the curse of the blue rose

Пакет, плотно прижатый к груди, кажется тяжёлым. И Тэён вроде как забыл, что стоит за дверью спальни, полностью голый. Сердце гулко бьётся в груди, нервно и испуганно. Но почему он боится? Это же Джэхён. То, что инкуб делал своими щупальцами, в любом случае было хуже, чем то, что он держит в руках. — Я знаю, что ты стоишь там. Просто войди, — глубокий голос приглушённо раздаётся из-за двери. Слишком громко для нервной системы человека, слишком тихо для нетерпеливого Джэхёна. Прерывисто выдыхает, прежде чем, наконец, повернуть дверную ручку и толкнуть. За дверью открывается вид на сидящего на кровати Джэ, такого же обнажённого, как и он сам. И этого достаточно, чтобы заставить его сомневаться в своём решении, но также и побуждает попробовать. Тёмные глаза всего мгновенье изучают тело Ёна, после чего взгляд падает на пакет в руках. Ухмылка появляется на губах, а изогнутые пальцы жестом подзывают ближе. — И что же у тебя там? — интересуется с неким намёком, — давай, малыш. Не заставляй меня ждать, ты же знаешь, как я нетерпелив. Он чуть вздрагивает от тона, ноги несут к инкубу вопреки воле. Большие руки ловят обнажённую талию, после тянут вниз, усаживая сверху, на такие же обнажённые бёдра, обжигая кожу ещё больше. С губ срывается вздох, когда он чувствует, как голая кожа ощущается под его собственной — уже возбуждает. Он стонет, когда мягкие губы инкуба прикасаются к шее, в то время как одна из рук забирает пакет. Тэён теряется в ощущениях этих чёртовых губ на своей коже и большой ладони, ласкающей обнажённую спину, и не понимает, что Джэхён делал всё это, одновременно заглядывая в пакет. Мурашки бегут по коже, когда инкуб тихо смеётся ему в ухо. — Смотрите-ка, что у нас тут, — шепчет, слегка прикусывая ухо. Затем немного отодвигается, чтобы вытащить из пакета кожаный ошейник, соединённый с наручниками кожаным ремнём, — чёрная портупея, точно такая же, как та, которую я хотел купить для тебя. Только ты купил её первым. Настолько понравилась? — Я… Ах… — выдыхает, когда Джэ касается соска холодной чёрной кожей. В животе ещё жарче разгораются вихри пламени и стыда, кровь приливает к паху, — я думал… Тебе это понравится. — О да-а, — задыхаясь, стонет на ухо человеку, скользя ошейником по соскам, а затем по чувствительным местам на шее, — конечно, мне это нравится. Но тебе? Я ничего не буду с этим делать, если тебе не нравится. Тэён почти выругивается, когда Джэхён хихикает и кусает мочку. Что за чёртов задира. — Мне тоже. — Тебе тоже что, малыш? Произнеси слова как следует, — облизывает ухо, вызывая дрожь и всхлип у обнажённого Тэёна на коленях, снова задевая кожу ошейником в определённом месте — именно там, куда он его наденет. — Я… Мне тоже нравится, — шипит, слегка вздрагивая, когда Джэ откидывает волосы с затылка, открывая вид на широкую шею. Он трётся о чужую эрекцию, которая тычется в задницу, когда его кусают за горло. Разводит ноги, рот раскрывается в громком стоне, пальцы зарываются в тёмные волосы, притягивая ближе, чтобы почувствовать больше. — Ты так добр ко мне, — стонет, толкаясь вверх для большего трения, наслаждаясь, как влажный член Ёна трётся о живот, такой твёрдый и горячий, только для него. Расстёгивает кожаный ремешок и обматывает его вокруг худой шеи, скрывая только что сделанный засос на золотистой коже. — Ты же завтра идёшь на работу: должен ли я заставить тебя надеть портупею, чтобы скрыть мою метку? Представь, что подумают люди, увидев тебя таким красивым. — Нет… — хнычет в ответ, ощущая неудобство от соприкосновения с жёсткой кожей. Но при этом он слишком возбуждён, чтобы жаловаться. Руками крепко сжимает обнажённое широкое плечо. — Нет? Почему нет, малыш? Ты не хочешь это надеть? — Джэхён дразняще поглаживает искусственную кожу, ещё даже не застегнув ошейник. Длинный конец ремешков с наручниками провокационно болтается на подрагивающем животе человека. — Никто… Только для тебя, — шепчет. Член дёргается, когда дрожащий стон инкуба достигает подбородка. Горячие вихри возбуждения танцуют под кожей, не останавливаясь. — Тэён, чёрт возьми, — выругивается Джэ и грубо целует, глубоко облизывая рот и кусая губы, — внезапно мне захотелось связать тебя и запереть в комнате, где никто не увидит. Ён дёргается от возникшего образа, удовольствие пропитывает тело только от одних слов. — Нет, пожалуйста… Джэхён хмыкает, оставляет пылкий поцелуй на шее, прежде чем, наконец, застегнуть чёрную кожу на ней, слегка потянув за длинный ремень, соединённый с наручниками. Прижимает чужую грудь вплотную к своей. Сердца стучат вместе, тепло просачивается под кожу. — Не слишком туго? — Нет… Всё в порядке, — Тэ целует розовые губы снова и снова, заставляя те покраснеть. Грудь горит от жгущих поцелуев. Он откидывается назад, протягивая обе руки, молча сдаваясь и позволяя надеть наручники. — О нет, малыш, — усмехается в ответ, одной рукой снова потянув за искусственную кожу, а другой ловит руки, перемещая их за спину. — Когда я надену на тебя наручники, то сделаю это сзади, а не спереди. Ли вздрагивает от обещания, чувствуя лёгкий страх, но ещё больше волнение. Он тихо выдыхает: «Хорошо». — Отлично. Сейчас, — Джэ тянет за ремешок, беззвучно прося встать, и Тэ выполняет. Инкуб перекручивает ремешки так, чтобы длинный конец упал на спину, тянет, заставляя человека сделать шаг назад, и их тела легко сталкиваются, твёрдая грудь прижимается к дрожащей спине, — поставь колени на край кровати, Тэён. Он делает дрожащий вдох, прежде чем отползти обратно к кровати. Колени становятся ватными, но хватка сильных рук на ремне удерживает его от падения. Становится всё труднее дышать, но не из-за ошейника, он обвивает кожу достаточно свободно, чтобы можно было дышать без ограничений, а из-за напряжения и доминирования, исходящих от Джэхёна, так сильно влияющих на него. Он сгибается на четвереньках на кровати, слабость растекается по всему телу, но инкуб снова тянет за ремешки, заставляя выпрямить спину. Колени чуть больновато упираются в край кровати, чужое дыхание чувствуется на затылке. — Мы ещё даже не начали, — усмехается, целуя горящую (то ли от возбуждения, то ли от трения, Ён не уверен) кожу шеи. Но он понимает, что полностью отдаётся рукам Джэ. Инкуб снова тянет за портупею, и их тела вспыхивают, сталкиваясь. Джэхён проводит своей горячей большой ладонью по груди Ли, медленно двигаясь вниз по дрожащему животу, а затем поглаживает пальцами тёмные волосы рядом с членом. — Что ты хочешь, чтобы я сделал, Тэён? Скажи мне, — горячо шепчет на ухо, задевая зубами раковину, не кусая, но даже это заставляет вздрогнуть. — Что хочешь, ты можешь делать со мной всё, что хочешь, — выдыхает, хватая ртом воздух, наполняя им лёгкие, сгорая от его недостатка. Сердце грохочет в груди. — Ты всегда знаешь, как свести меня с ума, чёрт, — шипит инкуб, дёргая за ремни, чтобы повернуть голову Тэ к себе, глубоко целуя. Он кружит своими толстыми пальцами вокруг истекающей смазкой эрекции, — ты уже такой мокрый. Слышишь эти звуки, когда я прикасаюсь к тебе? Он скулит в губы. Стоны проглатываются голодным ртом, когда рука начинает поглаживать его возбуждение сильнее, но медленно, в дразнящей манере. Бедро само по себе двигается к крепкой хватке, он желает большего, но Джэхён останавливает, потянув за ремешки, мягко шикнув, когда с чужих губ срывается всхлип. — Терпи, малыш, скоро я дам тебе больше. Тэён чуть не плачет, чувствуя слишком много и слишком мало одновременно — чистая пытка. Но он не хочет, чтобы это прекращалось, он знает, что Джэ хорошо о нём позаботится. Поэтому подчиняется, задевает ногами голые икры инкуба и дёргает бёдрами для большего трения чужой эрекции о собственную задницу. Бесстыдно стонет, когда инкуб поглаживает его быстрее, сильнее, останавливаясь в тот самый момент, когда он вот-вот достигнет пика. Это так больно, что он опустошённо вскрикивает. Джэхён стонет из-за того, что Ли слишком сильно ощупывает его задницу. — У тебя действительно непослушные руки, давай свяжем их. Тэ не может сдержать стон, когда инкуб отпускает его. Натяжение ремешков спадает, а наручники болтаются у поясницы. Но у него нет времени почувствовать разочарование, потому что Джэ отдаёт следующую команду: — На четвереньки, малыш. Он мгновенно подчиняется, наклоняется, ставя обе руки на кровать. Задница приподнята, что даёт хороший обзор на его промежность. Он чувствует себя неловко, когда слышит шипение и чувствует большую руку, ласкающую и сжимающую задницу. Ягодицы раздвигают, холодный воздух ударяет по сжавшемуся колечку мышц. Он дёргается в предвкушении. — Сначала твои руки, — говорит Джэ, словно самому себе, кладёт подушку рядом с головой человека и ещё две под живот, — положи голову сюда, затем положи руки на спину. Медленно ложится головой на подушку, а те, что под животом, позволяют легко и удобно удерживаться в положении с руками за спиной. Страх внезапно начинает расти в груди, когда Джэ собирается надеть наручники. — Подожди, подожди, Джэхён… — В чём дело? — останавливается, рукой поглаживая спину, словно успокаивая. В таком положении сложно двигаться, Ли будет полностью в чужой власти. Готов ли он к этому? Он знает, что инкуб не причинит ему вреда, но страх всё равно есть, это нельзя объяснить. — Я… Мне страшно. — Хочешь остановиться? — интересуется мягким голосом, понимающим и совсем не давящим. Руки продолжают ласкать, успокаивая. Так ли это? Ён не хочет останавливаться, но сердцу страшно, он ничего не может с этим поделать. Джэхён — не «он», но эта подавляющая поза давит на разум шрамом прошлого, он напуган. Он думает, что ведёт себя глупо, но не может избавиться от этого чувства, хотя именно инкуб всегда обращался с ним с предельной осторожностью. Медленные мягкие поцелуи ощущаются на коже, и это вытаскивает из страха, который мгновение назад топил его. Джэ нежно прикасается к нему без какого-либо намёка на похоть, просто чтобы успокоить. — Мы можем остановиться или сделать это так, как ты хочешь. Или тебе нужно стоп-слово, чтобы чувствовать себя комфортно? — Стоп-слово? — спрашивает тихо, неуверенно. — Я никогда не причиню тебе вреда, но, если тебе это нужно, у нас оно должно быть. Чтобы я знал, когда остановиться, а ты чувствовал себя в безопасности. Что скажешь? Джэхён, всегда такой милый и понимающий, Тэён чувствует, что успокаивается: «Хорошо». — А каким будет это слово, хм? — инкуб наклоняется, чтобы поцеловать его в щёку, мягко и нежно, успокаивающе поглаживая пальцами волосы. — Не знаю… — шепчет. Сердце трепещет от нежных прикосновений, — персик? В ответ тихо смеются. — Почему персик? — Я… Это напоминает мне твои пухлые щёчки… Когда ты краснеешь, это мило, — удивляется, что чувствует себя настолько спокойно, что может посмеиваться. — Мои щёки, да? Или моя задница? — многозначительно ухмыляется, заставляя Тэ покраснеть. — Заткнись, — хнычет, уткнувшись лицом в подушку. — Ладно, — усмехается, снова поглаживая по спине и ещё раз целуя в щёку, — готов продолжить? Ён чувствует лёгкий страх, но думает, что если не довериться Джэхёну, то кому? — Хорошо. — Мы будем двигаться медленно, и я заставлю тебя забыть, как бояться, — подмигивает, целуя позвоночник, прежде чем положить худые запястья на обнажённую спину, целуя каждую руку, застёгивая на них наручники, — как себя чувствуешь? Он хмыкает. Ответ двусмысленный, поэтому Джэ слегка тянет за длинный ремешок, лежащий на спине. — Словами, малыш. — Да… Да, я в порядке, — отвечает, задыхаясь. — Хорошо, я горжусь тобой, — инкуб целует его в плечо и стучит пальцами по внутренней стороне бедра, — раздвинь их, когда будешь готов. Он делает глубокий вдох, прежде чем раздвинуть ноги, выгибая спину, ещё сильнее выпячивая задницу. Он чувствует смущение и возбуждение одновременно. Джэхён скользит обеими ладонями по золотистой коже, лаская тонкую талию, затем к заднице, поглаживая гладкие бёдра, вызывая тихие вздохи с чужих губ. Его нежные прикосновения успокаивают и возбуждают, Ли чувствует себя более комфортно, никаких отголосков страха. — Джэхён… — облегчённо вздыхает, показывая тем самым, что в порядке и готов к чему-то большему. Тело становится чувствительным от приятных ласк. Инкуб мычит в знак благодарности, оставляя поцелуи на пояснице, опускаясь к ягодицам. Тэ вздрагивает от осознания того, что тот собирается сделать. — Джэхён! Его громкий крик теряется в воздухе, тело дёргается от удивления и сильного удовольствия, когда Джэ лижет его. Язык ощущается чёртовски грубо на нежной коже. Из уголков губ течёт слюна, когда он начинает задыхаться от мучительного удовольствия. Руки инстинктивно тянутся вперёд, но они крепко связаны, ими не пошевелить. Ён извивается нижней частью тела, из-за чего Джэ шикает, потянув за ремешок. — Малыш, не двигайся, просто наслаждайся. — Джэхён… Ах! — стонет, выгибая спину ещё больше, руки рефлекторно дёргают всё, до чего могут дотянуться. И этим чем-то оказываются тёмные волосы инкуба. И он не знает, тянет их на себя или отталкивает. Вздрагивает, когда юркий язык толкается глубже, посасывая, — гр… Это грязно! Джэхён… — Это не так, малыш. Ты вкусный, — выдыхает со стоном, создавая вибрации языком внутри, отчего Тэён дёргается ещё сильнее. — Ах! Хнггг… — хнычет, кусая и смачивая слюной подушку, сильнее сжимая тёмные волосы. Раздаётся шипение, вероятно, это причиняет боль Джэхёну, но инкуб не останавливается и не останавливает его. Он ласкает языком с большим рвением, время от времени издавая горячие стоны и кусая за задницу. Слишком чувственно, слишком ошеломляюще, слишком постыдно. Когда Тэ начинает успокаиваться, переставая извиваться, наслаждаясь получаемым удовольствием, Джэ толкает в него один из своих толстых пальцев, заставляя застонать. Тот с трудом проникает в плохо разработанное колечко мышц, поскольку был смазан только слюной. Он несдержанно стонет, будь проклято смущение, разум постепенно затуманивается, затем снова тянет за тёмные волосы, желая большего, бёдра горят и дрожат от желания. Джэхён просовывает ещё три пальца, сплёвывая и смачивая так щедро, что внутри становится мокро, слюна стекает вниз по внутренней стороне бедра. Они не использовали никакой смазки, поэтому, когда Джэ трётся головкой своего члена о сфинктер, Ли дрожит в предвкушении. Слишком возбуждающе. — Ты готов принять меня, Тэён? — уточняет взволнованно, слегка потягивая за портупею. — Да, да, я готов… Пожалуйста, — извивается, беззвучно крича, когда инкуб входит в него, используя только слюну в качестве смазки. Джэ двигается чересчур медленно. Несмотря на растяжку, вызывающую жжение, Тэён хочет, чтобы тот сделал это сильнее, быстрее. Он хнычет и стонет сквозь стиснутые зубы, когда Джэхён с силой толкается, полностью входя. Ли отрывает голову от подушки и глубже вжимается в кровать. — Джэхён… Джэ… — задыхаясь, тянет руки назад, чтобы найти опору, но получается только задеть кончиками пальцев напряжённые мышцы чужого живота. Инкуб ждёт всего несколько секунд, прежде чем начинает медленно и неглубоко толкаться, не упуская случая коснуться пучка нервов внутри, что вызывает отчаянные стоны и скулёж. — Пожалуйста… Пожалуйста, Джэхён… Он посмеивается, прижимаясь к затылку человека и время от времени дёргая за кожаные ремешки, продолжая трахать медленно, мучительно медленно. Ён сходит с ума, голова кружится от туманящего сознание наслаждения, тело трясёт от жгучей похоти, слёзы текут из глаз, но он не в состоянии их контролировать. — Джэхён, пожалуйста… — плачет, пытаясь подстроиться под толчки инкуба, но тяжёлая рука на затылке не позволяет. — Что «пожалуйста», малыш? — глубокий и хриплый голос заставляет дрожать ещё сильнее. — Трахни меня сильнее! — раздражённо кричит в ответ. Внезапно рука на затылке дёргается и обвивается вокруг шеи, другая хватает за бедро, и в следующее мгновение Тэ уже прижат к изголовью кровати, лицом к холодной стене. Он стонет, когда Джэ придвигается ближе. Тело зажато между стеной и крепкой грудью. Комната словно горит от излучаемого тепла, исходящего от тела инкуба, прижимающегося вплотную к спине. Джэхён рычит, толкаясь сильнее, заставляя Ли ударяться головой о стену, но после обхватывает её своей большой рукой. Он не чувствует оставленного поцелуя на виске, полностью отдаваясь удовольствиям и тому, как инкуб мучает его тело. Стон за стоном вырывается изо рта, он откидывается назад при каждом толчке, чтобы ещё больше почувствовать инкуба. — Тебе это нравится, малыш? — шепчет на ухо, отчего человек дрожит и издаёт хриплый стон. Раздаётся рык, когда Тэ сжимается вокруг него, ногти царапают живот и бёдра, руки связаны и зажаты между их телами. — Да… — одновременно стонет и кричит, когда в него резко входят, — да! Джэ притягивает голову Ли к себе на плечо из-за того, что та всё время ударяется о стену, даже когда он придерживает её. Он прижимает ладонь к вздымающейся груди, надёжно поддерживая, проходясь поцелуями от плеча до самого уха. Он делает это медленно, приятно вздрагивая от того, как Тэ дрожит рядом с ним. Человек поворачивает лицо, чтобы поцеловать подбородок Джэ, его губы, мягко, неторопливо. — Тэён, — целует мягкие тонкие губы. Нежность переполняет грудь, и он прижимает Ёна крепче, ближе. — Джэхён, — Ли наклоняет голову, целуя в щёку, шепча на ухо, — всё, что угодно для тебя, не останавливайся. Инкуб стонет, когда снова прижимает человека к стене, продолжая удерживать голову в своей хватке, толкаясь сильнее и быстрее. В то время как другая рука тянется вниз к напряжённой эрекции Ёна, поглаживая, вызывая всё новые и новые стоны, такие приятные уху. В груди жжёт от любви и гордости, а также от горячего вихря в паху. Тэён дёргается и застывает в крепких объятиях, кончая с криком, раскрывая рот в беззвучном стоне и коротком вдохе, крепко сжимая Джэхёна внутри. Ли выглядит таким разбитым, размякшим и прекрасным, и это заставляет инкуба достичь пика — это он его таким сделал, именно он. Обильно кончив, Джэ крепче прижимает идеально вписывающееся в руки тело к своему. Осторожно обнимает Тэёна и укладывает на кровать, успокаивая мягкими поцелуями, когда тот всхлипывает от того, что инкуб отстранился, чтобы расстегнуть и снять портупею с обмякшего тела. Джэ успокаивающе ласкает покрасневшие следы на золотистой коже. Небрежно откидывает ремешки на тумбочку, не обращая внимания на то, как они раскачиваются, а после падают на пол. — Малыш, ты в порядке? Ли продолжает лежать с закрытыми глазами и тяжело дышать. Кажется, он даже не слышал вопроса. Поэтому Джэхён отправляется в ванную, чтобы взять два маленьких полотенца: одно мокрое, другое сухое. Аккуратно вытирает Тэёна, изо всех сил стараясь не слишком сильно двигать его. Когда он почти заканчивает, Ён, наконец, медленно моргает, успокаивая дыхание. Затем переводит затуманенный взгляд на инкуба. — Джэ… Тот усмехается тому, насколько сильно устал Тэ, что не может произнести имя полностью. — Хэй, как ты себя чувствуешь? Тэён снова моргает, протягивает пальцы вперёд, и Джэ берёт их, целует. Похоже, человек всё ещё недостаточно пришёл в себя. Поэтому он ждёт, прижимаясь к стройному телу и потираясь щекой о чужие волосы, как любит делать. Пока тот не обнимает его в ответ с удовлетворённым вздохом. — Хорошо себя чувствуешь? — повторяет вопрос. Тот кивает в ответ, прижимаясь носом к подбородку и глубоко вдыхая. — Немного неприятно… Но я в порядке. — Скажи мне, если почувствуешь боль, ладно? — целует в лоб, обнимая за плечи, так, чтобы Тэён мог положить голову на упругую грудь и насладится спокойствием момента и нежным биением сердца под ладонью. Они молчат, прикрыв глаза, успокаиваясь от тепла, исходящего от тел друг друга. Через некоторое время Ён открывает глаза и смотрит на Джэ, уставившегося в потолок пустым взглядом. Он снова задумался. — О чём думаешь? — спрашивает шёпотом, чем заслуживает улыбку и внимание инкуба. — Я думал о Далии. От этого грудь больно сжимается, но Ли улыбается, и Джэхён продолжает. — Она всегда говорила: «Если ненавидишь, то создашь круг зла, но если простишь, то исцелишься. Разве так не лучше?» Он замолкает. Пальцы рассеянно танцуют на обнажённом плече человека, глаза устремлены вдаль. — Легко сказать. Почему ты вдруг вспомнил об этом? — хочется спросить, но Тэ этого не делает. Да, он ревнует, он не хочет, чтобы Джэхён говорил о ком-то ещё в этот момент, особенно о ней. Потому что знает, что Далия важна для него, даже если это только воспоминания. — Далия могла бы прожить дольше, — шепчет Джэ тихо, но гнев внутри него слишком громкий, — она могла бы. Он слегка удивляется, когда его крепко обнимают, слишком сильно, это почти причиняет боль. Джэхён зарывается лицом в чужие волосы, а затем целует в щёку, подбородок. — Ты не можешь уйти, не надо. Это звучит так болезненно. Тон его голоса разрывает сердце беспокойством и печалью. Так вот почему он вспомнил о Далии? Потому что, когда смотрит на Тэёна, то вспоминает о боли потери? Тэ не хочет быть тем, кто причинит боль Джэхёну, но что он может сделать, если это ему неподконтрольно? Он может дать только пустые обещания. — Я не уйду. Я никуда не уйду. Они это знают, и оба решают закрыть на это глаза. Но внезапно инкуб резко поднимает голову, глядя в сторону, как будто что-то осознав. — Ты слышал? — Слышал что… — по квартире раздаются звуки шагов, за пределами комнаты. Он настораживается. Дверь спальни не заперта, так что, кто бы это ни был, он может войти, чёрт возьми… Дверь распахивается, и на пороге появляется высокий мужчина с непроницаемым выражением лица. Он на мгновение останавливает взгляд на Тэёне, а потом переводит на Джэ, быстро натянувшем одеяло и накрывшим им человека. — Я решил, что лучше загнать тебя в угол, чем ждать звонка, который никогда не наступит. Донён.