Все пути ведут к тебе

      Принцесса не узнавала дворец, всего за пару дней отсутствия: много прислуги сновало из стороны в сторону, мечась хаотичными движениями украшая замок. Повсюду были развешаны новые ковры, главная арка была завешана расписными фонариками, вероятно все готовились к приезду важных гостей.       Боясь быть замеченной, девушка тайком пробралась к стене, возле саду, куда выходил балкон ее комнаты, и, выбрав момент, когда ее никто не мог увидеть, совсем как в старые времена встреч с Сань Ланем, взобралась по близ растущей магнолии и спрыгнула на балкон.       Благодаря ее постоянным тренировкам, приземление было совсем бесшумным. Звук был услышан лишь находившейся в ее комнате девушке. Тут же дверь балкона распахнулась, и ее буквально втянули две пары рук в комнату, начиная наспех раздевать. Это была ее служанка — девушка, с которой росла Се Лянь с детства во дворце, и одна из двух подруг — Фэн Синь. Се Лянь обернулась и заметила еще одну фигуру — Му Цин. Принцесса забрала с собой эту талантливую девушку из бедного рода, из монастыря и определила в швеи во дворце, чтобы она могла заработать на лекарства для своей матери. Они бы стали хорошими подругами, если бы Му Цин постоянно не ограждала себя маской безразличия, причисляя себя намеренно к слугам. Се Лянь же считала ее своей подругой. — Фэн Синь, почему Му Цин здесь? — удивилась принцесса присутствием второй девушки в покоях более, чем тому, что ее раздевают.  — Мы спали в твоей постели… — произнесла мягким низким голосом Му Цин, закатив при этом глаза.  — По очереди, — быстро добавила Фэн Синь, почти сняв с принцессы верхнюю часть ханьфу, — у меня не было другого выхода, твоя матушка приходит все чаще проверять, все ли в порядке. Она сегодня только была уже дважды тут… — Ну, тогда это объясняет, почему ты в моем платье, — довольно хохотнула Се Лянь, — вы так здорово сработались вместе, никогда бы не подумала. Принцесса была уже раздета, и девушки помогали ей надеть нижние женские одеяния, когда в дверь постучали: — Доченька, я слышала голоса, тебе уже лучше?       Принцесса быстро окинула своих подружек придирчивым взглядом: Му Цин вообще не должна была быть здесь, а Фэн Синь была в королевском платье, которое фактически на глазах трещало по швам. Так что, недолго думая, Се Лянь, воспользовавшись своей недюжинной силой, схватила растерянных девушек за руки и запихала в шкаф, который был как раз открыт.        Только она успела повернуть ключ, и обернуться, как встретилась глазами с императрицей. — А…где Фэн Синь, — императрица осмотрела комнату, — я ведь только что слышала голоса, к тому же она ни на секунду не покидала своего поста, и никого не пускала к тебе, уверяя нас, что у тебя жуткая заразная лихорадка. — Как видишь, мне уже лучше. Фэн Синь пошла сделать мне целебную восстанавливающую ванну, — принцесса дальше решила молчать и дать возможность матушке самой найти объяснение происходящему, так как не знала о происходящем во дворце в последние дни. — Да, ты действительно выглядишь еще более красной и вспотевшей, — матушка обеспокоенно ворковала дальше, — ты ничего не ела в последние дни. Она с надеждой заглядывала в глаза принцессе: — Ты ведь поешь? … Это ведь не из-за этой свадьбы ты решила заболеть и заморить себя голодом.       Се Лянь согласно кивнула на предложение поесть, но дальше молчала, еще раз утвердившись в простой истине: если люди не понимают механизмов происходящего, то боятся этого и находят свои объяснения. — Я не понимаю, что нашло на твоего отца. Он тоже ничего не ест последние два дня, говоря, что занят, при этом отдавая распоряжения касательно праздника, который состоится через пять дней — императрица тяжело вздохнула и продолжила, — раньше он расстраивался, когда ты просто разбивала коленку, а в этот раз он даже не хочет тебя навещать. Матушка видно сделала правильный вывод, что причина этих беспорядков кроется в ее отношениях с отцом, поэтому сейчас выжидающе заглянула принцессе в глаза. Се Лянь очень любила мать и решила быть с ней честной, насколько это возможно, дабы не шокировать ее событиями, которые произошли с ней вне стен дворца. — Мне хотелось бы отправиться в путешествие самой. Мне нравится чувствовать себя сильной, от того что я — это я, свободной от роли принцессы и самой выбирать, с кем мне общаться. Но даже от правды, выраженной в столь легкой форме, у матушки расширились глаза. — Ну что за глупости! У тебя, видать, жар еще не сошел. Иди, прими ванну, а я принесу тебе легкого бульона, и мы еще раз обо всем поговорим. Когда императрица вышла, девушка напоминала изваяние. Первое сомнение, что зародилось у нее в голове, заставило девушку застыть на ровном месте: неужели этот план возвращения заранее был провальным. Из мыслей ее выкинул стук, раздавшийся из шкафа. Открыв дверцы шкафа, оттуда вывалились девушки, привернувшие внимание Се Лянь. Взгляд принцессы мгновенно остался прикован к Фэн Синь, осматривая удивленно девушку, что была только в нижнем белье с покрасневшим лицом. Девушки молчали, а Се Лянь молча разглядывала их, пытаясь вспомнить, когда последний раз она такое наблюдала. Да никогда. Сколько она не предпринимала попыток устроить совместные прогулки или интересные вылазки, девушки слушали ее, но в конце всегда умудрялись поссориться, достаточно было их только оставить наедине. Се Лянь удивилась еще больше, они молчали уже несколько минут, это точно стоит запомнить, ведь у нее теперь появился инструмент, способный заткнуть обеих сразу — угроза, повторение сутр и идиом уже давно не помогала. — Я пойду готовить ванну, — хриплым голосом сказала Фэн Синь. — Я бы посоветовала, тебе сначала одеться, — хохотнула принцесса. Фэн Синь словно обдало кипятком, она быстро подскочила, спотыкаясь о вещи, что попутно выпали из шкафа, и наспех начала одеваться. Се Лянь, осматривала девушек взглядом, она была благодарна им за помощь. — Благодарю Вас, что прикрывали все это время, — в душе разливалось тепло, — узнав обо всем отец… — принцесса посчитала нужным не продолжать мысль, нарушая тем самым приятные ощущения. Она взглянула на Фэн Синь, девушка лишь хмыкнула, организовалась и покинула комнату подготовить ванну. — Что произошло там с ней? — поинтересовалась Се Лянь у подруги, когда дверь захлопнулась снаружи. Му Цин, было, не поняла изначальной сути и замешкалась, однако сразу нашлась и, пройдя к кровати, села на ее край, подняв ясный взгляд на принцессу. — Вообще, это началось уже давно. Брови Се Лянь непроизвольно метнулись к верху на мгновенье. Му Цин плавно продолжила: — Еще когда мы проживали в монастыре, Фэн Синь жила в качестве твоей служанки в ближайшей деревне, и там познакомилась с мужественным и обходительным заклинателем, который предлагал ей женитьбу. Однако Фэн Синь посчитала своим долгом следовать за тобой повсюду, отказав ему. Потом оказалось, что она ждет ребенка, и работа на тебя в монастыре очень тяжело стала ей даваться и она… потеряла ребенка. У принцессы стремительно перед глазами пронеслись два последних года в монастыре. Это было тяжелое время, и девушка вспомнила, как ее Фэн Синь была постоянно усталой. Похоже, только Му Цин знала, что действительно происходило с ее служанкой, и, как ей казалось, подругой. — Здорово, что она могла поделиться этим с тобой, — наконец выдала Се Лянь. — Она мне также ничего не говорила, я узнала от других людей. Я слышала, что одна девушка ищет приемных родителей для своего ребенка. — Как так случилось, что я ничего не заметила, — из груди Се Лянь вырвался внезапный вздох. — Ты была занята мыслями обо всех этих детей, которых ты периодически подбирала и своими тренировками. В то время, когда мы вдвоем работали в монастыре за троих, чтобы у нас была какая-то еда помимо рисовых лепешек раз в два дня. Это прозвучало грубо и достигло прямо сердца, что пропустило удар, но принцесса понимала, что именно так оно и было. Она слишком погрузилась в духовные практики и отреклась от потребностей своего тела и от своих подруг. Ей было легче провести весь день в медитации, даже на жарком Солнце нежели пять минут с людьми, ведь там все ощущалось иллюзорно легким и светлым. Только сейчас девушка осознала, как тяжело было бы ей, не заботься эти двое о ней.       Му Цин, наблюдавшая все это время за эмоциями на лице принцессы и, видимо заметив чувство вины, добавила: — Забудь, это было ее решением. Как и то, что она больше не выносит присутствия мужчин, а от их прикосновений шарахается, как от змей. Только я сама в шоке, и в мыслях не было, что и со мной она будет так себя вести. Я ведь почувствовала, что она, затянутая в твоем платье задыхается, и просто решила помочь…       Му Цин посчитала, что после того, как она помогла надеть оторопевшей принцессе верхнее ханьфу, то делать ей больше здесь нечего, махнула на прощание, и, не ожидая ответа, вышла.       На Се Лянь нахлынули воспоминания и только сейчас, в сравнении с последними двумя днями, находясь в приятном обществе Сань Лана, ей стало понятно, о чем именно говорит Му Цин.       Было ли это как-то связано с парнем? Она думала, пока шла коридором: еда была вкуснее, и даже простое общение было в радость. С этими мыслями Се Лянь дойдя до купальни и никого не обнаружив, зашла внутрь и, окинув взглядом купальню, что была уже наполнена паром, и девушка почувствовала аромат целебных трав.       В монастыре она часто омывалась просто в холодном ручье, и только вчера купание в бочке доставило ей настоящее наслаждение. Она решила повторить этот опыт снова. Се Лянь разделась догола и стала медленно погружаться в воду. То ли она чувствовала себя в безопасности испытывать всю палитру чувств в прошлый раз, то ли все ее естество чутко ощущало присутствие тогда парня за дверью, однако такого острого возбуждения как вчера ее тело не излучало.       Будучи уже в воде некоторое время, девушка решила попробовать еще раз и принялась оглаживать себя, легкими, словно крылья бабочки, касаниями, но тело не реагировало так явно, как прежде: оставались лишь приятные ощущения. Да, ее тело весьма привлекательно и женственно, а кожа нежна и вообще, она выглядит притягательно, особенно в сравнении с тем, какой щуплой и костлявой она вернулась из монастыря.       Се Лянь решила выяснить причину, что же еще было такого вчера, что вызвало столь непривычный ранее результат. Признаться честно, она невольно представляла, что это руки Хуа Чэна держат ее в своих объятиях и ласкают ее грудь. На девушка, нашло ясное понимание, во рту пересохло, а сердце забилось в бешеном ритме, отплясывая самый жаркий танец. Желание горячим и стремительным потоком разлилось по всему телу горячее и быстрее чем в прошлый раз потекло по позвоночнику, внизу живота все стянулось в крепкий узел, требуя прикосновений где-то внизу немедленно. Ее рука скользнула по животу вниз, сначала она нежно провела от одного внутреннего бедра к другому, лишь слегка задевая промежность, но это только усилило желание прикоснуться первый раз по-настоящему. Пойти за своим желанием. Когда ее рука направилась к промежности, она сама удивилась своей храбрости. Девушка стала исследовать, чего именно ей хочется, и где именно зудит от желания, удивляясь многослойности ощущений. Ее ноги стали дрожать, а сама она принялась потихоньку погружаться под воду, позволяя всему происходить естественным путем. Когда Се Лянь почувствовала, что желание вздохнуть пересиливает, то вынырнула, отметив со стороны невзначай, что следование желаниям тела также может быть губительным, как и слепое следование духовным практикам.       Девушка решила на этом остановиться и, в тоже время, сохранить как можно дольше это ощущение расслабленного и довольного собой тела. Поэтому когда она вышла из воды, сочла нужным не обливать себя холодной водой как обычно делала. Се Лянь подошла к одежде и поняла, что не хочет надевать никакой стеснительной одежды вовсе, и просто накинула на голое тело верхнее ханьфу. Затем, плавной и размеренной походкой, в которой сквозило наслаждение и восхищение своим телом, она прошла в комнату. Там девушка легла на кровать и, хотя, было еще очень рано ложиться спать, по ощущениям было время Обезьяны — ужин еще не скоро — она позволила себе просто лежать, ощущая расслабленность, словно из нее вынули все кости, оставив тело бесформенным, а голову пустой, свободной от всех мыслей.       Спустя вечность, в которой, кажись, забыть свое имя было вполне естественным, раздался стук в дверь, а затем — и голос отца: — Можно войти? Я принес тебе бульон, который для тебя приготовила матушка.       В момент, когда принцесса утвердительно ответила, она тотчас же пожалела об этом, ведь совсем забыла, как выглядела. — Доченька, мне жаль… мне бы хотелось объясниться, чтобы ты поняла… — император окинул легким взглядом оголенные участки кожи и, было заметно, как ему трудно сейчас не высказать тот рой мыслей, что мгновенно поселился в голове однако осудить вслух не посмел.       Се Лянь, удивленно отметив про себя, что ей абсолютно все равно, как это выглядит, ощущала до сих пор расслабленность и негу в теле, и приняла все таким, коим оно и являлось. Раньше такие ощущения девушке были доступными лишь в присутствии Сань Лана. Пребывая в таком состоянии, ей было легко произнести свое желание вслух: — Мне также хочется, чтоб ты выслушал меня и понял.       Императору, по всей видимости, тяжело было принимать явные изменения в девушке, поэтому он подошел к открытому окну, обратив свой взор в сад, и начал свою речь, цель которой и заключалась в данном визите: -Моим долгом было всегда защитить тебя. Ты родилась в год и день одинокой звезды — это знамение наравне с неограниченными способностями предрасполагало ко многим трудностям. Когда очередной великий заклинатель, пребывая в замке, уверил нас, что ты обречена на погибель и не доживешь и до восемнадцати, мы постепенно начали смиряться. От такой новости девушка как присела на кровать так и не смогла пошевелиться, сперев дыхание, а отец продолжал: -Все эти годы, я не отказывал тебе ни в чем, привнося в твою и без того короткую жизнь много радостей, превращая ее в праздник. И она была таковой, не увлекись ты техниками заклинательства и самосовершенствования. Однако, отправляя тебя в монастырь, я лелеял надежду, что ты найдешь технику, что помогла бы преодолеть путы предначертанной судьбы. Вот только ты совсем не щадила себя, ударившись в крайность, поэтому пришлось вернуть тебя, иначе ты бы довела себя до смерти от изнеможения.       Се Лянь только сейчас смогла в полной мере осознать, в каком плачевном состоянии находилось ее тело в монастыре, и виной была она одна. Когда все ели раз в день, она ела через день. Когда все медитировали в тени, она делала это на палящем кожу солнце, полностью игнорируя крики о помощи, что посылало ее же тело. — Выдавать тебя сейчас замуж, возможно, не самое лучшее решение, только у меня ведь действительно больше нет вариантов, как выбрать тебе путь служения своей семье и мужу.       В голосе императора Се Лянь услышала отчаявшегося отца, не ведающего иного пути. Вздохнув, мужчина продолжил, и тон его сделался ниже: — Этот … Хуа Чэн вскружил тебе голову. Не обольщайся, много девушек сохнут по нему, и, исходя из того, что я вижу, ты не стала исключением. Теперь твой разум подавила похоть. Если я оставлю все как есть, то погибель твоя придет и вовсе ранее восемнадцати, а так есть хотя бы шанс…. в любом случае, это зачтется в следующей жизни.       У девушки все слова, что хотели быть высказанными, застряли в горле непробиваемым комом. Она настолько была ошарашена этой информацией, что вымолвить и звука просто не была в состоянии.       Император бросил будто прощальный, не без толики вины, взгляд. Он медленно развернулся и пошел к двери, закрывая тем самым разговор.       Девушка же упала на кровать, перед глазами нахлынули мощным потоком осознания, собранные за последние дни. Хоть бери и говори всем прости и прощай. Се Лянь не смогла даже слезу пустить, лишь ухмыльнувшись с болью. Если бы тут был Сань Лан, он бы нашел правильные слова… точно бы нашел… довел ее до слез…