***
Всё тот же дом, всё те же стены, всё тот же город… Но почему всё вокруг так изменилось? И, главное, а что изменилось то? После почти годового запоя Джеймсу было странно видеть себя чистым, выбритым и в парике. Надо же, как быстро он отвык от такого. Норрингтон, словно не веря, провёл пальцами по гладко выбритой щеке. Как-то это всё неправильно, совершенно неправильно. Как всё было легко в детстве. Будучи мальчиком ему было легко разделить мир на чёрное и белое, на хорошее и плохое. Но по мере взросления это становилось всё труднее. Однако тогда ещё юный Командор научился и этому. Он мог распознать ложь среди его подчинённых, мог увидеть лицемерие среди своих «коллег», видел глупость больше части флота. Но он совсем не видел того, что творится у него под носом. Над зеркалом висел портрет человека во весь рост. Джеймс поднял на него глаза: с картины на него строгими глазами глядел высокий мужчина, примерно его роста, с такого же цвета волосами и формой губ. Его родной отец… Рука Норрингтона слегка дрогнула. Он всегда хотел, чтобы отец им гордился и делал для этого всё. Тогда ещё мальчик искренне не понимал, когда видел, с какой теплотой его старшие товарищи по кораблю его отца рассказывают о своих родителях. Его отец видел в нём только своего приемника и не никогда не проявлял никаких тёплых чувств к сыну. И Джеймс что тогда, что сейчас вроде бы считал это нормальным. Лишь мать не скрывала свою любовь к нему, но из-за беззаветного и пылкого стремления стать достойным служителем британской короны он этого не ценил и почти не замечал. И, вероятно, даже немного зря. Нынешний адмирал искренне не понимал, что происходит вокруг и с ним самим. Он восстановил себя в звании, даже получил повышение. У него теперь есть прекрасная возможность наконец перебить всех пиратов. Но почему же на сердце так пусто, а на душе так паршиво? Что пошло не так? На самом деле где-то в глубинах сознания у него был ответ на этот вопрос. Но Норрингтон отдавал себе отчёт в том что этот ответ просто разрушит его мировоззрение подчистую. Или Джеймс по-настоящему этого боялся. Боялся банальной правды. Правды о том, какие махинации проворачивала Ост-Индская компания, то, против чего он столько лет боролся, но при этом оставаясь чистой в глазах простых людей. Лорд Катлер Беккет… какой ценой он хотел добиться господства над морями и океанами? Сколько было коррупции здесь, шантажа, бесчестия… в конце концов, каким образом сам Джеймс добился повышения? — Не бывает абсолютной правильности и беззакония, — прошептал Норрингтон, вглядываясь в ошарашенное от постепенного осознания отражение: — Есть лишь разные точки зрения, а абсолютно полярный мир в мировоззрении человека лишь затягивает в омут непонимания и фальши, — руки сами потянулись к карманным часам. Пальцы аккуратно открыли крышку и оттуда едва не выпали три карманных портрета. Воротник пиджака внезапно стал невероятно узким. Вот они, два портрета милой девушки в выходном и домашнем платьях, с грустной улыбкой на губах… — Элизабет, — почти по слогам произнёс Джеймс, прикрыв глаза и впервые с прибытия к Беккету с сердцем позволил себе дать волю эмоциям. Зачем, зачем он оставил её тогда? Третий портрет был самым ярким. Девушка в моряцкой форме с него лучезарно улыбалась. Можно даже было подумать, что она смеялась не переставая, пока делали этот портрет. Кэрол… Элизабет… он ведь их тогда просто оставил на произвол судьбы, пытаясь всю дорогу убедить себя, что таким образом отвлёк от них команду Джонса. Отвлёк то отвлёк, но Голландец то никуда не исчез. И где сейчас сёстры Суонн? Живы ли они вообще… Новоиспечённый адмирал тряхнул головой, отгоняя не самые лицеприятные мысли. Он найдёт их, обязательно. Пока он жив, с ними ничего не произойдёт. Сейчас его основная задача — выйти в море, а дальше он соориентируется. Это ведь у него всегда получалось. Неподалёку от двери послышались шаги. Джеймс быстро спрятал часы в карман и натянул на себя непроницаемое выражение на лице. — Адмирал, вас вызывает к себе лорд Беккет. Скоро отплытие, — сказал вошедший дворецкий. — Хорошо, передай, что я скоро буду, — ровным голосом сказал Норрингтон и позволил себе лёгкую ухмылку, кивнув своему отражению. Что ж, лорд Катлер Беккет, игра началась.***
Элизабет не знала, какого дьявола (морского или какого-то ещё) их занесло в Северный Ледовитый океан. Карта всё время была у Уилла, Барбоссы, Гиббса и её сестры, сама девушка несколько раз пыталась понять, что на ней изображено, но успехов в этом так и не достигла. Между тем холод до безумия сковывал пальцы, все нанятые в команду пираты Сяо Фэня постоянно жаловались на температуру вокруг. Уилл и Гектор в очередной раз пытались правильно истолковать карту, расхаживая по палубе, Кэрол и Джошами, периодически споря, пытались хоть как-то добыть тепло. Пока что безуспешно. Сама же Элизабет отсела от всех. Она чувствовала, что ей было просто необходимо побыть одной. За последний месяц уж через чур много всего произошло, и младшей Суонн начало казаться, что она запуталась в себе, в своих мыслях, желаниях и поступках. Во-первых, Элизабет ощущала полностью за собой вину, что они сейчас находятся здесь и пытаются найти Джека чёрт знает где. Да, она поступила как поступил бы он сам на её месте, пожертвовав одним человеком ради команды. И неизвестно, живы ли они были сейчас, не сделай она этого… но ведь и Воробей, он сначала удрал от них, но потом ведь вернулся, вернулся за своей командной. И такое было не единожды на памяти Элизабет. Все искренне поверили в то, что Воробей пожертвовал собой, остался из своих лучших побуждений, но ведь на самом деле все было иначе. Суонн не могла утверждать точно, но, скорее всего, Тёрнер и Кэрол, догадались судя по их взглядам. Но Уилл… Элизабет понимала, что он хотел вернуть отца, и из-за этого груз вины буквально врастал в её сердце. На душе становилось всё тяжелее и тяжелее. — Как ты, дитя? — холодная рука легла на плечо пиратке, но та даже не вздрогнула. Организм пытался всеми силами сохранить остатки драгоценного тепла. Не получив ответа, пришедшая опустилась рядом с Элизабет. — Это не твоя вина, — сочувствующе сказала Тиа Дальма, — Ты спасла всю команду, а Джека Воробья вполне реально вытащить из заточения, хоть и невероятно сложно, — Элизабет ничего не ответила, лишь подняла грустные и уставшие глаза на собеседницу. — Настали тяжёлые времена, — продолжила женщина, — Катлер Беккет представляет гораздо большую угрозу как и для пиратства, так и для обычных моряков, чем большинство пиратов вместе взятых. Я не могу будет уверена по поводу всех… но нам всем, — она кивнула в сторону остальной команды, распределившийся по кораблю, — одолеть его вполне по силам, — Суонн снова промолчала. Да, слова Тиа Дальмы действовали очень успокаивающе, но отчего то её сердце не могло расслабиться и отпустить все переживания. — Я чувствую, что ты разрываешься в своих симпатиях к двум людям. Буря в душе хуже шторма в океане, — совершенно спокойно за неё ответила её собеседница, сказав то, чего Элизабет всей клеточкой своего тела отказывалась признавать. Джеймс Норрингтон и Уилл Тёрнер. Она любила их обоих, в этом сомнения не было. Однако то, что это была за любовь… к кому из них она была чисто дружеская? А к кому — именно то, что в классическом понимании именуют любовью. — Я не понимаю, — сказала Элизабет. Она ни с кем не делилась этим, но Тиа Дальма словно располагала к себе, — Вот есть Уилл, мы давно знаем друг друга, практически выросли вместе. И до недавнего времени я не считала, что он мне нравится… Но потом — проклятие Жемчужины, знакомство с Джеком, возвращение домой… Это сблизило нас. Очень сблизило. Но я уже не уверена, что люблю его, как будущего мужа, — тоскливо сказала Элизабет и замолчала. Ведьма промолчала и лишь терпеливо ждала, когда девушка возобновит свой монолог. — Есть ещё один человек, который мне безумно дорог, помимо моей сестры, Уилла и отца. Он пытался жениться на мне, но тогда же началась вся заварушка с пиратами… а потом я влюбилась в Уилла и наши пути разошлись на какое-то время. Недавно мы вновь пересеклись, и я поняла, что люблю его… но что же тогда Уилл, — Тиа Дальма понимающе улыбнулась и лёгонько обняла запутавшуюся в себе девушку. Суонн ощутила какое-то необыкновенное тепло, исходящее от ведьмы. Несмотря на то, что вокруг стоял мороз. — А не думаешь ли ты, что влюблённость в Уилла была лишь мимолётным влечением? Не похоже ли это всего лишь на сестринскую и братскую любовь? — мягко поинтересовалась женщина. Элизабет тряхнула головой и недоумённо ответила: — Я не задумывалась об этом… Но любит ли меня он, второй человек? — в ответ на эту реплику Тиа Дальма усмехнулась и ответила: — Ты всё ещё сомневаешься, что Джеймс Лоуренс Норрингтон любит тебя, — Элизабет даже не удивилась тому, что женщина знает его имя, — Не любил бы он тебя, то понёсся бы на твои поиски через пол океана, позволил бы тебе быть с Уиллом Тёрнером, ставя на первое место твоё счастье? Пожертвовал ли он собой на том острове, так или иначе рискуя остаться в океане навсегда? — с каждым словом шоковое состояние нарастало, Элизабет открыла рот, чтобы что-то сказать, но Тиа Дальма жестом её остановила: — Джеймс такая же заблудшая душа, как и все мы. Но он готов перечеркнуть все свои принципы ради тебя, несмотря на собственное мировоззрение и воспитание. Так любит ли Джеймс Лоуренс Норрингтон тебя? — — Дааа… — в полголоса прошептала ошарашенная девушка. Как, как она могла этого не замечать под носом, принимая все его поступки за обыкновенную формальность? Ох, Джеймс, милый Джеймс… как же она жестоко с ним обошлась… — Люди всегда совершают ошибки, не нужно себя за это винить. Нужно их исправлять. Мир каждый видит в облике ином, и каждый прав: так много смысла в нём… То, во что ты веришь, становится твоим миром, — философски сказала ведьма, вглядываясь вдаль и выпуская Элизабет из своих объятий. — Мне нужно поговорить с ними… со всеми, — твёрдо сказала девушка больше себе, нежели Тиа Дальме. Та ободряюще кивнула: — Обязательно. Но только, когда ты будешь сама к этому готова, — она поднялась и удалилась к остальной команде, оставив Элизабет в одиночестве***
Ночное небо было поистине фантастическим. Оно напоминало Кэрол о её детстве, когда ещё их мама была с ними, а море казалось невероятно тихим и спокойным, настоящей колыбелью. Оно напоминало ей о первом её в жизни плавании на корабле, когда она вместе с Джеймсом, а потом и с Уиллом изучала созвездия. Оно напоминало те времена, когда она только только попала на «Быструю чайку». Здесь же, неподалёку от края света, созвездия были совсем другие, и звёзды были словно бы ближе. Впервые за долгое время и, несмотря на происходящее, девушка ощутила умиротворение в душе. Как же круто её жизнь изменилась за последнее время: она успела найти Джека Воробья и спастись от каннибалов, побывать у ведьмы, попасть на Летучий Голландец, найти свою мать и выбраться оттуда, уйти от Кракена и сейчас плыть на край света, точнее даже за него, чтоб вызволить пирата. Край света… неужели он таки существует… Это поражало все грани воображения. Если в Кракена она ещё могла поверить, то край света казался ей поистине чем-то невообразимым. Кэрол слегка перегнулась через борт, вглядываясь в едва заметное отражение. Глаза стали больше из-за худобы, волосы отрасли и спутались. Но в этом «пиратском» прикиде определённо было своё очарование. Мда, она уже пожалела, что не пошла с Уиллом за картой и отпустила Элизабет одну с Барбоссой, оставшись с остальной командой. Да, они легко отделались, но всё же, это было очень опасно. — Смотрите, не свалитесь в воду. Хотя вы точно вряд ли свалитесь, — послышался насмешливый голос рядом. Кэрол вскинула голову и увидела позади себя Гектора. В глазах не было ни намёка на опасность, лишь усмешка и какое-то невнятное добродушие. — Звёзды сегодня особенно красивы… — невпопад ответила она, что заставило пирата рассмеяться в голос. — Вы ведь сестра Мисс Суонн? И вы ведь моряк? Именно моряк, не так ли? — Кэрол с улыбкой кивнула. С Барбоссой было легко вести диалог. Ей казалось, что с ним у неё ещё больше общего, чем с Воробьём. — Странный выбор профессии, особенно для девушки, не находите? — Суонн пожала плечами и ответила: — Я влюбилась в море, едва только его увидела. С детства мечтала служить военном флоте, но после учёбы поняла, что мне ближе торговые суда. А проведя немного времени в обществе пиратов начинаешь понимать, что место твоё в мире — это первооткрыватель новых земель, — после последней фразы Гектор улыбнулся: — Это похвально, мисс Суонн. Вы амбициозны, толковы и можете взять на себя роль лидера. В море вы определённо не пропадёте, — вообще слышать такое от пирата было достаточно странно. Это определённо была не лесть, но что же тогда. — Простите… — слегка недоверчиво сказала Кэрол. — Вы мне нравитесь, такие профессиональные люди как вы — на вес золото. Только в вас есть один недостаток: вы безумно привязаны к одному человеку, — тон Гектора стал серьёзным. Суонн приподняла бровь. — В имеете ввиду мою сестру? — — И её тоже, но я сейчас говорю про Тёрнера младшего, — хмыкнул пират, — Вы же не будете отрицать свои чувства к нему, мисс Суонн? — будь перед ней кто угодно другой, она бы колебалась перед тем, как сказать правду. Но перед Барбоссой язык сам не поворачивался соврать. — Да, но это рано или поздно пройдёт, — грустно сказала Кэрол, — Я убью Джонса, и останусь один на один с моей первой любовью — морем. А Уилл будет счастлив с моей сестрой, — — Вы ведь хотите стать капитаном Голландца не поэтому, а из-за того, что там находится ваша мать, — — Да… а вы откуда это знаете? Тиа Дальма? — не смотря на внутреннее удивление, голос девушки на удивление получилось сделать почти безразличным. — Да, от неё, и про ваше родство с Джонсом. И это был не вопрос. Но где же гарантия, что это её освободит. Как думаете, хотела ли она такой судьбы для своего ребёнка? Вряд ли, — — Да, но… — попыталась возразить Кэрол, но её перебили. — И откуда такая уверенность, что ваша сестра любит Уилла? — вот это уже походило на издёвку. — А вы то откуда знаете? — резко спросила девушка, нахмурившись. — Вот черта вашей фамилии — вы не умеете нормально говорить с близкими вам людьми, мисс Суонн, — сказал Барбосса, не меняясь в лице, — Вот вы попробуйте поговорить по душам с Элизабет, а потом и с Уиллом. Всему вас, молодёжь, учить надо, — протянул Барбоса, откусывая яблоко. Кэрол понимала, что пират был прав, что сейчас прекрасная возможность поговорить по душам хотя бы с сестрой, рассказать ей про мать, в конце концов, они не общались целых шесть лет. Она не боится ни шторма, ни Джонса (только если чуть-чуть), не боится собственной смерти. Чего тогда стоит простой разговор? — Стоит лишь только начать, — голос Барбоссы внезапно прошелестел прямо над ухом и ей стоило больших усилий, чтоб не вздрогнуть от неожиданности. — За-зачем вы мне помогаете? — недоверчиво спросила Суонн. Даже не видя лица собеседника, она почувствовала, как Гектор закатил глаза. — Хочу и помогаю. Как минимум, чтоб на МОЁМ корабле не было скандалов. Слаженная работа важна на любом корабле. Даже пиратском, представляете? — сказав это, пират бросил пожелание удачи, и, похлопав оставшуюся переваривать информацию девушку, отошёл к Гиббсу. Кэрол вновь стала всматриваться в водную гладь, которая казалась матовой. Что ж, вот сейчас она структурирует всё у себя в голове и поговорит с её сестрой. Хотя бы об их матери. Это Элизабет точно стоит сказать. Но долго побыть в тишине не вышло. За спиной девушки послышались тихие аккуратные шаги, что были совсем не похоже на шаги Барбоссы. Спустя пару секунд рядом с ней облокотилась на борт её сестра. — Здесь красиво, не правда ли? — после минутного молчания сказала Кэрол чтобы хоть как-то начать разговор, — Никогда не думала, что нас занесёт на край света, — — Да уж, — согласилась с ней Элизабет, — Вот кажется, что ещё только вчера ты покидала нас из-за отплытия в академию. А вот сейчас мы здесь… — — Это ведь ты сделала так, чтобы он остался на Жемчужине, верно? — эти слова вырвались у Кэрол сами по себе и она уже почти пожалела об этом, но её младшая сестра неожиданно для неё спокойно спросила: — Это ведь риторический вопрос? — — Да… просто я не хотела бы, чтоб ты винила себя и… — — Я и не виню, — голос не был лишён оттенков горечи, — Лишь немного жалею, — сказала Элизабет с улыбкой светлой грусти. Слегка сбитая с толку Кэрол лишь удивлённо подняла брови. Да, она действительно словно не знала свою сестру. Это уже не маленькая девочка, мечтающая о море. Это уже познавшая пиратскую жизнь девушка, не лишённая цинизма. Которого, видимо, у неё было больше, чем у Кэрол. — Неужели это мы, — задумчиво протянула старшая сестра, снова изучая глазами водную гладь. Почувствовав на себе недоумённый взгляд, она добавила: — Взять хотя бы меня, я поступала в академию с твёрдой мыслью, что буду служить в военном флоте, а сейчас понимаю, что мне ближе всего к сердцу исследования земель, — — Пиратство не привлекло? — Элизабет хитро прищурилась. — Пока не знаю. Может, когда открою всё, тогда и подамся в морские Робин Гуды, — позволила себе хитрый тон Кэрол. — Ты то откроешь, я в тебе не сомневаюсь, — — Веришь в меня? — — А когда-то было иначе? — обе сестры рассмеялись. На душе у девушки стало легко. Вот она, её младшая сестра, такая, какой она её запомнила. — Ну а ты что планируешь делать, как это всё закончится… если мы доживём… — Элизабет оценила чёрный юмор и хмыкнула. — Не знаю… вернусь на сушу и буду жить обычной жизнью… как хотела жить наша мама, — разговор сам зашёл в нужное Кэрол русло. И не воспользоваться таким шансом просто нельзя. — Ты помнишь её? — начала издалека девушка. Её сестра грустно вздохнула и ответила: — Я не помню лицо, но помню образ… похожий на тебя, — — Ну, ты скорее похожа на неё внешне, — пожала плечами Кэрол. — Она бы гордилась тобой, я уверена, — серьёзно сказала Элизабет, — Как я горжусь, — — Она гордится нами обеими, — осторожно сказала старшая Суонн, наблюдая за реакцией сестры. Та подошла чуть ближе и пугающе спокойно спросила: — Что прости? — и тут мысли перестали формулироваться напрочь, но язык в этот момент у девушки сильно обогнал по скорости мозг и она выпалила на одном дыхании: — Наша мама находится на корабле Дейви Джонса, она ни жива ни мертва, и не понятно, как её освободить, а ещё она сводная сестра Дейви Джонса и мы с тобой родственницы морского дьявола, — Элизабет, уже с натуральным выражением удивления на лице сказала всё тем же тоном: — Общую мысль я поняла, а теперь давай всё сначала и раза в три медленнее, —***
— У меня нет слов. И это ещё мягко сказано, — то, что Кэрол удалось шокировать свою младшую сестру — в этом она не сомневалась. Но, на удивление, Элизабет отреагировала на эти «признания» на порядок спокойнее, чем в свое время Кэрол и Уилл. — Так вот почему ты тогда так рвалась на корабль, верно? А ты вообще уверена, что став капитаном Голландца — ты сможешь освободить маму? — поинтересовалась Суонн младшая с сомнением в голосе. Старшая закатила глаза и саркастически ответила: — Ты — четвёртый человек, кто об этом говорит, — — Ну знаешь, давай сначала найдём Джека, а потом что-нибудь придумаем. Я думаю, что найти выход можно из любой ситуации. Вместе мы точно сможем это сделать, — спокойно ответила Элизабет и внезапно подалась вперёд, обнимая Кэрол. Её объятия были очень похожи на мамины: тёплые, долгие и искренние. Вот так вот, когда у них не было мамы, они были друг у друга. И ничего не заставит их перестать быть друг другу сёстрами. — Элизабет! — раздался голос Уилла неподалёку. Кэрол нехотя вылезла из объятий, оглянувшись на Тёрнера, который выглядел каким-то через чур наряжённым. — Элизабет, нам нужно поговорить, — — О чём? — напряжённо выдавила из себя девушка, переглядываясь с сестрой. — Стой! Ты… тебя это тоже касается. Останься… пожалуйста, — от этой фразы у Кэрол, которая уже хотела уйти, на лица появилось неподдельное удивление. Уилл хочет поговорить с ними обеими? О чём же? Она перевела взгляд на Элизабет. Та выглядела не менее растерянной, чем она сама. — В общем, Элизабет, нас с тобой связывает очень многое и мы вместе пережили большое количество событий и приключений. Ты — один из самых родных людей для меня, я безмерно дорожу тобой как человеком, другом, сестрой… да, мы тогда чуть не сыграли свадьбу, но сейчас я понимаю, что тогда я принял сильную симпатию и переживания за твою жизнь за влюблённость и любовь. Но… это не так… я люблю другого человека, — взволновано выпалил Уилл. Рука Кэрол инстинктивно потянулась к кулону. Вот уж чего-чего, но такой исповеди от Тёрнера она явно не ожидала. «Люблю другого человека». Если не Элизабет, то кого? Неужели её? — Я догадывалась, — непринуждённо вымолвила младшая Суонн, — Я догадывалась, что ты любишь мою сестру и любишь её с детства. И… на самом деле мне хотелось тебе сказать тоже самое: я ценю тебя, ты мне очень близок и дорог. Но люблю я Джеймса Норрингтона, — как не пыталась сдержать своё удивление Кэрол, у неё совершенно ничего не вышло. Пальцы ритмично стучали по борту, а мозг из-за всех сил старался анализировать сказанное Уиллом и Элизабет. Нет, ей просто не верилось в это. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. — Ну а я люблю тебя, Уилл, — сорвалось у неё с языка прежде, чем она успела сообразить. Её сестра и возлюбленный, которые видимо уже забыли об её присутствии, с лёгкими улыбками повернулись к ней. — Ну вот и разобрались, — проговорил Тёрнер, лучезарно улыбнувшись. Действительно, это взаимное всеобщее признание было для всех настоящим облегчением, хотя бы душевным. — Что ж, теперь надо вызволять Джека и искать Джеймса, — сказала Элизабет, положив голову на плечо Кэрол, — Надеюсь, с ними обоими всё в порядке, — тревога прозвенела в её голосе. — Насчёт последнего — тут уж скорее он нас отыщет, — бросила старшая, приглушённо вздохнув. — С ним всё будет в порядке, — уверено заявил Уилл, легонько, почти невесомо прикасаясь к пальцем Кэрол. — Ты уверен? — одновременно озвучили вопрос сёстры. — Я это знаю, — с твёрдостью в голосе высказался юноша, успокаивающе обвивая руками обоих девушек. Элизабет рвано вздохнула, Кэрол утешающе сжала её ладонь. Бывают минуты, за которые можно отдать месяцы и годы. И сейчас была именно такая минута. И Кэрол была искренне счастлива. Рядом с ней была её сестра и любимый человек. Да, впереди их ждал край света, свидание с морским дьяволом и другими пиратами, вечное бегство из лап смерти. Но она была не одна. Они все были одной командой. И сейчас Кэрол понимала, что ради них она не то, что отдаст жизнь, она выживет, если будет при смерти. Внезапно Кэрол почувствовала, как Уилл напрягся всем телом. На закономерный вопрос: «в чём дело?» он бросил: «Подождите» и кинулся к носу корабля, оставив сестёр прибывать в немом удивлении. — Барбосса, где мы? — встревожено спросил он. — Да, теперь мы в конец потерялись, — довольно промолвил пират. — Что? — недоумённо поинтересовалась подоспевшая Элизабет. — Чтобы найти место, которого нет на карте… нужно потеряться, — осенило Кэрол. — Всё верно, мисс Суонн, — удовлетворённо сказал Барбосса и подмигнул ей, — Иначе бы все знали, где оно находится, — — Мы поймали ветер, — доложил Гиббс. — Да! — Грянула команда: «По местам» и пираты кинулись в рассыпную. Лишь Кэрол осталась у борта. Её яркие, горящие жаждой приключений и жизни карие глаза озарили лучи восходящего солнца. Они добрались до края света.