Все пути ведут к тебе

      Даже если бы и могла, Се Лянь, поразмыслив сейчас, дать ясное понимание, то у нее все равно бы не вышло объяснить, как они с Хуа Чэном оказались сразу в этой небольшой спальне.       Похоже она так разволновалась, что позволила просто себя отвести. Се Лянь смутно помнила, как Вэй Усянь извинялся за то, что спальня и гардеробная в одной комнате, так что вещи занимают пол спальни.        Девушке же казалось, что это скорее была демонстрация всех тех прекрасных вещей, которые тот приготовил в подарок. На кушетке было разложено много платьев разных оттенков белого. Фасон был простой, но элегантный, все украшение было заключено в фактуре и росписи ткани: она переливала сложным рисунком цвета основного материала.       Принцесса была ему очень благодарна и несколько раз произнесла вслух, что удача в кои-то веки повернулась к ней лицом. Но было уже достаточно поздно и вещи были последним, о чем она сейчас могла думать, поэтому, сославшись на усталость, Се Лянь выпроводила хозяев.       Мгновение спустя, придя в свое состояние, она осознала всю ситуацию полностью. Она замужем за любимым. Она в спальне со своим любимым… мужем. Это ли не предел мечтаний любой девушки? Принцесса никогда не разделяла разговоров и запредельных грез девушек. Не стремилась к этому, не знала, чего можно хотеть еще. Что дальше? Поэтому чувствовала себя еще более взволновано из-за своей неправильности.       Взглянув украдкой на Хуа Чэна, Се Лянь поняла, что тот ждет каких-то побуждений от нее к следующему шагу, однако сразу же успокоилась. Ведь это Сань Лан, и он ничего не сделает, не получив ее согласия. Поэтому, отбросив кое-как волнение в сторону, она решила выиграть еще немного времени, заведя непринужденный разговор, окинув мужа беглым взглядом еще раз, она произнесла с мягкой улыбкой: - А люди говорили, что у тебя третий глаз в центре лба.       Хуа Чэн принял правила игры и, усмехнувшись произнес также легко: - Не поверишь, но он у меня имеется. Благодаря тебе. – Усмехнувшись, Хуа Чэн пристально рассматривал девушку. - Ты о чем? – опешив от такого заявления, Се Лянь смотрела на новообретенного мужа с широко распахнутыми глазами, не в состоянии выбрать: от чего удивиться более. С юных лет она искренне восхищалась способностями и различными техниками: как заклинатели, без труда, могли воспарить в небесную синеву, подобно небожителям, как люди, достигнув высшего мастерства, способны обретать любую форму, как ученики разных школ силой мысли подчиняли материи и энергии, или же понимали мысли и сознание других душ. Что уже говорить о техниках владения струн, или полетов на мечах. Се Лянь мечтала о таком, живя во дворце, скована ролями и правилами. В душе она сетовала, что ей досталась только физическая сила, мешающая более, нежели приносящая искреннее удовольствие, сложна в подчинении и затратна в использовании.       Хуа Чэн же невозмутимо продолжил: - Однажды, ты шутливо подкралась сзади, накрыв ладонями мои глаза, так, что весь Мир погрузился во тьму, а миллионы живых существ взмолились о свете. Мне пришлось открыть свой третий, доселе не существующий глаз, что подарил мне ясность в истинных чувствах и потребностях других людей.       Относительно спокойная до этого Се Лянь, позволила себе вспыхнуть в более явном замешательстве: все ее недоверие и сомнения в себе вырвались наружу. - Говоришь так, будто видишь во мне Божество. Не только ты - все люди здесь также, не замечают словно во мне отсутствие подобной магической энергии. Я ведь даже среди своих сестер не самая выдающаяся…       Хуа Чэн ворвался в ее речь: - Верь мне! Твоя красота не из тех, что сражают наповал, подобно вину, что заставляет потерять рассудок, но та, что придает смысл жизни, подобно живительной воде, без которой нельзя прожить, не пригубивши и трех дней.       Девушка внезапно вспомнила призрачный цветок и его прикосновение к своим губам, вместе с чем пришли и все сопутствующие ощущения в теле. Краска начала заливать ее шею и лицо, и дабы не выдать такую сильную реакцию на комплимент, она отвернулась к окну. - Ты веришь мне? – голос Хуа Чэна звучал тихо и низко, и он, дождавшись кивка продолжил: - Я прошу тебя не спешить с выяснением всех своих способностей, стараясь стать кем-то - просто будь собой. - Вот только «быть собой» звучит как новая Роль, в которой я просто отрицаю все предыдущие, - девушка возмутилась, почувствовав очередные попытки ее защитить, в точности как и отец когда-то. Успокоив однако дыхание, к Се Лянь пришло понимание, что муж ее просит, отец же никогда не спрашивал о ее мнении, когда шла речь о ее безопасности. - Можно мне переодеться ко сну… одной - спокойно произнесла принцесса.       Хуа Чэна, похоже, нисколько не задела реакция принцессы, он лишь кивнул, оставив ее одну.       Девушка начала переодеваться, как голову все не покидал голос, который посмеивался над ней и над ее девичьими мечтами. Она умело его отслеживала, не включаясь эмоционально и стараясь отвлечься прекрасной картиной за окном. Из окна открывался вид на холм, освещенный полной Луной, периодически падали звезды, создавая прекрасный романтический антураж. Се Лянь снова глубоко вздохнула: почему она не способна быть просто легкой, расслабленной, романтичной, просто наслаждаться звездопадом? Вечно ей нужно копаться в себе и вести сражения с самой собой.       Се Лянь рассматривала отчужденным взглядом вид, и, только намерилась отойти от окна, чтобы позвать Хуа Чэна, как взгляд ее стал осознанным и приковался к холму. А, точнее быть, к женской фигуре, так искусно исполняющей замысловатый и чувственный танец, во время которого колокольчики на лодыжках заманчиво звенели, создавая впечатление, что она плетёт прекрасный узор из лунного света и серебряного звона - настолько завораживающей была картина. Се Лянь стояла у окна, завороженно прикована к зрелищу.       Внезапно, со стороны здания где-то в районе верхних этажей или крыши сорвался белый дракон, подхвативший свою жертву, унося ее вглубь.       Се Лянь застыла в немом шоке, кисть руки рефлекторно потянулась к месту на поясе, где вечным атрибутом служило ей оружие, норовя обхватить рукоять, вот только там не было никакого оружия – свой меч она оставила во дворце. Девушка стремглав бросилась к двери, одолевая немедленное желание поведать об увиденном Хуа Чэну.        Обнаружила она его, в нескольких шагах от покоев – мужчина с пристальным взглядом ловко проделывал пальцами манипуляции с кубиком для игры в кости, то крутя его, то подбрасывая.       Сообща о недавнем событии, Се Лянь нашла странным абсолютное спокойствие ее мужа, то и дело поглядывая на предмет в изящных руках.       Хуа Чэн медленно прикрыв глаза, быстрым жестом двух пальцев левой руки потер переносицу, тихо выдыхая: - Девушка звала на помощь? –спросил он, слегка играя уголками губ. - Нет, но… – Се Лянь уставила взгляд в стену, пытаясь вспомнить детали, - скорее она… заливалась довольным смехом, - ей стоило сейчас признать, что было глупо не обратить на это внимание сразу. - Но, разве возможно…- она задавала вопрос и так на очевидные вещи под тихий смех. - В этом мире все возможно!       «В этом мире возможно все». Почему-то от этих слов у нее в голове опять возникли непристойные мысли – те, что она так подавляла в себе все эти годы, считая это просто ненужным, вызывая у Се Лянь смущение и злость на себя одновременно. - Вот что со мной не так? – со стоном выдохнула девушка. Она отказалась от ролей принцессы и дочери в одну секунду, но роль жены и возлюбленной еще не давалась ей, казавшись безумно сложной, а счастье - еще более недоступным, чем раннее, когда можно было просто жить мечтой.       Слова сорвались с ее губ быстрее, чем она смогла их обдумать: - Я никчемная… Просто быть собой — хорошая идея, однако она наталкивает на встречный вопрос «Как я могу быть собой?». – Се Лянь отчаянно опустила руки, устремив взгляд в пол. - Ведь в следующий момент я опять играю роль «естественной и спонтанной».       Хуа Чэн подошел, обнимая Се Лянь за плечи: - В данном случае «как» неприменимо, потому что ты уже являешься собой. Просто перестань добавлять ненужный груз к тому, кем уже являешься. - Но я не знаю, кто я. Не знаю, что это значит быть собой. Я всегда была принцессой… - Откажись давать себе определения, себе и другим. Избавляясь от ролей ты не умрешь, а придешь к жизни. И не беспокойся о том, как тебя характеризуют другие. Давая тебе определение, они ограничивают сами себя, так что это - их проблема… - Твое существование уже несет в себе весь смысл жизни.       Слова, звучавшие как признание от близкого человека, заставили шею и щеки Се Лянь покраснеть, и, не найдя лучшего варианта как спрятать смущение, она уткнулась в грудь Хуа Чэна. Девушка почувствовала, как напряжение последних дней отпускает ее, а она, прижимаясь к груди мужа, ощущает мягкие поглаживания по спине.       Она позволяет уложить себя на постель, Хуа Чэн все также держит ее в объятьях, гладит по спине и девушка сама того не замечая, засыпает с единственной мыслью в голове: «я новая прямо сейчас». Она ощущает, как отказывается от всех определений, и это не вызывает у нее дискомфорта, открывая новый потенциал возможностей.       Проснувшись ранним утром, Хуа Чэн почему-то сразу перенес их на Призрачную Гору. Девушка, будучи на кровати и держа за руку мужа, спустя какое-то мгновение обнаружила себя, сидевшей на камне для медитации в центре прекрасной поляны. К ее удивлению, на Призрачной Горе - на высоте, где вечный лед окутывает все вокруг словно необъятное полотно, простирался прекрасный оазис с высокими деревьями. С чьих ветвей спускались подобно крепким веревкам могучие лианы, покрытые цветами всех возможных форм и оттенков, достигая земли. Се Лянь, обратившись вслух, уловила журчание воды, свидетельствующее о наличии здесь маленьких ручейков, а где-то вдалеке – и водопада. Это место выглядело прекраснее любого самого ухоженного сада, увиденного девушкой.       Хуа Чэн поднялся с камня, утягивая девушку за собой. К ним подошел слуга и склонился в поклоне. Он был молчалив, и Се Лянь показался он весьма знакомым. - Инь Юй, распорядись о доставке вещей его Высочества, мне нужно отлучиться.       Хуа Чэн мягко улыбнулся Се Лянь и, сев снова на камень, растворился в воздухе, словно его и не было.       Се Лянь не успела прийти в себя, как Инь Юй, представляясь ей лично, увёл её с этого места.       Тогда девушка приняла отлучение любимого за то, что волновать не должно в принципе. Ведь у каждого имеются свои дела, однако она и подумать не могла, к чему это может привести.       За три дня отсутствия Хуа Чэна, Се Лянь успела ознакомиться со всевозможными жилыми пещерами, нашла несколько мест для купания в озере и обнаружила много духов, прячущихся от нее по всем углам леса. Последнее привело девушку к мысли организовать купальное место внутри пещеры, в ледяной воде подземного озера       Се Лянь успела даже подружиться с несколькими, и они помогли ей организовать полевую кухню, готовили и ели вместе с ней.       Все это время она прикидывала, где она могла поселить свою подругу, Фэн Синь, которую принцесса обещала забрать с собой. И лишь в конце девушка начала осознавать, что вся эта деятельность была только своеобразной защитой от томительного ожидания своего возлюбленного. Только Хуа Чэн не возвращался. Три дня она засыпала без него и ждала встретить его утром, она готовила для него и наводила в очередной раз порядок в пещере. Она помнила все, о чем они говорили, она не давала себе определений и старалась не думать о том, что могло его задержать. Она понимает, что он принадлежит всему миру и не собирается его присваивать.       Се Лянь подумалось, узнай ее родители или же ее друзья, в каком месте она находится сейчас, они бы весьма удивились: оно явно отличалось от дворца – прежде родного дома Се Лянь. Она не обманывала себя, ее покои, которые так органично вписались в лоно природы были ей милее всего. В то же время ей представлялись лица ее подруг на эти условия проживания: одна будет вздыхать, а вторая явно закатит глаза. Однако, ей вовсе не имело значения, будь она в шелках, или же в лохмотьях, главное – с тем, с кем она чувствует себя собой, с тем, душа с которым у них едина. Вот только где он?!       По окончанию третьего дня Се Лянь твердо решила действовать, ведь Хуа Чэн сказал, что ему нужно видеть ее каждые три дня. Она чувствовала, как начинает постепенно увязать в нарастающей злости, в которой меньше всего ей хотелось соблюдать приличия и выдержку.       Найдя Инь Юя, Се Лянь завязала с ним беседу, в ходе которой спросила: - Это нормально, что Хуа Чэн отлучился на такой длительный срок? - Хм… обычно нет. – Инь Юй задумался, брови его нахмурились, указывая на то, что парень что-то вспоминал. - Как только он выполняет просьбу его последователей, совершивших аскезу, то возвращается на Гору сразу же. Он никогда так долго не отсутствовал.       Девушка разочарованно вздохнула, поблагодарив парня за беседу. Инь Юй хотел было что-то добавить, однако видя замешательство в глазах Се Лянь, решил не вмешиваться.       Первая мысль, что тотчас вспыхнула у принцессы ярким светом - попросить помощи у Лань Ванцзи. Се Лянь, окрыленная этим, тут же потухла, убавляя энергию: на это уйдет еще минимум один день, пока она спустится с Горы и еще не факт, что заклинатель будет дома.       Следующей, возникшей в светлой голове принцессы мыслью было напоминание о том, что она и Хуа Чэн - одно целое, а значит она может воспользоваться его камнем для медитации! Девушка воспряла вновь, осознавая простую истину.       Инь Юй был не рад ее решению, однако, было заметно, что он волнуется тоже, и потому ей не пришлось его уговаривать.       Уже скоро Се Лянь сидела на камне, успокаивая все мысли и выравнивая дыхание. Девушка представила, как оказывается рядом с ним, чувствуя его присутствие души собственной.       Через пару секунд Се Лянь ощутила затхлый запах, и, медленно открыв глаза, девушка обнаружила себя в старом помещении, куда не найдет свой путь солнечный свет. Ее взгляд, блуждая среди старых предметов, пал на трон, на котором восседал демон. Помимо демона еще одна фигура присутствовала в зале. Ее муж в своем истинном облике стоял словно страж на пару ступеней ниже. Заметив Се Лянь, Хуа Чэн улыбнулся ей самой милой из своих улыбок.       Демон заприметил ее также и произнес торжествующим тоном: - Хуа Чэн, как я рад, что ты не можешь нарушить своего обещания остаться у меня в охране здесь на последующие пару сотен лет, пока не примешь мои условия. И весь мир пусть подождёт!       Недоумение и чувство справедливости столкнулись в неумолимой схватке в разуме девушки, и справедливость взяла верх, несдержанно выплескивая безудержный поток мыслей в голову: как смеет демон присваивать себе того, кто не принадлежит конкретно никому, даже себе, а принадлежит всему миру одновременно. Этот поступок подобен приватизации воздуха – бездумный и совершенно абсурдный в своем понимании.       Королевская выдержка позволила Се Лянь спокойно вдохнуть и выдохнуть прежде, чем произнести хоть что-то, однако демон опередил ее. - Ваше Высочество, я безусловно рад Вашему визиту, однако не приемлю в моей обители чужих существ, поэтому попрошу Вас покинуть данное место. - Демон явно насмехался с ситуации, полагаясь на свою власть.       От столь наглых слов существа, Се Лянь обернулась вся в злость: - Я. Уйду. Вместе. Со своим. Мужем. – каждое слово было произнесено так четко, что любой мог усомниться в своих намерениях.       Демон, похоже, решил использовать семейную драму, и приторно разыгрывая сочувствие, произнёс: - Видите ли, Ваше Высочество, к сожалению это -невозможно, ведь он, – демон указал на мужчину, - согласился стать моим телохранителем охотнее, чем отпускать моего отца. Сделка, что мы заключили в тот момент – непоколебима! – Раскат его голоса, словно гром, отскочил эхом по всему пространству. Вдруг глаза демона нездоровым светом, а ухмылка растянулась в притворстве, - А может, Вы его уговорите отпустить Цзюнь У и тогда ваша семья сможет воссоединиться.       Се Лянь ощущала, как злость перерастает в ярость, разгораясь ярким пламенем уничтожения. Она понимала, что у Хуа Чэна есть долг перед миром и его обязанности, и, наверняка, имеются причины, почему он принял такое решение. В то же время ее гнев требовал выхода и она решила не щадить ничего, не сдерживаясь более. - Как ты смеешь, требовать с Бога желание быть твоим охранником?! Искры в ее глазах заплясали диким танцем, и демон немного напрягся, однако спокойствия не нарушил: - Ты мне ничего не можешь сделать. – Демон начал тихо посмеиваться. – Ведь он - величайший из Богов, владеющий самым смертоносным оружием. – Взгляд существа, осматривая до этого Хуа Чэна, пристальным захватом вцепился в девушку. - Отправляйся ты лучше домой, и как только твой муж освободит моего отца, я сниму с него его обещание. - Вот как.- Холодность со стальными нотами была неожиданной, жидким огнем растекаясь по ее жилам, заставляя тело излучать яркий свет. Она дерзко заявила: - Приготовь в таком случае комнату и мне. Как законная жена, я везде должна следовать за мужем, разделяя его участь. - Сделка у меня только с ним. И если принцесса не понимает серьезности всей ситуации, в таком случае мне следует объяснить получше. – Казалось, демон находится в смятении, однако голос его звучал спокойным.       Се Лянь ощутила жар, разрастающийся в ее груди. Отследив свое состояние, девушка заметила странное свечение своего тела, тревога зажглась в ее светлых глазах, что теперь казались расплавленным янтарем, она блеснула взглядом к Хуа Чэну, ища каких-то объяснений в темных его сейчас углях. И заметила, как они улыбались. Хуа Чэн растянул свои губы в улыбке восхищения, придавая этим жестом Се Лянь уверенности и внутреннего спокойствия.       Ее тело, ощутив прилив новой энергии, начало свою собственную игру: внезапно в одной руке у нее материализовался клинок темной стали, а кисть другой привычно сомкнулась на золотой рукояти второго. - Уходить отсюда я не намеренна, поэтому жду от тебя принятие и второго гостя также. – Ее голос обратился в рык, предоставляя ее полностью своим чувствам. Демон взбеленился, резким движением вставая с трона: - Хуа Чэн! Немедленно успокой свою жену, не это ли - твоя работа. Хуа Чэн, медленно ступая ниже, поджал губы в полуулыбке: казалось, будто он пребывал в своем самом спокойном состоянии, и вся ситуация, разворачивавшаяся вокруг – будничное действие. - Разве тебе не известна легенда о Се Лянь? – Хуа Чэн заметив замешкавшегося демона, продолжил: Она – моя сила, покровительствующая мать-богиня. Мужчина уже успел спуститься со ступеней, и теперь медленно передвигался в другую сторону зала, сложа руки за спиной. - В начале сотворения Мира, когда баланс был нарушен войной между Богами и Демонами - людям нужна была защита - непостижимая по силе и разрушению, но в то же время непобедимая и противостоящая всему. В ответ на мольбы миллионов душ и просьбы Хранителя Мироздания, я создал совершенное оружие, отделив всю свою энергию. – Хуа Чэн мягко взглянул на Се Лянь. - Мать-природа наградила ее своей душой, сделав воплощением милосердия и желания служить другим. Так она гарантировала, что оружие будет направлено на защиту ее творения. Несколько воплощений после этого, я был обычным смертным или простым огоньком. Даже мне не под силу остановить ее, если она разбушуется. Не могу я и тебе обещать, что вообще что-то останется от подземного мира, сразившись мы.- Мужчина замер посреди зала - высокий и стройный - впереди Се Лянь, на расстоянии двух шагов, уверенно смотрящий демону в глаза.       Се Лянь слышала все сказанное Хуа Чэном, от чего ощутила нарастающий жар в теле острее. Дополнительные конечности- 4 руки, проделывая свой путь из боков Се Лянь по обеим сторонам, держали уверенной хваткой древнее духовное оружие. Стены тронного зала вмиг задрожали, являя перед присутствующими в помещении демонов – подданых своего покровителя.       Когда случилась атака, действия Се Лянь были быстрее, чем мысль, она не успела и подумать: что дальше, как разум затмили эмоции, а тело стало ей неподвластным больше. Она не заметила, как демоны один за другим падали на пол разрубленные на куски. - Хуа Чэн! Да сделай же что-нибудь! – взвизгнул уже от увиденного демон. Хуа Чэну были известны трусость и невежество демона, поэтому он послужил отличной наживкой для исполнения его плана. С невозмутимым лицом мужчина хмыкнул: - Я - всего лишь твой телохранитель, и пока она не нападает на тебя, я не обязан вмешиваться. - Не уйду без справедливости! – голос раскатом грома заставил помещение содрогнуться в очередной раз, разносясь по всему подземному миру, привлекая к ним еще несколько десятков демонов.       Руки Се Лянь, словно извивающиеся змеи, танцевали свой витиеватый танец, владея оружием бесспорно на уровне Бога Войны. Покончив с последним существом, Се Лянь развернулась к их покровителю и своему возлюбленному: - Твой ответ, демон! – от мощности голоса по стенам убежища пошли трещины - было видно, что даже самое крепкое убежище в скале не способно выдержать такое количество разрушительной энергии. - Хуа Чэн, ты должен остановить ее, она в состоянии уничтожить всех моих подчинённых! - Да, теперь даже предоставь ты ей лично твои покои, она не успокоится. – Хуа Чэн хмыкнул, улыбаясь одним уголком своих губ, и опустил глаза в пол. - Может ее можно как-то вернуть в мир людей? – уже с мольбой смотрел демон на Бога. - Я бы не советовал сейчас к ней приближаться. Понимаешь ли, пару раз это мне дорого стоило, лучше дать ей все разрушить, - не намерен более скрывать собственной ухмылки, что теперь ярко украшала его прекрасное лицо Хуа Чэн смело утверждал: - Ты же не хочешь так быстро лишиться своего телохранителя? - Я освобождаю тебя от твоего обещания, только забери ее из моего мира. Хуа Чэн, ты слышишь! Быстрее, пока она не обрушила половину подземного мира вообще! В своем невежестве демон испугался конкретно, не в состоянии обдумать ситуацию.       Хуа Чэн поднял на него свои улыбающие глаза. - Как скажешь. У меня есть одна идея.       Он рассыпался на миллионы бабочек и тут же материализовался в непосредственной близости разъярённой Богини, крепко обнимая за талию, впиваясь в губы жадным поцелуем.       Их объял яркий свет, соединяющийся в буре с искрами и сотнями бабочек, сплетаясь с парой и друг с другом воедино, не позволяющий никакому зрителю заглянуть под столь манящую завесу представления.       В зал ворвалась еще сотня демонов, которых моментально ослепил божественный свет. Их глаза заметили своего предводителя, что корчась от света пал на колени, обхватив голову, и кричал: - Вон отсюда! Я не желаю вас видеть здесь, это - мое желание!       Огненный столб еще раз вспыхнул невыносимым светом, рассыпаясь на миллиарды мерцающих частиц.       Хуа Чэн хотел поначалу облегчить влияние магических сил на разум девушки тем, что направит их поток в свое тело. Однако почувствовав, как его тело бурлит и раскаляется, а он такими темпами перестанет контролировать свой разум, мужчина принял решение перенести их обоих на Призрачную Гору.       Огромный выброс разрушительной энергии, вспыхнувший и погасший моментально, разогнал всех духов на Горе, пронесся в широком радиусе, вокруг камня для медитации вырывая деревья с корнем ударной волной, опаляя и искрами оружия. Воспользовавшись растерянностью возлюбленного и тем, что ее руки не были более в плену бабочек, она оттолкнула мужа, принимая боевую стойку. Времени особо раздумывать у Хуа Чэна не было, да и других идей не находилось также, но он всё-таки произнес: - …Прошу меня извинить.       Се Лянь не успела и вдох сделать, как новый рой бабочек вознесся вновь, блокируя кисти девушки, не позволяя использовать духовное оружие совсем. Руки с изящными и длинными пальцами обхватили лицо девушки, а дальше мир в очередной раз для нее погрузился в хаос. Губы, впиваясь в другие губы, не позволяли Се Лянь отстраниться, трепетно и очень нежно лаская, они втягивали сухой и горячий магический поток, дабы облегчить боль и жар. Рука Хуа Чэна, оплелась крепко вокруг талии девушки, и мужчина плотно прижал к себе свою возлюбленную, не оставляя и места между телами, отчего Се Лянь слегка вздрогнула, позволяя опрокинуть себя на своего мужа, оказавшись вдвоем на камне.       Все вышло за рамки запланированного. Хуа Чэн, не осмеливавшись ранее одарить прикосновениями даже немного чувствительных мест на теле Се Лянь, сейчас пребывая в помутненном рассудке, обращался с телом принцессы абсолютно бесцеремонно, чем доводил ее до непередаваемых мучений, пока она не решила отдаться своим желания, сменяя гнев страстью.        Служивший для успокоения ума своего Божества Камень, обратился сейчас в обитель, где страстные энергии бесцеремонно изучая друг друга, плели свою нить любви, соединяя двух Божеств в крепких объятиях и пылких поцелуях. Поистине: ситуация причудливая и невероятная, однако вместе с тем чарующая и чувственная. Теперь все шесть рук уступили сопротивлению, прижимая возлюбленного, шарили также в поисках самых чувственных зон.       Пусть во все времена Хуа Чэн считал себя отрешенным, существуя с намерениями лишь защитить Се Лянь, в данный момент сдерживал истинную силу своих чувств и желаний, позволяя девушке ласкать губами его язык, исследовать губами чувствительные места. Жар в теле Се Лянь немного поулегся, а руки, обнимающие Хуа Чэна - ослабли и исчезли, возвращая Се Лянь свой первичный облик. Моментами позже, они оба, обессиленные, оторвались друг от друга, погружаясь в покой.       Утром первым проснулся Хуа Чэн. Перевернувшись, он сел рядом. Нежным взглядом окинув возлюбленную, мужчина принялся приводить свои волосы и одежду в порядок. Се Лянь вдруг открыла глаза.       Все еще хмурая, принцесса посмотрела мужу в глаза и поняла, злость покинула ее, выполнив свою цель – она защитила…       Пусть она уже не злилась, но слова недовольства срывались с ее пухлых губ: - Ты ведь знал, о чем будет тебя просить демон и все равно отправился туда!? - Да, - Хуа Чэн мягко улыбался. - Ты знал, что я буду беспокоиться и отправлюсь за тобой?! - Да. - Ты знал, что я рассержусь и …- она заметила, что глаза смотрят на нее с восхищением, а сам он продолжал улыбаться. Она не могла с собой ничего поделать рядом с ним, заражаясь его настроением. - Ты знал и допустил все это, - она уже не могла не улыбаться. - Не ты ли хотела узнать о себе новое? А что лучше, чем практика, помогает в этом? – он рассмеялся.       Се Лянь, пытаясь восстановить обрывки события, прищурившись, задала волнующий сейчас вопрос: - И как же я…успокоилась? –осмотрев разрушения вокруг них Се Лянь задумалась, хочет ли она действительно знать об этом.       Хуа Чэн окинул наряду с ней разрушения оценивающим взглядом. Он был совершенно не в восторге от себя, что так нагло использовал чувства и желания принцессы против нее. К тому же, он не был уверен, сильно ли это смутит ее, хотя он находил весьма обаятельным ее смущение - это вызывало определенно новые чувства - на лице невольно стала расплываться глупая улыбка. Он быстро пресек подобные мысли и, давая новому плану жить, сосредоточенно сообщил с невозмутимым лицом и легким голосом: - Только не сердись на себя! Мы подрались! То, что ты видишь вокруг - последствия нашей битвы.       Се Лянь тихо вздохнула, закрывая лицо руками.