***
Ни один бой в их жизни, даже самый кровавый, не был похож на этот. Ожидаемо войска альянса сталкиваются с не менее подготовленной и заметно превышающей в количестве армией Вэней. Главнокомандующие ведут солдат через огромную дыру в стене, в которую разом человек десять протиснутся, и к ней же сбегаются наспех созванные патрульные. Генералы Вэнь Жоханя просто не успели бы за три дня сделать то, над чем более десятка кланов трудились еще до начала боевых действий, и видя, что проход только один, военачальники Знойного Дворца покидают стену и внутренние дворы, оставляя оборону на многочисленную охрану. — Клан Цишань Вэнь переживал столь серьезную осаду очень давно, сейчас масштаб действий они не просчитают. Если мы обеспечим себе один проход, они решат, что наши ряды немногочисленны, и не станут наспех собирать всю армию. А пока у них идет подготовка… — Кланы заклинателей взбунтовались! — кричат Вэни, собираясь у пробоины в стене. Кто-то из них знает манеру боя Гусу Лань, кто-то — Цинхэ Не. Кто-то вообще большую часть жизни сражался с людьми из мелких кланов. Сразу все стили не знает никто. — Проклятье, да сколько же их?! — солдаты армии Цишань Вэнь паникуют уже спустя полчаса боя. Заклинателей кланов Лань, Не и Цзинь становится слишком много, как будто никто из них не пал сейчас от клинка защитников дворца. — Они воскресают?! — вопит голос из гущи сражения, когда кругом становится все меньше черных одежд и все больше белых, серо-зеленых и золотых. А затем снаружи начинают появляться люди в одеждах клана Вэнь. — Подкрепление! — раздаются радостные голоса. Наверняка уцелевшие отряды с надзорных постов, или кто-то, сбежавший с прошлых битв, или те, кто вернулся с Севера… — Отряды Вэнь под моим командованием останутся в одеждах нашего клана. Это собьет с толку охрану и ту часть армии, которая прибудет первой. Радость сменяется ужасом — заклинатели Цишаня должны биться с бунтовщиками, но вместо этого пополняют их ряды. Спустя мгновение уже больше половины охранников скрещивают клинки со своими же. Рассвет слепит — дворец был построен фасадом на восток, и поле боя теряется в бьющих в глаза лучах. — Закрыть ворота! — не своим голосом вопит генерал, подоспевший с новобранцами, — Не дайте им пробраться к главному входу! — Слушаюсь! — отвечает солдат Вэнь, участвовавший в сражении, и мчится к воротам передать приказ. За ним следуют заклинатели клана Цинхэ Не, и генерал велит отбиваться, чтобы не помешать заклинателю добраться до главного входа. Кровь льется тут и там, клинки, горящие голубым, как звезды, и наполненные гневом сабли никуда не исчезают. Бой превращается в один сплошной круговорот, и спозаранку поднятые солдаты Вэнь никак не могут успеть и отразить атаку, и нормально построиться. По крайней мере, мальчишка должен не дать кланам заклинателей получить еще одну возможность ввести солдат за стену. Алая лента мелькает, никем не замеченная.***
Покои главной семьи тихие. С тех пор, как были уволены все наложницы главы клана и остались от силы десять девушек, шума, разборок и интриг заметно поубавилось. В свою очередь, Ван Линцзяо не позволяла кому-либо в гареме Вэнь Чао занимать достаточно высокое место, чтобы свободно передвигаться по коридорам и покидать отдельные постройки без разрешения. Шум с улицы доносится смутно. Вэнь Чао кривит губы, буравя взглядом чашу с вином и прижимая к себе свободной рукой полураздетую Линцзяо. — Отец снова устроил военные учения? — приподнимает бровь наследник. Вэнь Чжулю, стоящий рядом с его столом, не отвечает. Нет смысла поправлять этого мальчишку в теле мужчины, напоминая, что его отец уже давно распределил обязанности командующих между генералами и что военные учения сейчас необходимы как воздух, просто потому что значительная часть армии состоит из новичков (стараниями, между прочим, самого Вэнь Чао). — Ой, вот только ты не начинай, — отмахивается юноша, не глядя на телохранителя, с малолетства зная о способности Вэнь Чжулю осуждающе молчать. — Все так и норовят напомнить мне, что это я опозорил нашу армию, погубил множество великих воинов клана Вэнь… Опять же, Сжигающий Ядра отмалчивается. С тех пор, как Мэн Яо начал все больше приближаться к главе клана Вэнь, а Вэнь Чао деликатно отослали с глаз долой, к родному сыну Вэнь Жоханя заметно изменилось отношение. Пусть он и был важной персоной, но более старшие чиновники или те же генералы при встрече заметно набрались смелости, и в нынешней обстановке уже нельзя было припугнуть их уничтожением ядра, ведь военные у главы на вес золота. Чувствовал ли Вэнь Чао обиду? Он был достаточно драматичным, чтобы его настоящие переживания угадывались с трудом. Даже Сжигающий Ядра, с пеленок воспитавший обоих наследников, не мог понять, в какой момент его подопечный причитал искренне. — Эти военные совсем от рук отбились, — визгливо протягивает Ван Линцзяо. От ее откровенного подлизывания хочется зубами скрипеть, но пока у слуг есть полномочия только не смотреть, как эта женщина извивается на коленях своего господина, отвратительными жестами кормя его с руки виноградом. — Шумят с утра пораньше… Сегодня еще и громче, чем обычно. Никакого покоя от них нет. Возможно, их тошнотворный разговор продолжается. Вэнь Чжулю уже не обращает внимания. Во всем мире заклинателей он бы положился на слух либо Ланей, либо Линцзяо, способной услышать шепот неугодных людей в соседнем коридоре. И если она заметила отличия в учениях, проводимых перед входом в сам дворец, значит, эти отличия есть. — А теперь они всей армией на мечах дерутся, — как бы подтверждая его догадки, наложница прижимает руку к уху, стараясь даже в негодовании выглядеть привлекательно. — Этот лязг и взрывы просто адски режут уши! Теперь уже и Вэнь Чжулю слышит, что что-то в ходе учебных боев меняется. Новобранцы не могут бороться так отчаянно, да и использовать так много взрывных талисманов при дефиците бумаги им бы не позволили. Вэнь Чао об этом не задумывается, продолжая лобызаться с наложницей… В трапезную вбегает слуга, тут же рухнув на колени и прижавшись лбом к полу. — Вэнь Чжулю, поговори с ним, — отмахивается почти совсем пьяный Вэнь Чао, и Сжигающий Ядра еле сдерживает гримасу отвращения. Много ума не нужно, чтобы понять, что стряслось нечто из ряда вон. Просто так слуги покой хозяина не нарушают. Особенно слуги второго молодого господина. Но так даже проще. Вэнь Чжулю отсылают из безопасных покоев — хорошо, ему не придется спасать эту паршивую жизнь. Конечно, открыто сражаться на стороне Вэнь Цин нельзя, пока не повержен сам Вэнь Жохань. Если он будет полагаться на другого темного заклинателя, то не устроит ад из воскрешенных трупов сам. Он трус. Он убийца. Убийцы слишком ценят собственную шкуру. Вэнь Чжулю покидает покои хозяина, нерешительно остановившись прямо за дверью. «Достоин ли я того, чтобы встать рядом с этими людьми?» — колотится в голове мысль, но Сжигающий Ядра не дает ей долго занимать голову (и все тело, если уж на то пошло), ускоряя шаг. Он телохранитель, но он же и слуга, покидать покои сына Вэнь Жоханя под предлогом встречи с главой клана более чем нормально. Солнце сегодня такое мягкое в окружении летних облаков…***
Щуплый заклинатель подбегает к механизмам у главных ворот. Есть рычаги, запирающие вход, и коробка с талисманами, которых хватит, чтобы армия Вэнь успела собраться. Юноша оглядывается — вокруг никого нет, преследователей задержали еще у пробоины. Вэнь поправляет алую ленту на плече, чтобы не слетела во время боя, и одним рывком опускает рычаг. Тысячи заклинателей с криками прорываются в главные ворота, распахнутые легко, будто не сделанные из самого тяжелого непробиваемого металла и не защищенные всеми возможными заклинаниями. — Генерал Вэнь Цюнлинь! — окликает один из младших солдат, и открывший ворота заклинатель спрыгивает с механизмов, вынимая из протянутых ножен меч. Два клинка сверкают над его головой, отражая лучи восходящего солнца. — Все за мной! — зычно кричит генерал, и нескончаемая толпа людей, машинально вставая в верное построение, лавиной хлынет в крепость. Вэни из дворца выбегают кое-как. Самых опытных генералов не хватит, чтобы преодолеть страх новобранцев перед наседающей и уверенной армией. В рядах обеих сторон находятся более опытные, тут же скрещивающие мечи. Неразбериха превращается в полнейший хаос. — Какого демона они наших то режут, то не трогают?! — орет не своим голосом кто-то из генералов, отбивая удар сабли и еле успев увернуться от меча с золотой рукоятью. Приглядываться некогда. Почти каждый солдат Вэнь окружен, и если в первый час их армия еще превышает количеством, то затем все больше людей оказываются не способны сражаться с перерезанными сухожилиями. Что у стены, что возле дворца сидят и лежат раненые. Кровь везде, запятнаны даже белые одежды Гусу Лань, и все же армия альянса только усиливает напор. — Стреляй! — слышен крик, слишком низкий для девушки и слишком высокий для мужчины. В одно мгновение прямо в спины, плечи и ноги солдат Вэнь летят стрелы. Ни одна не задевает жизненно важные органы, но люди падают на колени и не могут трясущимися руками даже меч удержать. «Парализующий яд?..» — догадывается третий генерал, когда в глазах сливаются свои и чужие. — Первым делом отряд целителей доберется до восточной стороны крепости. Там, совсем близко к стене, находится склад с боеприпасами и травами. Есть подземный ход — придворные предыдущего главы Цишань Вэнь проносили яды и трупы, чтобы их заговор не раскрылся. Через этот ход наши целители достанут парализующий яд; увы, его за пределами стены получить невозможно. Расстановка сил стремительно меняется. Поле боя из одного угла между главными воротами и пробоиной в восточной стене расширяется, заполняя павильоны и полигоны. Учеников Цишань Вэнь моложе пятнадцати лет пытаются спрятать учителя, но альянс просто оцепляет учебные помещения, не врываясь внутрь. — Учитель, — шмыгая носом, зовет какой-то мальчик. Старый подслеповатый мужчина наклоняется, чтобы можно было поговорить шепотом, — Нас убьют?.. Заклинатель не отвечает. На его веку впервые не ясно, врать ли в ответ на этот вопрос.***
Шум за стенами приближается. Мэн Яо смотрит то на двери, то на почти потерявшего сознание главу клана. За ним следит горящий красным взгляд. «Он так искренне растерян? Если бы это был заговор, он бы уже что-то сделал, пока я в отключке.». Вэнь Жохань выглядит совсем ослабевшим. У его руки, свесившейся с подлокотника трона, валяется пиала с вином. Так почему же Мэн Яо до сих пор ничего не сделал? Возможность ведь идеальная… Все события последних месяцев крутятся перед глазами. Мальчишка идеально подходит на роль предателя, его так легко было подозревать. И именно сейчас Мэн Яо ведет себя, как образцовый наследник. Сам Вэнь Жохань так своему отцу предан не был. Глава клана пьет предложенную воду, позволяет проверять свои духовные силы, хотя юноша мог бы вызвать искажение ци всего одним движением… Двери зала распахиваются. Стража вбегает и падает на колени, пропуская момент, когда надо притормозить. На этот раз они, кажется, вообще ни о чем не заботятся, только кланяются, бьются лбами об пол несколько раз и дрожат так крупно, что с самого трона видно. — Господин Верховный Заклинатель… — начинает было один из них, но второй, наверняка уже расшибив себе лоб в столь рьяных поклонах, перебивает: — Дворец атакован! Солдат не хватает, отряд целителей взят в плен… Вэнь Жохань пропускает мимо то, насколько сейчас его подчиненные похожи на безумных верующих: — Разве их штаб в восточном крыле не был спрятан? Стража переглядывается. Похоже, эти люди действительно ничего не знают о том, что произошло сегодня утром и каким образом армия альянса делает… Все, что она делает. — Мне срочно нужен человек, видевший все от начала до конца, — приказывает глава клана Вэнь, с трудом выпрямляясь. Если уж ему поклоняются и сражаются на одной лишь вере, нужно хоть немного взять себя в руки. Когда-то он мечтал вознестись на Небеса или стать величайшим заклинателем, равным богу, или даосом, как Баошань Санжэнь. Как некстати эти мечты вспомнились… Стражники кланяются снова и, подорвавшись с колен, кидаются обратно на выход. «Убежище целителей не могли взять просто так… Заклинания на его дверях пропускают только самых приближенных. Даже если нас предал кто-то, кого лечила в той части Вэнь Цин, он не смог бы найти дорогу сам…» — Глава, — ох, верно. Мэн Яо все еще здесь, — Должен ли этот ученик отправиться на поле боя? В любом другом клане подобный вопрос приняли бы за трусость. Но не здесь и не тогда, когда во дворце в целом осталось только трое сильных темных заклинателей. Если бы мальчишка научился травить или плавить чужие золотые ядра, он бы, естественно, был более полезен в рядах армии. Вдобавок, до сих пор неизвестно, кто же все-таки предатель. — Нет, — отвечает Верховный Заклинатель, хмуро оглядывая своего наследника, — Ты останешься со мной. Вэнь Чжулю справится сам.***
Самыми напряженными участками боя становятся полигон перед дворцовой лестницей, сама лестница и восточное крыло. Спустя еще несколько часов вспыхивает огонь. Талисманы клана Вэнь превращают поле боя в сплошной ковер из взрывов, сносят стены домов и опорные части беседок. — Не останавливайтесь, чтоб вас! — Юй Цзыюань кашляет, прикрывая лицо рукавом от ядовитого дыма. — Матушка! — слышен окрик Цзян Ваньиня из гущи красных всполохов. Хорошо хоть дева Вэнь предупредила, чтобы заранее приняли антидот, а то ведь хочется бросить свою часть отряда и найти этого балбеса. — Рот закрой и дыши носом! — выкрикивает женщина, отбрасывая кнутом десяток Вэней без повязок. Несколько раз к ней спина к спине прижимаются, и не будь до сих пор осад надзорных башен, вряд ли Цзыюань узнала бы это чувство. — А-Чэн, так и будешь за мамину руку цепляться?! — женщина скорее автоматически кричит это, чем хоть немного обдуманно. К счастью, сын достаточно взрослый, чтобы прочитать между строк: — Понял, пойду к деве Вэнь! Это не самое лучшее место для шуток, но Пурпурная Паучиха смеется и рвется в бой с удвоенной силой. Рана на плече, оставленная кем-то особенно опытным, не доставляет совсем никакого беспокойства. Позже, гораздо позже она обдумает и действия сына, и выгоду от его чувств к Вэнь Цин… И все остальное. Не сейчас, когда в голову лезет мысль: «Как вообще он может уважать меня, если я забрала у него брата?», а над головой звенит и грохочет. Запах крови будто пеленой лежит на земле, хотя убитых, способных ей по-настоящему истечь, совсем немного. Опять же, поражаться тому, как Вэнь Цин за год смогла придумать стратегию почти бескровной революции, не переманив к себе и половины армии Цишаня, сейчас немного не время…***
Как только Вэнь Чжулю появляется на поле боя, шум всего на мгновение затихает. Мгновение, в которое тысячи заклинателей одновременно делают вдох, а затем с мечами наголо рвутся сквозь армию Вэнь, чтобы побыстрее добраться до этого человека. — Сжигающий Ядра! — Это Сжигающий Ядра, цепной пес Вэнь Жоханя! — Разве он не должен был охранять его сына? — Ну, между Вэнь Чао и войной я бы тоже выбрал войну… Вокруг Сжигающего Ядра образовывается кольцо из хаоса, как если бы все сражающиеся были одним большим морем, и волна, выйдя на берег, накатила на камень. — Вэнь Чжулю! Ублюдок, мой брат покончил с собой из-за тебя! — Моему сыну было всего четырнадцать! Он толком не успел развить ядро, ты просто сжег его заживо! — Ублюдок! Тварь! — Ты — причина гибели клана Чжао! Мужчина привык закрывать глаза и пропускать все мимо ушей. Он дерется так, как дрался с подростками в пещере Сюань У, и несколько ранений, нанесенных разными мечами, можно оправдать тем, что осмелились вступить в этот бой только самые бесстрашные главные ученики. — Отрубите ему руку! — кричит, кажется, глава клана Яо, — Он не сможет ослабить армию без своих техник! Это справедливое и даже мудрое решение, и теперь каждый в кольце ближайших противников пытается нанести решающий удар. Вэнь Чжулю не привыкать к битвам (возможно, единственное, за что он по-настоящему благодарен главе клана Вэнь), и численное превосходство большой роли не играет. Вокруг него постепенно редеет ряд солдат альянса, и кто-то из соратников без алой ленты на руке пытается прикрыть со спины. — Господин Вэнь! Бегите ко второму молодому господину! Мы их задержим! Сжигающий Ядра почти усмехается. Даже члены его же клана верят, что цепной пес готов умереть у ног хозяина, и считают этим хозяином отнюдь не Вэнь Жоханя. Внезапно с головы одного из генералов альянса падает гуань и лента. Длинные волосы разлетаются по ветру, как знамя, как дым костра из ярко-алых одежд. И хотя остальная маскировка на месте, а стиль боя напористый, отчаянный и лишенный изящества, Вэнь Чжулю с первого взгляда узнает человека на другом конце поля. Воин оборачивается, ненароком сквозь толпу встретившись взглядом с цепным псом. Прошло полгода с тех пор, как он ее видел. Секундного замешательства хватает, чтобы под ребра прошел клинок. Вэнь Чжулю не сразу догадывается, что изо рта течет кровь, а грудь пронзает болью. За последнюю половину жизни никто ни разу не смог его ранить. Привычно вспыхивает в голове, что надо добраться до Вэнь Цин, она и не с такими пациентами справлялась, но сейчас это дорога не через коридор Знойного Дворца, а сквозь бойню, в которой Сжигающий Ядра упадет мертвым раньше, чем успеет окликнуть заклинательницу. Сцепив зубы, мужчина собирает имеющиеся духовные силы. Рана на груди не сквозная, хотя как минимум легкое повреждено. Сгрудившиеся вокруг Вэни дерутся вдвойне отчаянно, не позволяя никому ударить сильнее. — Господин Вэнь, отправляйтесь во дворец! — почти истерично вопит один из солдат, — Наследнику необходима ваша защита! Вэнь Чжулю глотает с кровью смех. Он слишком хорошо знает этих людей. Скажи им три тысячи раз, что Вэнь Чао, по сути, не наследник и уж точно не будущий глава, они все равно в лепешку расшибутся во имя главной ветви. Что угодно, лишь бы это место не занял приемыш… И все же умирать на поле он не должен. Вытащив из рукава талисман, Сжигающий Ядра зажимает рану ладонью, чтобы ненароком не передать через кровь слишком много духовных сил… — Вэнь Чжулю сбежал! — Трус, я так и знал, что он только против детей и может драться! — Ну, каковы хозяева, таков и пес. Главы клана с сыном я вот тоже не вижу… Раздаются новые взрывы, и о Сжигающем Ядра забывают не больше чем через четверть часа. Западное крыло горит. Помещения гарема отрезаны огнем от покоев главной семьи, и наложницы не смогут предупредить Вэнь Чао раньше времени. Девушек выводят из всех доступных дверей. Наложницы в шоке оглядываются по сторонам, но их проводят по более-менее спокойным участкам полигонов и просто отдают во вражеский тыл. В руки отряда целителей под руководством девушки, носящей простые безликие одежды и статной, как императрица. — Г-госпожа… — одна из наложниц, не успевшая и макияж нанести, падает на колени перед целительницей, сжимая полы ее ханьфу, — Мы ничего не сделали… Поверьте, мы не совершали и половины того же, что госпожа Ван и второй молодой господин… Мы сами их боялись, и носа за двери гарема не показывали… Другие девушки дрожат, с ужасом глядя на почти обезумевшую подругу. Как будто глава отряда целителей сейчас разгневается и велит отрубить им всем головы… Цзян Яньли, мягко улыбаясь, поднимает наложницу с колен и своими руками отряхивает ее закоптившуюся юбку. — Вам никто не припишет преступления, которых вы не совершали, — ее глубокий голос прорывается в уже трижды замутненные умы, чудом подавляя страх смерти, — Альянс не навредит невиновным и покарает сторонников Вэнь Жоханя. Если вы действительно не стояли на стороне его самого и его сына, вам ничего не грозит. Ничего, совсем ничего. Что-то стальное звенит в ее тоне при упоминании главы и наследника Вэнь. Наложницы не смеют проронить ни слова, неважно, благодарности или недоверия, когда целительница на минуту теряет половину нежной ауры. «Будь дева Вэнь такой же спокойной, ее бы не могли отличить от этой госпожи…». Когда гарем пустеет и остаются сплошные горящие здания, лишь талисманами отделенные от других жилых, солдаты выламывают двери в корпус, где должны располагаться спальни главной семьи. Сейчас там должна быть только охрана (исключая Вэнь Чжулю), Ван Линцзяо и Вэнь Чао. Для более чем тысячи солдат — легкая цель. — Он все еще законный наследник. И трус. Если он сбежит, а затем заявит свои права на пост отца, это будет еще хуже, чем позволить Вэнь Жоханю победить. — Перекрыть выходы! Наследника взять живым и вывести в тыл армии Юнмэн Цзян! — рявкает заклинатель в пурпурных одеждах, с самого начала боя неотступно следовавший за Цзян Ваньинем. — Верно! Взять Вэнь Чао живым! — Он не достоин легкой смерти за то, что сделал с Вэй Усянем! Во все двери покоев главной семьи заклинатели забегают по трое, уже не сдерживаясь, рубя направо и налево, так что трупы в черно-красных ханьфу преданных солдат Вэнь Чао устилают пол, а перепуганные, но хотя бы не верные добровольно сдаются в плен. Торжествующие крики раздаются быстрее, чем сгорает палочка благовоний.***
Если на поле боя царит огонь, звон мечей и ядовитый дым, то во дворце гробовая тишина. По крайней мере, возле павильона целителей. Здесь пусто — все до единого ушли исцелять солдат, которых через все коридоры пронести не успевают и складывают прямо на входе. Вэнь Чжулю еле стоит, когда талисман телепортации выпадает из его трясущейся руки. Под пальцами второй кровь не останавливается. Заклинатель не использует духовные силы, о темной энергии и говорить нечего. Перед глазами все сливается в багровый водоворот, и только чудом удается дойти до лестницы. Сжигающий Ядра цепляется за стену, шатается и вынужден делать передышки через каждые пять ступеней. «У меня мало времени. Я не могу так медленно идти… Нужно торопиться… Демон побери тебя, Вэнь Жохань…». Лестница кажется бесконечной, хотя вдруг под ногами оказывается ровный пол, а стена поворачивает в коридор подземелья. Все это доходит до разума урывками. — Господин! — кто-то подхватывает Вэнь Чжулю под локоть, и пальцы отлепляются от подзастывшей раны, заставляя до скрипа сжать зубы, — Господин, вы ранены… Сжигающий Ядра качает головой, но от опоры не отказывается. Взгляд кое-как выхватывает красную ленту на предплечье надзирателя. — Камера десяти… — хрипит Вэнь Чжулю, сплевывая кровь. — Что?.. — переспрашивает юноша, к счастью, догадавшись понизить голос. Его глаза трудно различить в общей мути, но цепной пес Вэнь надеется, что смог их поймать. — Камера десяти… Камера десяти… Если бы не было так больно и опасно отдирать ладонь от раны, он бы схватился за чертову ленту и уже наглядно дал понять мальчишке, что бред в его словах вполне осознанный. Что ж, незаслуженное везение — быть хотя бы услышанным при столь слабом голосе. — Камера… смертников? Шепот на грани слышимости. Вэнь Чжулю кивает, и в висках начинает гудеть. Охранник исполняет его просьбу расторопно, хоть и приходится едва ли не на себе нести раненого. Вопросов не задает, лишний раз не пытается отправить к целителю, верит сразу, что «свой» — за какие только заслуги Сжигающий Ядра был благословлен именно этим мальчишкой в самый ответственный момент? Ключ звенит слишком громко. Охранник не сопровождает в глубину камеры, но стоит в дверях и следит за каждым движением. Вэнь Чжулю оставляет благодарность при себе. Силуэт у стены — единственное, что удается увидеть. Мысли путаются все сильнее, и Сжигающий Ядра спотыкается, на коленях подползая ближе. Только бы успеть. Еще до того, как он приближается на расстояние шага, из общей массы вскидывает голову Вэй Усянь. Вэнь Чжулю не нужно четко видеть, что это он. Глаза блестят серебром, и боль от раны гаснет по сравнению с тем, сколько страха в этом блеске. — Ты похож на нее… — Сжигающий Ядра не уверен, что издал хоть звук. Кажется, Вэй Усянь что-то говорит. Кажется, он пытается оттолкнуть протянутую руку, — Ты так похож на них обоих… Вэнь Чжулю чувствует волну темной энергии. Мальчик пытается защитить себя и своего возлюбленного, чьи белые бинты видятся самым чистым красным пятном. Цепной пес Вэнь не знает, льются ли слезы из его горящих глаз, но то, во что превратился Вэй Усянь (от чего не удалось защитить этого ребенка), обжигает еще сильнее. — Вэй Ин… — не опуская руки, перепачканные в крови, Сжигающий Ядра движется осторожно, — Твои родители… Они очень любили тебя… Секундной заминки Вэй Усяня хватает, чтобы Вэнь Чжулю коснулся одной ладонью его плеча, а другой — запястья Лань Ванцзи. Сразу после этого заклинатель, даже не пытаясь закрыть собственную рану, падает на землю. Охранник молчит. Вэй Усянь, трясясь, как лист на ветру, прижимает к себе Лань Чжаня еще ближе и неверяще смотрит на тело у своих ног. Вэнь Чжулю выдыхает с новой волной крови, улыбается и закрывает глаза.***
В самом разгаре битвы Цзян Ваньинь сражается двумя мечами. Суйбянь непривычно лежит в руке, двигается быстрее любого обычного оружия и немного длиннее Саньду. Чувствовать вес этого клинка стало необходимо уже давно. Будто старшего брата за руку держать. Все генералы альянса бьются на центральной лестнице. Только Не Минцзюэ контролирует ход битвы в восточном крыле, куда заметно поредевшие ряды Вэнь выходят из оружейных. Лань Сичэнь теряет всю свою ланьскую грацию, бьется, как вепрь, на то, чтобы достать флейту, не уделяет и мгновения. Шоюэ не один десяток раз вместо того, чтобы ранить собственно клинком, отбрасывает чистой энергией солдат Вэнь на ступени. Цзян Чэн стоит спина к спине с Вэнь Цин. С распущенными волосами ее все еще трудно принять за девушку, слава талантам Хуайсана. Ваньиню на то, женственно ли она выглядит, глубоко наплевать: сейчас сабля и меч в руках заклинательницы как крылья. Она отдает приказы, защищает своих солдат и серьезно ранит вражеских. — Куда ты лезешь?! — кричит Вэнь Цин, хватая какого-то младшего адепта Ланьлин Цзинь и за шкирку вытаскивая из гущи дерущихся людей, — У тебя рука уже не двигается, быстро к целителям! И с этими словами все так же за шкирку она отбрасывает парня в руки старшего ученика, развернувшись и в следующий момент уже блокируя два удара противника, нацеленные на мальчишек. Сплевывает залетевшие в рот волосы, ругается и в третий раз клянется подстричься налысо, как только все это кончится. Пурпурно-алый вихрь мелькает на вершине главной лестницы. Сюда стекается едва ли не вся охрана, вооруженная лучше, чем императорский личный эскорт, но главы кланов, генералы и старшие адепты уже не могут замедлить темп битвы. Возможно, антидот перестает действовать, и ядовитого дыма все же удается вдохнуть, потому что Цзян Чэн вдруг оборачивается, встречается с девой Вэнь глазами и, не заботясь ни о маскировке, ни об окружающих Вэнях, выдает на одном дыхании: — Выходите за меня замуж! Солдаты вокруг замирают, этого достаточно, чтобы те трое, что наседали, клинками Саньду и Суйбянь были отброшены назад и ранены. Звон оружия слишком громкий, и приходится кричать. Если бы не легкий дурман и пыл битвы, Ваньинь бы уже бился лбом о ближайшую стену. Подобного безрассудства можно было ожидать от Вэй Усяня или Не Минцзюэ, не от мальчишки, известного своей дальновидностью и дипломатичностью в общении с другими наследниками. Тем не менее слова сказаны и сказаны очень громко. — Очень подходящее время, молодой господин, — отвечает Вэнь Цин, с проклятием отбиваясь от особенно грузного солдата, — Именно сейчас надо было это говорить? У нее сводит живот, и отвратительное чувство переходит в удар нечеловеческой силы. В стороны летят искры и осколки меча генерала Вэнь. — Откуда я знаю, выживу ли в этой битве?! Да заткнись ты, я и так ничего не слышу! — кричит Ваньинь, сбивая с ног заклинателя, пытавшегося что-то сказать про кару на головы бунтовщиков. Порыв ветра приносит еще порцию дыма, и Цзян Чэн быстро раскусывает пилюлю с антидотом, как только голова начинает окончательно мутнеть. — Да выживешь, куда ты денешься… Вот же упертая зараза! — главнокомандующая подрубает ноги солдату, который умудрился с парализующей стрелой в плече продолжить атаку, — Вы, Цзяны, все такие драматичные или это просто мне на голову свалилось?! Ваньинь подумывает упомянуть сестру, но, учитывая, что Цзян Яньли прямо за стеной руководит не только целителями, но и несколькими другими отрядами… — Так вы выйдете за меня или нет?! — где-то неподалеку сверкает Цзыдянь. Или же дым в конце концов смешался с остатками барьера и стал грозовой тучей. Грома не слышно, хотя в окружающей какофонии не слышно в целом ничего. Вэнь Цин бросает на Цзян Ваньиня быстрый взгляд. Устало выдыхает, позволив на секунду замереть и битве, и шуму. Прикрывает глаза, сжав в руках оружие, только чтобы, как только силы удастся снова сконцентрировать, ударить точно в бок Вэня, замахнувшегося на наследника Цзян со спины. — Да выйду, выйду! — отвечает главнокомандующая, со странным удовлетворением замечая, как позади сталкиваются уже на слух знакомые клинки. — Если не будешь отвлекаться, может, оба до свадьбы доживем! Реакцию Ваньиня Вэнь Цин скорее слышит оглушительным взрывом на половину лестницы, чем видит. «Говорила же поберечь порох, » — качает головой целительница и прячет улыбку.***
Лань Сичэнь рад, что дядя остался в Гусу. Рваные беспорядочные удары Шоюэ не похожи на стиль боя его клана, о том, насколько серьезные раны у врагов, нет и мысли. — Глава клана Лань действительно силен… — Он заслуживает звания первого нефрита! Сичэнь бьется, как разъяренное животное. Он видел план дворца, и до подземелья можно добраться только через три зала, павильоны для слуг и две лестницы. Потайных входов и выходов с улицы нет — конечно же, глава клана Вэнь не даст такую золотую возможность заключенным. И все же понимание этого не мешает первому нефриту, как только удается обезвредить кого-то из солдат, задавать один и тот же вопрос: — Как добраться до подземелья? Он не спрашивает: «Где мой брат?», как Цзян Ваньинь при похожей возможности полминуты поговорить с поверженным противником. До подобного уровня отчаяния глава клана Лань еще не дошел. Однако Сичэнь страшен в гневе, и его глаза, вычищенные слезами, горят звериной яростью. Никто не знает другого пути, кроме как длинной и пока что труднодоступной дорогой по дворцу. Вэни трясутся от страха, вряд ли лгут, но Лань Хуань откидывает каждого, как мешок с песком, пробиваясь выше и выше по ступеням. Толпа Вэней без красных лент редеет общими силами альянса, и при этом кто угодно может подтвердить, что от меча генерала Лань пало больше противников, чем от Бася. — Глава клана Лань невероятно силен, и так молод… — Главнокомандующий Вэнь не зря поставил его в первые ряды! — Лань Сичэнь, я прекрасно понимаю твои чувства, но если ты хотя бы сейчас не наешься досыта тем, что приготовила Яньли, я заблокирую твою ци и не пущу во дворец! С недоеданием и недосыпом ты вообще ничего не сможешь сделать для своего брата! Первый нефрит усмехается воспоминанию. Если бы Вэнь Цин не сблизилась с ним и девой Цзян, смог бы он на одном только безудержном желании пробиться так далеко? — Первый нефрит! — Действительно первый нефрит! Лань Хуань с детства умеет не слушать того, что говорят прямо у него над ухом. Сейчас это даже проще, поскольку потом солдаты не будут, как дядя, требовать процитировать все слово в слово. По-хорошему велеть бы молодым людям не болтать, а выкладываться постарательнее. «Я хочу просто забрать моего брата домой.». Последняя линия обороны лестницы и главного входа падает к полудню. Солдаты с воодушевленными воплями следуют за четырьмя заклинателями. Дым начинает рассеиваться. Ясно-голубое небо проглядывает сквозь красно-черное марево. «Я просто хочу домой.».