Дети нового мира

      Фамильная усадьба семьи Убуяшики, по совместительству являющаяся главным штабом охотников на демонов, располагалась недалеко от Поместья Бабочки, в довольно живописном месте у излучины реки. Всю дорогу Муичиро провел с завязанными глазами — из соображений безопасности, как ему сказали. Кроме самих Убуяшики местоположение усадьбы знали только мечники самого высокого ранга, так называемые Столпы, а он, к счастью или к сожалению, таковым не являлся.       Его сопровождающими были парни и девушки в одинаковых темных одеждах, скрывающие лица за черно-белыми масками. Они оказались на диво молчаливыми, и лишь тот, что встретил Муичиро самым первым, коротко пояснил, что состоит в отряде неких какуши, не являющихся мечниками, но оказывающих помощь охотникам. Муичиро в силу своей природной любознательности захотел разузнать об этом поподробнее, но все его вопросы паренек напрочь игнорировал, и вскоре он замолчал, осознав, что в любом случае останется без ответов.       Последняя сопровождающая — девушка с торчащими из-под странной шапки рыжими волосами — стянула с глаз Муичиро повязку, одарила его оценивающим взглядом и скрылась. Даже не попрощалась. Он удивленно моргнул, но на странном поведении незнакомки решил не зацикливаться и перевел взор на массивные ворота, рядом с которыми его оставили в абсолютном одиночестве.       Муичиро догадался, что какуши привели его прямиком к поместью, где жил и одновременно вел дела Ояката-сама. Муичиро растерянно потоптался на месте, не представляя, как попадет внутрь, ведь ворота оказались наглухо закрытыми. Никакой охраны, чтобы доложить хозяину о приближении посторонних, поблизости не наблюдалось. Может быть, нужно постучать? А вдруг никто не услышит? А что, если…       Поток лихорадочных размышлений прервал едва различимый скрежет отодвигаемого засова. Слева от ворот открылась незаметная на первый взгляд калитка, и навстречу Муичиро вышла миниатюрная, почти крошечная девочка в расписном кимоно. Всем своим видом, начиная от коротких белых волос и заканчивая огромными глазами на бледном лице, она напоминала фарфоровую куколку — прекрасную и невероятно хрупкую. Легко ступая по земле обутыми в дзори ножками, она подошла к Муичиро, остановилась прямо перед ним и склонила голову в приветственном жесте.       — Добрый вечер, Токито-сан. Прошу вас пройти за мной, отец уже ждет вас.       Брякнув в ответ нечто невразумительное, Муичиро вспыхнул румянцем по самые уши, с ужасом осознавая, что к таким, как она, наверное, стоит обращаться с бо́льшим уважением. Но девочка не обратила внимания на возникшую неловкость, сжала тонкими пальчиками его сухую и мозолистую ладонь и потащила за собой.       Территория поместья оказалась обширнее, чем дом Шинобу, и Муичиро, никогда доселе не бывавшему в подобных местах, усадьба Убуяшики показалась настоящим королевским дворцом. Он разглядывал окружающую обстановку с неподдельным изумлением и детским восторгом в глазах. Здесь были выложенные гравием дорожки, здания с изогнутыми крышами в традиционном японском стиле, деревья глицинии и сакуры, высаженные повсюду, и даже небольшой пруд в самом центре поместья, где плескались разноцветные карпы кои. Муичиро глазел по сторонам в стремлении запомнить любую мелочь, сохранить в памяти даже малейшие детали. Он знал, что может больше никогда сюда не вернуться.       Девочка нигде не задерживалась и уверенным шагом направлялась куда-то вглубь поместья. Наконец, они остановились, и взгляду Муичиро предстало самое большое здание из виденных им ранее. Снаружи дом украшали подвесные фонарики, название которых он не мог вспомнить, как ни пытался, к деревянному крыльцу вела аккуратная дорожка из мелких камешков.       Вслед за молчаливой сопровождающей Муичиро поднялся по ступенькам, оказался в прихожей и поспешил снять сандалии и развернуть их в сторону выхода, чтобы девочка не подумала, будто он невежда и не ведает о существовании элементарных правил приличия. Она на него даже не взглянула, снова ухватила за руку и потащила вперед по длинному коридору.       Свернув несколько раз, они оказались перед искусно расписанными сёдзи. Девочка приоткрыла двери, аккуратно ступила за порог и поманила Муичиро за собой.       В просторной комнате, залитой отблесками закатного солнца, находился лишь один человек, и Муичиро хватило одного брошенного украдкой взгляда, чтобы удостовериться — перед ним именно тот, о ком он так много слышал, пока находился в поместье Шинобу.       Ояката-сама.       Главой корпуса охотников демонов оказался невысокий парень, на вид ненамного старше самого Муичиро — ему можно было дать лет двадцать, едва ли больше. Первое, что привлекло внимание — его лицо. Худое, с резко очерченными скулами, оно было еще бледнее, чем у девочки, а у висков сквозь тонкий пергамент кожи просвечивали голубоватые прожилки вен. Ояката-сама выглядел изможденным, несмотря на свой юный возраст, но это, казалось, ничуть его не заботило. Он взирал открыто и доброжелательно, и всем своим видом излучал благородное спокойствие, так что даже не на шутку взволнованный Муичиро ощутил странное умиротворение, растекающееся в воздухе.       — Здравствуйте, — неловко поздоровался он, чтобы заполнить тишину, и слегка склонил голову в знак уважения к старшему по возрасту.       — Добрый вечер, Муичиро, — улыбка собеседника была ласковой, а сам он смотрел со смесью тепла и легкой заинтересованности. — Меня зовут Убуяшики Кагая, но от других ты, вероятно, слышал и другое обращение. Называй меня, как тебе угодно, — с этими словами он жестом указал на застеленный татами пол.       Муичиро заторможено кивнул и уселся напротив, поджав под себя ноги. Кагая выглядел и разговаривал как самый обычный человек, и если бы он не знал заочно, кем тот на самом деле является, ни за что не распознал бы в нем главу воинственной организации, созданной ради защиты человечества от тирании кровожадных демонов.       — Будешь чай? — спросил Кагая, и Муичиро молча кивнул, боясь, что если заговорит, точно скажет что-то не то и ненароком опозорится.       Кажется, его скованность не укрылась от глаз собеседника, потому как тот обезоруживающе улыбнулся, и Муичиро почувствовал, что все его тревоги и переживания, терзающие мысли, стремительно испаряются, как роса поутру. Он не знал, было ли дело в самом Кагае или же в том, что тот обладал какими-то не поддающимися логичному объяснению способностями, но позволил себе расслабиться хотя бы ненадолго.       Кагая тем временем подозвал к себе беловолосую девочку и что-то неслышно прошептал ей на ухо. Она выпрямилась, развернулась и исчезла за полуоткрытыми сёдзи, но вскоре вернулась, держа в руках поднос с двумя пиалами и маленьким чайником. Она опустилась на колени, поставила поднос на пол и протянула каждому по чашке ароматно пахнущего чая.       Муичиро растерянно хлопнул ресницами, стиснул нагретый фарфор в ладонях и поблагодарил девочку простым «спасибо». Она выскользнула за сёдзи, словно тень, и притворила их за собой, вновь оставив Муичиро и Кагаю наедине. Комната погрузилась в звенящую, почти осязаемую тишину: было слышно, как ветер треплет легкие занавески, а где-то снаружи чирикают птицы.       Муичиро не знал, что говорить и нужно ли говорить вообще, но Кагая начал разговор первым, избавив его от этой необходимости.       — Я соболезную твоей утрате, — тихо и печально промолвил он, склонив голову. — Когда умирают дети, толком не познав всех радостей жизни, это самое ужасное и несправедливое, что только может случиться. Я уверен: твой брат был замечательным человеком и безумно любил тебя. Теперь он в другом, лучшем мире.       — Когда-то я думал, что он меня ненавидит, — произнес Муичиро глухо и отрывисто. — Если бы я только знал, что больше никогда его не увижу… если бы я только знал…       В груди ощутимо кольнуло, и он умолк, стиснув пиалу в руках с такой силой, что ему показалось, будто она может треснуть и рассыпаться на осколки. Незримая кровоточащая рана за ребрами вновь дала о себе знать, и Муичиро крепко зажмурился, чтобы не дать волю чувствам. Но слез, как и прежде, не было, лишь только вязкий ком, вставший поперек горла, мешал сделать полноценный вдох.       В словах Кагаи, в его интонациях и взгляде не ощущалось ни капли фальши, он говорил о смерти Юичиро с искренним сочувствием и с такой болью, словно тот был его родным ребенком. Муичиро никогда не думал, что человек может столь искренне сочувствовать чужому горю.       — Юичиро любил тебя так же сильно, как и ты его, — голос Кагаи, звучащий мягко и успокаивающе, воздействовал на сознание удивительным образом, потому что боль, сжимающая сердце Муичиро, ослабила свою железную хватку, и он наконец-то сумел нормально вдохнуть. — В случившемся нет твоей вины. Ты нашел в себе силы преодолеть страх и совершил то, что далеко не каждому взрослому по силам. Ты замечательный, Муичиро.       — Вы правда так считаете? — удивление его было настолько велико и ощущалось столь явственно, что, его, кажется, можно было потрогать руками и пропустить сквозь пальцы. — Но во мне же нет абсолютно ничего выдающегося, я не понимаю…       — Однажды ты поймешь, — загадочно промолвил Кагая. — В каждом из нас сокрыто множество талантов, о существовании которых мы и сами порой не подозреваем. Впереди тебя ждет долгий и трудный путь, но если не будешь забывать о том, что в жизни самое ценное, то пройдешь его до самого конца.       Муичиро хотел спросить, что имел ввиду Кагая, говоря о ценностях, но понял, что ответ на этот вопрос ему предстоит найти самостоятельно.       — Ты знаешь, зачем оказался здесь, Муичиро? — вдруг спросил тот напрямую, отставил пиалу в сторону и сложил руки на коленях. — Полагаю, милая Шинобу рассказала тебе. Все же вы с ней ровесники и наверняка нашли общий язык.       — Я догадываюсь, — тихо отозвался Муичиро, делая осторожный глоток уже порядком остывшего чая, и поразился тому, насколько вкусным тот оказался. В их семье чаю никогда не отводилось особое значение, да и денег на дорогие покупка не было, а потому чай заваривали из лесных трав да листьев смородины. — Вы хотите, чтобы я присоединился к охотникам на демонов?       Кагая одобрительно улыбнулся, и Муичиро понял, что попал в точку. Ведь не могло быть иной причины, по которой сам глава организации пригласил к себе домой обычного, ничем не примечательного мальчишку. Да, он сумел убить демона, ну и что с того? Но все было не так просто, как могло показаться на первый взгляд.       — Решение, которое ты примешь сейчас, навсегда изменит твою жизнь, поэтому тебе следует хорошо подумать.       — Разве у меня есть выбор?       — Выбор есть всегда, — кивнул Кагая. — Ты должен понимать, что каждый охотник вступает в организацию добровольно. Я не могу гарантировать твою безопасность, как и то, что ты доживешь хотя бы до двадцати, и никто не может. Только от тебя зависит, как сложится твоя дальнейшая судьба. Поэтому я задам единственный вопрос. Хочешь ли ты стать охотником на демонов, Муичиро?       На раздумья Муичиро потребовалось несколько секунд, ведь он принял окончательное решение в тот самый миг, когда очнулся в Поместье Бабочки и осознал, что все его близкие мертвы. Он пообещал Юичиро, что проживет долгую жизнь за них обоих, но разве сможет он и дальше оставаться в стороне, зная, что где-то совсем рядом, может быть, на другой стороне улицы или даже за дверью, демоны, жаждущие крови, убивают ни в чем не повинных людей? Разве сможет он спать спокойно по ночам, памятуя о том, чем обернулась его беспечность для старшего брата?       — Я желаю этого всем сердцем, — озвучил Муичиро свой ответ, глядя Кагае прямо в глаза с отчаянной, неведомой доселе решимостью. — И я буду тренироваться, чтобы стать хоть немного похожим на своих предков.       — Выбор за тобой, — тихо произнес Кагая и приподнял уголки губ в легкой полуулыбке. — Тогда ты должен знать, что ждет тебя дальше. Мечники, желающие присоединиться к охотникам на демонов, отправляются на Окончательный отбор — особое испытание, для успешного прохождения которого необходимо владеть определенными навыками. Будущие охотники могут тренироваться самостоятельно, но, как правило, их обучают те, кто некогда являлись Столпами — мечниками самого высокого ранга. Твоим учителем будет Танака Хитоши, бывший Столп Тумана.       Кагая говорил вдумчиво и размеренно, позволяя Муичиро вникнуть в каждое слово, но у того все равно голова шла кругом от количества информации, свалившейся на него столь внезапно. Происходящее до сих пор напоминало слишком реалистичный сон.       — Кажется, я все понял, — ответил Муичиро, когда кусочки мозаики, наконец, сложились в цельную картинку.       Его отправляют на обучение к некоему Танаке Хитоши — это раз. Только после успешного прохождение испытания, называемого Окончательным отбором, ему позволят присоединиться к охотникам — это два.       Остался лишь один вопрос — какой он, этот бывший Столп Тумана?       — Уверен, вы с Хитоши найдете общий язык, — Кагая в который раз безошибочно догадался, что именно тревожит собеседника, и сумел успокоить всего лишь одной фразой. — Он замечательный человек и искусный боец, на чьем счету бесчисленное множество спасенных жизней. Ты отправишься завтра утром вместе с Рико, она покажет тебе дорогу.       Поклонившись Оякате-сама в благодарность за оказанное гостеприимство, Муичиро попрощался и вышел в коридор, где его уже ждала Рико — девочка-какуши. Нижнюю часть ее лица не скрывала повязка, но на голове красовалась уже знакомая бесформенная шапка. Рико выглядела совсем еще юной, но зеленые глаза из-под пушистых ресниц смотрели пронзительно и строго. Сухо поздоровавшись, она попросила следовать за ней, развернулась на пятках и направилась прямо по коридору. Муичиро ничего не оставалось кроме как пойти следом.       Когда он вышел на улицу, то понял, что уже стемнело. Ночь вступила в свои законные права, но воздух был все таким же душным, несмотря на отсутствие солнца. Где-то в траве стрекотали цикады, в пруду плескались карпы, а галька хрустела под сандалиями идущей впереди Рико. Мягкий желтый свет, исходящий от зажженных фонарей, создавал атмосферу некоей сказки, и Муичиро снова принялся разглядывать усадьбу, выглядевшую теперь совершенно иначе, нежели днем.       Рико привела его к небольшому гостевому домику. В предоставленной Муичиро комнате уже был расстелен футон, на полу стояла зажженная лампа, а рядом, на низком столике, ждал поднос с едой.       — Спокойной ночи, Токито-сан, — произнесла Рико и ушла, оставив его в одиночестве.       Поужинав и переодевшись в чистую одежду, оставленную тут же, Муичиро погасил лампу и забрался под одеяло. Сон не шел, и он бездумно пялился в потолок, прокручивая в мыслях произошедшее за последние несколько месяцев. Смерть родителей и Юичиро, собственные руки, запятнанные кровью демона, чудесное спасение, охотники, встреча с Шинобу, Аманэ-сама и Оякатой-сама, предстоящие тренировки под руководством бывшего Столпа Тумана... Безмятежные, наполненные предсказуемостью дни остались в прошлом, а впереди маячило лишь туманное будущее.       С завтрашнего дня его жизнь изменится окончательно и бесповоротно, и только от него самого зависит, будет он жить или умрет в первом же сражении. Дальнейшая судьба была лишена ясности и напоминала зыбкую мглу, в которую только ступи неосторожно — и утянет на самое дно. Однако, несмотря на это, Муичиро впервые не ощущал ни тревоги, ни страха, ни даже волнения — лишь странное спокойствие, наполнявшее каждую клеточку тела.       Теперь он был готов шагнуть навстречу неизвестности.