***
Ночь. Долгая. Длинная. Как бы Харуки не вертелся, о чем бы он только не думал, но и во сне, воспоминания не давали покоя. Воспоминания злосчастного вечера, который разбил все иллюзии, которые он строил так долго и упорно. Он считал Аки другом, несмотря на свою к нему симпатию, человеком, на которого можно положиться в трудную минуту, но, видимо, ошибся. Все рассыпалось как соль из опрокинутой случайно солонки. Из соседней комнаты доносилось негромкое похрапывание Ятаке, в окно навязчиво смотрела одинокая, и, на удивление, большая полная луна. — Может будь у меня девушка, проблем было бы меньше? — шепотом спросил сам у себя Хару и перевернулся на другой бок. Там, на другом боку, его ждали электронные часы-будильник. Они сейчас были единственным предметом, освещающим комнату. На них красным по черному горели цифры ноль, один и тридцать два. Было тяжело и сложно вспоминать дни, веселые дни в группе или в компании Аки. Дни, когда все было хорошо. Будет ли это всё снова или нет Харуки боялся подумать, но знал точно, что с Каджи будет наладить общение очень сложно.***
Акихико любил кофе, каждое утро варил его для себя и Угецу, но не мог себе отказать в одной слабости. В кофе, сваренном Харуки. Когда появлялась свободная минута, он заходил, мешал ему работать, пил свежий, крепкий кофе и наблюдал. Каждый раз, с каждым глотком ему хотелось, чтобы Хару улыбался только ему, варил кофе только для него. Аки не понимал, откуда такие мысли берутся, но душу они грели. «Может быть он ушел на работу раньше?» подумал про себя Акихико пролистывая список контактов. На часах десять утра, а Харуки так и не пришел домой. Вряд ли он ночью пошел к Рицке или Сато, всё-таки они школьники, а Таке-сану ни писать, ни звонить он не хотел. Акихико охватывало ревность, как маленькими, горячими, огоньками пламени, когда он наблюдал, как Хару и Ятаке-сан мило болтали наедине, о чем то секретничали. Но, Ятаке был единственным, к кому Харуки мог уйти. «Хару у тебя?» — скрепя зубами написал и отправил Аки. «Да» — тут же пришло сообщение в ответ, и в догонку второе, — «Он сегодня не придет на репетицию. Не звони.» Не звони. Эти слова ударили по самолюбию, снова проснулась ревность, кровь от которой начала вдруг закипать, и Аки не знал как реагировать и что с этим делать.***
Ятаке стоял возле кровати и смотрел на крепко спящего Харуки. Он даже не знал, что друг уснул только около часа назад. В руках он держал поднос с рисом, яичницей с парой ломтиков бекона и горячим ячменным чаем — Харуки, — спокойно сказал Ятаке, но отзыва никакого не последовало. — Харуки! Харуки чуть не подскочил на месте, хоть и могло показаться, что сон его был крепким, но всё было не так. — Твой завтрак, поешь. Тебе на работу вроде через два часа, — и Таке сел рядом поставив поднос другу на колени. — Да, спасибо. Таке-чан, — зевая протянул Харуки, — я наверное сегодня не пойду никуда. Я ведь могу, ну. — Конечно, можешь оставаться у меня сколько захочешь, — Ятаке провел рукой по непривычно коротким волосам Харуки, чтобы убрать пряди, закрывающие лицо. Для Харуки этот жест отозвался такой болью в груди. Он вспомнил, как Акихико поправлял и заплетал его волосы, от чего глаза снова начинали слезиться. — Ты чего? — с волнением спросил Ятаке и взял друга за руку, — Хару, пожалуйста, всё уже кончилось, ты здесь, я рядом, не нужно снова реветь… Он вытирал слезу Хару рукавом своей пижамы пока тот не успокоился и не начал нормально дышать. — Спасибо, тебе, — прошептал Харуки, опустив глаза на поднос с завтраком, — спасибо, что ты всё это время был и остаешься рядом со мной. Небрежно лежащие, светлые волосы, кофта, висевшая на плечах, широкие пижамные штаны и безразличный взгляд. Ятаке наблюдал за тем, как Хару листает каналы переходя уже на третий круг. Хару сейчас ничего не хотелось, в голове был только белый шум и цветная картинка, оповещающая о том, что канал не работает. — Все нормально, — утвердительно сказал Таке сев рядом с другом. — Чем больше ты об этом думаешь, тем меньше замечаешь хороших людей. — М. — Хару будто очнулся, — что ты имеешь в виду? — Что на счет сходить сегодня на репетицию другой группы? Ты развеешься, получишь новые впечатления, если не понравится, то. можешь уйти сразу. — А, это… Я, — он затушевался, но немного подумав ответил, — хорошо. — Хорошо, — повторил Таке чан и приобнял Харуки за плечи. — Мне сходить за твоей гитарой? — Гитара… Думаю, думаю да, лучше будет, если за ней сходишь ты, — расстроено сказал Хару положив голову на плечо друга. Стало теплее, совсем чуть-чуть, но стало. Обоим.***
Проходя мимо кофейни, где работает Харуки, Акихико невольно бросил взгляд на стеклянную дверь. Он не пришел. Не пришел и на работу. Всё, что оставалось — слоняться по улицам города. Аки не хотелось возвращаться туда, где всё произошло и идти туда, где сейчас его место, возможно занимает другой мужчина. Он не заметил, как в миг стал не нужен двум важным для него людям. Один, которому был посвящен огромный отрезок жизни и карьера скрипача, вот так просто через день выставлял за порог, второй, отказавшись от своих чувств, решил уйти сам. Осознание собственной ненужности, никчемности и одиночества давили с такой силой, что ноги начинали подкашиваться, плечи уходили вниз. Акихико хотелось уйти, убежать от этих ощущений, но, бежать было уже некуда и уже не к кому. Осколки его разбитого сердца начинали замерзать и, как стекло, всё ранить внутри.