***
Платон хотел дойти до выхода и принять лекарство, чтобы временно заглушить боль в спине. Дойдя до середины, он почувствовал сильную острую боль позвоночнике, которая затуманила разум, и Земцов потерял сознание. Мужчина не слышал и не чувствовал, как его пробовали привести в себя, даже нашатырь не помогал.***
Лиза сидела рядом с кроватью, на которой лежал Платон. У него случился сильный болевой шок, из-за которого его долго не могли привести в себя. Когда же Филатова заметила тугую повязку вокруг поясницы, сразу отправила его на рентген и приказала сделать обезболивающие. Получив результат, она была шокирована, ведь в руках держала тайну своего коллеги: перелом в седьмом, восьмом и девятом позвонках грудного отдела. Теперь было ясно, почему он такой загадочный и скрытный. Около семи утра, почувствовав запах медикаментов, Платон открыл глаза. И то что случилось дальше, было для него настоящим шоком. Он не чувствовал ног. — Как самочувствие, Платон Ильич? Что-то случилось? — Лиза заметила, как он пришёл в себя, также, как и испуг на его лице. — Нормальное самочувствие, ничего не случилось, просто спина прихватила чуть сильнее обычного, — он не хотел говорить о том, что у него отказали ноги, ведь подумал, что они онемели от потери сознания, и через несколько минут все будет хорошо. — Я же вижу что что-то не так. Признавайтесь, что случилось? — Я не чувствую ног, — Земцов сдался и сказал правду. — Сейчас позову Евгения Васильевича. Филатова была не менее шокирована, чем Платон. Неужели его парализовало? Ответ знал только тот человек, который в этом хорошо разбирается. И это Евгений Васильевич.***
— Ну вот, а ты говорила, что умрёшь во время родов и дочку не увидишь. Варя сидела на краю кровати и держала на руках свою девочку, которую назвала Дашей. — Спасибо врачам, особенно Платону Ильичу, если бы не он — я так и не увидела бы Дашу, — девушка светилась от счастья, также как и её муж Саша. — Да. Побольше таких врачей как он. Я, кстати, слышал, что он сейчас на больничном, что-то со спиной, — мужчина, сказав последнюю фразу опустил голову. Его дедушка тоже когда-то получил травму спины, но врачи не смогли его спасти.***
— Ну что я могу сказать, — Евгений Васильевич посмотрел на рентген, — вот это Ваше теперешнее состояние, результат не пройденного до конца лечения. — Это я и так знаю. Что мне делать дальше? — Что дальше? А ничего дальше. Если в течении месяца не сделать операцию, которая у нас не делается, а на Западе, Вы и сами знаете. Платон закрыл глаза. К сожалению, это оказалось правдой. Сейчас парализовало ноги, через месяц — и все тело. — Может, не стоит так сильно отчаиваться, ещё есть месяц, — Лиза села рядом, — а где Вы получили эту травму? В Монголии? — В Монголии. Хотел построить свой дом, деньги были, заработал. Я договорился, чтобы меня взяли на борт грузового вертолёта, который летел домой на два дня раньше, — он сглотнул, ставший в горле ком, — вертолёт упал в горах, нас нашли на третий день. Из шестерых в живых осталось двое. Меня шердак спас: сначала смягчил удар, потом зацепился за камень, иначе я упал бы в расщелину. — Что такое шердак? — Шердак — это сила, валяный ковёр из овечьей шерсти. Когда они узнали, что я хотел построить дом, собрались возле миссии и закутали меня в него, хотели чтобы в доме всегда было тепло и уютно. — А что дальше? — Операции. Несколько сложнейших операций, на которые ушли все деньги. Елизавета Юрьевна, извините, но, я хочу сам побыть. — Конечно, отдыхайте. Лиза ушла, а Платон остался сам. Страшно представить, что будет дальше, а может, его пациентка права, и все будет хорошо? Но он не знал ответы на свои вопросы, ни что теперь делать, ни как дальше жить.***
— И здесь тоже подпишите, — Савина указала на отчёт за прошедший месяц, — спасибо. — Марина Станиславовна, Вам было известно о травме Земцова? — Да. — Тогда почему мне ничего не доложили, — Филатова выгнула бровь. — Я думаю, что не стоит докладывать начальству о личных проблемах медперсонала. Я сначала подумала, что у доктора Земцова проблемы с наркотиками. Он мне принёс справку — все чисто. — Значит есть справка, и Вы белая и пушистая? — Да, я белая и пушистая, в отличии от Вас! Это Вы взяли на работу наркомана и инвалида. — Я взяла ещё и Вас, так что прошу не забывать об этом. Савина, недовольная выговором, вышла, при этом громко хлопнув дверью. А Филатова после её ухода думала о том, как помочь Платону.***
На следующий день перед работой Лиза решила зайти к коллеге, и не с пустыми руками. — Доброе утро, Платон Ильич, можно? — Можно, проходите, — Земцов был рад её видеть, его что-то притягивало к ней. — Я Вам пельмени принесла, — Филатова дала ему судочек, — это не магазинные, я сама лепила. — Лепка пельменей укрепляет нервную систему. — Не знаю, как там Вашу систему, для меня лепка пельменей — это гражданский подвиг. — Вкусно. — Платон Ильич, почему к Вам жена не приходит. — Нет у меня жены, бросила она меня и ушла с ребёнком на руках. Сказала: «Сын не твой. Не пытайся и не ищи с ним встречи». Но я знаю, что мой, сердцем чувствую. — И Вы ни разу не видели собственного ребёнка? — Видел, только издалека и на фотографиях. Почему я с Вами такой откровенный, — Платон посмотрел на Лизу, — сам с себя удивляюсь. А за пельмени спасибо! Честное-акушерское!***
Вечером Филатова собралась идти домой, как вдруг в дверь постучали. Открыв её, она поняла, что только стоящий перед нею человек может помочь Платону.