***
- А если бы смогли оставить ребенка себе … - Вэй Усянь лишь заикнулся и бросил быстрый взгляд на Лань Чжаня, проверяя его реакцию. - Понимаю твое желание объединить родителя и ребенка. Это – безупречный случай, когда заметна разница между человеческой и божественной логиками. По- человеческой логике это - ужасно, когда мать не может быть рядом с ребенком. По - божественной - путь выбирает душа, тот, что лучше для ее развития, причем он чаще всего тяжелее выбранного для нее родителями. Этот ребенок будет там в безопасности до совершеннолетия и обретения своих сил, - он вздохнул, - потому что никто не знает о его существовании. А безусловная любовь семи матерей поддержит все самое лучшее в нем, и даже та травма, что произошла на второй день его зачатия и отразится на нем на второй день его жизни в виде трудного характера, будет легко преодолена верой и любовью его нянек. Лань Чжань перевел дух, взглянув на мужа слегка лукавым взглядом, продолжил: - Может в таком случае, тебе хотелось бы принять образ прекрасной принцессы, пахнущей лотосами в следующем воплощении, дабы познать радости материнства. Вэй Усянь словно не заметив подвоха, довольно промычал, и, отвернул в сторону свою хитрую ухмылку, скрывая от ненужного взгляда: - Я согласен. Но, с одним условием… - Все что угодно – ответил явно довольный Лань Чжань. - Ты примешь форму пяти братьев и все они будут моими мужьями, - ликующе произнес Вэй Усянь, и в конце, не удержавшись, разразился хохотом. Лань Чжань оторопел, пытаясь скрыть незаметную улыбку от мужа, но покрасневшие уши ему не удалось бы скрыть, провались он под землю. - Признайся: с ребенком ведь была твоя игра, Хранитель. Признаться честно, я восхищен, заботившись ты о сохранности ребенка и мира в целом, внушил мне желание заиметь малыша… Или же, - он прильнул левым плечом к мужчине, - тебе так хочется видеть меня в женском обличье… - Вэй Усянь готов был смущать своего мужа, доведя до апогея. Но Лань Чжань, услышав «хранитель», подобрался и прервал столь смущающие речи заклинателя: - Если Император не сменил свою агрессивную политику против зятя, то сегодня его ждет смерть, - а затем добавил, - я думаю, Се Лянь отправилась в столицу, дабы убедиться, что с Фэн Синь и Му Цин все в порядке. Хотя, она сама сейчас себя чувствует, как покинутый и раненный ребенок, которому нужно на ручки. Если бы она выбрала отправиться на Призрачную Гору, то возможно бы цепочка событий на этом оборвалась. - До Хуа Чэна нам видимо не достучаться в следующие пару часов, иначе как объяснить наличие ребенка и разгуливающие на свободе оболочки, управляемые Цзинь У, - раскрепощенно произнес Вэй Усянь, но получив серьезный взгляд принца, поспешил добавить уже другим тоном: - Но мы заглянем в храм Инь Юя по дороге и зажжем ему благовония, вознеся ему наши размышления, - юноша был довольным, что вовремя вспомнил о благословении, данном этому Богу. Они вскочили на мечи и направились в сторону столицы. - Скажи, Си Чэнь успел подготовить достойное хранилище библиотеке на века? – как бы между прочим, стараясь не создавать ненужные волнения, спросил Вэй Усянь - Мгм. Заклинатели продолжили путь в город, сделав остановку в маленьком, но ухоженном храме Инь Юя. Они прибыли в столицу быстро, только Се Лянь так и не встретили по пути, что дало им право полагать, что та воспользовалась какими-то техниками перемещения. Поэтому они отправились молча, понимая друг друга без слов. Город гудел от возмущений: из всех сторон доносились гневные речи, что сразу умолкали, стоило парням приблизиться. Несмотря на то, что толпа была огромной, никто не обращал на них внимания и не заводил разговор, хотя обычно именно они были причиной такого поведения. Лань Ванцзи шел спокойно, его холодный взгляд был устремлен вперед, в то время как Вэй Ин рассматривал каждый уголок на площади. - Да что же здесь происходит?! - не выдержал напряженного молчания Вэй Усянь. - Мы притаимся за торговой палаткой на рынке, самый короткий путь все равно идет через него, и все разузнаем. Не прошло много времени, как мужчины услышали тихий разговор торговца с постоянным покупателем: - Вы можете брать три по цене одного. Да забирайте все! - В чем такая спешка и желание расстаться с хорошим товаром? – не выдержал покупатель. - Моя семья пакует сейчас вещи, а я пробую за час пробую распродать товар, и мы покидаем город. Хмурое и серьезное лицо продавца сменилось лукавым, увидев ошарашенное лицо покупателя, который, вероятно, проснулся сегодня позже и еще не с кем не разговаривал, и тот продолжил заговорщицким тоном, явно смакуя произведенное впечатление: - Император собрал тридцать три Божества - слабых по рангу, дабы поделить священные земли вокруг Призрачной Горы. Я не хочу быть в этом городе когда об этом узнает… - мужчина замешкался, опешив, - он разрушит здесь все. И императора даже не спасет то, что он зять… Лань Чжань и Вэй Усянь молча переглянулись, в спешке направляясь ко дворцу, они достаточно услышали, чтобы понять, что трагедию сможет сейчас предотвратить только чудо.***
В момент, когда девушка достигла городских стен, неприятный холодок пробежал у нее по спине, поскольку она так и не встретила по дороге заклинателей и совершенно не знала, где искать своих подруг. А это значило, что единственное место, куда она может отравиться – это дворец. Место, откуда она с таким удовольствием сбежала. Се Лянь обреченно вздохнула: несмотря на все усилия и техники, которые она открывала для себя все это время, ей так и не удалось вернуть то радостное состояние, которое у нее было с утра. И, несмотря на то, знай она даже, что стоит побеспокоиться о своем ощущении и вернуть себе ресурсное состояние прежде, чем встречаться с отцом, девушка продвигалась в сторону дворца, не обращая внимания на происходящее вокруг. Страх удерживал ее тисками за горло, беспощадно твердя мантрой, что у нее нет времени и во всем будет виновата лишь она. Буквально усилием воли, Се Лянь заставила себя прислушаться к возмущенным речам граждан, в надежде узнать что-то о своих подругах хотя бы таким способом. - Тридцать три Божества… - …священные земли… -…поделить… -… Призрачная гора… Голоса роем кружились вокруг, заставляя погрязнуть в омуте фраз, сплетаясь в хаотичное нечто. Услышав последнее Се Лянь, замедлила шаг, прислушиваясь и составляя паззл из полученных обрывков. Осознав услышанное ясным мотивом в голове, девушка ощутила жар негодования, перерастающий в пламя злости. Воспаленный от страха и сомнений ум принялся подкидывать мысли, что подобно дровам, попавшим в костер, расплавляли внутренний огонь до состояния лавы. Духовное оружие, убившее Бога и оказавшееся в руках у демона… взял он сам или получил от отца? Одежду со дворца ведь также не забыл, значит был контакт? Отец. Знал ли с самого начала, в ком он потеряет дочь и потому строил стену и враждебность по отношению к ее суженному? Дойдя до дворца, Се Лянь почувствовала, как внутреннее состояние также дошло до черты, перейдя которую она не сможет больше контролировать свой гнев, клокочущий и требующий немедленного выхода. Ее борьба отражалась на ее лице так явно, заставляла стражников молча расступаться, узнавая ее, и ужасаясь тому приговору, что читался в ее сжатых губах и прищуренных глазах. В главном зале дворца галдел шум из разнообразия голосов. Чиновники, перешептываясь между собой, разместились по всему периметру помещения, наблюдая за действиями в центре. Император и более трех десятков Богов вели переговоры. Внезапно звуки стихли в одно мгновенье, когда дверь резко отворилась, привнося в зал тишину и девушку в белых одеяниях, немного помятых. В ее глазах читалась смесь из невысказанных эмоций, решимости и легкой отчужденности. Планируя быть вежливой и сдержанной и позволяя высказаться, Се Лянь произнесла спокойно, но едкость в ее словах прыснула наружу, будто девушка разливала яд по бокалам: - Приветствую Всех присутствующих в этом зале. – Она хмыкнула в непроизвольной ухмылке, опуская взгляд вниз, однако тут же снова поднимая – боюсь, что я не получила вовремя приглашение на этот праздник. Боги развернулись и замерли от ее присутствия. Се Лянь обвела глазами каждого из них, читая в их глазах испуг и осознание чего-то, будто они знали ее… Довольна результатом, девушка убедилась, что дело тут действительно не чисто: с чего бы им так пугаться. Следующее она добавила слащавыми нотами: - В честь чего же такое собрание? Неужели, все собрались ко мне в гости наведаться? Прошу меня простить, я вас опередила. – Ее брови вздернулись на мгновенье. Вперед вышел Император и, заметив, что дочь пришла одна, решил высказать все: - Ты ни в чем не виновата, ты просто поддалась его чарам! Се Лянь оставалась равнодушной к сказанному, и отец поспешил разъяснить. - Наша Империя проживает сейчас золотые времена и небывалый уровень благосостояния. Мы можем поделиться этим с другими мирами, создав единую Империю, в которой будет царить мир и определенность. Хуа Чэн, защищая так называемый баланс между мирами, всегда являлся угрозой для нашего мира, удерживая границы, позволяя делать выбор. Ведь только вместе мы сможем… - То есть это ты передал мое духовное оружие демону? – перебила Се Лянь отца, скорее утверждая. - Да, он обещал помочь нам в осуществлении нашего плана. Девушка буквально почувствовала, как челюсти напряглись и руки сжались в кулаки. Похоже, вера в правильность своего выбора выстроила непробиваемую стену вокруг его разума…Он отказывается видеть пути, иные разветвления… Принимая свои убеждения за истину, он выставил границы в своем уме, разделяя на правильное и неправильное, делая остальное своим врагом. Се Лянь тихо рассмеялась и попробовала донести истину, хотя в глубине души уже знала, что у нее нет другого пути, как буквально остановить отца: - Мир на самом деле не делится на плохое и хорошее, на выстроенные умом правильные или ошибочные пути, на запреты и ограничения. "Мир, отец, не следует считать несовершенным или медленно идущим по пути к совершенству, нет, — он совершенен в каждый миг, все грехи уже несут в себе искупление, все маленькие дети уже заключают в себе стариков, все новорожденные — смерть, все умирающие — вечную жизнь."* Отец пребывал в забвении. Он погряз в собственных утверждениях, не слыша дочь, да и окружающих также. Не понимал ее состояния, не хотел понимать, продолжая дальше сыпать оскорблениями в адрес Хуа Чэна. Се Лянь вздохнула, на губах ее возникло подобие ухмылки. Сейчас в голове у девушки было лишь одно решение, которое, по ее мнению, приведет во благо… Во благо всех. Возможно, пребывай она в ресурсном состоянии, смогла бы увидеть иные пути и решить все, находясь не под властью эмоций и не ставя потребности других выше собственных… Голубой шар, возникший из ее ладоней энергией, заискрился молниями. Девушка вложила в него всю свою боль, страхи и злость. Закрепив положение ног и став в удобную позицию, Се Лянь уже собиралась его направить в отца, как перед глазами возникла пустота и лишь вопрос: а что дальше? Империя без правителя превратится в лакомый кусочек, терзаемый кланами, и пострадают тысячи заклинателей, втянутых в боевые действия, миллионы разрушений и поломанных судеб. - Мне стыдно, что я твоя дочь. - Она сомкнула глаза. Признаваясь себе, что до этого момента, еще теплилась надежда на восстановление доверительных отношений с родителями, она до сих пор не видела себя отделенной от них, и отчаяние от собственного бессилия накрыло ее. Дрогнув ресницами, чувствуя боль простого человека и игнорируя свою, она позволила шару с молниями упасть себе под ноги, медленно оседая на пол, ощущая как от мощнейшего огня рушится ее привязанность к этому миру. В зал ворвались две фигуры. - Мы успели! - воскликнул Вэй Усянь глядя на императора и кладя руки на свои колени. - Или настолько опоздали, что уже ничего не сможем изменить, - сказал Лань Ванцзи, прикованный пронзительным взглядом к оседающем телу Се Лянь, охваченному странным огнем, и направился к нему. Не успел он сделать еще один шаг, как во дворце наступила тьма и земля задрожала, разрушая величественные изваяния Богов, стоявших в нишах. Рядом с девушкой оказался Хуа Чэн. Он замер, осматривая тело возлюбленной пустым взглядом. Мгновенье спустя мужчина нежно поднял ее на руки. Поднялся шум: боги, увидев его, сразу же поспешили ретироваться, оставив императора самого разбираться с зятем. Хуа Чэн не произнося ни слова, смотрел на Императора беспощадным взглядом, он прижал тело девушки крепче к груди, глаза его сузились и перед взором Императора возникла легендарная сабля. Завидев Эмин, мужчина тотчас пал на колени перед Лань Ванцзи со слепым очаянием. - Защитите меня, я… верну Вам должность и место главы! Хотите быть моим главным советником? Вы же с ним друзья, он Вас послушает! Лань Ванцзи тихо промолвил: - Даже если бы я захотел ради спасения мира в Империи, он вздохнул, - при столкновении наших духовных оружий - краха вселенной не избежать уж точно. Хуа Чэн пытался заключить в теле ускользающую душу Се Лянь. С этим он развернулся, направляясь прочь, когда его взгляд пал на жалкого Императора, и Эмин, слушаясь немого приказа хозяина, очертил полукруг, рассекая воздух, и вернулся назад. Голова императора покатилась по полу зала… * Герман Гессе. Сиддхартха