Дети нового мира

      Она вернулась домой.       Аюми не могла поверить, что это происходит на самом деле. Это действительно был ее дом. Давно покинутый, покрывшийся пылью и паутиной, но такой родной и знакомый. Здесь она родилась и выросла, впервые научилась ходить и держать в руках палочки для еды. Здесь ее иллюзорное счастье рассыпалось сверкающей пылью, разлетелось осколками несбывшихся надежд.       Здесь она однажды потеряла всё, чем так сильно дорожила.       Аюми шла вперед и с каждым шагом, гулким эхом отскакивающим от стен, понимала всё яснее: это место — не её дом. Разве было здесь так тихо, мрачно и неприветливо? Разве таились по углам эти жуткие тени, от которых по коже ползли мурашки? Всё казалось таким неправильным, таким… чуждым. Пугающим.       Босых ступней коснулось нечто теплое и вязкое. Аюми замерла. Медленно опустила оцепеневший взгляд — и пронзительный крик застрял в горле, так и не вырвавшись наружу. Открывая и закрывая рот, словно выброшенная на берег рыба, она смотрела на тела убитых родителей и не смела отвести взгляд. Трагедия, повторялась с ужасающей точностью.       — Страшно, не так ли? — раздался над ухом вкрадчивый, леденящий душу голос. — Видишь, что ты наделала, Ишиока-чан?       Сердце от неожиданности подскочило куда-то к горлу, забилось громко и заполошно. Резко обернувшись, Аюми встретилась глазами с насмешливо улыбающимся Шикумэ, который хоть и умер, но выглядел так же, как в их последнюю встречу.       Попытка оттолкнуть его от себя успехом не увенчалась — он устоял на месте, перехватил её за талию, словно марионетку, и развернул обратно. Цепкие пальцы до боли впились в подбородок, вынуждая смотреть на кошмарное зрелище.       — Это всё твоя вина, Ишиока-чан. Это ты убила их.       — Я не… — прохрипела Аюми, с трудом ворочая непослушным, будто бы одеревеневшим языком. — Я не убивала их, я не могла…       — Правда? А это тогда что?       Шикумэ куда-то исчез, но легче от этого не стало — опустив взгляд, Аюми поняла, что сжимает обеими руками… нож. Лезвие, рукоять и даже бледные ладони — всё было перепачкано кровью, запятнано рдяной краской смерти. Кровь стекала по пальцам, впитывалась в одежду, застывала на коже несмываемым узором. Кровь была повсюду.       — Нет, это не я, я не могла… не могла…       Нож выскользнул из ослабевших пальцев, с глухим звоном ударился о пол, а Аюми, объятая ужасом, не устояла на дрожащих ногах и рухнула на пол. И пусть никто больше не удерживал её, не заставлял смотреть, отвести взгляд от мёртвых отца и матери она была не в силах.       Впереди, в чернильной тьме коридора раздались чьи-то осторожные шаги. Затаив дыхание, Аюми вглядывалась во мрак, пока на свет не вышла… госпожа. В изысканном кимоно, расшитом золотыми нитями, с идеальной прической и белым, как снег, лицом, она, статная и роскошная, походила на императрицу. И лишь Аюми было известно, что за прекрасной оболочкой скрывалась прогнившая насквозь душа.       — Кого я вижу, — протянула госпожа медовым голосом, от которого к горлу подкатил тошнотворный комок. — Это же наша беглянка. Неужели решила вернуться?       — Ты мертва! — воскликнула в неверии Аюми. — Ты не можешь быть живой! Ты сгорела в огне!       — Да что ты? — на ярко-алых губах заиграла елейная улыбка. — Тогда почему я стою перед тобой?       Не помня себя от вскипевшей внутри ярости, Аюми вскочила на ноги, преодолев сковавшее тело оцепенение, сомкнула пальцы на шее госпожи и впечатала её затылком в стену. Та даже не поморщилась от боли. Лишь склонила голову набок, растянув алые губы в жутком, больном подобии улыбки. Между белоснежных зубов выступила тёмная, вязкая кровь, потекла вниз по подбородку, пачкая ворот кимоно безобразными разводами. Ощущение нереальности происходящего накрыло с головой, и госпожа, ощутив её мимолетную растерянность, вдруг зашлась в приступе визгливого смеха.       — Убирайся, тварь, — прошипела Аюми, сжав чужую шею до хруста позвонков. — Тебя не существует.       — А как же я? Меня тоже не существует, сестрёнка?       Лицо ненавистной госпожи сменилось лицом Юзучи. Аюми рефлекторно разжала пальцы, отступила на шаг и вновь упала, наступив на подол собственного одеяния. Мозг отчаянно пытался найти объяснение происходящему. Быть может, она сходит с ума? Неужели именно так и выглядит падение в бездну безумия?       Когда Юзучи протянула к ней скрюченные, перемазанные кровью пальцы, Аюми вскочила на ноги и побежала прочь, не оборачиваясь. Коридор, петляя, уводил всё дальше во тьму. Она бежала, с трудом переставляя непослушные ноги, не чувствуя собственного тела, бежала, не разбирая дороги, сквозь темноту. Сердце колотилось в груди, словно обезумевшее, в ушах шумела кровь, а в голове набатом стучала единственная мысль — главное, не останавливаться. Быстрее.       Впереди забрезжил свет, и Аюми ускорилась, несмотря на то, что юката стесняла движения, а каждый новый вдох почти до боли резал пересохшее горло. Она каким-то образом не обращала на это внимания, ведомая желанием вырваться из этого кошмара.       Вложив все силы в последний отчаянный рывок, Аюми оказалась в просторном зале с колоннами, которых было настолько много, что сосчитать их не представлялось возможным. Откуда-то с потолка лился яркий свет, вот только увиденное заставило Аюми замереть в ужасе. Кажется, это место действительно желало свести её с ума — сначала тела убитых родителей, Шикумэ, госпожа и Юзучи, а теперь и… Муичиро.       Он лежал на спине в луже собственной крови, устремив в пустоту остекленевший взгляд бирюзовых глаз. Всё его тело напоминало сплошное кровавое месиво. Боги, какое чудовище посмело сотворить с ним такое?.. Нетронутой осталась лишь правая рука, по-прежнему сжимающая рукоять клинка ничирин. Лезвие у катаны было красным, точно багряное зарево рассвета.       От увиденного Аюми затошнило, хотя она не помнила, когда в последний раз ела и ела ли вообще. С тех пор, как она стала охотником на демонов, кровь, трупы и оторванные конечности воспринимались ею как неотъемлемая часть работы. Отныне боль и собственная смерть не вызывали в ней страха, ведь за время службы она навидалась всякого. Но это… это было хуже любого ночного кошмара.       Потому что самая страшная на свете пытка — видеть мёртвым любимого человека.       Аюми рухнула на колени, зарылась руками в волосы, с силой сжимая их у корней. Чтобы физическая боль отрезвила, помогла сбросить оковы кошмарного сна, который никак не заканчивался.       «Я просто сплю. Это происходит не со мной. Не со мной. Это все не по-настоящему!»       Она твердила это про себя, словно молитву, а после — распахнула глаза с судорожным вздохом, едва не перешедшим в крик. Мрачные коридоры, кровь и видения исчезли без следа, а на их месте из полумрака выросли знакомые стены Поместья Бабочки. Осознание накрыло Аюми в тот же миг, когда она поняла, что её мучил очередной кошмар, но сердце по-прежнему стучало так, словно хотело пробить грудную клетку.       Сердцу было невдомёк, что все эти ужасы были лишь проделками измученного разума.       Муичиро рядом с ней завозился, медленно приоткрыл глаза, и Аюми замерла, виновато на него уставившись. Всё-таки разбудила. Свободных комнат в поместье было более чем достаточно, но они всё равно уснули в обнимку. Осиротев, лишившись семьи и дома, Аюми позабыла, что значит чувствовать себя в безопасности, но рядом с ним все тревоги и переживания последних лет волшебным образом испарились, уступив место приятной безмятежности. Рядом с ним было так хорошо и спокойно, что в этом чувстве хотелось раствориться без остатка.       Ночные кошмары и раньше мучили Аюми. Она сбилась со счета, сколько раз вскакивала в холодном поту, с гулко колотящимся за рёбрами сердцем, не отличая реальность от наваждения. После убийства родителей это происходило с ней постоянно. Кошмары не спрашивали разрешения. Они просто приходили, превращая сны Аюми в кромешный ад.       — Плохой сон приснился?       Размеренный голос Муичиро непостижимым образом дарил ощущение защищенности, в котором она столь отчаянно нуждалась.       Аюми молча кивнула, не видя смысла отрицать очевидное. Он бы все равно ей не поверил. Кому-то Муичиро мог показаться равнодушным ко всему, что происходит вокруг, на самом деле он был чутким, заботливым, а еще невероятно внимательным. Вот и сейчас он с лёгкостью разгадал её эмоциональное состояние.       — Там был ты, — призналась Аюми едва слышно и замолчала, не найдя в себе решимости продолжить. — Мне приснилось, что ты умер, и… боги, нет, я не хочу это вспоминать.       Стоило на мгновение закрыть глаза, как темнота под веками расцветала тошнотворными картинками. Боль, кровь, смерть. Беспросветное отчаяние, накрывающее с головой. И так по кругу, до бесконечности.       — И не нужно, — Муичиро притянул её к себе и коротко поцеловал в макушку, заставив сердце пропустить удар. — Это всего лишь сны. Я в порядке, рядом с тобой. Видишь? Всё хорошо.       Аюми не знала, как так вышло, что они уснули в объятиях друг друга. Просто поняла, что не хочет оставаться одна, а Муичиро не смог ей отказать, несмотря на все правила приличия. Едва ли они задумывались об этом, отправляясь на задания, но сейчас, в тепле, комфорте и относительной безопасности, происходящее виделось ей невероятно смущающим. Особенно после того, как они целовались.       Однако теперь, лежа рядом с ним почти вплотную, она не испытывала ни грамма стеснения. Это казалось таким правильным, таким естественным, что на губах невольно заиграла мечтательная улыбка.       — О чём думаешь?       Неожиданный вопрос застал Аюми врасплох. Вынырнув из омута собственных мыслей, она растерянно моргнула и неожиданно смутилась того, каким внимательным взглядом изучал её лицо Муичиро. На щеках проступил едва заметный румянец.       — Да так, ни о чём особенном, — отозвалась Аюми сконфуженно. — Ты чего так на меня смотришь?       — Любуюсь.       Этот честный ответ заставил её покраснеть пуще прежнего и спрятать лицо в одеяле, на что Муичиро лишь добродушно усмехнулся. И как он умудрялся говорить такие вещи с абсолютно спокойным лицом? Невыносимый мальчишка. И как её угораздило в него влюбиться?       — Не смотри так на меня, это смущает.       — Неужели бесстрашная охотница на демонов умеет смущаться?       — И вовсе я не такая, — печально отозвалась Аюми, подняв к нему лицо. — Я боюсь смерти. Не своей. Боюсь навсегда потерять людей, которых люблю. Сегодня во сне я вернулась домой, но это было похоже на старую рану, которую вскрывают ножом. — Она крепко зажмурилась, прогоняя мрачные видения, и задала вопрос, мучивший её уже давно: — А тебе снятся кошмары?       — Постоянно, — кивнул Муичиро. — Сколько бы лет ни прошло, ночами я всегда возвращаюсь в тот день, когда потерял Юичиро. Снова и снова я переживаю этот кошмар, а утром просыпаюсь и понимаю, что ничего не могу изменить. Лекарства от смерти не существует. Я смирился с тем, что боги забрали его у меня, но иногда думаю о том, как сильно хочу увидеть его снова. Хотя бы на миг.       Его голос звучал так тихо и печально, что у Аюми болезненно защемило сердце. Впервые с момента их встречи она видела Муичиро беззащитным, таким уязвимым в своей искренности. Он редко заговаривал о погибшем брате, но сегодня обнажил перед ней душу, открывшись с новой, неведомой доселе стороны. Так вот, оказывается, каким он может быть, когда не приходится держать эмоции под контролем.       — Расскажи мне о нём, — попросила Аюми, заглянув в его потухшие глаза. — Каким он был?       — Добрым, — ответил Муичиро без раздумий. — В детстве мы с ним были не разлей вода, но после смерти родителей Юичиро замкнулся в себе и отгородился от меня. Отчего-то он решил, что будет в одиночку нести ответственность за нашу семью, и с каждым годом мы всё сильнее отдалялись друг от друга. Я думал, что он ненавидит меня, но лишь перед тем, как потерять его навсегда, понял, что это не так. Юичиро злился на меня, отвергал, его раздражала моя беспечность, но он действительно заботился обо мне. До самого конца.       — Нет на свете страшнее несчастья, чем терять тех, кто нам дорог…       — Поэтому я понял, что должен стать сильнее. Чтобы больше никто не посмел навредить тем, кого я люблю.       Аюми растроганно моргнула. Не сумев подобрать нужных слов, она нашла под одеялом его руку и переплела их пальцы, выказывая этим жестом свою молчаливую поддержку.       — Спасибо, что рассказал мне об этом.       Благодарная улыбка Муичиро послужила ей ответом. Он притянул её к себе, обнимая так нежно и осторожно, словно она была создана из тончайшего хрусталя. Аюми такое трепетное отношение даже позабавило. Не было никакой необходимости в том, чтобы защищать её, ведь она, прошедшая сквозь ад на земле, и сама могла постоять за себя, но Муичиро намеренно вёл себя так, чтобы хотя бы рядом с ним она ощутила себя обычной девушкой. Которой не нужно держать рядом с подушкой катану, боясь внезапного нападения, которой не нужно тревожиться о чужих жизнях и рисковать своей собственной.       Хикари-сенсей учила Аюми быть сильной и полагаться исключительно на себя, но иногда ей чертовски сильно хотелось побыть слабой. Хотя бы рядом с Муичиро, который одним своим присутствием пробуждал в её душе настоящую бурю эмоций.       В его объятиях было так хорошо и спокойно, что выбираться из них не хотелось. Как будто Аюми оказалась там, где и должна была быть.       Она не строила планов о будущем, памятуя о том, что может распрощаться с жизнью в любой, даже самый неожиданный момент. Глупые грёзы виделись ей нерациональной тратой времени, поэтому Аюми заталкивала их в самый дальний уголок сознания, чтобы не отвлекали лишний раз. Но иногда, ночью, перед тем, как провалиться в сон, Аюми всё же мечтала. О разном.       О счастливой жизни рядом со своей семьёй, которой у неё больше не было.       О своей собственной семье, которая у неё вряд ли когда-нибудь появится.       О мире без демонов.       Сожаление затопило её до краев, словно вода чашу, и только натренированная выдержка помогла не измениться в лице. Не хватало ещё впасть в уныние, предавшись тягостным мыслям о несбыточном. Нужно сохранять ясность ума.       — А теперь давай спать, — улыбнулась Аюми, как ни в чём не бывало. — Нам не нужно никуда спешить, но ты ведь всё равно проснешься ни свет ни заря.       — Проснусь, — согласился Муичиро. — Но тебя будить не стану. Вместо этого буду охранять твой сон от всяких жутких монстров.       С этими словами он привлек её к себе, коротко коснулся губами щеки, оставляя на ней невесомый поцелуй, и пожелал:       — Доброй ночи.       — И тебе, — эхом отозвалась Аюми и прикрыла глаза, проваливаясь в долгожданный сон.       Больше этой ночью кошмары её не тревожили.

***

      Спустя два дня их вороны уз принесли новость: пришло время отправляться в штаб охотников. Если с Муичиро всё было ясно, как день, то по какой причине вызывали её, Аюми могла лишь предполагать.       — Думаю, они узнали о том, что мы столкнулись не только с Шикумэ, — помрачнел Муичиро.       — Чувствую, мне устроят допрос на тему того, почему я упустила еще одну Низшую Луну, — невесело усмехнулась Аюми. — Они ведь ещё не знают, что она моя сестра, которую я оставила в живых и спрятала.       — И не узнают, — твёрдо отозвался Муичиро, сжав её ладонь в своей. — Мы будем держать это в тайне столько, сколько потребуется.       Аюми удручённо покачала головой.       — Из-за меня ты вынужден покрывать демона. Не думала, что всё зайдёт настолько далеко.       — Я сам принял это решение. Не из-за моих чувств к тебе, а потому что понял: так будет правильно.       Его слова стали для Аюми тем самым успокоением, которого ей так сильно не хватало. Потому что позволили в очередной раз убедиться: что бы ни случилось, он будет на её стороне. Мечтать о большем она и не смела.       — Теперь ты станешь Столпом, — заметила Аюми. — Станешь ближе к начальству, найдешь себе ученика и даже сможешь отстроить отдельный дом.       — И всё равно не появляться там неделями из-за постоянных заданий.       — Жизнь такая переменчивая, — задумчиво промолвила Аюми. — Главное, чтобы нам было к кому возвращаться, верно? Ведь дом — это не место, а люди, которые нам дороги.       Муичиро в ответ лишь кивнул, а после — запрокинул голову к однообразной голубизне неба, на которой не виднелось ни единого, даже самого крохотного облачка. Несмотря на раннее утро, в воздухе уже ощущалась характерная для конца июля духота. Следовало поторопиться, ведь к полудню, когда солнце поднимется ещё выше над горизонтом, черная ткань формы нагреется до такой степени, что им придется снимать пиджаки, чтобы не расплавиться от невыносимой жары. К счастью, демоны в солнечную погоду тоже прятались в тени.       — Ну что, готов к очередному путешествию? — Аюми взяла Муичиро за руку, и он с готовностью переплел их пальцы.       — Только если ты будешь рядом со мной.