Когда зацветет вереск

«Где такие водятся??? Ты же не в Дингле ее нашел?». Теперь, когда суровая красота ирландских пейзажей скрылась за городскими крышами, и даже сам город с его малоэтажными разноцветными домами, плотно жмущимися друг к дружке, остался за оконным стеклом, Билл неизбежно и глубоко погружался в другую красоту. Та взволнованная, сконцентрированная на его обольщении Мора, что вчера сидела напротив напряженно и прямо — значительно отличалась от расслабленной и непосредственной сегодняшней. Сегодня она обмякла на ресторанном стуле как в домашнем кресле: сгорбив спину, уперев локти в стол, одну ногу возложив на стул по-турецки, и время от времени помахивала затянутым в черные кожаные штаны коленом. Длинные рукава огромного свитера совсем скрывали ее ладони, поднятые к лицу, и над ними Билл видел только серебристые глаза — сейчас они искрились озорными смешинками. Он смутно понимал, что смеется она над ним, но продолжал игнорировать поминутно сигналящий рядом телефон. «Умоляю, скажи, что у нее есть сестра-близняшка!». Любимый Морин столик был настолько мал, что если бы колени Билла не были по обыкновению разведены, и другая ее нога не протянулась между ними прямо под его стул — сидеть было бы неудобно. Интересная у этого места стилистика: грубая деревянная мебель, плотные льняные скатерти голубого цвета, странные, не вызывающие аппетит рыбы на многочсленных картинах, темно-красные стены и сафетки, сильно располневший и порыжевший Кристиан Грей в фартуке и с полотенцем на плече. Его Билл тоже долго не замечал — возможно, Мора смеялась еще и поэтому. «И скажи, блин, что ты не трахаешь их обеих!». Но он был не столько заворожен — даже учитывая, что в Мориной наружности и позе ему нравилось абсолютно все — сколько задумчив. Мора прекрасна, как бабочка однодневка — так он воспринимал ее, пока не екнуло, и такой хотел видеть. Он обозначил границы близости, обозначил срок «жизни» бабочки и собирался в свободное от беззаботного флирта и горячего секса время аккумулировать энергию, наслаждаясь тишиной. Но сейчас… Теперь ему нужно больше Моры. Теперь он хочет ее всю, на ровном месте и без особых причин — неконтролируемая химическая реакция. А подпустив Мору поближе, дав ей возможность раскрыться, стать для него чем-то большим, чем смазливая мордашка и влажная киска — сможет ли он протрезветь к утру, как обычно? Потому что должен протрезветь. Вероятно, не попробовав, он так и не узнает. А не узнав, пожалеет. Ему хотелось узнать. «Почему, НУ ПОЧЕМУ, БЛИН, ТЫ НЕ ВЗЯЛ МЕНЯ С СОБОЙ?».  — Все в порядке, Билл? Он не видел как движутся ее губы, только плотную вязку темно-синего свитера поверх тонких изящных рук, по-прежнему скрывающих половину ее лица, но в глазах Моры вопрос отразился синхронно голосу и так четко, что она могла бы его и не произносить.  — Доверяюсь твоему вкусу. Закажи сама. Он не очнулся. Как смотрел ей в глаза, не мигая и о чем-то задумавшись, так и смотрел. Мора заказала, как было велено, отпустила Сэма, по обыкновению жутко застеснявшегося и раскрасневшегося, и вновь оставшись с Биллом один на один, посчитала эту его задумчивость заразительной и немного пугающей.  — О чем ты так напряженно думаешь?  — О тебе, — честно ответил он. Справедливо принявшая это за шутку, Мора громко фыркнула: романтически настроенный Билл, который вообще-то слишком умен и осторожен при всем своем блядстве демонстративном легкомыслии — показался ей очень уж неправдоподобным и потому анекдотичным. Опустив ладони под стол, она обняла свою лодыжку и скрестила под ней пальцы. Колено вновь ритмично замахало над полом.  — Да? Может, тогда озвучишь для разнообразия? — предложила девушка, решив подыграть. «Какая она? Такая же жгучая, как и на вид?».  — Охотно, — согласился Билл, внешне ничуть не стряхнув с себя задумчивость, но незаметно для Моры, включившись в игру. — Я думаю, что ты жестокая и опасная женщина, Мора.  — Я? — она искренне удивилась, не представляя, чем натолкнула его на такие мысли.  — Мгм. И еще думаю, что ты живешь в Дингле совсем недолго.  — С чего ты это взял, Шерлок?  — Элементарно. Зная, что Грег страдает по тебе…  — Да Рег же, Реган! Рег!  — …ты водишь с ним дружбу. Не отпускаешь от себя, но и не подпускаешь ближе. Должно быть, это очень удобно.  — Так, ну!..  — В доме ты успела переделать на свой вкус только спальню и кухню. Гостиная очень старая. Значит, ты живешь в этом доме сравнительно недавно. И ты не используешь «Чирс» для приветствия.  — Блестяще! — заключила Мора возмущенно и недоверчиво, однако невольно отметила его наблюдательность.  — Но ты точно ирландка. Бледная, веснушки на носу, рыжая…  — Чтобы ты знал, только десять процентов ирландцев рыжие!  — Ага, — кивнул Билл, оглядываясь на других немногочисленных посетителей: абсолютно все рыжие, разница лишь в оттенках. — Возможно, один из твоих родителей иностранец. Очень уж ты контрастная: белая, как молоко, но черные ресницы, и волосы темно-рыжие, темнее и ярче, чем у всех вокруг. И очень необычного цвета глаза…  — А ты не подумал, что волосы я могла и покрасить?  — И на лобке? «Не молчи, скотина!» — сигнал очередного сообщения.  — Секунду, я отвечу, — он поднял вверх указательный палец свободной руки, призывая к порядку Мору, готовую разразиться эмоциональной речью, и коварно улыбаясь по этому поводу. «Ты расплачешься, если я расскажу, что она умеет».   — Ты кругом ошибся, буквально везде!  — Так уж и везде? Вообще, затевая «угадайку», Билл намеревался всего лишь оригинальным способом спровоцировать девушку рассказать о себе побольше. Так что теперь, удобно откинувшись на стуле и сложив руки на урчащем от голода и не только, животе, приготовился слушать.  — Почти везде! Может, постоянно я здесь и не жила, но приезжала регулярно. Дом достался мне от бабушки, ее не стало два года назад.  — О… Прости, моя хорошая. «Моя хорошая»?.. С неподобающей контексту улыбкой и заинтригованным блеском в глазах, Мора покачала головой, мол, все в порядке.  — Гостиную я оставила прежней в память о ней и менять не стану. Тем более, что пока не знаю, долго ли буду жить в Дингле.  — Откуда ты? Из Дублина?  — Из Трали. Там живут мои родители. И, между прочим, оба ирландцы. Ну разве что у мамы далекие арабские корни…  — Ого! Вот это коктейль.  — Она сама, ее мать и отец — родились и выросли в Керри вообще-то. Так что арабских кровей во мне немного.  — И все равно они сказываются, я же вижу. В самом лучшем смысле.  — Еще во мне по чуть-чуть шотландской и английской кровей, как у большинства моих соотечественников, если вас так волнует моя кровь, мистер Годфри.  — Дальше, — кивнул Билл, посмеиваясь тихонько и очаровательно. — Ты прямо вот совсем беспалевно пропустила тему Регана. Что это за имя такое вообще?  — Обычное имя, — пожала плечами Мора. — Очень распространенное в Ирландии. Означает «юный король», мы с ним долго ржали, когда выяснили.  — Так что насчет него?  — Можно понять почему тебя интересует мое происхождение, но чем тебя так взволновал Рег — не понимаю, хоть убей. Понравился, что ли? Билл открыл было рот, чтобы едко отшутиться, но Сэм уже приближался к ним с подносом.  — Стартер — комплимент от шефа, — скромно объявил он, составляя на стол две небольшие, но глубокие тарелочки, над которыми поднимался парок с отчетливым запахом вареной рыбы.  — Спасибо, Сэм, — кивнула девушка, но Сэм, неловко прикрываясь подносом и поглядывая на Билла исподтишка, по-прежнему стоял рядом.  — Будете что-нибудь пить? — обратился он вроде как к Море, но ответил ему Билл, подозрительно прищурившись, и с трудом удерживаясь от смешка: кажется, Кристиан Грей тоже его поклонник.  — Конечно будем. Если честно, я не услышал, что там заказала моя спутница…  — Шашлык из морского черта, минтай в картофельной корочке со сливочным соусом и зеленым луком, филе сибаса на гриле и песто с кориандром и фундуком, — перечислил парень скороговоркой.  — О-окей, — протянул Билл, ожидавший от этого места скорее фиш-н-чипс, но приятно удивленный Мориным вкусом и аппетитом. — Тогда, полагаю, заглянем в винную карту?  — Может, все-таки пиво? — вмешалась она осторожно. — Я бы выпила красного эля. Пораженный в очередной раз, Билл уставился на нее пристально и недоверчиво. Такого не бывает. Не бывает таких женщин. «Падла длинная! Этого я тебе никогда не прощу!».  — Твое желание — закон, — развел он руками, страшно довольный. — Значит, красный эль…  — «Мерфи», — уточнила Мора.  — А я, вообще-то, по темному, так что…  — Возьми «Драфт», — подсказала она. — Отличный стаут. Если ты пробовал баночный где-нибудь в Америке, разницу почувствуешь сразу.  — Правда, — мгновенно подтвердил Сэм. — Баночный «Гиннесс» никуда не годится.  — Хорошо-хорошо, я не сопротивляюсь, — согласился Билл, уступая знатокам. Подумать только, он на фоне этих двоих любитель. И ладно Кристиан Грей — заметно старше Моры и с солидным брюшком — похож на почитателя пенного, но она-то каким боком?  — Кхм, — неловко кашлянул Сэм. Чуть отклонив голову назад, Билл увидел за его спиной шесть любопытных голов, торчащих из приоткрытой двери в кухню, и оттуда наблюдающих за происходящим. Должно быть, повара и официанты.  — Сэм, — обратился Билл непринужденно. — Прежде чем ты наконец отойдешь, утоли мое любопытство. Кем и как давно ты служишь в красной комнате? Учитывая, что не только Мора прыснула и окончательно скрыла лицо в ладонях, но и позади послышался приглушенный хохот, в этом ресторане Билла знают все.  — Эээ, — замялся парень, не вкурив шутку. — Я, вообще-то, повар, но всего понемножку…  — Это его ресторан, — пояснила Мора, смеясь. — Семейный бизнес. Не скромничай, Сэм. На Билловой памяти Сэм не единственный ресторатор, кто лично принимает заказы у именитых гостей. Но однозначно единственный, кто помогает готовить в собственном ресторане и протирает стаканы за стойкой. И что-то подсказывало Биллу, что Сэм не чурается поработать официантом не только для него, а и вообще. Пожалуй, жители этого городка — исключительно располагающие к себе люди.  — О, вот как… Очень уютное место, Сэм. — похвалил Билл, сейчас же передумав язвить. Ну… или, как минимум, сбавив обороты. — С удовольствием оставлю отзыв, когда мы с Морой все-таки пообедаем.  — Было бы здорово, — просиял парень и расплылся в улыбке. — Ну, я тогда…  — Ага.  — Зовите, если что-нибудь понадобится.  — Правда он душка? — хихикнула Мора, наклонившись к Биллу. — Не сердись. Сэм очень застенчивый, а звезды вроде тебя в нашей глуши появляются редко.  — Я и не сержусь. Но вот-вот умру с голоду, так что, может мы уже… Что это? «Чаудер»? Он узнал густую сливочную похлебку с кусочками рыбы и морепродуктов и смело погрузил в нее ложку.  — Да, и готова спорить, это лучший «Чаудер» из всех, что ты пробовал. Рыболовство здесь как религия, у нас своя бухта. Морепродукты всегда самые свежие, и в каждом здешнем ресторане отличное рыбное меню.  — Ммм… Неплохо, — одобрительно буркнул Билл, слишком занятый супом, чтобы рассказать Море, что в Швеции проблем со свежей рыбой тоже нет. — Значит, вы едите в основном морепродукты?  — Нет, почему? Мы любим и умеем готовить мясо, особенно говядину и ягнятину. Ну то есть, не то чтобы лично я умею… Билл, прикончивший свою маленькую порцию в один момент, нарочито неправдоподобно выдал смешок за кашель, но на Мору глядел с умилением.  — Сколько тебе лет, Мора?  — Двадцать один. А что, сколько бы ты дал? — отозвалась она, уплетая свою.  — Я бы дал столько, сколько бы ты попросила, — грубовато пошутил Билл, но сейчас же примирительно уложил ее ногу к себе на колени. Он не был уверен, что не хочет еще поговорить о Регане. И не был уверен, что его не раздражает, как легко она завлекает мужчин. Включая его самого.  — Чем ты занимаешься? Учишься? Билл подхватил стакан с пивом, кивнув Сэму не глядя, и не отрываясь смаковал реакцию Моры на то, что творилось под столом. Она осмотрелась, немного порозовевшая: все, как ни в чем не бывало, ели и общались. Сэм ничего не заметил. Да и сам Билл непринужденно продолжал беседу, медленно поглаживая ее ногу от колена до лодыжки и обратно. Билл ждал ответа. Забавно, что Мору волнуют такие обыденные, домашние вещи, как положить ноги на колени партнеру — при том, что отсосала она ему не задумываясь. Быть может, она боится, что скатерти здесь недостаточно длинные?  — Я выпустилась в этом году. Тринити-колледж. Я…  — Другая нога не затекла? Давай ее тоже сюда, — негромко предложил Билл. — Так что ты изучала в Тринити? Девушка отпила из своего стакана, прежде чем ответить, но затем, поерзав, все же выпрямила вторую ногу и послушно опустила ее на Биллово бедро.  — Историю искусств и европейские культуры. Она смотрела на Билла во все глаза, абсолютно плененная его заботой и вниманием. Он очень милый, это ясно, как солнечный день, но если в его действиях не сквозит сексуальный подтекст — легко растеряться и подумать, что он в самом деле что-то к ней почувствовал. Впрочем, в любых его действиях легко обнаружить сексуальный подтекст. Особенно когда он так смотрит.  — Минтай в картофельной корочке и сибас с песто, — объявил Сэм, все еще красный, но теперь, скорее, от гордости, составляя с подноса тарелки и соусники. Выглядело все действительно на уровне и пахло аппетитно.  — Кто придумал название ресторану, если не секрет? — поинтересовался Билл добродушно. — Не подумай ничего плохого, Сэм, просто посещение мелких придорожных рыбных ресторанчиков Америки влечет за собой не самые приятные сюрпризы.  — Билл! — возмутилась Мора и стукнула его пяткой по ноге, но губы ее задрожали в попытке сдержать хохот. — Тут тебе не Америка!  — О, нет-нет, — забеспокоился бедняга Сэм, ужасно смутившись и глядя на Билла едва ли не испуганно. — У нас готовят только из свежих морепродуктов, их привозят из бухты «Дингл» каждый день…  — Я шучу, приятель. Место отличное. И бесподобный «Чаудер»!  — Спасибо, — на красном встревоженном лице Сэма сейчас же отразилось неподдельное облегчение, и робкая улыбка тронула тонкие губы, окруженные бледно-рыжей щетиной.  — Никогда так не шути, — предостерегла Мора тихонько, когда тот отошел. — Сэм-то безвредный, а вообще, ирландцы — народ очень гордый. Мы любим посмеяться над собой, но до определенного момента. Любые уничижительные комментарии о стране, особенно несправедливые, да еще и от гостя — могут восприняться как грубость. Не хотела бы я увидеть драку викингов с кельтами.  — Так, и что у вас в списке запрещенных тем? — уточнил Билл иронично, ничуть не обеспокоившись.  — Да ничего кроме, пожалуй, местной природы, отношений с англичанами и каких-нибудь личных или национальных достижений. Последнее еще и потому, что мы ребята азартные, а швед ирландцу в бирпонге* не соперник. Смело шути о погоде, об овцах, даже о Патрике… В общем, — она хлопнула в ладоши в порыве вдохновения, — тебе хватит времени чтобы как следует окунуться в местную атмосферу. Я за этим прослежу. Гарантирую, что ты уедешь отсюда почти ирландцем.  — Я бы не спешил так категорично высказываться по поводу бирпонга. Впрочем, поглядим… Что тут для меня? Минтай или сибас?  — Я думала, ты захочешь попробовать все. Не против, если мы съедим и то, и другое вместе? Тут хватит на двоих.  — Ну конечно, — умилился Билл и пожал ее ногу под столом с самой снисходительно-ободряющей улыбкой. Мора, уже отправившая в рот кусочек минтая, забыла его прожевать: с двумя негромкими шлепками ее кеды упали на пол, снятые Биллом.  — Так ведь лучше? — невозмутимо спросил он, вынимая руки из-под стола и тоже принялся за еду.  — Угу… Она поймала себя на мысли, что глазеет на него сквозь какое-то марево, будто пьяная. Господи, это точно происходит? И что, вообще-то, происходит? Может, он так же заботлив и внимателен ко всем женщинам, с которыми проводит время? Или всё даже еще проще?  — Билл? — осторожным, изучающим поглаживанием Морины ножки скользнули по его бедру к ширинке одна за другой. — Ты, случайно, не фут-фетишист? Биллово самообладание восхищало ее до откровенного восторга. Мора закусила губу, наблюдая за его мимикой, а точнее, почти полным ее отсутствием. Он разве что жевать перестал, но медленно отклонившись на спинку стула, посмотрел вниз с той же непоколебимой, спокойной уверенностью, какую излучал большую часть времени, когда не дурачился и не был раздражен.  — Хм… Никогда за собой не замечал, — пробормортал он задумчиво, но явно играя. — У тебя есть шанс проверить. Как именно она должна была проверить, Мора не представляла, тем более что уже и так прекрасно ощущала его эрекцию, легонько надавливая пальчиками.  — А ты, Мора? Какие у тебя фетиши? — поинтересовался Билл, возвращаясь в исходное положение осторожно, чтобы не мешать ей шалить. Как… блин… как это уютно. Только это слово и приходило ему на ум, когда Мора ласкала его: ногами, руками, губами — не важно. Всегда это ощущение абсолютного комфорта и умиротворения — очень домашнее ощущение, томное, сладкое. Ему это чертовски подходит. Только так он и представляет себе жизнеспособные отношения: партнерша должна вызывать у него это ощущение, чтобы ему хотелось к ней возвращаться.  — Ммм, — задумалась она, беззаботно продолжая свое шкодливое занятие, ибо вошла во вкус и решила, что это еще и прекрасный антистресс. — Даже не знаю… Волосы на теле? Вернее, определенное их распределение. Мне нравится, когда у мужчины гладкая грудь. Но вместе с тем нужно, чтобы была шерстка на руках, на ногах, и, ох, мне нравится вот эта дорожка от пупка к лобку…  — Какая прелесть. Похоже, я вполне соответствую твоему вкусу. Что-нибудь еще? Не стесняйся и дальше использовать мое тело как эталонное пособие.  — Еще мне нравятся мужчины скромные, — прошипела Мора едко, и принялась вновь ковырять минтая вилкой, очень довольная собой.  — Ложь. Они никому не нравятся.  — Ладно, допустим, мне нравится, что ты…  — Высокий? Нравятся мои губы? Мои огромные, пронзительно-зеленые глаза? Быть может, мои длинные пальцы? Я это знаю, Мора. Мне, скорее, интересно, какое применение всему этому ты бы нашла. Что заставляет тебя мокнуть?  — Нет проблем, я расскажу, — заявила девушка с решительным блеском в глазах и азартным румянцем на белом лице. — А что взамен, Билл? Ты поставил меня в довольно жесткие рамки. Мне не позволено спрашивать, я правильно поняла?  — Спрашивать? О, я надеялся, что взамен ты попросишь что-нибудь поинтереснее, чем слова. И что же ты хочешь знать?  — А я надеялась, что ты догадаешься воспользоваться знаниями о моих кинках. Так что да, слова. Те, которыми я тоже могла бы воспользоваться. Расскажи, что и как тебе нравится. Чего ты хочешь? Можешь использовать мое тело, как пособие.  — Умная девочка, — широко улыбнулся Билл. Черт возьми… Она великолепна. — Я бы предпочел показать тебе, а не рассказать. Но хорошо, сделка есть сделка. Итак, что мне нравится в девушках? Смелость, прежде всего.  — Ха!  — Не спеши. Смелость и уверенность в себе — это очень важно. Мне нравится то, как твои ножки мнут моего дружка. Но я это даже за аперитив не считаю. Я воспринимаю такие вещи, как ты воспринимаешь поцелуи в губы. И оральный секс туда же запиши, это далеко не всегда секс. Обыденность, приятная повседневность, проявление чувств — не больше. Тебе нужны объятия, чтобы почувствовать себя любимой? Мне нужен минет. Так что скромная стесняшка, краснеющая при виде стояка — совсем не мой вариант. Впрочем… Минет в твоем исполнении — действительно секс. Это комплимент.  — Забавно… Я всегда представляла, что ты весь из себя такой папочка: верховодишь, указываешь… заботишься.  — Мне нравится эта роль, но она мне быстро наскучивает. Мне нужна партнерша, которая будет держать меня в тонусе. Та, которая уйдет от меня, если я стану вести себя как мудак, а не всепрощающая мученица, которая будет умолять остаться. Я хочу видеть рядом такую, какую побоюсь потерять. Сильную женщину приятнее делать слабой. Самодостаточную приятнее баловать.  — Интересно. Думаю, я могу это понять. А откуда ты знаешь, как я воспринимаю поцелуи в губы?  — Полагаю, в этом ты не оригинальна, как и положено девочкам. Это нормально.  — Нет, объясни конкретнее, мне интересно. Как я воспринимаю поцелуи в губы?  — Как привычную, но нужную ласку? Проявление любви? Что-то очень розово-романтичное, я полагаю.  — Что-то любовное, да, ты прав, — медленно кивнула Мора, буравя Билла неожиданно серьезным, вдумчивым взглядом. — Но поцелуи в губы — это очень интимно на самом деле. Думаю, это признание. Пусть чаще всего импульсивное, необдуманное и спонтанное, но это признание в любви.  — Я тоже смотрел «Красотку», отличный фильм.  — Что еще? Что нравится в девушках?  — Гладкие киски. Люблю эту нежную кожу на девичьем лобке, знаешь… Приятно иногда ткнуться в нее носом, — Билл улыбнулся шире, хотя, казалось бы, куда. Глаза его смеялись. Он вновь погладил Мору по ноге примирительно. — Но твоя эта шерстяная ниточка вполне приятная на ощупь и веселого, яркого цвета. Мне нравится.  — Еще, — потребовала девушка, настроение ее стремительно менялось.  — Ты хитрая лиса, Мора. Так не пойдет. Твоя очередь. Мне нужны подробности: влажные фантазии, любимые позы… Давай, я весь внимание.  — Хорошо, — она наклонилась чуть ближе к нему и заговорила тише, но едва ли потому, что боялась быть услышанной кем-то лишним. Билл увидел в ее глазах вызов, желание поставить его на место, и это завело его куда сильнее, чем то, что творилось под столом еще пару минут назад. Он напрягся мгновенно и забыл обо всем, кроме этого ее взгляда, готовый усмирить ее, заставить сойти с ума вместе с ним. — Я люблю догги. Я пробовала анальный секс однажды, и мне не понравилось, но я фантазирую о нем с тобой. Мне бы хотелось, чтобы партнер отшлепал меня, или закрыл рот рукой… или не рукой. Меня возбуждают укусы и засосы. Но я не приемлю настоящую жестокость. И кстати, я люблю куни. Так что надеюсь, моя «веселая шерстяная ниточка» тебе действительно нравится.  — Думаю, нам лучше перейти к практической части. Давай не будем дожидаться морского черта?