the curse of the blue rose

Тэён привык просыпаться утром в уютных объятиях тёплого кокона, всегда; даже когда он немного дремлет на диване перед ужином, инкуб всё равно будет обнимать его. Он любит это, если быть честным, действительно обожает, хотя это и даёт ему ложное чувство безопасности и комфорта. Когда парень проводит холодными пальцами по хрустящим, но всё же мягким простыням и поджимает пальцы ног для того, чтобы согреть их, тяжёлая рука давит на него, как будто притягивая ближе к более тёплой, широкой и упругой груди, и толстые, большие пальцы переплетаются с его. Нежные поцелуи расцветают на его плече и согретых пальцах, когда другая рука хватает за ноги, перемещая их обратно под одеяло, только чтобы те запутались в более толстых и сильных бёдрах. Это кажется реальным, но Тэ знает, что это не так, инкуб играет с его мозгом, но всё же это рай. Однако Ли не осмеливается и не позволяет обмануть себя этими, казалось бы, ласковыми прикосновениями. Даже когда нежные губы шепчут ему на ухо: «Доброе утро» и целуют в губы, Ён снова и снова повторяет себе: «нет никакой любви, ничего.» Но Джэхён действительно мешает тосковать его плотно закрытому сердцу, пока грудная клетка болит от необходимости, от желания. Тэён знает, что дело не в том, что он обязательно начнёт испытывать влечение к инкубу, это больше похоже на то, что он влюбляется в саму идею быть любимым, чтобы о нём заботились, быть кем-то важным. И Ли знает, что это не обязательно должен быть Джэ — любой, кто обращается с ним так нежно — и он, по иронии судьбы, покориться и тому человеку. Это глупо, это отравляюще, но Ён слишком одинок, чтобы противостоять, и всё же испытывает слишком сильную боль, чтобы попытаться открыть своё сердце. Поэтому он тешит себя мыслью, что, даже когда дела пойдут плохо, инкуб всё равно останется с ним, даже если это нарушит все немыслимые правила, что парень не будет одинок и Джэхён всё ещё будет здесь, хотят они этого или нет. В конце концов, нет такой проблемы, которую нельзя было бы решить за всю жизнь, верно? Он уверен, что держит ситуацию под контролем. Но сегодня утром он чувствует, что что-то изменилось. Он ощущает углубление за спиной, вес, который не принадлежит ему, и большие руки действительно тянут его тушку к более высокому телу позади, а затылок опаляет дыханием. Это кажется слишком реальным, слишком материальным, Тэ открывает глаза, чтобы посмотреть в прикрытые глаза инкуба, поднимает левую руку, с целью погладить волосы, только чтобы удивиться, что он действительно может прикоснуться к ним. — Я всё ещё сплю? — шепчет он себе под нос. — Нет, это реальность, — напевает инкуб, прежде чем открыть глаза. Тёмно-коричневые радужки с фиолетовыми и синими огоньками танцуют в них, глядя на похожие, но более светлые, тёмно-коричневые зрачки Ли напротив. — Я настоящий. Парень зачарован прекрасными радужками, это первый раз, когда он их замечает, они словно отблески на драгоценных камнях, и он чувствует, как его тянет к этим глазам, таким… таким красивым. Но потом понимает, что находится слишком близко, раз смог это заметить, поэтому Ли немного отстраняется, толкая широкую грудь, и снова поражается теплу, которое чувствует под своими ладонями, стуку сердцебиения, и всё это так реально, так ошеломляюще. — Как…? — Это моя физическая форма, малыш, — хихикает Джэхён, как будто смеясь над замешательством человека, притягивая Тэ за талию своими сильными руками и целуя потрескавшиеся губы. Никто не стал бы винить Тэёна за то, что он чувствует себя таким слабым от мягких прикосновений, нежных невинных поцелуев и ласки, которую, как ему кажется, он слышит в том, как инкуб называет его «малыш». Он тихо вздыхает, когда одну из его ног обхватывает чужое бедро, ладонь скользит вниз к лодыжке, а мягкие губы продолжают целовать. Затем другая рука щекочет его от плеча к затылку, слегка дёргая за короткие волосы, чтобы углубить поцелуй. Ён задаётся вопросом, не проснулся ли он каким-то образом в другой вселенной, где играет главную роль в любовной драме, где его так любят, так ценят. Как бы он ни хотел, это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Парень снова кладёт руки на твёрдую грудь, слегка надавливая на неё, потому что он слаб, он хочет остаться, но также и уйти. — Остановись… — он мямлит, когда его снова целуют, — перестань делать такие слащавые вещи. — Но почему? Тебе это нравится, посмотри, какой ты расслабленный в моих объятиях, — ухмыляется Джэхён. И Ли чувствует раздражение, но также и благодарность за то, что Джэ ясно даёт понять, что это ерунда, совсем ничего для него. Он толкает сильнее и выпрыгивает из этого удивительного кокона тепла. — Да, но не делай того, чего не хочешь. Инкуб хмурится, наблюдая, как Тэ надевает спортивки, пока его пальцы играют с одеялом, лежащим на талии, открывая чудесную верхнюю часть тела взволнованному парню. Честно говоря, он думает, что это первый раз, когда он действительно видит инкуба полуголым, и, вау, разве у того не невероятное тело. — Что ты имеешь в виду? — А то, что только потому, что ты не понимаешь, ты не должен играть с моим сердцем, — фыркает он, пытаясь не пялиться на мускулистую грудь, но, чёрт, его глаза знают, куда смотреть. — Играть с твоим сердцем? Как? — Джэ сбрасывает одеяло, встаёт с кровати и показывает своё обнажённое тело во всей красе. Ли почти брызгает слюной, но, возможно, всё же хнычет. Он опускает глаза и тут же отводит взгляд, когда жар ползёт по его шее и щекам: «О Боже, неужели ты не можешь не показывать мне свой член так рано утром?» Раздаются смешки и виден самодовольный взгляд инкуба, тот дразняще покачивает бёдрами, и проклятая огромная штука болтается как бы в насмешке. — Почему я должен его прятать? Тебе нравится вид. И значит ли это, что я могу показывать тебе его в любое другое время, кроме утра? Тэён клянётся, что у него будет аневризма, когда руки инстинктивно бросают подушку прямо в сторону члена, а затем удивляется, когда та отскакивает. — Святое дерьмо, ты правда настоящий? — Я же сказал тебе, что это моя физическая форма, теперь любой может увидеть и потрогать меня, — смеётся он, заползая на кровать только для того, чтобы снова затащить парня в постель и нависнуть над стройным человеком. Тэ вскрикивает, когда руки хватают его за ноги и разворачивают тело так, что их грудные клетки соприкасаются. Он солжёт, если скажет, что его сердце не колотится гулко в груди, он далёк от того, чтобы быть готовым к такому сексуальному напряжению. Его руки рефлекторно взлетают к сильным рукам, держащим его как в клетке, протесты тонут в поцелуе, пока их промежности соприкасаются. Боже, это уже слишком. — Отпусти меня! — сейчас он чувствует себя по-настоящему слабым во власти инкуба. Он никогда не думал, что физическая форма того может так повлиять на него. По-настоящему почувствовав, что тот состоит из плоти и крови, в глубине души Ён отчаянно желает, только чтобы Джэхён был человеком, только бы в этих прикосновениях была любовь. Проклятье, он, должно быть, слишком долго был одинок, чтобы впасть в такое отчаяние. Джэ хихикает, оставляя последний поцелуй на подбородке Ли.  — Успокойся, малыш, я ничего не буду делать, я знаю, что тебе нужно идти на работу. Тэён вытирает подбородок и поспешно встаёт, когда его освобождают, бросаясь в ванную, чтобы спрятаться. Чёрт, он действительно ненавидит Джэхёна, он должен заставить того перестать называть его этими ласкательными именами, он ненавидит, как это заставляет его грудь сжиматься в тоске. Нет, нет, тебе не следует. Он прыгает под горячий душ, чтобы избавиться от тепла инкуба на своей коже, но его слишком много, и после стольких лет он всё ещё так слаб. Пальцы подсознательно касаются подбородка, вспоминая, как Джэ поцеловал его, прежде чем он начинает шлёпать эту часть лица, чтобы прогнать ощущение. Нет, Тэён, не начинай, даже осёл не поддаётся на одно и то же дважды. Джэхён действительно демон, Тэ чувствует себя таким разбитым. Он моет своё тело и замечает, что никогда не чувствовал боли, даже после того, как инкуб трахал его каждый чёртов раз, может быть, потому, что всё это происходило во сне? Вместо этого он чувствует, что его тело хорошо отдохнуло, а разум прояснился, возможно, инкуб действительно снимает стресс. Но теперь, когда тот может превратить своё тело в физическое, начнет ли спать с ним в реальности? Значит ли это, что теперь он будет испытывать боль каждое утро? Джэ трахает его каждую ночь, и этот огромный член даже в вялом состоянии является предвестником действительно болезненных последствий. Боже милостивый, Тэ ещё не готов, будет ли он когда-нибудь готов? Когда он выходит из ванной и идёт на кухню, то чувствует запах чего-то горящего. — Что за…? — Я не думаю, что это должно быть так… — бормочет Джэхён, пока его руки трясут сковороду. — Срань господня! Ты пытаешься сжечь мою кухню? — парень бежит выключить плиту, забирает горящую сковородку и бросает её в раковину под струю воды. — Что ты делаешь? — Э, я пытался готовить? — Зачем тебе это? — Ли кричит и дёргает себя за волосы, испуганный и расстроенный. — Твой завтрак? — инкуб виновато улыбается. Тэ громко выдыхает, чтобы успокоить своё сердце. — И ради чего, во имя всего святого, ты это сделал? — Ну, ты всегда пропускаешь завтрак, и я узнал, что это нехорошо для людей? Но ты всегда завтракал, когда Донён приходил, чтобы приготовить тебе, поэтому я хотел сделать его для тебя. Парень останавливается, совершенно ошеломлённый, его сердце замирает, когда он замечает, что Джэхён сделал это, чтобы позаботиться о нём, но имя Доёна даёт ему резкую пощёчину как напоминание. — Я в порядке, хорошо? Я не умру только потому, что не позавтракаю, а что, чёрт возьми, ты готовил? — Это было яйцо… Ли оглядывается на чёрную липкую штуку в замоченной сковородке и невозмутимо говорит в чистом недоумении. — Так это… Яйцо. Никогда не думал, что кто-то может так испортить жареное яйцо. — Эй, это была моя первая попытка готовить, ясно? Поначалу все новички, — он дуется, и Тэ просто не может оставаться злым, пока тихо смеётся над поражённым выражением лица Джэхёна. — Я понимаю, что ты хочешь попробовать, но, пожалуйста, не делай этого без моего надзора, иначе мы… подожди, я имею в виду меня, мне негде будет жить, — он всё ещё пыхтит с тенью улыбки, — И тебе не нужно беспокоиться настолько, чтобы попытаться накормить меня, я не умру внезапно только потому, что пропустил несколько приёмов пищи. Ты не потеряешь свой источник питания так легко, люди выносливее, чем ты думаешь. На это Джэхён хмурится. — Я не думал об этом, я просто хочу помочь тебе. Ён отводит взгляд, когда его сердце подпрыгивает при этих словах. — И зачем тебе это делать? Если это не принесёт тебе пользы? — Неужели люди делают только то, что приносит им пользу? — инкуб в замешательстве чешет голову, искренне удивляясь. — Ну, нет… — он не находит слов. Нет, они этого не делают. Парень начинает сомневаться, действительно ли он думает так каждый раз, когда кто-то пытается быть с ним добрым. С каких это пор он опустился так низко? Он бросает взгляд на Джэ, наблюдая, как тот пытается отскрести со сковородки сгоревшие пятна. Он думает, что каким-то образом этот инкуб заставляет его заметить некоторые вещи, которые раньше он не смог увидеть в себе. Он не осознаёт, что касается спины Джэхёна, пока парень не оборачивается с вопросительным взглядом: «в чём дело?» Тэён отдёргивает руку, словно обжигаясь. — Нет, ничего. Я… Я пойду. — Хорошо, — Джэ ополаскивает руку и позволяет воде заполнить сковороду, затем следует за человеком. — Кстати, разве сегодня не суббота? Обычно ты в этот день не работаешь. — Кое-кто случайно испортил презентацию на понедельник, так что я должен ему помочь, — вздыхает он. — Почему ты должен отвечать за чью-то ошибку? — Вот что значит быть понимающим другом, Джэхён. Кроме того, если данные будут уничтожены, это повлияет и на меня. — Это был один из тех коллег, которых ты ненавидишь? Тэ удивляется, откуда инкуб знает, что он ненавидит некоторых из своих коллег. — Нет, это был Вонхо, очевидно, он удалил какую-то часть данных, потому что слишком разволновался, когда Хёнвон из отдела продаж пришёл в наш отдел. Любовь и всё такое дерьмо. — Ах, этот симпатичный парень, — хихикает он и ждёт у двери, пока Ён достанет свои ботинки с полки. — Что… Что ты делаешь? — парень поднимает глаза, надевая ботинки. — Ты пойдешь со мной… В физической форме? — Разве это запрещено? — он пожимает плечами. — Но… Теперь люди могут видеть тебя, верно? — И что же? — И? Они увидят тебя со мной, — невозмутимо говорит Тэ. — Так…? — Джэхён смотрит так, будто человек говорит безумные вещи. Ли раздражённо вздыхает. — Тебя увидят выходящим из квартиры вместе со мной, и если кто-то из моих знакомых увидит, это создаст лишние домыслы, понимаешь? — И это плохо? Он ворчит. — Они подумают, что у меня есть парень, ясно? Ты! — Ну тогда просто скажи, что я твой парень, и никто больше не будет спрашивать? Я креативно придумываю истории, мы можем просто сказать, что встретились на вечеринке или что-то в этом роде, — ухмыляется Джэ, не обращая внимания на разочарование Тэёна. — Боже милостивый, я не смогу сохранить рассудок, если всё будет так, как сейчас, — парень устало откидывает голову назад. Он не должен был чувствовать трепет своего сердца, когда инкуб сказал, что хочет, чтобы к нему обращались как к его парню, это ничего для него не значило, не обманывай себя, Тэён. — Ты пытаешься прогнать «настоящих» потенциальных бойфрендов от меня? Если они подумают, что ты мой парень, как я смогу найти «настоящего» парня? — он рассуждает. Это не совсем ложь, хотя он и не хочет, потому что боится упасть. Джэхён морщит лицо всего миллисекунду, прежде чем исчезнуть в рассеивающемся голубом тумане. Почему он так выглядит? Тэ качает головой и выходит, затем запирает входную дверь. — Ладно, я готов идти. Парень почти кричит, но, к счастью, только сдавленные звуки срываются с его губ, и он резко поворачивает голову к внезапному глубокому голосу позади. — Ты напугал меня! — Что, почему? Я всегда следую за тобой, а в этот раз только принял настоящую форму, — он вздрагивает, когда Тэ пытается ударить его по голове левой рукой, но, как и в любой другой раз, его рука проходит сквозь призрачного Джэхёна. — О, я забыл, — он поворачивается, чтобы ударить инкуба правой рукой, вызывая у того возмущение. — Тебе действительно нужно дать мне пощёчину? — Ты меня удивил! Это урок, — хмыкает Ли, топая прочь. — Ты жестоко обращаешься со мной даже без причины, — хмыкает Джэ в ответ. — Прости, что я с тобой делаю? Я никогда… — Я начну считать каждый раз, когда ты меня бьёшь, — отрезает Джэхён, высовывая язык и кружась в воздухе над головой Тэ. Парень фыркает. — Как будто ты не обращаешься со мной жестоко. — Но разве это считается, когда тебе нравится, — хихикает он, и человек краснеет. — Ничего подобного! — Ты осознаёшь, что люди смотрят на тебя странно, видя, как ты кричишь себе под нос? Ён бормочет что-то невнятное, когда Джэ громко смеётся в знак победы, а затем хватает тёмную рубашку инкуба, чтобы ударить того по заднице. — Один! — Джэхён всё ещё смеётся. — Я знаю, что тебе нравится моя круглая попка, но ты должен сдерживаться, когда люди видят тебя. — О боже, заткнись! — Тэён наполовину кричит, наполовину стонет, не обращая внимания на взгляды, которые бросают на него люди. — Или ты предпочитаешь трясущуюся болтающуюся штуковину? — он трясёт задницей и подмигивает. Тэ задыхается с таким видом, как будто сама его душа была запятнана. — НЕТ!