the curse of the blue rose

— Так ты совсем не потеешь? — А? Почему ты спрашиваешь о таком? — Джэхён громко прихлёбывает свой малиновый капучино после того, как разочаровался в шоколадном фраппе: «так это просто шоколад поверх шоколада». — Это не зря называется «смертью от шоколада», идиот. — Ну, сейчас ты в основном всегда находишься в своей физической форме, и я заметил, что ты никогда не меняешь одежду, разве она не воняет? — парень уставился на упомянутую тёмную рубашку и чёрные узкие брюки, слегка встревоженный тем, как инкуб шевелит бровями в его сторону. — Хочешь попробовать… Понюхать её? — он ухмыляется, заставляя Ли съёжиться от притворного рвотного позыва. — О, нет, нет! — раздаётся громкий крик, когда Джэ хватает его за запястье и притягивает ближе. Тэён ощущает сильное отвращение, — Джэхён! — Ты спросил, а я ответил! — это так его рассмешило, что он не рассчитывает силы и слишком сильно дёргает Тэёна, и лицо человека случайно сталкивается с его подмышкой, вызывая непонятную смесь крика и плача. Инкуб ошеломлён на мгновение — потому что совершенно не ожидал подобного поворота событий — после чего заходится в новом приступе смеха, начиная убегать от злого парня, который попутно пинает его под задницу. — Клянусь, я не хотел этого делать! Ли бежит за ним по пустой улице, попадая пинками то по заду, то по лодыжке, а когда догоняет, кричит: — Я убью тебя! Когда нога снова замахивается для удара, Джэхён внезапно поворачивается и ловит поднятую конечность. Руки плавно переходят на тонкую талию, затем совсем сползают на задницу, успешно прекратив тем самым удары. Тэён пищит и кричит, или, по крайней мере, это похоже на смесь и того и другого, учитывая, как испуганно и возбуждённо он выглядит. — Отпусти меня! — ещё несколько ударов приходятся по сильным плечам. Новый крик неожиданно вырывается из груди, когда Джэ делает вид, что роняет его, но тут же подхватывает, на что парень рефлекторно обхватывает ногами талию инкуба. — Джэхён, боже мой! — Ты такой крикун. Не волнуйся, ты слишком лёгкий для моих великолепных рук, — смеётся он, забавляясь снова кричащим Ёном, когда они начинают кружится. — Клянусь, я прибавлю в весе, и ты больше никогда не сможешь меня так держать! — Попробуй. Я действительно хочу, чтобы ты сделал это, тогда бы я мог трахнуть тебя у стены, не боясь сломать. — Срань господня, — хрипит в ответ. Эти слова словно удар, который выбивает воздух из лёгких и заставляет шевелиться жар в животе. Мурашки пробегают по коже от тёмного взгляда чужих глаз, полного обещаний, из-за которого Тэ одновременно напуган и взволнован. — Больше никаких пинков, или я использую те щупальца, которые тебе так нравятся. Я уже извинился и прекрасно понял, что не пахну плохо, когда твоё лицо случайно ткнулось мне в подмышку, — самодовольно ухмыляется он. Это правда, Джэхён всегда пахнет сандаловым деревом, несмотря ни на что, и Ли не так уж сильно стремится к общению с этими щупальцами, но дело не в запахе, не так ли? Что же это за этичное социальное поведение — совать чьё-то лицо в чужую подмышку? Тэён может бредить об этом только тогда, когда на лице чувствуется зуд — это ощущение появляется из-за его помешанной на чистоте стороне, но на этот раз он решает сдаться, пока его держат. — Ладно, ладно, отпусти меня, мы всё ещё в общественном месте! Они в последний раз поворачиваются, что выбивает из парня ещё один крик, после чего инкуб аккуратно спускает его на землю, щёлкнув по носу с победоносной ухмылкой, как будто говоря: «ты слишком молод, чтобы связываться со мной, малыш». Парень хмурится на это и быстро уходит, прежде чем сделает очередную глупость, из-за которой только пострадает его гордость, но не может удержаться от комментария: — Как может такой дедушка, как ты, всё время приятно пахнуть, если ты вообще не меняешь одежду? — Ты только что обругал всех дедушек на свете? Они тоже приятно пахнут, знаешь, ну, некоторые из них, — он смеётся, легко следуя за Ёном на своих длинных ногах. — И я не потею солью и водой, как вы, ребята. Я потею феромонами, поэтому, когда я потею очень сильно и моя одежда промокает, то можешь быть уверен, что я буду пахнуть ещё лучше. Это немного несправедливо, не так ли? Но Тэён ничего не говорит, чтобы не раздуть эго Джэ ещё больше. — Мы были в кафе-мороженом, в кофейне, в парке. Куда ты ещё хочешь пойти? — Я знаю, что ты намеренно меняешь тему разговора, — он хихикает, хлопая рукой по чужому плечу, раздражая человека ещё сильнее, — и раз уж ты так любезно указал на мою сомнительную гигиеническую чистоту, может быть, нам стоит поискать новую одежду для меня? Только если твои деньги согласны с этим. — Ну, мы могли бы… — Тэ определённо только пытается показать, что он не скряга. Это не потому, что он хочет увидеть инкуба в другой одежде. Однако он жалеет об этом решении, потому что Джэхён выглядит очень хорошо во всём, даже в самых нелепых нарядах — тех, которые он заставил инкуба примерить с намерением посмеяться над ним, но с треском провалился. Это просто несправедливо, это ещё одно преимущество инкубов? Джэхён всегда будет выглядеть так непринуждённо великолепно? Он ненавидит и поражается этому. Не то чтобы парень признаёт это, но, учитывая чужой самодовольный взгляд, Ён понимает, что всё написано на его лице. — Эй, посмотри на это, парень. А оно не выскользнет, когда ты их наденешь? — он счастливо хихикает, не обращая внимания на смущённо наблюдающего Ли, пока держит тонкие фиолетовые мужские стринги. — Я никогда не носил их, поэтому не знаю и не хочу знать, положи обратно, — раздражённо раздаётся в ответ. — Успокойся, это я держу их в руках, почему ты смущаешься? — он ухмыляется, — или… То, что ты так защищаешься, может означать, что ты действительно носил их раньше? Лицо Тэёна очень быстро краснеет от обвинения, рот безмолвно открывается. Он застигнут врасплох, что служит причиной для громкого смеха инкуба. — Чёрт возьми, ты это делал! — Извини, но у меня были свои причины, чтобы надеть их, — слабо возражает он, — и только один раз! — Ну вот, опять ты защищаешься. Ты же носил их по крайней мере больше двух раз, верно? Признай это. — У меня есть узкие, слишком тонкие белые брюки, ясно? Они будут хорошо смотреться только с таким нижним бельём, всё остальное сильно выделяется. Джэхён начинает беззастенчиво и так громко смеяться, что в магазине на них с интересом уставилось несколько пар глаз. Тэёну просто захотелось выброситься из окна. — О боже, это самая нелепая вещь, которую я когда-либо слышал от тебя, — инкуб вытер слёзы в уголках глаз, лицо его покраснело от смеха, в отличие от Ли, смех которого был вызван крайним смущением и желанием ударить парня. — Что было лучше: стринги или пояс с подвязками, который я на тебя надел? Хотелось кричать, но он прекрасно знал правила поведения в обществе, поэтому сдержался и выдавил широкую вымученную улыбку. — Ещё одно слово, и я, блять, вышибу тебе кишки. — Такой дерзкий, — тянут в ответ, — я когда-нибудь говорил, что ты выглядишь горячим, когда злишься? Чёрт. Нет, Тэён, он издевается над тобой. Судя по тому, как он это сказал, это не может быть правдой. — Я покажу тебе свирепость, когда буду держать бензопилу. — О боже, ты заставляешь меня намочить штаны! — он притворно дрожит. — Джэхён, клянусь! — Успокойся, малыш, пока не лопнул, — инкуб смеётся, гордясь своей шуткой. А у Тэёна, кажется, лопается вена. Может быть, ему следует провериться на возможность возникновения аневризмы от общения с Джэхёном. Ему нужно больше средств и дополнительной энергии, чтобы справиться с этим дерьмом. — Здесь продают мужское бельё? — Джэхён! — угрожающе шипит. Он клянётся, что тот нарочно спрашивает об этом, просто чтобы разозлить. Какая ещё может быть причина? — Разве свободный человек не может задать вопрос? — Нет, если ты хочешь заставить меня страдать, — он подходит ближе к Джэ, который игриво уклоняется с торжествующей ухмылкой. Следующая неловкая вещь — это когда инкуб продолжает комментировать и искать сомнительные английские слова, напечатанные на рубашках. Он громко смеётся, не обращая внимания на странные взгляды, которые люди бросают на него. Ли молится о том, чтобы просто упасть замертво на месте — что угодно, только бы избежать этого смущения. Никогда не ходить по магазинам с Джэхёном, никогда. В итоге они покупают две пары джинсов, три рубашки — с сомнительными словами — и одну пижаму, потому что Джэ говорит, что чаще будет спать в боксёрах или голым. Тэ так не хочет представлять эту картину — полная ложь — но что тут нового? В конце концов, он всегда спит на обнажённой твёрдой груди. Пока они выстраиваются в очередь к кассе, Ён видит перед собой парня с девушкой, таких очаровательных рядом друг с другом. Он не хочет, но бессознательно смотрит на них с тоской. Сердце сжимается, когда он видит, как они смеются и держатся за руки открыто на публике. То, чего у него никогда не будет. Джэхён, скорее всего, замечает, его пристальный взгляд, потому что смотрит в том же направлении. А Тэ не может удержаться, чтобы не пробормотать: — Должно быть, хорошо быть в отношениях. — Ты никогда не был в отношениях? — спрашивает инкуб, не отрываясь от, казалось бы, счастливой пары. — Нет… — его жизнь состоит только из до Донёна и после Донёна. Отношения просто не предназначены для такого испорченного человека, как он. Внезапно появляется рука, которая обхватывает его. Парень смотрит вниз и видит большую ладонь Джэ, накрывающую словно защитная перчатка. — Теперь у тебя есть я. Может быть, в другом мире эти слова заставили бы сердце Тэёна биться в головокружительном ритме из-за застенчивости и счастья. Но единственное, что он чувствует при этих словах — это большое ведро ледяной воды, безжалостно льющейся на его окоченевшее тело. Осознание, которое пришло слишком поздно. Кто они? Было так легко падать в объятия Джэхёна, поэтому парень никогда не задумывался об этом — об истинной природе их отношений. Так легко открыться и повесить всё это на плечи инкуба, потому что с самого начала их отношения начались самым необычным образом. Это данность для них — чувствовать интимность и близость. Но кто они? Может быть, этот страх исходит от причины, по которой Ли чувствует бабочек всякий раз, когда видит обожание в чужих глазах? Причина, которую боится признать, но не может отрицать — то, что так быстро растёт в глубине его сердца? Тэ отдёргивает руку от тёплого тела, защитного кокона, который неожиданно вызывает столько же вопросов, сколько и трепета. Внезапно глаза тускнеют, а сердце снова закрывается. Он — человек, Джэхён — инкуб, что из этого может получиться? Пожизненный контракт с печатью без приложенных чувств? Кто они? Они ещё немного бродят по магазинам, а после решают прогуляться вдоль реки Хан, чтобы полюбоваться закатом — прекрасный пейзаж, который всё равно не может вытащить Ёна из-под натиска мыслей. Страх всё глубже просачивается в вечную темноту. Следом они переходят на другую улицу, просто чтобы подольше погулять после короткой поездки на метро. Они проходят мимо конкретного магазина, про который Джэ узнал из Google. — Мы действительно идём в магазин для взрослых? — спрашивает с надеждой, в голосе слышится нейтральный тон, но по тому, как инкуб мягко улыбается ему, он знает, что парень уловил его плохое настроение. — Нет, мы можем посетить его позже, и мне действительно не нужно видеть магазин только для того, чтобы потом вызвать его в твоих снах, — он ухмыляется, то ли притворяясь безразличным, то ли пытаясь поднять настроение. — Но мы можем купить цветы? Я думаю, что было бы неплохо поставить их в твоей гостиной, они могут украсить комнату. Тэён кивает — он слишком устал, чтобы ответить — и ведёт их в ближайший цветочный магазин у его квартиры. Джэхён, должно быть, действительно любит цветы. Это так очевидно по тому, как его глаза загораются при виде обильного количества цветов, заполняющих весь магазин. Не то волнение ребёнка, которое он выказал, когда был в кафе-мороженом, но что-то более спокойное, нежное, как поздняя весна, приветствующая лето. Как будто что-то драгоценное. Его глаза смотрят мягко, а улыбка не похожа на ту, которую парень когда-либо видел — немного знакомая и в то же время новая. — Жаль, что у них нет ландышей, я их обожаю. Но эти белые тюльпаны тоже хороши. Я люблю простые, но красивые вещи, — он берёт в свои нежные руки оплаченный букет упомянутых цветов и прижимает его к сердцу. — Что это за цветы? — спрашивает Тэ, любопытствуя, почему они кажутся такими необычными среди всех цветов и почему они особенные. — Ландыши? Ты никогда их не видел? Они привлекательные и красивые, белые маленькие цветы, похожие на лампочки. Вот, позволь мне показать тебе, — он достаёт из кармана телефон и включает его, чтобы показать цветы. — Ты так сильно любишь ландыши, что даже используешь их в качестве блокировки экрана? — Ли улыбается от того, как это очаровательно. Какой милый парень. — Да, я также использую их в качестве обоев, смотри, — он разблокировывает экран, показывая ещё одну красивую фотографию упомянутого цветка, широко улыбаясь с нежным взглядом. — Это красивые маленькие цветы, но почему ты так одержим ими? Инкуб смеётся, казалось бы, так счастливо. — Одержимость — такое сильное слово, Тэён. Но я люблю их, это был любимый цветок Далии. Ён чувствует словно его сердце останавливается. Отчасти он уже знает ответ до того, как задаёт вопрос: — Кто такая Далия? — О, я не говорил тебе? Цветочницу, о которой я тебе рассказывал, звали Далия. Забавно, что она любила другой цветок, когда её имя означает «георгин», — он улыбается, настолько рассеянно и увлечённо проживая счастливые воспоминания, что эта сцена словно яд для сердца Тэёна. Он был в неё влюблён. — Ты, должно быть, действительно любил её, да? — когда Тэ спрашивает об этом, в его глазах мелькает наполовину насмешка, наполовину ненависть к себе. — Да, она была моей женой, — ухмыляется он, глядя в телефон так, словно видит одно из чудес света. И там, под слоями тьмы в его сердце, Тэён слышит сокрушительный звук. Жизнь так жестока, не правда ли? Ревность и сожаление накатывают прежде, чем он осознает, что чувствует. Какая-то часть души в восторге от того, что такие отношения возможны, но другая часть больше напугана, чем отрицает чувства к Джэхёну. Когда, ох, когда же он успел так сильно влюбиться? Теперь он смотрит на Джэ не с той безмятежностью, которую обычно демонстрировали эти тёмные алмазоподобные глаза, а со страхом, ужасом, обволакивающим всё тело, как яд, отравляющим само его существо и тех, кто рядом с ним. Когда он смотрит на инкуба, то спрашивает себя: Смотрит ли он на другого Донёна или Ханджэ? Он поклялся себе, что никогда больше не откроет своё сердце. Но сильное воздействие в лице Джэхёна — не то, что он может остановить. Как он смеет мечтать о том, чтобы быть счастливым, когда создал монстра? И когда Тэён смотрит глубоко в чужие глаза, не совершает ли он ещё одну ошибку? Или в этот момент его жизнь примет другой оборот?