***
Два часа спустя
Реанимация. Платон понемногу начал приходить в себя. Когда он открыл глаза, увидел размытый силуэт Себастьяна Мореля, наклонившегося над ним. — Как Вы себя чувствуете? — хирург присел на стоящий рядом с кроватью стул. — Я почти ничего не чувствую, — мужчина попытался пошевелить ногой, — Как прошла операция? — Всё нормально, так надо, Вы отходите от анастезии. Операция прошла успешно, так что, скоро будете бегать лучше прежнего. — Большое Вам спасибо! — Ну, не меня благодарить надо, а коллегу Вашу. Это она Вам помогла, а я сделал то, что от меня требовалось. Отдыхайте, — сказал француз и вышел из реанимации. Как только дверь за Себастьяном закрылась, Платон задумался. И правда, сейчас он снова может жить как нормальный человек, без ежедневной боли и страха, что его тайну раскроют и уволят с работы. Теперь этого всего не было в его жизни, оно ушло навсегда, благодаря одной женщины, которой Земцов не побоялся все рассказать.***
— Лиз, помнишь молоденькую девушку, с которой Заболотин ходил? — Вита сделала глоток чая. — Да, помню. А что? — Я, собственно, поэтому и пришла. Так вот, полчаса назад, он приходит ко мне с ней и просит устроить на полставки уборщицей в гинекологии. — Так, с этого момента подробней, — попросила начмед, размышляя о том, почему Максим Викторович привел её работать, и ещё в его отделение. — Я начала расспрашивать, кто это за девушка, и почему на полставки? Сама знаешь, мало кто захочет так работать. Он мне ответил. Знаешь кто это? — Кто? — Его дочь от первого брака. Только не знаю, стоит ли ему верить? — Дочь? Ничего себе. Так это… — Простите, — в кабинет постучалась Татьяна, — Себастьян Морель попросил передать, что Платон Ильич пришёл в себя. — Ладно, пойду я. Ещё в 5 палате капельницу ставить. Спасибо за чай, — поблагодарила старшая медсестра и вышла.***
Филатова стояла под дверью реанимации и никак не решалась зайти. Она хотела зайти к коллеге и спросить о самочувствии, но не хватало решительности. Внутри поднималась какое-то неприятное предчувствие, как и перед тем, когда Платон потерял сознание в операционной. Преодолев страх, женщина набралась смелости и постучалась в дверь. — Можно, Платон Ильич? — Да, конечно. Проходите, — увидев её, мужчина улыбнулся. — Как самочувствие? — Отлично! Даже не верится, что весь кошмар позади и теперь все будет совсем иначе. Елизавета Юрьевна, спасибо Вам огромное, за то, что помогли мне стать на ноги. Если бы не Вы, неизвестно, смог бы когда нибудь ходить ещё или навсегда остался бы инвалидом. Я в большом долгу перед Вами. — Платон Ильич, какой долг? Мне нужен хороший врач, будет хороший врач — будет много пациенток. Так что, никакого долга у Вас нет. — Врёте, Елизавета Юрьевна. Интуиция. — Ладно, отдыхайте, — Лиза тепло улыбнулась Платону и вышла из реанимации. Она соврала ему, почему так много для него делает. Сейчас блондинка не могла рассказать коллеге о своей любви, поэтому, не найдя других слов, сказала, что делает это ради больницы. Филатова знала, что его интуицию не подведёшь, только вот посчитала нужным, пока что, не говорить Земцову правду. Пребывая в своих раздумьях, она и не заметила, как ей навстречу с улыбкой на лице идёт один человек.