Дети нового мира

      Аюми не боялась темноты, и это было утверждение, не требующее доказательства.       Аксиома, постулат, незыблемая истина — название можно было подобрать какое угодно, но суть оставалась неизменной.       Тьма являлась ее источником силы и верным товарищем с тех самых пор, как Аюми стала тренироваться под руководством своей наставницы, вместе с кровью она текла по жилам и оказывала неоценимую помощь и поддержку в бою. Тьма, в конце концов, была ее лучшим и единственным другом — хотя бы потому, что других друзей Аюми никогда не знавала.       Когда она поняла, что в противники им достался не совсем обычный демон, использующий способности, сходные с ее Дыханием, то подумала, что это будет довольно символично, когда один из них погибнет от руки другого. Наверное, Муичиро посмотрел бы на нее как на сумасшедшую, если бы услышал подобное, но он, к счастью, не умел читать чужие мысли, да и сейчас ему было явно не до тараканов в голове новоявленной союзницы.       Аюми не боялась темноты, но мрак, подчинявшийся демону, одним своим видом вселял в сердце смутную тревогу. Враждебность его природы ощущалась даже на расстоянии. Намного проще сражаться с противником из плоти и крови, которого можно ранить одним взмахом верной катаны, но Аюми прекрасно понимала, что на службе в рядах охотников на демонов она может столкнуться с чем угодно. Кто мог знать, что внештатная ситуация случится на первой же миссии? Жаловаться и искать виноватых не имело смысла, поэтому Аюми всецело сосредоточилась на сражении и отбросила посторонние мысли.       С того момента как тварь использовала одну из своих техник и погрузила окружающий мир в непроглядную темноту, прошло едва ли больше нескольких мгновений. Аюми не видела Муичиро и не могла видеть, но ощущала тепло его пальцев, сжимающих ее собственные. Так было спокойнее. При мысли о том, что она не одинока посреди бескрайней черноты, погасившей даже лунный свет, сердце Аюми перестало заполошно колотиться, а дыхание понемногу выровнялось.       Поддерживая постоянную концентрацию Дыхания, она заставляла организм работать на износ. Обычный человек после изматывающей схватки с демоном и полученных ранений давно бы свалился с ног, но Аюми упрямо стиснула зубы и абстрагировалась от боли и усталости, наполнивших ее тело до краев. Судя по тому, как кружилась голова, держаться в вертикальном положении ей осталось совсем недолго — несколько минут, если повезет. Нужно было заканчивать этот затянувшийся бой.       Когда тьма перед глазами перестала завихряться, Аюми сначала изо всех сил зажмурилась, а затем заморгала часто-часто, чтобы зрение приспособилось к смене освещения. Взгляд моментально зацепился за изменения в окружающей обстановке. Мутный ночной воздух давил своей тяжестью, серп луны затянуло плотной пеленой. Аюми скосила глаза вниз, в сторону раскинувшейся у холма деревни, но обнаружила лишь черные силуэты домов. Ни одного зажженного фонаря — разве такое возможно? Что же сделал этот демон?       Раздался тихий смех, и Аюми машинально повернулась в сторону источника звука, отмечая краем глаза, что Муичиро сделал то же самое. Они расцепили руки и отточенными до автоматизма движениями приняли боевые стойки, ожидая внезапной атаки. И удар не заставил себя долго ждать, обрушившись на них в виде сокрушительной волны темной энергии.       Аюми отскочила в сторону, приземлилась мягко и аккуратно, словно кошка, но ногу, за которую ее тащил демон, вдруг прострелило болью, и она с коротким вскриком рухнула на колени. Чувство было такое, словно кость переломилась напополам. От острой боли, кромсающей голень сотней заточенных лезвий, перед глазами все поплыло, но Аюми упрямо сжала челюсти и поднялась. Из их боевой двойки только она сможет нанести демону ощутимый урон, а это значит только то, что она не имеет права прохлаждаться, пока Муичиро отвлекает внимание демона на себя.       Моргнув, она вгляделась в полумрак, ища взглядом демона, и с нарастающей паникой осознала, что едва ли может уследить за его движениями. Теперь Аюми понимала, что именно произошло: кажется, той атакой демон переместил их на другую сторону мира — ту, что обычно таится в тенях и не находит выхода наружу. Разбросанные повсюду человеческие кости и их осколки представляли собой нелицеприятное зрелище и было ясно как день, что именно здесь демон и расправлялся с многочисленными жертвами, чтобы исключить наличие ненужных свидетелей и сбить с толку охотников.       Медлить дальше не имело смысла.       На ее глазах Муичиро едва не пропустил очередную атаку и уклонился, активировав против демона одну из своих кат. Скрипнув зубами, Аюми бросилась ему на помощь, по возможности перенося вес тела на здоровую ногу, и подоспела вовремя: хаотично перемещающиеся тени грозили в любой момент поймать Муичиро в смертельный капкан.       — Дыхание Тьмы, — выдохнула Аюми, и голубая от природы радужка окрасилась черным, придавая ее глазам жуткий, нечеловеческий вид. — Шестая ката: Ночная колесница.       От лезвия катаны разошлась круговая волна концентрированной тьмы, прошла над головой вовремя нырнувшего вниз Муичиро и разрезала демона точно посредине. Тварь, однако, не повалилась на землю, а распалась на две части, которые в считанные мгновения снова срослись воедино.       Аюми отскочила в сторону, увеличивая дистанцию, и оказалась рядом с Муичиро. Он выглядел прескверно: левая сторона его лица была исчерчена сетью мелких царапин, рваная рана на плече по-прежнему кровоточила, мешая нормально атаковать. Несмотря на потрепанный внешний вид, Муичиро ничем не выказывал своей усталости — только морщился время от времени да дышал прерывисто и часто. Аюми знала, что и сама выглядит не лучше, но в данной ситуации этот факт не волновал ее от слова совсем, ведь в первую очередь она была не девушкой, а воином.       Охотники обменялись короткими взглядами и не сговариваясь бросились в атаку. Уже имея опыт командной работы, они без труда взаимодействовали друг с другом и угадывали намерения даже не с полуслова, а на каком-то интуитивном уровне. Муичиро успешно отвлекал внимание демона на себя, чтобы Аюми в нужный момент подобралась к тому и нанесла решающий удар.       Впрочем, даже постоянно перемещаясь при помощи Пятой каты, Тени, она пропустила несколько атак: одна вскользь полоснула и без того поврежденную ногу, другая опрокинула на землю за миг до того, как Аюми замахнулась, чтобы отсечь демону голову, а третья едва не выбила катану из рук. Сведенные судорогой пальцы сомкнулись на рукояти оружия с такой силой, что разжать их не представлялось возможным, и потому вся сила удара пришлась на костяшки. Она чуть не задохнулась от боли, прокатившейся удушающей волной от макушки до пят, но не позволила себе отвлекаться на внешние раздражители и предельно сконцентрировалась на сражении.       Сотканная из мрака фигура передвигалась быстрее, чем раньше, и Аюми не сомневалась, что причина этому крылась в том, что созданный демоном теневой мир увеличивал его и без того недюжинную силу, делая его практически неуязвимым. Демон не собирался сдаваться и отпускать своих жертв, но у Аюми были другие планы на дальнейшую жизнь, и умирать в логове кровожадной твари она уж точно не собиралась.       В какой-то миг их затянувшегося боя Муичиро шевельнул пальцами в однозначном жесте, и тогда Аюми поняла: настал ее черед. Она заблокировала очередную атаку молниеносным взмахом, присела чуть ниже и сжала клинок ничирин обеими руками, готовая активировать последнюю в этом сражении кату.       — Вторая ката: Темнеющее небо.       Она рванула с места на невидимой человеческому глазу скорости и одним выверенным ударом снесла демону его бесформенную голову. Отсеченная от туловища, та растаяла без следа прямо в воздухе, а Аюми, вскрикнув от резкой боли в ноге, повалилась на землю. Она даже не успела выставить перед собой руки, чтобы хоть немного смягчить падение, а только откинула в сторону клинок ничирин, чтобы ненароком не пораниться собственным же оружием.       Но удара о твердую поверхность так и не последовало. Аюми почувствовала, как ее подхватили крепкие руки, а безвольно склонившаяся голова уткнулась в чужое плечо.       — Кажется, все, — прошептала она еле слышно и наконец-то позволила себе ослабить натянутые до предела нервы. От осознания того, что сражение закончилось, ее чуть не замутило. — Смотри, а исчезает он как обычный демон. Надо же.       И в самом деле: туловище демона стало испаряться, начиная с того места, где шею рассекло лезвие катаны. Аюми насчитала десять ударов сердца, прежде чем фигура демона растворилась без следа. Одновременно с этим мутный купол, созданный демонической магией крови, пошел трещинами и распался на осколки, которые вслед за демоном отправились в небытие.       Мир вокруг снова принял привычный глазу вид: вернулись звуки и запахи, на черном полотне небес вновь зажегся серебристый диск луны, а раскинувшаяся у холма деревня вспыхнула сотнями фонарей. Аюми казалось, что все это происходит не с ней, а с кем-то другим, а она лишь наблюдает за происходящим со стороны. Странное ощущение, которое было невозможно описать словами: только почувствовать и пропустить через себя.       Муичиро со свистом втянул воздух и грузно опустился на землю, не выпуская Аюми из объятий. Она зашевелилась, чтобы подняться и не причинять ему лишнего дискомфорта, но наткнулась на предупреждающий взгляд и мгновенно стихла, оставив всякие попытки принять вертикальное положение. Голова раскалывалась немилосердно, горло сдавило спазмом, а тело мелко подрагивало от накатившего адреналина. У Аюми болело все, начиная от поврежденной ноги и заканчивая злополучными костяшками, на которые пришлась вся сила последней вражеской атаки, но она держалась из последних сил, чтобы окончательно не провалиться в вязкое забытье. Сначала нужно добраться до одного из Домов Глицинии, а уж там они оба смогут отмыться от крови и грязи, отдохнуть и нормально подлечиться.       — Ты как? — спросил Муичиро. Его волосы растрепались и налипли на лицо, кровоточащих царапин на щеках и подбородке стало больше. Бирюзовые глаза, в темноте казавшиеся практически черными, смотрели пристально и внимательно. — Идти сможешь?       Аюми в ответ скривилась, моргнула несколько раз и медленно, но уверенно кивнула.       — Разве у меня есть выбор? — фыркнула она, чтобы хоть немного разрядить обстановку, и к ее вящему удивлению, Муичиро, который до сих пор если и позволял себе улыбаться, то лишь краешками губ, вдруг совершенно искренне усмехнулся в ответ.       — Выбор есть всегда, — философски заметил он и задумчиво посмотрел куда-то вдаль, вновь вернувшись к привычной отстраненности в мимике и поведении. — Предлагаю переночевать в деревне, а утром отправимся к ближайшему Дому Глицинии. Сомневаюсь, что если пойдем сейчас, то доберемся туда живыми.       — Ты прав, — согласилась Аюми. — Но для начала нужно подлатать твою руку, иначе ты потеряешь сознание раньше, чем мы спустимся с холма.       Муичиро окинул ее оценивающим взглядом и покачал головой.       — Не хочу показаться бестактным, но твои раны намного серьезнее.       — Пусть так, — Аюми не стала спорить, прекрасно осознавая бессмысленность данной затеи, но и отступаться от своих намерений не желала. — Но если тебе станет хуже, на своих двоих я даже до деревни не доберусь. — Она с досадой поморщилась, кинула мимолетный взгляд на раненую ногу и вымученно улыбнулась. — Помоги мне сесть, пожалуйста.       Муичиро передвинулся, усадил ее на землю и сам устроился рядом, вытянув ноги. Аюми судорожно втянула воздух, когда очередная вспышка боли пронзила ее тысячей острых осколков, и ощутила, как перед глазами потемнело. Она задержала дыхание, чтобы зрение пришло в норму, и стала шарить непослушными пальцами по потайным карманам хаори. Сначала она вытащила моток бинтов, затем маленький бутылек с обеззараживающим раствором, и уставилась на Муичиро, который верно истолковал ее молчаливую просьбу, принявшись расстегивать пуговицы на форменном пиджаке. Обнажив левую руку, он повернулся боком, чтобы Аюми было удобнее его перевязывать, и замер, расфокусированным взглядом взирая прямо перед собой.       Рана выглядела ужасно: содранная кожа вокруг глубокого пореза свисала клочьями, словно по ней рубанули тесаком, и кровь сочилась не переставая. Жуткое зрелище, но Аюми было не привыкать. Она осторожно промыла рану и кожу вокруг нее, оторвала от мотка кусок бинта и плотно обмотала им плечо, чтобы остановить кровотечение. За то время, что она возилась с перевязкой, Муичиро не издал ни звука и даже не поморщился — только побледнел, так, что его от природы светлая кожа стала почти белой. Наверняка ему было чертовски больно, но он всеми силами старался этого не показывать.       Аюми мало смыслила в медицине и уж тем более не была врачевателем, но всегда имела при себе необходимый минимум средств для оказания первой помощи. Служба в Организации во все времена была опасна и непредсказуема, и умереть из-за пустяковой раны на первом же задании стало бы величайшим провалом.       — Целитель из меня неважный, но теперь смерть от потери крови или заражения тебе не грозит, — оптимистично заявила Аюми, пряча бинты и бутылек обратно в карман.       — Спасибо, — коротко поблагодарил Муичиро, застегнул последнюю пуговицу на пиджаке и медленно поднялся на ноги.       Аюми, которая продолжала сидеть на земле, проследила за тем, как он вытер лезвие катаны о штанину, убрал клинок в ножны на поясе и небрежным жестом поправил окончательно растрепавшиеся волосы. Клинок ничирин Аюми все еще лежал в траве, тускло поблескивая серебром, и Муичиро наклонился, чтобы его поднять и вернуть хозяйке. Она приняла катану обеими руками, прошлась цепким взглядом по темно-серому лезвию и тоже убрала оружие в закрепленные на поясе сая.       — Ну что, в путь? — Аюми попыталась улыбнуться, но улыбка вышла усталой, вымученной и совсем неискренней. Делать вид, что все прекрасно, когда тело буквально разваливается на части от боли и переутомления — задачка не из легких, но она не хотела показывать, насколько ей плохо.       В любой, даже самой безвыходной ситуации следовало оставаться сильной хотя бы внешне. Конечно, охотники на демонов, несмотря на исключительные умения и навыки, были людьми из плоти и крови, и ничто человеческое им не было чуждо, но их первостепенная задача, направленная на защиту мирного населения, не оставляла времени на жалобы и сантименты.       В бирюзовых глазах Муичиро на миг отразилось понимание. Он не стал ни о чем спрашивать, а просто протянул руки и помог ей подняться, осторожно придерживая, словно хрупкую фарфоровую куклу, которая может разбиться от любого неосторожного прикосновения. Первый шаг отдался жгучей болью не только в поврежденной ноге, но и во всем теле. Аюми замерла на месте, плотно сомкнула губы и постаралась ступать как можно аккуратнее, по возможности перенося большую часть веса тела на другую ногу.       Серп луны тускло поблескивал из-за полупрозрачных облаков, затянувших полнеба, прохладный ночной ветер ерошил волосы и забирался за ворот кимоно, приятно остужая разгоряченную после сражения кожу. Чувствуя, как глаза слипаются от переутомления, Аюми осторожно привалилась головой к здоровому плечу Муичиро и покрепче обхватила его рукой за талию.       Сердце в груди отчего-то замерло, когда он бережно приобнял ее в ответ.