? Ты казался очарованным ей, так что… — Ничего подобного! — Ли протестующе закричал. Джэхён тычет в него пальцем, поглаживает губы, затем целует, проталкивая в рот язык и прикусывая нижнюю губу, прежде чем хрипло прошептать: — Бесполезно лгать мне, я же сказал, что знаю твоё самое сокровенное желание… И я более чем готов потакать тебе в этом. Тэён очень надеется, что не краснеет, когда чувствует, что его лицо горит от стыда. — Мне это не нравится, я случайно увидел эту мангу и прочитал её, вот и всё. — Возможно, ты не знаешь, а, может быть, отрицаешь это подсознательно, — ухмыляется Джэхён, отстраняясь, и эта штука — щупальца, Ён боится этого факта — которая двигается, обвивается вокруг, скользит по его коже, она слегка шершавая, неровная и скользкая, вызывает сдавленный вздох из широко открытого рта парня, — но ты же не станешь отрицать, что тебе действительно нравится мысль о том, что тебя связывает нечто, обладающее собственным разумом. Ли вздрагивает, когда внезапно слышит глубокий страстный голос инкуба, трепещущий так близко, что он чувствует, как жар проникает в ухо и вызывает горячее покалывание, распространяющееся до паха. Он удивленно взвизгивает, когда, казалось бы, нежные пальцы Джэхёна разрывают рубашку, ткань грубо трёт дрожащую кожу, тем самым сильнее сжигая его во внезапном пламени похоти. Его красноватые соски обдаёт прохладный воздух тут же, как их обнажают. — Только посмотрите на этот застенчивый бутон, — инкуб усмехается, когда его тёмные глаза пристально смотрят на покрасневшую кожу Тэёна, оставляя горячие покалывания, как будто тот касается её пальцами, а затем его взгляд фокусируется на сосках. От такого внимания Тэ чувствует себя смущённым, но также и возбуждённым. Джэ тихо посмеивается, видя, как соски человека встают из-за возбуждения. — О, бутон распустился? Парень удивляется, почему он становится тихим каждый раз, когда инкуб развлекается с его телом. Всё, что он делает, это стонет, когда влажный теплый язык давит на сосок, играя с кончиком, а затем обводит его, прежде чем мягкие губы захватывают в плен. Его руки тянутся вверх за щупальцем, и, как будто язык на левом соске был недостаточным мучением, влажное тонкое щупальце обвивается вокруг правого соска и тянет. Всё это отвратительно, постыдно, но в то же время невероятно и греховно приятно. Инкуб оставляет его сосок, чтобы поцеловать слегка приоткрытые губы, к этому времени Ён уже охотно поддаётся на ласки, если не более нетерпеливо. Ещё больше скользких щупалец играются и обвивают его торс, пробуждая мурашки, и жжение в животе становиться сильнее, в то время как Джэхён продолжает лизать рот и посасывать со всеми своими удивительными навыками. Тело начинает подсознательно содрогаться от удовольствия, руки и ноги дёргаются, желая обхватить инкуба за широкие плечи и тонкую талию, но щупальца лишь поднимают его руки над головой и раздвигают ноги шире. Затем Джэхён отрывает кусок брюк Тэёна точно в области промежности, позволяя его твёрдому члену выпрыгнуть и обнажая его зудящее, ожидающее прикосновения отверстие. О боже, чертыхается Тэ, чувствуя, как странно всё ещё носить штаны, но с дыркой там. Он чувствует себя более уязвимым, чем будучи полностью обнажённым. Есть что-то захватывающее в том, что он не может делать всё, что хочет, и что его будут касаться только тогда, когда и где захочет инкуб. Ли разочарованно стонет, когда толстое щупальце скользит в его задницу, восхитительно поглаживая колечко мышц, подсознательно сжимает и разжимает его, чтобы усилить трение. Ещё чуть-чуть и он бы поперхнулся накопившейся слюной, если бы Джэхён не поднял его голову вверх - видимо, он слишком погрузился в удовольствие и забыл, как правильно дышать. Откинуть голову назад и низко опустить её, когда во рту скапливается ещё больше слюны, вызванной возбуждением — плохое решение, если хочешь дышать дальше. Инкуб хихикает, вглядываясь в раскрасневшееся лицо напротив: рот открыт в беспорядочном дыхании, а слюна стекает по подбородку. Он, должно быть, выглядит ужасно, будучи таким взволнованным и потерянным, но Джэ улыбается его глубокими ямочками, показывая тем самым, что смотрит на безнадёжного котенка, а не на полностью возбуждённого и растрёпанного парня, «так мило.» Ён закрывает глаза, когда его нежно целуют, так ласково, что это резко контрастирует с постоянным трением и щёлканьем щупалец вокруг его тела, он ещё больше тонет в, чёрт возьми, удовольствии или привязанности. Ли даже не знает, что такое лево или право, он не может думать, и всё, чего он хочет, это настойчивая потребность быть полностью оттраханным. Ему всё равно, кто такой Джэхён, демон, ангел или осьминог, он просто хочет, чтобы его трахнули, жёстко и хорошо. Пока он думает об этом, мягкий горячий язык заполняет его рот, а скользкое худое щупальце медленно проникает в анус, проскальзывая без предупреждения. Его стоны застревают в горле, когда язык Джэхёна вторгается глубже, всасывая его язык больше, и Тэён забывает, как дышать и говорить; в то же время ещё два щупальца проникают внутрь и растягивают его, извиваясь и втягивая внутренности так, как пальцы никогда бы не смогли. Член дёргается, с него капает предэякулят на исписанную венами, подтянутую, возбуждённую красную кожу. Парень умирает от желания кончить, слишком потерян в сильном удовольствии, полон решимости получить то, что хочет прямо сейчас, а он хочет оргазма, и он его получит. Ли не позволит инкубу остановиться на полпути, не сейчас, когда тот зашёл так далеко. И всё же, он не будет умолять, и Джэхён это хорошо знает. Тэ тихо мычит, почти по-звериному, такой жадный, такой возбужденный, и, когда он, наконец, чувствует тепло и твёрдость члена Джэ, дразняще скользящего по его промежности, это почти заставляет его кончить. Его голова кружится, когда он чувствует всю толщину и длину инкуба, чёрт бы побрал этого демона, это какой-то высококачественный член, хотя парень не может увидеть его с того места, где он висит на постоянно движущихся щупальцах. Наполовину испугавшись того, что не сможет принять в себя такой большой член, его тело ещё сильнее трепещет от желания наконец-то быть трахнутым — а этот член даже более многообещающий, чем он ожидал. Парень решает, что это всё-таки инкуб и сон, терять ему нечего, и вспоминает то время, когда он не чувствовал боли, даже когда Джэхён проникал в него пальцами насухую. Так что из-за этого огромного члена не будет больно, верно? Джэхён целует его в подбородок, усмешка скорее ощущается, чем видна. — Что скажешь? Он хочет, чтобы я сказал: «Пожалуйста»? Чтобы умолял? Тэён почти сдаётся, о боже, он более чем готов сдаться, встать на колени и умолять, чтобы этот член был внутри него. Но он этого не сделает, это не то, что он бы сделал, пока доверяет недостаточно, чтобы отпустить себя. Поэтому парень молчит, отворачивая лицо, хотя его тело неосознанно трётся задницей о член. Чёрт возьми, Ли никогда не ненавидел кого-то так сильно, он не знает, ненавидит больше себя или дьявольскую задницу Джэхёна в этот момент. Он действительно ошеломлён, когда внезапно рот, который облизывал его подбородок, движется вверх, чтобы поймать губы в очень мягком поцелуе, таком мягком, что Тэ почти думает, что он целует облако, сладкую сахарную вату, возможно. — Я не прошу тебя умолять, я только спрашиваю, согласен ты с этим или нет. Я устал от нашей молчаливой игры, всё, что я хочу сделать, это быть внутри тебя сейчас, это первый раз, когда я чувствую такое желание трахнуть кого-то, — Джэ наполовину шепчет, наполовину стонет в открытый рот Ёна, вызывая дрожь не только от глубины произнесённых слов, но и от жёсткого, скользкого толчка в его задницу. Эти слова с таким же успехом могли бы быть обращением инкуба за разрешением, и на этот раз Тэён чувствует себя в безопасности, готовый довериться единственный раз, чтобы сказать: «да.» Парень кричит и стонет в тот момент, когда толстое, твёрдое и горячее возбуждение Джэхёна толкается внутрь, затягивая его внутренности самым восхитительным образом, и это так ошеломляет, что Тэён сразу же кончает, тяжело, с криком, хотя инкуб находится только на полпути. — Твою мать! О черт! О!… — Ли продолжает стонать и кричать, пока его горячий обжигающий оргазм длится дольше, и он настолько сильный, что, кажется, будто не оставит его, пальцы впиваются в щупальца, связывающие его руки. Инкуб выдыхает, когда останавливается, одной рукой он поглаживает чужой член, чтобы сделать эякуляцию Тэ сильнее, и человек кричит, откидывая голову назад, а его тело обмякает в изнеможении и сильном оргазме. Тэён думает, что умрёт, боже, так оно и есть. Если его прерывистое дыхание не является признаком того, что его разум взорвался, то он на самом деле не может поверить, что прямо сейчас всё ещё в сознании. Это потусторонний опыт, и парень не уверен, что готов к ещё одному заходу с такой силой. — Я ещё не закончил, — хихикает инкуб, и Ли становится ещё более усталым, но по какой-то причине не может заснуть или потерять сознание. — Я кончил уже, я не могу… — лениво стонет он, когда рука гладит его измученный член, слишком чувствительный и слишком возбуждённый. — Нет, если я так думаю, — говорит инкуб с садистской усмешкой, и Ён вынужден взглянуть на свой пах. — Ни хрена себе… — его член снова встал! Что же это за колдовство такое?! — Но, но я так устал… — он скулит, слегка хныкая, когда его руки освобождают и Джэхён ловит их, чтобы обвить вокруг своей шеи. — Я же говорил тебе, что вызвал этот сон, я здесь хозяин, — инкуб мило наклоняет голову с такой же нежной, тёплой улыбкой с ямочками на щеках, пока входит в Тэёна. — Боже милостивый, господи, убей меня, — громко стонет парень, изо всех сил цепляясь руками за инкуба, потому что возбуждение снова накатывает в его животе, несмотря на усталость и туман в голове. Он почти жалеет, что вообще сказал «да», но вскоре слышит тихий, почти неслышный шёпот инкуба: «Я остановлюсь, если ты так скажешь.» Ну, Ён хотел, чтобы его хорошенько трахнули, в конце концов, он определённо получит это прямо сейчас. Ещё и ещё раз.