Все пути ведут к тебе

      Губы Сань Лана были так долго желанные, что сейчас ощущай она их на своих, подобно забытому чувству, вернувшемуся глотком свежего воздуха на свое место, вызывая ощущения трепета. Се Лянь будто мучала жажда, она касалась их снова и снова, упиваясь вкусом и мягкостью.       Когда наваждение немного поутихло, девушка подметила, что в этой игре двоих принимает участие лишь она, а ее возлюбленный застыл подобно статуе, позволяя себя целовать.       На уровне энергии Се Лянь прекрасно чувствовала неугасаемые потоки его, как и своей, плавно вальсирующей и бурлящей одновременно. Они, соединяясь в гармоничный резонанс, создавали сакральную близость. Се Лянь была без сомнений уверенна – он чувствует то же, что и она. Однако, по какой причине он отвергает ее таким образом?!       В тишине потоков девушка услышала такой знакомый ей голос матери, который читал ей нотации, что мать делала перед свадьбой, в покоях принцессы, звучащий сейчас набатом. «Все в порядке, если близости не возникает в первое время совместной жизни. Обычно, душам, что решили следовать жизненному пути в единении, надобилось около года, дабы перейти на новый уровень близости.»       Хм, как видимо, Се Лянь могла воспроизвести в уме всю тираду императрицы, хоть и на тот момент мысли ее были совсем не в своей комнате. Тогда для себя она сделала вывод, что мать просила не спешить, все намекая на какую-то боль…       Находясь в данном моменте Се Лянь отчаянно поняла: не получив отклика на свой поцелуй, ей действительно было больно. Скрывая неконтролируемую влагу в глазах, девушка опустила взгляд, не давая слезам брызнуть. Кисть, управляемая собственной волей, опустилась, принявшись бездумно теребить остатки платья. - Мне нужно привести себя в порядок. Единственное мое желание сейчас – остаться одной. Все силы ушли сейчас на то, чтобы произнести эти слова, без толики эмоций, сглатывая подступающий к горлу ком.       Хуа Чэн, продолжавший лежать на песке, был невозмутимо спокоен снаружи и невыносимо эмоционален внутри. Все время он выстраивал стену между ними, столько веков страдая, сам он хотел уберечь от боли и страданий Се Лянь.       Сегодня он сам причинил ей боль своим безучастием. Возможно, все таки стоит признать, что девушка росла во власти магических сил, и ему стоит отпустить контроль, позволяя ей получать свой опыт, будучи всегда рядом, защищая по необходимости. - Се Лянь, - он поднялся и окликнул ее.       Девушка давно заметила, что все ее желания исполняются очень быстро, и несмотря на то, что поцелуй – одно из сильных ее желаний – не сбылся, отпустив и приняв, она уверилась, что просто плывет против своей реки жизни.       Не желая больше разговаривать на эту тему, все еще смущенная, она решила сменить тему и, хотя история Лань Ванцзи глубоко осела в душе, она не хотела сейчас поднимать тему любви.       Поэтому просто спросила о том, что меньше всего ее касалось и до этого не было возможности разъяснить, желая прервать его до того, как мужчина начнет говорить о ситуации, сложившейся раннее: - Почему ты не убил Цзюнь У? Ты рискуешь даже, удерживая его в заточении.       Хуа Чэн немного удивился такой быстрой смене настроения, но нежно улыбнулся, пуская дикий танец искр в глазах: - Хороший выбор. С этой истории возможно все и началось. Несколько тысяч лет назад был принц, который за свое усердие спасти народ своей страны стал святым и поскольку он служил миру верой и правдой, я предложил ему выбрать себе в подарок любой дар.       Так как амбиций ему было не занимать, желание его было таким же очевидным – бессмертие во имя возможности сотворить больше добрых дел. Я объяснил, что на планете этого предоставить невозможно.       Тогда он изменил желание, - Хуа Чэн вздохнув, отвел взгляд в сторону, - он попросил из всех возможных когда-либо ему смертей представить лишь одну – от руки моего сына, заверяя тем самым себя в бессмертии. Ведь я был отшельником много тысячелетий и до этого, никому не дано было знать, что когда-то можешь появиться ты. – мужчина искренне улыбнулся.        Он смог совершить много героических подвигов, благодаря чему и вознесся, став самым мощным Богом Войны. А после, опираясь на свои способности, смог держать все Небеса и Землю под собственным контролем - на земле наступил Золотой Век.       Хуа Чэн приподнялся, отряхивая от песка колени. - Какое-то время, когда порядок зиял из каждых уголков миров, Цзюнь У, заигравшись во властителя, позабыл о балансе энергии. Вытаскивая пороки из каждого и частично подстрекая демонов на стычки, он сам не заметил, как стал демоном - непревзойденным князем.       Невероятное пополнение в Мире Демонов привело к дисбалансу, а они, пользуясь этим, захватили Землю, после чего планировали и Небеса.       Мужчина проследил на лице девушки смесь печали и сожаления. Он продолжил: - После того, как ты снова установила баланс сил на земле, до Цзюнь У быстро дошло, что ты можешь быть причиной его гибели. Все время… - Се Лянь на секунду показалось, что голос Хуа Чэна вздрогнул подобно струне, - он пробует либо перетащить твою душу на свою сторону, либо разрушить твою оболочку до того, как ты обретешь контроль над своими силами.       Се Лянь растерялась, потрясенная, не понимая, что испытывает. Возможно ли, что все девушки, которые умирали на руках Хуа Чэна и за него, были ее ранними воплощениями? Все это время он был предан ей? Молчание, затянувшееся на долгих несколько минут прервал Хуа Чэн. - В этой жизни я хотел сохранить твое рождение в тайне и держался всегда в стороне, надеясь, что ты сможешь прожить свою жизнь тихо и счастливо в маленьком монастыре, помогая простым людям. Как ты всегда и мечтала, - уже с грустными нотками в голосе добавил Хуа Чэн после молчаливой паузы, вызванной рассказом истории.       Он подошел ближе и заглянул в глаза Се Лянь, выискивая на лице девушки эмоции:　 - К тому же, он будет пребывать в заточении, пока я подпитываю ловушку собственной энергией. - Поэтому, ты так часто отлучаешься и медитируешь! - стараясь собрать полученную информацию воедино, Се Лянь не заметила, как неожиданно воскликнула. Она тут же вспомнила, что никогда не видела мужчину спящим.       Хуа Чэн, наблюдавший за внутренней борьбой эмоций своей возлюбленной, испытывал грусть и нежность одновременно. Ее лицо так быстро меняло краски: от бледного обиженного, до красного разозленного и теперь - нежно розового взбудораженного. Упиваясь этой картиной, Хуа Чэн кивнул и наклонился еще ниже и, словно извиняясь успокаивая, костяшками пальцев провел по щеке Се Лянь от виска до края челюсти, а дальше… рука словно зажила своей жизнью, и скользнула ниже, касания были легче пера – совсем невесомые – по оголенной шее.　       Мозг девушки едва ли умещал в себе такое количество объема информации. За последние минуты она осознала несколько вещей, принимая эту действительность.       Одной из них был тот факт, что, возможно, весь мир ждет их ребенка, а Хуа Чэн ради ее безопасности предпочитает соблюдать дистанцию.       Длинные пальцы, коснувшиеся так внезапно, нежным поглаживанием, вместо утешения, вызвали у девушки жгучие волны трепета и возбужденности, охватывая так сильно, и, не в силах обуздать это, Се Лянь потеряла сознание.       Хуа Чэн успел подхватить Се Лянь до того, как она приземлилась на землю, и отнес ее на своеобразное ложе, устланное на камне сухой травой и шкурами.       Хуа Чэн присел на «кровать» рядом, глаза его блуждали по телу Се Лянь, а пальцы, коснувшись щеки тыльной стороной вновь, изящным движением проложили путь вниз, и, не достигнув губ, парень тихо позвал ее: - Се Лянь.       Ощутив щекотное покалывание дрожащей кожей, девушка разомкнула глаза, и сразу находя взгляд любимой души, прежде чем успела засмущаться, выпалила на одном дыхании: - Я, кажется, сильно разволновалась.       Останавливая ненужные сомнения, она решительно охватила за шею Хуа Чэна и поцеловала - просто потому, что ей захотелось. Просто потому, что она осознала масштаб его заботы о ней и глубину его преданности.       Ей было все равно, ответит он или нет, захочет продолжать, или оттолкнет. Сейчас волновало одно – действовать.       Остатки платья небрежно прикрывали некоторые части тела и Се Лянь, столь ранимая и открытая, была готова отдавать себя целиком и снова, умирать, возрождаясь вновь, подобно Фениксу, пронося это чувство самоотверженности сквозь жизни…        Вселенная Хуа Чэна определенно испытывала его. Он ощутил, как его решение пошатнулось,подобно бамбуку на сильном ветру, вынуждая искать новый путь, чтобы сохранить остатки разума и сделать приятное Се Лянь.       Мужчина вздохнул, и, явно приняв решение, ответил коротко, но нежно, будто он прикасался к хрупкому цветку и, намеренно стараясь не коснуться ее рукой, разорвал поцелуй тотчас же.       Но для Се Лянь этого было достаточно. Опьяненная счастьем , с самой родной улыбкой, девушка сама взяла его ладонь и приложила к своей щеке, прильнув к нему всем телом, шепча нежной мелодией, проникающей под кожу: - Твои руки такие холодные… хочешь я тебя согрею?       Хуа Чэн готов был проклинать этот голос, поскольку его взгляд не выносил этой чувственной, обнаженно-отдающей всю себя, незащищённости и силе в одном лице. Впервые на него нахлынули человеческие чувства, желание присвоить себе эту красоту и поставить на ней свои отметки... Это сыграло как наваждение желаний, прорвавших платину… Ледяная дрожь охватила тело Хуа Чэна, и он смог лишь надрывно прошептать, то ли утверждая, то ли вопрошая, прижимаясь к ней в ответ: - Ты будешь моей погибелью…?       И словно корабль сменивший курс в одну минуту, повинуясь силе природы, он опрокинул Се Лянь на спину, накрывая своим телом, впился в нижнюю губу, посасывая, и, ласково прикусив, прося тем самым девушку разомкнуть губы. Для Се Лянь такое действие стало потрясением: ошеломленная напором, никогда так не целовавшаяся прежде, девушка не сразу поняла просьбы мужа.        Хуа Чэну стоило усилий прервать поцелуй, и, опаляя раскрасневшиеся губы своим дыханием, он прошептал: - Открой рот, Се Лянь.       Разум девушки окутал туман, и не ясно осознавая сказанного, она просто послушалась и вздохнула, пропуская тут же в рот чужой язык.        Руки Хуа Чэна ласково блуждали по поверхности тела Се Лянь, вырисовывая нежными круговыми движениями пресловутые узоры в виде спирали.       Гибкие пальцы изящных рук словно составляли карту откликающихся точек, а как только находили чувственную – останавливались, и нежные поглаживания переходили в ритмичные нажатия.       В эти моменты когда Се Лянь не была в состоянии сдержать стона, Хуа Чэн покрывал эти места чередой поцелуев, пока длинные пальцы не находили новые…       Девушка расплавилась от удовольствия после пылкого языка, исследовавшего ее рот недавно, и то, что вытворял с ней Хуа Чэн сейчас, заставило, увязая в удовольствии, раствориться без раздумий. Ей казалось, что желания исполнялись прежде, чем она сама могла их осознать.       Ее тело сейчас было подобно лаве в жерле вулкана, что намеревается покинуть свои чертоги, выплескиваясь наружу жгучим огнем.       Когда на теле практически не осталось места, не заласканного Хуа Чэном, Се Лянь не успела никак отметить, как его рука соскользнула к месту, что осталось единственным нетронутым - туда, где требовалось прикосновений больше всего, и мужчина накрыл ладонью всю промежность девушки.       Продолжая во рту бешенный танец языков, Хуа Чэн словно играл на флейте. Только инструментом была промежность Се Лянь - она ощущала каждый палец, как они, преследуя один ритм поочередно нажимали, будто на отверстия.       Се Лянь забыла совсем как дышать, и тут пальцы прекратив свою игру, остановились в точке ниже входа, начиная новый танец вибраций, играя теперь словно на гуцине. И, подобно звучанию этого инструмента, из легких Се Лянь вырывались низкие звуки, вынуждая девушку прервать поцелуй. Она чувствовала, как между ног становилось влажно, и хотела свести их вместе, однако пальцы мужа, не позволив этого сделать, прижались к жаркой влаге.       Хуа Чэн обводя языком ушную раковину, пальцами массировал вход, постепенно надавливая вглубь.       Ласки ушей языком приводили девушку в восторг больше, чем ласки груди, и откинув всякие мысли о смущении вовсе, она принялась насаживаться уже самостоятельно, требуя усилить нажим, и ее желание опять было услышано.        Одновременно язык и пальцы начали свой танец вибраций, неистово лаская, проникая глубь.       Тело Се Лянь полностью обратилось в гуцинь, струны которого издавали волны удовольствия, поднимаясь все выше и выше. После очередной такой волны ей хотелось почувствовать грубой силы, и самой царапать и кусать, однако волны приходили одна за другой, и вскоре ее накрыла последняя - мощная, и Се Лянь, перестав дышать, опустилась на облако, уносящее ее сознание прочь.       В момент, когда сознание вернулось к девушке, она установив связь с реальностью и своим телом, ей стоило признать, что это было невероятно мощно, до потери сознания.       Девушка, не имея сейчас и толики смущения, припомнила, как некоторое время назад любопытство взяло верх, и она заглянула в книгу, что подарил ей Вэй Усянь вместе с платьями. Тогда она узнала о некоторых таинствах любви, о языках близости и о многоуровневых оргазмах, что дарят такую усладу.       Волна, в которой она утопала несколько минут назад – явно превосходила первые два уровня.       Приподняв ресницы, она увидела сквозь них своего мужа, полностью одетого и лежащего рядом с ней на ложе, который выглядел не менее счастливым, чем она, и видно заметил пристальный взгляд на себе.       И будто отвечая на ее вопрос, Хуа Чэн нежно прошептал прямо в ее ухо: - Я могу ощущать то же, что и ты, поэтому я рад и счастлив, как и ты.       Его дыхание заставило ухо девушки истлеть, и она, еще качавшаяся на утихающих волнах удовольствия, вновь ощутила желание, которое теперь разнилось от всего испытанного прежде.       Раньше ей хотелось, чтоб он был лишь рядом, всегда. Потом вместе творить добрые дела. Сейчас ей хотелось просто быть.       Теперь она могла понять такое одержимое желание людей близостью. Именно в эти моменты легче всего почувствовать себя единым целым с другим человеком, разделить с ним радость и любовь. Легко видеть истинные ценности и произнести желания души: - «Хочу Быть любимой тобой и быть источником любви для тебя. Мне все равно, как долго это продлится, главное – здесь и сейчас!»       С этими словами девушка, полна решительности и намерения, направила руку, и, до того, как мужчина успел отреагировать хоть как-то, нашла корень его удовольствия. Применяя техники, она аккуратно обхватила его хрупкими пальцами, и, усиливая хватку почти у основания, мягкими нажатиями начала продвигаться к кончику, будто выдавливая что-то изнутри.       Его глаз, смотревший на нее с восхищением, обратился во тьму, что так притягивала взгляд, и с последним усилием воли он предупредил: - Если ты продолжишь, я не смогу остановиться совсем…       Добравшаяся до кончика рука послужила ответом на его предупреждение, задевая его, и соскальзывая к основанию снова.       Пальцы мягко надавливая, прошлись юркими лианами поочередно по всей длине сбоку…       На окраине сознания она, ликуя, отметила, как остатки их одежды разлетелись в разные стороны…       Когда девушка проснулась, первым , что предстало ее взору - было прекрасное обнаженное тело спящего мужа рядом с ней.        Окинув взглядом пещеру, Се Лянь обнаружила подтверждение реальности, что случилась с ней в недавнем прошлом.       Нащупав свои волосы, она нашла их спутанными, и, накинув домашнее легкое ханьфу на обнаженное тело, девушка прихватила самое красивое платье и гребни, направилась к купальне, располагающейся неподалеку.       Озеро в пещере было практически пустым после их попытки здесь охладиться.       Воспоминания паззлами всплывали в ее голове, навевая остывшие ощущения. Похоже, поначалу ей было больно, и Хуа Чэн, почувствовав это, принялся передавать ей духовные силы, направляя их в нужные места, дабы исцелить их. Судя по всему, принимая истинный облик, божествам свойственна мгновенная регенерация.       В какой-то в момент нити их духовной энергии принялись создавать собственный танец, обоюдно выискивая различные способы, чтобы слиться.       Заигравшись, они оба испытывали потоки энергии отовсюду – подобно шести рукам у каждого, они объятиями прижимали физические тела друг к другу, дотягиваясь до души. Не прекращая свои игры, они продолжали, прохлаждаясь в воде, затем и на песке. Даже стены пещеры хранили отпечатки их тел…       От воспоминаний у Се Лянь заныло все тело. Хорошо, что никто из духов не заходит в эту пещеру! – девушка с облегчением выдохнула, расслабляясь, и губы ее тронула легкая улыбка.       Ее тело помнило все, только абсолютно не было видно ни следов укусов, ни… Она совершенно не была смущена, только легкость и радость наполняли каждую клеточку тела.       Ей срочно нужно окунуться и привести хотя бы волосы в порядок, без какой-либо магии.       Прибыв в назначенное ей место, Се Лянь огянулась, подметив глубокую тишину на всей территории.        Похоже на то, что все духи, собравшись, решили дружно покинуть гору - так тихо было вокруг. «Ну, тем лучше» - подумалось ей, и, быстро скинув ханьфу, Се Лянь зашла в купальню.       Погрузившись в глубину воды, девушка успокоилась окончательно.       Внезапно ей вспомнилось другое спокойствие – то, что она чувствовала ночью, когда они, уже уставшие и довольные, лежали на песке. Охватив тогда крепко ногами его торс, Се Лянь не желала его отпускать больше, продлевая момент блаженства, она готова была так заснуть. В таком положении, пребывая в состоянии спокойствия, она хорошо ощущала инородное тело у себя внутри, что позволило ей вспомнить о наличии мышц, и как они втягивали уже уменьшившийся корень Ян обратно, стягивая вход. Отследив это еще тогда, Се Лянь принялась поочередно их сжимать: внутри и снаружи, то плотно обхватывая кольцом основание, то весь стержень целиком, управляя процессом.       Проделывая это, Се Лянь почувствовала охватывающее ее возбуждение… и, исходя из ощущений, не только ее.       Даже сейчас, в ледяной воде, она смогла повторить поочерёдно движения внутренних мышц, вызывая жар удовольствия, и ее кожа вновь запылала диким огнем. Се Лянь посчитала нужным остановиться - радовал тот факт, что она почти закончила. Наспех одевшись, Се Лянь уселась на камень и принялась распутывать свои волосы.       Вовлеченная в свои мысли, девушка не сразу включилась в реальность, полностью обернувшись в слух, различая тихий шепот, что возник непонятно откуда. Она не нашла источник шума и ей показалось, что голос не желает быть увиденным.       «Возможно, кто-то боится меня смутить, смущаясь сам, поэтому так понизил голос.» - сделала для себя вывод Се Лянь, оставляя все как есть.       - У подножия горы находятся двое. Они назвались Вашими знакомыми. - Знакомыми? – вопрос Се Лянь прозвучал скорее к себе. – Неужели… - У них Ваши вещи и оружие, что Вы оставили в замке…       Не дослушав до конца, Се Лянь спохватилась и поспешила скрутить волосы в простую гульку на голове.       Фэн Синь и Му Цин, наверное, давно ждут ее, стоит поторопиться, это займет некоторое время. Хоть ей и хотелось быть рядом с мужем когда он проснется, Се Лянь решила сейчас же спуститься к ним.       Она безумно обрадовалась, столкнувшись с Инь Юем, который оставался невозмутимым, но девушка ощутила незаметное его волнение. - Господа хорошо отдохнули? Вы не выходили из пещеры три дня. «Три дня…»       Сказанное пронеслось в голове у Се Лянь. Интересно, сколько времени они занимались любовью а сколько спали? И сколько ждут внизу ее подруги… - Да, все замечательно! Скажи, есть какой-то быстрый способ спуститься с горы?       Инь Юй скосил взгляд в сторону камня для медитации, но произнес другое: - Матушка, я прошу не покидайте гору без Хуа Чэна! Особенно когда…       Но девушка уже спешила к камню для медитации, лишь обронив: - Я быстро вернусь, к тому же я буду у подножья и не буду далеко отходить.       Мысли роем копошились в голове: она ведь может попросить Вэй Усяня и Лань Ванцзи приютить ее подруг, если они не захотят подняться на гору вместе с ней.       Тогда она смогла бы навещать их и поведать о последних событиях и озарениях. Самое главное – вопрос, что поселился у нее в голове уже давно, наконец нашел свой ответ – она поняла, что значит для нее любовь.       Сейчас для нее это было так легко и просто. С одной стороны, легко быть и другом, и учителем и любовником, действуя от сердца. А вот просто «быть» и слышать «сердце» сложнее, чем следовать принципам, будь они самые правильные. Но, даже человек, следовавший высоким принципам, как она, смог это осознать. Так что, все пути хороши и правильны, и от этого становилось легко и радостно, рождая желание разделить радость с другими.       Се Лянь уже не слышала возражений слуги, поскольку сев на камень практически сразу перенеслась к подножью, где ее ждали…