Самая общая теория всего

Сентябрь 2020. В зале-ресторане отеля «Хризантема» как раз до того, как официанты подоспели со вторыми блюдами, в тарелку супа лицом упал мертвый Брайан Адамсон. Его телохранители после десяти минут подражания каменным статуям оживились. Через четверть часа о кончине знало все здание и около десятой части населения Минска, где произошел инцидент. Находясь под прикрытием, следующим утром канадский агент должен был выступить на конфиденциальной встрече с докладом. Речь шла о преступной группировке: на просторах компьютерных систем она была настолько могущественной, что малая заметка о них в личном дневнике грозила крахом целого сервера. Из всевозможных вариантов дискуссий разработка плана тет-а-тет была самым разумным. Виноватых в убийстве искать не пришлось. Адамсон имел сведения именно против той банды, о чем она явно прознала и, не допустив распространения сведений о себе, выкорчевала первый же информированный сорняк. Предвидя такое развитие событий, разведчик не сплоховал: он оставил гласную наводку личной охране, но та умерла час назад, еще до приезда в гостиницу. Около его трупа суетилась запасная партия. Экспертиза на месте не дала результата – яда либо вспомогательных предметов, с помощью которых можно его ввести, не было ни в еде, ни на одежде, хотя быстрый анализ крови говорил об обратном. В случае с одеждой это было даже невозможно, потому что, зная о популярности мелких жучков, транслирующих все переговоры из закромов верхней одежды, Адамсон полностью менял уличный гардероб каждые три часа. Один из троих членов личной охраны вышел в коридор проветриться – по сравнению с количеством полиции и патологоанатомов в зале, там было свежо и безлюдно. Мужчина оперся спиной о стену около высокой двери, обнесенной лентами «НЕ ПЕРЕСЕКАТЬ», чтобы перевести дух после долгого беспокойства. Его работодатель умер меньше, чем через час после того, как нанял его. Не лучший пункт для послужного списка, если работа заключается в том, чтобы предотвращать его смерть. - Здравствуйте, - вдруг донеслось со стороны. Охранник погрузился в мысли слишком глубоко, чтобы понять, что к нему обращаются, и даже не заметил бы собеседника, не будь он очень высоким. - А? – он крутанул головой и непривычно для себя поднял взгляд. Незнакомец был почти два метра ростом, а его позвоночник будто бы не мог встать иначе, кроме как величественно прямо. Лицо было островатым, с четкими скулами, как у злодеев, которые гнусаво хихикают и отращивают козлиные бороды, но совсем молодым. Серые глаза не выдавали почти ничего. Волосы (они были бледно-русыми, почти бесцветными) были педантично зализаны назад, но кудрявились на затылке, создавая пушок, и ложились на лоб аккуратной челкой, зачесанной в сторону. Парень в сером костюме опирался на трость с зеркальной лакировкой и позолотой на кончике. - Уильям Гарлик XV, - представился он. - Кто? – охранник сощурился. Упомянутое имя запустило у него в голове процесс, который предвещал быть долгим без толстой подсказки. - Ребенок Миллениума, - напомнил юноша. - А-а, ребенок Миллениума, - мужчина выразил уважение, отпрянув от стены и встав смирно, но ни механика, ни художницы, в собеседнике не распознавал. - Детектив, - дал еще одну наводку незнакомец, перетерпел вопросительный взгляд и добавил. – В детстве я побеждал во всех интеллектуальных телешоу, пока не подрос и не перестал быть миленьким вундеркиндом, - взгляд скользнул в сторону с сомнением. - Или я всем надоел своим невыносимым характером и тем, что выкрикивал ответ в основном до того, как ведущий успевал озвучить вопрос до конца. Даже если не моя очередь отвечать, - он снова посмотрел на охранника. – Нельзя сказать наверняка. - А-а, я тебя помню, - мужчина закивал, - про тебя тот смешной ролик был в интернете. Юноша позволил себе спросить: - Который из них? - Ну, тебе было лет двенадцать, и ты кричал на всех, что они расисты, потому что не засчитали тебе один балл, хотя ты и так побеждал. Уильям принадлежал к европеоидной расе, равно как все из видеоролика. Парень склонил голову и выпустил через ноздри весь объем своих легких, чтобы успокоиться. - Который из них? - Оу, - мужчина чуть не поперхнулся от смеха, но сдержался, - ты еще говорил ведущему, что у него проблемы с дикцией, а в конце ты сломал тростью колесо Фортуны, или как его, и у тебя нога отпала. - Отойдем от этой темы, - сказал юноша вместо «Который из них?». – Я могу предложить вам свои услуги частного детектива, - заговорил он, придав лицу изначальный официоз. Первая половина диалога не оставляла охраннику ни единого повода воспринимать этого человека всерьез. - Детектива? – переспросил он. - Да. - А ты не будешь бить меня тростью? Уголки рта юноши поползли в разные стороны совсем не от улыбки. - Если у вас не будет проблем с дикцией и вы не будете вести себя как расист. Мужчина оставался непреклонным. - Я не могу пустить случайного человека сомнительной личности на место преступления. Свободен. Детектив прищурился и, сосредоточившись на чем-то, посмотрел собеседнику прямо в глаза. - Жертва – ваш начальник. Вы проработали у него очень недолго, даже слишком недолго, и от его безвременной кончины вас не покидает мощное чувство стыда. Помимо того, вы переняли у него какую-то эстафету (я полагаю, он передал вам информацию о своих потенциальных убийцах), и есть шанс, что следующим скончаетесь вы. Вас это тревожит. Охранник вовремя сомкнул рот, чтобы не светить отвисшей челюстью. - Ладно, это было неплохо, - говорил он спокойно, но глаза горели удивлением. – Как вам удалось это узнать? - Профессиональный секрет, - Уильям пожал плечами с безразличием, будто умолчал далеко не по своей воле, а по чужой. Мужчина тотчас насторожился. - Тогда у меня есть повод думать, что тебя послали те самые убийцы, чтобы прикинуться детективом с волшебными методиками расследования. - Естественно, - заговорил Уильям с ударившей в голос гадливостью. – Мое гипотетическое начальство настолько хитро, что вы его разоблачили прямо на месте. А еще у меня в трости динамит, и, когда я вас буду ею бить, взрывчатка рванет и убьет вас и заодно всех участников расследования. Я упоминал, что я к тому же расист? Верность догадки телохранителя срывалась по многим причинам. Проверка на наличие оружия происходила на входе, вычислить личность человека и алиби за последнюю неделю было нетрудно, а причина, по которой его вообще стоило сюда подсылать, кроме как убить следующего бегуна извещательной эстафеты, упорно не наличествовала. - Ладно, - медленно, будто до сих пор взвешивая решение, произнес мужчина, - проверим-ка мы твою личность. Если все будет нормально, может, я тебя и пущу. *** После двадцати трех попыток вклиниться в расследование, чтобы проявить свои способности и начать карьеру сыщика, Уильям достиг желаемого. С родителями-собственниками крупной банковой компании он часто путешествовал и много раз находил наводненные сотрудниками полиции полигоны самореализации, но доселе его ни разу туда не впускали. Детективу гадко было признавать, но ему помог случай. Парень понимал с трудом, как работала его способность, близкая к сверхъестественной, – читать чувства, но сведения по делу он смоделировал из сильных эмоций, которые сквозили во взгляде охранника. У юноши даже и не было времени разобраться, что к чему, ведь озарение и ясность били по нему молнией слишком редко и эфемерно, в данном случае, единожды за двадцать четыре попытки показать себя миру. Что бы это ни было, дальше он намеревался применять только логику и приземленный анализ. На месте преступления было шумно от разговоров. Следователь с видом уставшего от мира человека объяснял что-то младшим сержантам; за одним из круглых, накрытых белыми скатертями столов у официантов брали показания, за другим, полностью оголенным, группа из трех медиков обсуждала изученное под микроскопом (заумный прибор со сменными линзами был подсоединен к коробку, похожему на системный блок). Своим появлением Уильям оборвал всецелое многоголосие разом, будто бы вырвав от него штепсель. Встреченный у входа охранник представил детектива всем остальным. Люди смотрели на ребенка Миллениума по-разному: с недоверием, изумлением, сомнениями и интересом. Кто-то узнал его по старому видеоролику. Уильям чувствовал вознесение. Если спросить его, где он любит находиться большего всего, то детектив непременно ответит, что в центре внимания. Хоть он и знал, что стоит на тончайшем лезвии и что осечка станет гарантом провала, он не нервничал. Полиция объяснила детективу все исконные сводки по делу и результат экспертизы. На ладонях Адамсона обнаружили частицы яда, проникающего в организм путем тактильного контакта и останавливающего работу сердца через определенный срок. Какой – неизвестно. - … ясно только одно, - продолжал свою мысль следователь, - если жертва весь день вплоть до прибытия в ресторан ходила в перчатках, то заразиться могла исключительно здесь, - он развернулся на месте и резко отдал приказ сослуживцам. - Изучить все предметы, которых касался Адамсон. - Будет сделано, - раздалось в ответ. Следователь обратился к Уильяму: - Вот дело и раскрыто. Осталось только найти предмет-разносчик, - он замолчал ненадолго, разминая позвоночник с хрустящими суставами и демонстрируя, как сильно уважает собеседника. – Ваши услуги не понадобились. Можете считать это короткой экскурсией. Юноша прищурился, но не вычитывал чувства следователя из его глаз, а глядел на него как на олуха. - Я прямо представляю этого убийцу в вызывающем костюме ниндзя с большим черным респиратором наготове, на котором нарисован злобный белый череп, как он скачет по всему ресторану на носочках и прямо на глазах у прислуги опрыскивает столовые приборы. Ах, простите, - прервал он себя, хлопнув ладонью по груди от досады, - тогда умер бы ДАЛЕКО НЕ ОДИН ЧЕЛОВЕК. В таком случае преступник весь вечер вальсировал у Адамсона под носом и заражал каждый предмет, которого тот собирался коснуться. А еще он расист, потому что череп на яде белый. Дедуктивные выводы! Публика позволила себе пару смешков. Одна из официанток робко подметила схожесть Уильяма с Бенедиктом Камбербетчем (от сравнения у детектива свело зубы, но он не бил тростью женщин). Если следователь разозлился на юношу, то только внутренне, потому что в ответ он снисходительно улыбнулся: - Раз так, вундеркинд, можешь осмотреть труп сам, и сказать, когда и как он контактировал с ядом. Пройдем в морг? Уильям фыркнул: - Я уж понадеюсь, что вы не такие профаны, что экспертиза группы УЧЕНЫХ даст меньше пользы, чем трехминутный осмотр любителя с улицы. Однако же я могу определенно точно сказать, где находится яд, или почему искать «разносчик» будет тяжело. Иными словами, улики преднамеренно уничтожил сам Адамсон. Без смежных обсуждений и разногласия, зрители уже наблюдали за Уильямом одним цельным взглядом. Детектив с трудом утаил улыбку удовольствия. - Избегая назойливых жучков, которые могут спрятать в одежде, Адамсон менял комплект одежды каждые три часа и, ясное дело, избавлялся от старых. Он мог хоть сжигать их, хоть выбрасывать в канализацию, хоть за неимением фантазии оставлять на помойке. Моя гипотеза такова, что разносчиком был костюм, или его элемент, а именно – перчатки. А теперь скажите мне, - Уильям не обратился к кому-то конкретному, а посмотрел на всех поочередно, нагоняя напряжение, как ведущий телевикторины перед самым трудным вопросом, - предыдущая группа охранников, умершая, как выяснилось, от этого же яда, была в перчатках, или нет? Один из сержантов, сидевший за столом с блокнотом и до того бравший показания у официанток, встал с места: - Перчаток не было, - сказал он твердо. - Благодарю, - кивнул Уильям. – Также известно, что из аэропорта в ресторан Адамсон ехал не на обычном такси, а ради конспирации сменил три маршрутных такси. Обратим внимание на это. Машина была белой, значит, водитель – расист… - Что? – возмутился следователь. - Проверяю, слушаете ли вы меня, - пояснил детектив и перевел взгляд обратно на толпу. – Телохранители не были одеты в перчатки, а Адамсон был. И, согласно моей позиции, Адамсон заразился от собственных перчаток, снимая их при смене облачения. Делаем вывод, что все трое коснулись одного зараженного предмета. Я не думаю, что Адамсон сглупил бы настолько, что они вчетвером попались бы в ситуацию, когда проходящая мимо бабушка просит их ВСЕХ донести смертоносные пакеты с продуктами, или что-то наподобие того. Предмет не был и стационарным, вроде дверной ручки общественного доступа, иначе, как я говорил прежде, УМЕРЛО БЫ МНОГО ЛЮДЕЙ и эту закономерность как минимум бы ЗАМЕТИЛИ. А теперь, внимание, оставлю самое доступное звено размышлений для вас, - Уильям провел тростью перед собой, указывая на каждого поочередно, подобно блистательному конферансье. - Маршрутное такси. Все четверо этого коснулись в порядке вещей. Никто не обнаружил, чтобы по одинаковой причине умерло много людей. Что же это? Зрители молчали. На лицах пестрили неуверенные догадки, тугие раздумья, лень с выжиданием в единой мысли, что думать напрасно, а детектив все равно не расскажет, и очарованный интерес. Уильям удивился, что никто из местных жителей не пришел к выводу в отличие от него, чужестранца из Уэльса, но с неизменным самолюбием выдал ответ: - Деньги за проезд, - сказал он и встретил волну вздохов и причитаний «Я так и знал». - Как деньги за проезд? – серчал следователь. – Они зараженные же как-то попали сначала в кошелек и… - РАСИЗМ, - юноша распахнул глаза и поднял нос еще выше, - сколько изящной аргументации таится в слове из шести букв… - Я молчу, - следователь услужливо отступил. Детектив снова обратился к публике: - Четверо сменили три маршрутных такси, а не ехали на одном, потому шанс, что хоть раз все сядут не на последних сиденьях, а где-то в середине салона, был астрономическим. Время было вечерним, час пик, все возвращаются с работы домой, машина переполнена. Хочу заметить, что в ваших маршрутных такси до сих пор работает система передачи денег за проезд лично водителю из рук в руки. Подставной человек, выбравший место аккурат позади телохранителей и Адамсона, попросил передать деньги вперед, что было в порядке вещей, потому как салон был набит битком и дойти самостоятельно было невозможно. Либо зараженные купюры передавались в несколько заходов, либо все четверо стояли в проходе цепочкой. Одним словом, ничего вызывающего в этом не было, - детектив сделал паузу, и продолжил говорить, едва следователь снова раскрыл рот. - Вы вовремя одумаетесь, что в таком случае умер водитель и несколько пассажиров. Все верно. Однако актуально много факторов, почему это останется незамеченным. Во-первых, вспомните, какой сейчас год, и подумайте об основном контингенте маршрутных такси. Вы верно придете к выводу, что им пользуются по большей мере неприспособленные к новым видам транспорта старые люди, чья смерть не будет большой неожиданностью (среди водителей тоже остались только старики, неприловченные к работе с новизной, я полагаю), либо же пассажирами были слишком обычные люди, чтобы их смерть рассматривалась как неестественная сразу же, а не после осмотра патологоанатомом уже на следующий день. Во-вторых, раз такси шло через самый центр, весть о людях, скорее всего живущих в совершенно разных частях города, умерших в один день из-за тривиально сердечного приступа, не покажется подозрительной. Вдобавок, водитель и пассажиры тоже могли быть в перчатках, нынче достаточно холодно. Делаем вывод, что все они расисты, кхем, что моя догадка довольно правдоподобна. Публика пораженно молчала, хотя Уильям ждал аплодисментов. Юноша положил обе руки на рукоять своей трости, покрутив ее на месте от секундной неловкости, и проговорил, обращаясь к полицейской части слушателей: - Можете проверить у себя в базах данных, кто умер от сердечного приступа практически в одно время с тремя телохранителями. Если все ехали в том самом маршрутном такси, то я совершенно прав. Полицейские вышли из транса и принялись звонить в участок. После быстрой проверки выяснилось, что детектив не ошибался. Два с половиной часа назад от сердечного приступа умерла пара пенсионеров и водитель той самой машины. И только сейчас Уильяму зааплодировали. Один за другим, сначала неуверенно, а потом с искренним уважением, люди обращали на него взгляд и хлопали с несомненным признанием. В считанные секунды юноша достиг упоения. Прямо здесь, в масштабе обеденного зала сбылась его основная мечта. - Ладно, - протянул следователь, чьи чувства по поводу детектива оставались неопределенными, - это было неплохо. Я б никогда не подумал, что ты смыслишь в устарелом общественном транспорте. Чистое счастье не вывело из голоса юноши ни грамма надменности. - Изучаю историю, знаете ли, - сказал Уильям вместо того, чтобы признаться, что, несмотря на путешествия с родителями, из-за разногласий в семье свои карманные деньги он обеспечивал сам. Потому за неимением постоянной работы он передвигался по городу не самым роскошным путем. – К слову, с вас триста евро. *** Детектив возвращался в номер с досадой, потому что триста евро ему не дали. Однако, вопреки итоговой безвозмездности, Уильям радовался первому опыту – у него попросили визитку. Юноша ехал в лифте один, потому, пользуясь минутой одиночества, уткнулся в свой телефон, чтобы уделить ее раздумьям о давнем сообщений, полученном от незнакомого абонента:

«Я тут составил что-то вроде рейтинга детей Миллениума. Из нас четверых ты самый жалкий. Гильермо Стеллс.»