the curse of the blue rose

У Тэёна ушло три дня на то, чтобы окончательно сломаться от нервозности из-за постоянных вопросов Джэхёна. Поначалу он был способен полностью уклоняться от чужого любопытства, поскольку инкуб тоже был отвлечён бог знает чем. Но когда Тэ стал вести себя слишком подозрительно, нервно, занимающие всё это время мысли Джэ сменились на любопытство: что же мог скрывать человек. Ли чувствует некое облегчение от того, что Джэхён так и не смог найти тот пакет из магазина, который он спрятал за книгами на полке. И, возможно, он польщён тем фактом, что до сих пор настолько важен инкубу, раз отвлекает от того, что так сильно на него влияет. Должно быть, это большая проблема, поскольку она занимает всё внимание Джэ, но тот факт, что он может отвлечь его простым любопытством или беспокойством, делает Ёна счастливым. Может быть, это эгоистично с его стороны — чувствовать себя счастливым от того, что получилось привлечь чужое внимание, но, по крайней мере, инкуб выглядит более расслабленным, когда заботится о нём. Вечером, после мытья посуды, Джэ пригвождает его строгим взглядом и скрещивает руки на груди, требуя ответа. — Тебя что-то беспокоит, а ты мне не говоришь. Хочется сказать «ты тоже, ты тоже мне ничего не рассказываешь», но он проглатывает эти слова и опускает взгляд на сжатые пальцы на коленях. Джэхён глубоко вздыхает, опускается на колени перед Тэёном и берёт его руки в свои, нежно поглаживая их пальцами. — Я хочу, чтобы ты рассказал мне насколько всё плохо, раз из-за этого у тебя проблемы со сном и пропал аппетит. Я уже говорил, что тебе не нужно рассказывать мне подробности, но, если тебе больно, пожалуйста, скажи мне, чтобы я мог помочь. Это из-за Донёна? Крепко сжимает руки инкуба, резко вдыхает, чтобы собрать всю храбрость, которая у него есть, чтобы сказать слова, которые не мог сказать ранее. — Это не из-за него, это из-за тебя. Такой ответ, кажется, шокирует того: глаза расширяются, а губы раскрываются в беззвучном вопросе. Наконец, Тэ сказал то, что так давно хотел. — Что-то беспокоит тебя, но ты не хочешь говорить со мной об этом. В долю секунды лицо Джэхёна ожесточается, темнота плещется на дне глаз, челюсть плотно сжата. Это всё ещё его лицо, но такое ощущение, что Ён смотрит на кого-то другого, кого он не знает, и это ужасно. Руки застигнутого врасплох инкуба на мгновение сжимаются сильнее, пока не ослабевают и не выскальзывают из чужих рук. Его тускнеющие глаза говорят о многом. Не только его руки выскальзывают из хватки Ли, но и сам Джэхён. Он отгораживается от Тэёна. — Джэхён… — Тебе не нужно знать, — шепчут в ответ. В голосе слышится оттенок гнева, но лёгкая дрожь подсказывает, что это испытываемая им боль. Такая сильная, что начинаешь отрицать слёзы и врать. — Я даже не хочу понимать… Не хочу думать, — с каждым произнесённым словом он видит, как рассыпается на кусочки инкуб. Собственные глаза увлажняются, но он не позволяет слезам пролиться. Гнев рассеивается в воздухе осязаемой печалью. Джэхён сворачивается калачиком, пряча лицо на коленях у человека, крепко обхватив руками талию. Слёз не видно, но он может их почувствовать. Тэён наклоняется, поглаживая по голове, нежно целуя, изливая всю свою любовь, чтобы успокоить, показать тем самым, что он здесь для него. Ему самому хочется плакать, потому что это Джэхён, потому что ему больно видеть, что тот, кого он любит, страдает. Мучительно видеть, как всегда сильный инкуб может быть таким уязвимым, таким хрупким в его руках. Он осознаёт, что никогда и не знал Джэ достаточно хорошо, так ведь? Что могло так сильно ранить его? Ли хочет забрать всю боль, хочет сделать его счастливым, как это сделал с ним Джэ. — Я сделаю для тебя всё, — шепчет в тёмные волосы, целуя их снова и снова, потому что этих действий никогда не хватит, чтобы показать его чувства. — Скажи мне, Джэхён, чего ты хочешь? Джэ не поднимает взгляд, только теснее прижимается к чужому теплу, как будто умоляя прекратить боль. Голос напряжён, с намёком на слёзы: — Только ты, останься… — Конечно, Джэхён, я останусь. Я никуда не уйду, всегда буду с тобой, — шепчет с неподдельным волнением, целуя бледный затылок. Тело инкуба чуть содрогается на коленях, Ли поглаживает широкую спину, успокаивая и крепко обнимая. — Тэён, — тихо зовут, немного приглушённо, поскольку губы прижимаются к бёдрам человека. — Да? — отвечает ещё одним поцелуем в волосы. — Тэён… Сердце болит и трепещет от того, как инкуб продолжает звать его по имени со страданием в голосе. Но также он счастлив. Счастлив, что Джэхён держится за него, чтобы почувствовать себя лучше. Если бы он мог помочь, хотя бы чуть-чуть, Тэ был бы рад. Всё, что угодно ради его любви. — Я здесь, Джэхён. Всегда рядом с тобой. Когда Джэ поднимает взгляд, его глаза заметно красные, но слёз не видно. Нет мягкой улыбки, которую тот всегда показывает, когда говорит, что всё в порядке. Потому что он не в порядке, ведь так? Он искренен с Ёном, показывает свою уязвимость и боль, обнажает трещину в сердце, не скрывая её никакими масками, и всё только для него. Инкуб наклоняется вперёд, прижимаясь лицом к груди, вдыхая чужой запах, успокаиваясь. Тэён ловит руками тёмную макушку, запускает пальцы в волосы и нежно гладит их. Сердце громко стучит, когда Джэ трётся лицом о подбородок, словно прелестный кот. Он тает, растекаясь в лужицу. Тёплое дыхание на шее пускает по коже болезненно покалывающие мурашки, но Ли с силой сдерживает вырывающийся из горла стон. — Не уходи, — шепчет, проходясь поцелуями по шее до самого подбородка, чуть дольше прижимаясь к уголкам губ. Вздыхает, дрожа и слегка сжимая тёмные волосы, чтобы успокоить мурашки, бегущие по коже. — Я никуда не уйду, Джэхён. Я обещаю, что не уйду. Инкуб крепко прижимает его к груди, поднимает и несёт в спальню, не говоря ни слова. Слышны только тихий вздох Тэ и поцелуи, которые он оставляет на чужом лице. Джэхён осторожно опускает его на кровать, на мгновение зависнув над ним, чтобы запечатлеть чужой образ в своём сознании. Затем тоже ложится рядом с хрупким телом, свернувшись вокруг него. Пальцы продолжают расчёсывать тёмные пряди, нежно, как будто успокаивая ребёнка. Он попросту не знает, что делать, когда кто-то плачет. Позволяет Джэ вытянуть ногу и положить её себе на талию. Сильные руки обхватывают худощавое тело, и инкуб снова утыкается лицом в грудь. — Ты уйдёшь, — наконец, говорит после минутного молчания. Голос такой одинокий, продрогший до костей и тонкий, словно треснувший лёд в начале зимы. — Ты уйдёшь туда, куда я не смогу последовать. Придёт время, когда я больше не смогу слышать биение твоего сердца. — Ох, Джэхён, — восклицает Тэён, крепко держась за рассыпающегося инкуба, чувствуя, как грудь наполняется болью и печалью от жестокого напоминания. Это то, что занимало его мысли? Но что их вызвало? — Не сейчас, не так скоро. Впереди ещё много долгих лет, Джэхён. — Мы никогда не знаем, что может пройти, — раздаётся в ответ. Его обнимают крепче, прерывисто вздыхая, и шёпот отдаётся эхом, — никогда не знаем. Тэён мягко успокаивает его, обхватывая ладонями лицо и целуя в нос, веки, губы, то ли чтобы отвлечь, то ли чтобы успокоить их обоих — ему всё равно. Нежно гладит бледное лицо, пока Джэ не открывает глаза. Они блестят от слёз и вечно плавающих разноцветных огоньков. Такие красивые, словно тысячи бриллиантов, тонущих в глубоком океане. — Не думай об этом, — шепчет в губы, нежно целуя от всего сердца, — давай жить настоящим, как ты и сказал. Брать от жизни всё, что она даёт. Проживать её на полную катушку, чтобы знать, что она не была наполнена неопределённостью. Живи сегодняшним днём, Джэхён. Не думай о завтрашнем дне, когда тебе так больно. Вместо ответа его целуют, скользя ладонями вверх, обнимая за плечи, такого маленького в чужих руках. Тэ позволяет снять с себя рубашку и бросить её на пол. Тёплые губы целуют, рисуя невидимые узоры на золотистой коже груди и живота. Так медленно и мягко, как будто инкуб ждёт, что распустится цветок. Пальцы ног сжимаются, и он кусает свою руку, когда Джэ облизывает пупок, тем самым заставляя трепетать бабочек, роящихся внутри. Джэхён прикасается к нему слишком медленно, медленнее, чем когда-либо делал. Пальцы ласкают кожу, словно пытаясь запомнить, вырезать у себя в памяти, оставить жгучие следы, топящие Тэёна в сладкой пытке. Инкуб целует шею и цепляется пальцами за трусы, стягивая их вниз. Он растягивает момент, смакуя каждый кусочек кожи. Тэён тихо ахает, когда его, наконец, полностью раздевают. Не осталось ничего, что могло бы скрыть нетерпеливо подрагивающее возбуждение, которое он чувствует скорее сердцем, чем телом. Он чувствует невысказанные слова в прикосновениях на коже, в нежных поцелуях, которые говорят, что он особенный, важный. Это заставляет тело дрожать от удовольствия и счастья. То, что он чувствует, настолько ошеломляет, что он может достичь оргазма только от одних поцелуев. Так говорят их сердца, и Тэен тихо плачет, потому что его сердца недостаточно, чтобы вместить всю любовь, которую он испытывает к парню в его руках. — Не плачь, — просит инкуб нежным голосом и со своей обычной тёплой улыбкой. Глаза всё ещё немного красные, а взгляд мягче, чем обычно. В груди распространяется боль и тепло. — Давай не будем ни о чём думать, давай сделаем так, как ты сказал. Давай создадим больше воспоминаний. Их сердца до сих пор ощущают боль, словно открытую глубокую кровоточащую рану. Тэ улыбается в ответ, держась за сильные руки и целуя губы с самой сладкой улыбкой, которую может выдавить из себя. Они тянут друг друга всё ближе, бледная кожа сталкивается с золотистой, руки обнимают плечи, а ноги цепляются, прижимая тела, и ничто не может их разлучить. Они делятся чем-то большим, чем поцелуями, чем-то большим, чем излучаемым теплом. Они делятся своей болью, шрамами, страхами. Каждое прикосновение с желанием успокоить, исцелить и понять. Каждый поцелуй даётся в качестве клятвы, что они останутся, чтобы быть рядом друг с другом. Взрыв нежности терзает не только тела, но и души. Они оба сломлены, но держатся друг за друга. Оба учатся жить со своими шрамами. Теперь Тэён тоже будет изо всех сил стараться стать опорой, в которой нуждается Джэхён. Когда они успокаиваются, смотрят друг другу в глаза с мягкой улыбкой. Трепет и другие эмоции отражаются в ней, как в глубоком озере. Ён проводит кончиками пальцев по бледному лицу, медленно спускаясь к шее, ключицам. Затем к тёмной рубашке, теребя первую пуговицу. Улыбка Джэ становится шире. В ней кроется намёк на озорство, кроме спокойствия, виднеющегося в глазах. — Непослушный. Он коротко целует инкуба в губы, расстёгивая пуговицы и скользя пальцами по твёрдой груди к следующим, расстёгивая их одну за другой, медленно и не торопясь. Улыбается и целует глубже, когда замечает дрожь чужого дыхания. Заканчивает с последней пуговицей и скользит ладонью вверх по напряжённому животу, груди, затем плечам. Скидывает тёмную рубашку, слегка царапая ногтями обнажённую кожу спины. — Тэён, — зовёт тихим шёпотом, целуя обнажённое плечо. В то же время человек целует его ухо, шепча что-то неразборчивое. — Джэхён, — чувствует себя таким счастливым, что мурашки пробегают по коже, когда он понимает, что вызывает такую же реакцию у инкуба. Задыхается прямо в ухо, когда Джэ слишком сильно хватает за задницу. Внезапно его толкают, намекая на то, чтобы он лёг на спину. Инкуб нависает над ним, снимает рубашку и бросает её на пол. Ли окидывает взглядом каждую подёргивающуюся твёрдую мышцу чужого тела. Проходится ладонями по бледной коже, слегка поглаживая светло-коричневые розоватые соски, прежде чем сильные руки ловят худые запястья и прижимают к кровати. — Твои руки опасны, — тихо стонут в щёку, затем жадно целуют, словно инкуб голоден и вот-вот поглотит его целиком. Тэ отвечает на поцелуй с тем же пылом, если не с большим энтузиазмом. Дёргает руками от отчаянного желания прикоснуться к Джэхёну. Тот смягчается, но вместо этого выгибает спину так, что их торсы сталкиваются и скользят из-за образовавшегося на коже пота. — Чёрт, Тэён. Ты убиваешь меня каждый раз, когда так возбуждаешься, — шипит, кусая плечо, чтобы удержать человека на месте, и вызывая сдавленный низкий крик, — клянусь, мне нужно связать тебя, или я умру. Внезапно Ли краснеет и перестаёт двигаться под внушительной фигурой. Ноги сжимаются вокруг сильной талии инкуба, как будто он внезапно стесняется и хочет сомкнуть ноги. — Почему ты вдруг застеснялся? — интересуется Джэ, озадаченно, но довольно. — Ты можешь, — отвечает на дрожащем дыхании. Руки всё ещё находятся в чужой хватке, — ты можешь связать меня, Джэхён. Реакция мгновенная. Изо рта вырывается рычание, инкуб толкается вниз, создавая восхитительное трение между членами, вытягивая из обоих громкие стоны. Джэхён крепче сжимает руки Тэ — кожа вокруг белеет — целует тонкие губы с намёком на сладость на языке. Инкуб выпрямляется, упираясь коленями в кровать по обе стороны от талии человека, тянется вниз расстегнуть джинсы, но Ли ловит пронырливые руки. — Позволь мне. — Что? Вместо ответа Тэён садится, тонкие проворные пальцы задевают холодную металлическую пуговицу джинсов и медленно расстёгивают её. Взгляд направлен на удивлённый темнеющий от похоти напротив. Дыхание становится прерывистым, когда Ён целует бледный живот, пресс подёргивается от прилива крови под кожей, руки инстинктивно тянутся к чужой голове. — Тэён, — предостерегающе шипят. — Я хочу, — шепчет Тэ. Сердце бешено колотится, когда Джэ наклоняется, чтобы поцеловать в губы, слегка потянув за волосы. Его крепко обнимают, словно инкуб пытается успокоиться, не потерять остатки рассудка. Ли в последний раз чмокает в губы, прежде чем поцеловать бледный живот, задерживаясь немного у пупка, затем касается губами начала тёмных густых волос. Руки дёргают штаны вместе с боксёрами вниз, сильная эрекция слегка касается подбородка. Тэён издаёт сдавленный стон. От такого зрелища вся кровь приливает к паху. Он очень взволнован тем фактом, что Джэ так хорошо реагирует на него. Нежно ласкает крепкие бёдра, целует пульсирующую красноватую кожу, наслаждаясь подёргиванием чужих губ и тем, как напрягаются мышцы под его ладонями. Он долго облизывает член. Тело дрожит от того, что из-за его манипуляций Джэ каждый раз издаёт низкий стон. Сердце бьётся так быстро, что, кажется, вот-вот выпрыгнет из груди. Проклятье, это он делает минет, но по всему телу проходит горячее покалывание, распространяющееся даже до кончиков пальцев. Он пытается дать Джэхёну всё, на что способен, но он совсем не знаком с тем, как правильно отсасывать. Тэ предполагает, что его действия довольно неуклюжи, но реакция инкуба повышает его уверенность, именно поэтому продолжает принимать больше и глубже. До того, как член достигает задней стенки горла, и Ён начинает давится, кашляя. Руки, поглаживающие по голове, слишком нежны. После того, как приступ кашля прекращается, Джэ уже сидит. Они смотрят друг другу в глаза, на губах инкуба сладкая улыбка, большой палец поглаживает влажные и слегка припухшие красные губы. — Малыш, ты не должен это делать, когда не готов, — мягко шикает, когда Тэён снова кашляет. — Но я хочу, — неловко улыбается, заставляя инкуба хихикнуть. Что-то переливается в его глазах, когда большой палец ласкает скулу Ёна, так мягко, словно спокойные волны у берега, нагретые солнцем, окутывающим кожу. Инстинктивно приоткрывает губы, когда Джэ наклоняется вперёд, чтобы поцеловать. Их головы наклонены таким образом, что кажется будто они кусочки головоломки, подходящие друг для друга. Всё происходит настолько медленно, мягко, как солнечный свет под занавесками. Их губы идеально подходят друг другу. Они используют всё время, которое у них есть в этом мире. Тэёна легонько толкают в грудь, укладывая обратно на кровать, но тут он кое-что вспоминает. — Подожди, — снова садится. Их лица находятся настолько близко, что можно увидеть все недостатки на чужом лице, но инкуб всё же слишком красив, поэтому Тэён на мгновение впадает в транс. Сердце бьётся сильнее от истинной красоты Джэхёна. Из раздумий его выводит поцелуй и тихий смешок, опаляющий губы. Внезапно сердце переполняется теплом, потому что в глазах инкуба больше нет печали, вместо этого в них веселье и мягкость, как обычно бывает у Джэ. Он чувствует себя счастливым из-за того, что может вытащить дорогого человека из тьмы. Даже если это только на мгновение, этого достаточно. — О чём ты думаешь? — простой шёпот может вызвать волны нежности в груди Тэ. То, как смешивается излучаемое их телами тепло, ощущается почти как нежные ласки на коже. — О тебе, — признаётся в порыве любви, — всегда о тебе. Я… У меня есть кое-что для тебя. — пытается встать, но Джэхён обнимает и тянет обратно на кровать. — Куда это ты собрался? — скулит, крепко обхватив руками худую талию. — В гостиную, я быстро вернусь, — улыбается, несмотря на нервозность, сжимающую живот, и растущее чувство тошноты в горле. Успокойся, Тэён, он не будет осуждать. Во всяком случае, ты мог бы даже развеселить его своей нелепостью. Коротко целует инкуба, когда руки отпускают его, затем откидывает тёмные прядки назад скорее для того, чтобы успокоить собственные нервы, а не ухаживая за инкубом. — Подожди здесь, я скоро вернусь, — просит в заключение и чувствует себя достаточно храбрым, чтобы сделать это. Чёрт возьми, давай, просто покончим с этим.