Следующие слова, сошедшие с моих уст, шли из таких глубин души, что все предыдущие мои речи показались мне ложью.
***
За окном уже была глубокая-глубокая ночь. Из приоткрытого окна дул прохладный ветер, который заставлял зябко поёжиться, лёжа на неудобном, твёрдом футоне, который явно видел свои лучшие годы. Мне даже удалось заметить на нём старые пятна крови, которые, видимо, остались от прошлых генинов, которым посчастливилось не потеряться в лесу и добраться до места назначения. Я лениво пялилась в темноту, даже не пытаясь заснуть. Стоило конечно: весь день мы провели с Наруто в нервном ожидании новостей о Саске и Орочимару. Нашего сокомандника забрал Шисуи, пообещав вернуть того к вечеру. Обещание он, как ни странно, сдержал, и Саске явился под наши очи с перекрытой каким-то странным фуином печатью. Когда Учиха буквально оттащил меня от себя, я обратилась к его кузену: — Что с Орочимару? — А вот это уже не ваша юрисдикция, мелочь. Дрыхните и попытайтесь не завалить экзамен, — раздражающе ухмыляясь, поддел Шисуи. — Коротиза, тебя это особенно касается, даже полудохлый Саске вызывает во мне больше уверенности. — Чего-о-о? — деланно возмутился Наруто, вскинув руки. — Шисуи, Мари-чан сильная, не говори так! Саске только тяжело вздохнул, улёгшись на футон и отвернувшись от начинавшегося представления. — Да слабачка она. Сла-бач-ка, — по слогам проговорил… мистер-длинные-реснички, оттянув веко и показав язык. — Заткнись, патлатый, — огрызнулась я, попытавшись стукнуть нахала по голове. Окончилась моя попытка тем, что я разъярённо трепыхалась, когда мне скрутили руки и уложили мордой в пол. — Выбирай выражения, мелочь, особенно с теми, кто сильнее тебя, — ехидно произнёс Шисуи, больно дёрнув меня за прядку. — Вот увидишь, гад, я тебя в асфальт закатаю, а потом ещё и сверху попрыгаю! — прошипела, безуспешно силясь вырваться из крепкой хватки. — Про все твои похождения расскажу! — Ммм, и ещё наверное Итачи пожалуешься? — дразняще спросил парень, жестче прижав колено к моему позвоночнику, намекая на мои предыдущие доносы старшему брату Саске на этого придурка. — Ему особенно! — ни капли не смутилась этого обстоятельства. Только Итачи-сан находит управу на этого негодяя, обижающего всех и вся. — Неправда, меня все любят, кроме тебя, — не остался в долгу АНБУ. Ой, я сказала это вслух? — Продолжай думать так же, — насмешливо фыркнула, после чего меня опять дёрнули за многострадальную прядку. Да так и вырвать её можно, изверг! Благо, Наруто не смог больше терпеть такое отношение к названной сестре от своего кумира (моё досадное упущение), и напрыгнул на него сверху, громко объявляя, что он не позволит так издеваться надо мной любимой. Шисуи театрально ахнул и мягко стащил Узумаки со своей спины, наконец-то освобождая мои конечности. Злобно зыркнув на усмехающегося брюнета, который начал катать Наруто на своих плечах, я с независимым видом прошествовала до своего временного спального места, взяв пример с Саске, который, кажется, уже умудрился задремать. Золотой ребёнок, нужно поучиться у него. Демонстративно отвернувшись, я крепко закрыла глаза и крайне убедительно притворилась, что сплю. Этот невербальный посыл означал, что всё, меня не трогать! Но как только Наруто угомонился, мистер-я-самый-классый-и-крутой подошёл ко мне и уселся возле моего футона. — Мари-ча-а-ан, — ноль реакции. — Изана-а-а-ами, — опять же, полное и стойкое игнорирование. Меня нет, я сплю, ты разговариваешь сам с собой, АНБУшник, просто отстань. — Короти-и-иза, — прямо в ухо протянул парень, и такой наглости я стерпеть не смогла! — Слушай, вам в АНБУ там совсем что-ли заняться нечем? Вали по своим делам, девушку какую-нибудь осчастливь, а лучше две, чтобы я смогла им рассказать друг про друга, — глумливо хихикнула я, перевернувшись обратно к Шисуи. Тот сидел на корточках, не отрывая пяток от пола, как заправский гопник на районе, и внимательно смотрел мне в глаза. — У меня что-то с лицом? — хмуро поинтересовалась у брюнета, не зная как интерпретировать такой странный взгляд. Тот весело хмыкнул, а после сказал: — Да вот думаю, этот ж в каком чане с химией нужно было так искупаться, что волосы аж в синий перекрасились. — Это мой натуральный цвет, — вяло возмутилась я. — Да-да, а то как же. Просто не хочешь признавать, что неуклюжая, — продолжал подначивать меня член отряда АНБУ, наслаждаясь кипящей злостью на моём лице. — Сгинь, нечисть, — натурально зарычала, порываясь стукнуть его по голове, но вовремя остановилась, помня, чем закончилась предыдущая попытка. — Ой-ой, боюсь-боюсь, ты прямо-таки ужас, летящий на крыльях ночи! — картинно помахал руками Шисуи, изображая птицу. Наруто на соседнем футоне заворчал, зная, что это моя фразочка. — Ни грамма индивидуальности, — самовлюблённо вскинула голову, показательно откинув синюю прядку с чёлки назад. Учиха на данное высказывание только вопросительно приподнял бровь, а после медленно прошелся взглядом по своему телу, мысленно спрашивая, мол, ты это мне? Я участливо кивнула, и с чувством выполненного долга отвернулась от Шисуи, несколькими движениями сбивая под собой подобие подушки. Парень щёлкнул меня по носу, но я не обратила на это внимания: на уме было лишь одно — сон. Вот так я проснулась посреди ночи и, как ни странно, очень даже выспалась. От нечего делать начала смотреть в неширокое окошко: луна светила бледно, было видно лишь тусклый, только зарождающийся полумесяц. Горизонт видно не было: только огромные, исполинские деревья, кажущиеся жуткими из-за непропорционально огромных ветвей, которые скрипели при малейшем дуновении ветерка. Где-то вдалеке слышался чей-то ор, крики, какое-то непонятное хлюпанье. Сейчас там ребята сражаются за своё будущее — и дело не только в свитке и возможном статусе чунина, на кону стояли их жизни. Либо смерть, либо позор, потому что за проигрыш генинов их деревня точно по головке не погладит. Это ужасно, на самом то деле. Никогда не любила высокие ожидания. Поэтому каждый из них зубами будет выгрызать себе путь к победе. Даже если ради этого кого-то придётся убить. Я уверена, что некоторые из генинов настолько отбитые и психически неуравновешенные, что позволят себе пойти на убийство более слабых. Гаара тому наглядный пример. Однако, по моему мнению, среди них существовала так же иная категория: те, кто пойдут на кровопролитие не потому, что получают эйфорию от самого факта уничтожения другого человека, а потому, что ради цели пойдут по головам. И, честно говоря, я не знаю, какая категория пугает меня сильнее. Не стоило забывать, что один из представителей неуравновешенных джинчурики лежал с нами буквально через стенку. Вероятно, он тоже не спал, так как моя память канона мягко подсказывает мне, что Шукаку постоянно сводил его с ума, мешая даже такой базовой функции человеческого организма, как сон. Интересно, а о чем он вообще думает? Есть ли у него цель, мечта, может быть хобби? Не может же однохвостый полностью задавить его личность. Сладко потянувшись, я негромко мурлыкнула, а после поднялась на футоне, периодически зевая. Распустив хвостик, распутала волосы и пальцами расчесала их. Сон категорически не шёл, поэтому я приняла решение подышать свежим воздухом на крыше, благо она была открытой. Во избежание нападения на мои части тела комаров и мошек, которых здесь пруд пруди (причём, как и свойственно обитателям этого леса, они тоже были аномальных размеров), я накинула на себя белое покрывало. Вот умора будет, если кто-то примет меня за приведение. В любой другой раз я бы подшутила над своими сокамандниками, которые до ужаса боялись историй про призраков (Учиха стоически держал лицо), но они много пережили за дни экзамена, поэтому я сжалилась и не стала их трогать. Бесшумно ступая по полу, который я, следуя обычным инстинктам шиноби, изучила на предмет скрипящих половиц, вышла за дверь, а потом через окно в коридоре прошла на крышу, внимательно осматриваясь по сторонам. Пусть нам и запретили убивать друг друга в месте сбора, но пакости и травмы никто не отменял. Другие деревни на то и другие деревни — сюсюскаться с тобой только потому, что ты принимающая сторона, никто не будет. Глаза быстро привыкли к темноте и укутавшись в покрывало, я умостилась на краю крыши, свесив ноги и медленно болтая ими взад-вперёд. Комары противно жужжали под ухом, чувствуя свежую кровушку, но я накинула покрывало ещё и на голову, оставив только разрез для глаз. В принципе, так можно было и помедетировать, чтобы не терять время зря — медитации, пусть и постепенно, увеличивают резерв, а лишним это точно не будет. Прикрыв глаза и сосредоточившись на клубке чакры возле солнечного сплетения, я начала чувствовать, как энергия бежит по венам рядом с сосудами, от живота до подушечек пальцев, а потом оттуда же к ногам. После медитаций я всегда чувствовала себя бодрее, когда некоторых клонило в сон. Звуки сверчков, рык какого-то хищника, кваканье лягушки не отвлекали, а давали чувство уединения с природой. Хотя в Конохе это было частое явление — весной, летом и даже немного осенью у нас было всё в зелени. Некоторые «иностранцы» даже шутили, что это любимый цвет каждого шиноби и простого гражданина, проживающего в Конохе. В моей памяти начали меркнуть все мегаполисы с их высокими зданиями, неоновыми вывесками и гулом движущихся машин. Здесь, в моей деревне, было очень много лесов и лужаек. Будучи своего рода эстетом, я предпочитала медитировать в живописных местах, особенно возле речки. Может быть это сила самовнушения, но мне казалось, что благодаря этому мой резерв увеличивался капельку быстрее. Не сказать, что я прямо-таки упёртый баран, который качал резерв только в определённом месте: иногда у тебя нет даже сил встать с кровати, либо просто побеждает лень. Однако если выдаётся свободная минутка от тренировок или посиделок с друзьями, я предпочитала проводить её в месте с красивым пейзажем. Такая вот причуда. Но ведь все шиноби со странностями, верно? Я ненадолго отключилась от реальности, но в себя пришла только из-за чужого присутствия — такая мощная аура ни за что не оставит равнодушной. Скинув простынь, чтобы она не была помехой в случае чего, тут же приняла боевую стойку, впившись глазами в красноволосого парня с кандзи «любовь» на лбу. Ночью, тет-а-тет с Гаарой, быть расслабленной противопоказано. Если конечно жизнь дорога. Я ей, как бы не называл меня Саске самоубийцей, дорожила. — Не провоцируй, — ровно произнёс джинчурики, сложив руки на груди, глядя на меня нечитаемым взглядом. И где Учиха заметил здесь желание, спрашивается? Такой мрачный, что аж до костей пробирает. — Тогда уйди, — сильнее сжала кулак и громко сглотнула. Не от страха, нет, от напряжения. — До мерзкого смелая. Хочу стереть тебя в порошок. Прямо сейчас, — отрывисто проговорил Собаку-но, сощурив глаза. — Уж потерпи до финальных поединков, — спокойно ответила подростку, в противовес его серьёзности развеселившись. Ха, так и скажу Саске, что весь прикол с влечением ко мне тот выдумал. Гуру в отношениях, блин. — Если не проиграешь в одном из них, конечно, — нервно хихикнула, лихорадочно пытаясь осмыслить, кому я это сказала. Сука, ну вот когда я научусь держать язык за зубами, етить твою налево? — Но я думаю ты победишь, ты же сильный, не сомневайся в себе, продолжай в том же духе! — выдала тираду в стиле Гай-сенсея, для убедительности ещё и вскинув вверх большой палец под немигающим взглядом. Воспалённый мозг перебирал варианты развития событий, которые могут сейчас со мной произойти. И что бы ещё сказать парню, который поджал губы, намертво впиваясь взглядом в мои постепенно краснеющие щёки. — А ещё забавная, — тихо произнёс он, а я сперва подумала, что мне послышалось. Стоит ли говорить, что после этой реплики мои брови буквально слились с линией роста волос? — Эээ, — не смогла сказать ничего вразумительного, — Кхм, в любом случае, это место уже занято. Если пообещаешь не нападать, можешь посидеть рядом. — Мне не требуется твоё разрешение, — заморозив голосом, вымолвил младший сын Казекаге, после чего его песок спиралями взвился вверх. Я мгновенно напряглась, готовая сорваться с места, чтобы не попасться в песчаную ловушку. Краем глаза следя за песком, я тем не менее не выпускала Гаару из виду — тот отлично продемонстрировал свои способности в бою с Орочимару, а я успела сделать определённые выводы. Да, из-за своей техники парень боец дальнего боя, и сближаться с противником не спешит. Тайдзюцу тоже не на высоте, но всё равно намного лучше, чем я предполагала. А его скорость, пусть и не способная тягаться с моей, благодаря комбо с песком, который мог вылезти где угодно, могла доставить мне нехилые неприятности. Невольно закусила губу, чувствуя, как на лбу выступает пот. Черт, ну вот почему ему на месте не сидится? Дождался бы Наруто, мы бы все поговорили по душам, провели бы Нарутотерапию, и все были бы счастливы — как в фанфиках! Слишком наивно и приторно, а главное — потребность не совпадает с реальностью. Гаара, что бы я не говорила, сейчас почти полностью неадекватен, и от моего убийства какая-то условность его вряд ли остановит. Я уже была готова сорваться с места или на крайний случай позвать свою команду — мой ор они бы точно услышали, но песок по неведомой мне причине двигался очень, очень медленно. — Я же сказал, что убью тебя на поединке, — мрачно усмехнулся джинчурики. — Ты встретишь свою смерть перед всеми жителями Конохи, чтобы вы знали, что ваши генины мне и в подмётки не годитесь. Поэтому сейчас я на тебя не нападу, — величаво кивнул подросток, в ответ лишь получив лишь страдальческую гримасу и беззвучный смех. По какой-то причине я расслабилась, хоть умом и понимала, что одному лишь его слову доверять нельзя. Но следуя логике психов, если он хотел уничтожить меня на площадке перед толпой зрителей, только чтобы потешить своё эго, то звучало вполне правдоподобно. — Ты так уверен в своей победе, — устало почесала затылок. — Не думал, что тебе здесь встретится достойный противник? Гаара помедлил, прежде чем ответить. Пусть по его безразличному лицу трудно было что-то понять, но всё-таки эмоции различались. — Ваша деревня считается одной из самых слабовольных. Дружба, привязанности, любовь, — почти выплюнул последнее слово красноволосый, — Стоят превыше миссии. Только в вашей деревне вы столько раз проваливали миссии из-за шантажа и убийств. Я никогда и ни за что не проиграю тем, кто воспитывается на таких идеалах, — чеканя каждое слово, сухо изрёк Собаку-но. Я медленно подняла голову, и в моих глазах засверкали недобрые огоньки. Гаара стоял уверенно, непринуждённо даже, но взгляд, после того, как столкнулся с моим упрямым, потяжелел. Да, в том, что он говорил, было зерно истины. Нашу деревню и правда некоторые считали слишком… мягкой. После известного случая с Сакумо Хатаке, отца нашего сенсея, и ещё нескольких других, громко прогремевших во время Второй и Третьей Войн шиноби, когда во время выполнения миссии люди предпочли спасти своих товарищей, а не выполнить возложенное на них задание, другие деревни называли Коноху деревней неженок. Ну конечно, в Войнах то они проиграли, оставалось только ядом и плеваться. Естественно, таких моментов было не так много, но они были. Конечно, если сравнивать наш менталитет с менталитетом Кири, то различия будут. (Мы никогда не убивали наших одногруппников во время выпуска из Академии) Однако тот факт, что нашу деревню до сих пор не захватили, о чём-то да говорит. Я бы не назвала наших шиноби мягкими: мы точно так же убиваем и точно так же выполняем заказы, а уж про АНБУ и особенно АНБУ Корня и говорить не стоит — там жестокости хватит на всех мечников Тумана и Акацуки с лихвой. Но Гаара прав, у Конохи свои идеалы, которые другим тяжело понять. И то пренебрежение, с которым он говорил о тех людях, которые сознательно завалили миссию, чтобы спасти своих товарищей, меня разозлило. Пребывая в раздумьях над тем, что ответить, не заметила, как песчинки в это время оказались перед моим лицом. Я завороженно смотрела на них, прекрасно осознавая, что одно лишь мановение руки Гаары, и я буду валяться на крыше с перерезанным горлом. Было в этом что-то пленящее, в столь опасной технике. Песчинки, не причиняя вреда, лишь аккуратно поправили ту самую длинную прядь моих волос, заправив их за ухо. Словно очнувшись от гипноза, я дёрнулась и сделала шаг назад. — Знаешь, Гаара, — расплылась в блаженной улыбке, — Мой учитель сказал нам одну важную вещь. В мире ниндзя шиноби, которые нарушают правила, считают отбросами. Но шиноби, предавший своих товарищей, хуже отброса. Поэтому не смей считать нас ниже себя только потому, что в твоём понимании мы мягкотелые идиоты. Мы дорожим человеческой жизнью, и это делает нам честь. Надеюсь, когда-нибудь ты уяснишь это. Или же… Я вобью это понимание в тебя, — закончила свою речь кривой усмешкой. — Ах да. Увидимся на поединках, Песчаный Гаара.***
Кимимаро откровенно заебался. Их последней миссией с Забузой было убийство одного из приближенных даймё. Ни он, ни Хаку не были в курсе, зачем и кому это было нужно, а ещё их смущал тот факт, что Забуза не получит за это денег. — Это моё желание, — коротко проронил Момочи, громко посмеиваясь над их округлившимися лицами. Кимимаро знал Забузу почти всю сознательную жизнь — тот был его наставником и по мере взросления… другом. Момочи был, без сомнения, человеком идейным и амбициозным: только такой как он мог бодаться с нынешней Мизукаге Теруми Мэй. Вот уж кого можно было по праву называть акулой — жуткая женщина. А Забуза умудрился устроить целый государственный переворот, пусть и не удавшийся. Много крови он выпил у главы Кири, этого не отнять. После неудачной попытки с него, конечно, сбили спесь — он устраивал диверсии этой рыжей фурии, но для второго переворота у него уже не было ни ресурсов, ни желания как такового. А вот убить нынешнюю Мизукаге он мечта-а-ал. Кимимаро искренне не понимал, где они могли сцепиться в прошлом, чтобы так сильно ненавидеть друг друга и по сей день. Кагуе не была известна концепция кровных врагов, ведь когда у него появлялась цель, он её убивал, не оставляя зацепок. Но, видимо, Забуза действительно жгуче ненавидел Теруми, поэтому в данный момент они находятся на самой сложной части миссии — пройти через охрану из вышколенных АНБУ Кири и убить сообщника Мэй при дворе даймё. Кимимаро ухмыльнулся. Без сомнения, шиноби были бдительны, но они подобрали именно то сладкое время, когда заканчивается смена одних, но ещё не началась другая, в следствие чего охрана самую малость ослабила бдительность и натужно зевает. Ему и этого достаточно — он выпустил сенбоны прямо в шею, заставляя отключиться их буквально за секунду. Пользоваться костями он не хотел, чтобы не светиться, так как кости могут остаться в теле. Даже забавно, что никто даже не подозревает, что кто-то из клана Кагуя выжил. Юки и Забуза быстро подхватили падающих во избежание шума. И зачем им столько железяк, если они всё равно не успели ими воспользоваться? Презрительно фыркнув, Кимимаро бесшумно отворил дверную ручку с вырезанным на нём орнаментом какой-то птицы, и без малейшего труда проскользнул в апартаменты приближённого даймё. Момочи, одобрительно кивнув, вошёл следом, а Хаку остался стоять на страже, чтобы в случае чего остановить охрану. Кагуя безразлично пробежался глазами по обстановке — цепкий взгляд оценил вычурную резьбу на мебели, огромную кровать, на которой лежала их цель; столик, на котором стояли несколько пустых пиалок, стоящими целое состояние. Кимимаро с удовлетворённой насмешкой отметил запах саке, исходящий из них. Раздался хрип, а после алкоголь заменил металлический, но столь привычный для их обыденной жизни запах крови, который уже не вызывал такого отторжения, как раньше, когда он был маленьким безобидным мальчиком, боящимся собственной тени. — Ты закончил? — спокойно поинтересовался у своего сенсея… Точнее, уже бывшего сенсея. После этой миссии каждый из них пойдёт своими дорогами. Кимимаро бесконечно уважал Забузу и был благодарен ему за то, что взял его на обучение и спас от неминуемой гибели. Он никогда и никому не выдаст его тайн и местонахождение, даже под пытками. Хаку поступит точно так же, блондин был в этом уверен. Если они ещё увидятся (а они точно встретятся в будущем), Хаку и Кимимаро поговорят с ним, как со старым другом, которого пришлось покинуть. Но их пути уже расходятся. Хаку видит себя только в Конохе, рядом с Мари, Кими знает, что ему претит жизнь нукенина и убийства. Что насчёт него самого… Ему тоже не доставляет радости вечно переходить с места на место, скрываться, и убивать иногда ни в чём не повинных людей. Поэтому… — Да, — раздался басовитый голос Забузы позади него. — Тогда уходим. Когда они вышли из дворца даймё, уже брезжил рассвет. Все трое тяжело дышали, сидя в своём временном убежище уже далеко от места убийства. Пришлось бежать на пределе сил и возможностей, потому как стража пришла раньше положенного и подняла шум, когда увидела обездвиженных сенбонами шиноби. Уходить пришлось быстро, к тому же их главный путь отхода перекрыли и пришлось импровизировать. В их планы не входило поднимать такой шум и тем более вступать в драку — Забузу конечно же заметили, уж больно он популярная личность, а вот им с Хаку повезло, что они были в масках, иначе ни в какую Коноху их не примут. Слишком не выгодно было бы для них вступать в конфликт с Кири. Вот и сидели они в одном из безопасных мест. Хаку раскинувшись в позе звезды лежал на футоне, Момочи подпирал подбородок рукой и мрачно смотрел на Кубикирибочо, а Кимимаро утонул в кресле, положив ногу на ногу. Они обошлись без ранений, что уже было неплохо. Демон Скрытого Тумана всегда говорил — лучше получить сто травм на тренировке, чем одну в бою. Вполне логично, и это было их главной мотивацией к усиленным упражнениям. — Ну что же, малявки, — рассеянно начал Забуза, непонятным взглядом сверля их двоих. — Пришло время прощаться. Вы уже взрослые пацаны, сами дойдёте куда надо. Хаку тут же вскочил с футона, закусив губу до крови. Кимимаро беспокойно посмотрел на него: он делал это, когда сильно нервничал. Кагуя встал рядом с Юки, положив руку ему на плечо в знак поддержки. Тот всегда был сентиментальнее. — Забуза-сан! — громко и как-то надрывно воскликнул Хаку, — Спасибо вам большое за все! Вы самый лучший наставник и многому нас научили. Мы… мы обязательно ещё встретимся, — дрогнул под конец голос обладателя хьётона, и он низко поклонился, выражая своё уважение и благодарность. — Спасибо за всё, Забуза-сан, — тихо произнёс Кимимаро, поклонившись вслед за Хаку. — Не реви, нюня, — цокнул Забуза, вставая со стула и закидывая на плечо легендарный меч. — Мир тесен, слышали? Обязательно свидимся, всё-таки вы мои лучшие ученики. Удачи, мальцы, — хмыкнул Момочи, и взлохматив им волосы, вышел из убежища. Стало как-то пусто. Кимимаро знал, что часть него будет скучать по наставнику, но не так же сразу. Перед глазами пробежали все его шутки, передряги, уроки, которые он им дал. Кагуя шмыгнул носом и глубоко вздохнул. Начинается новая глава в их жизни, и неизвестно, что она им подготовила. В любом случае, рядом с ним Хаку, а это главное. — Ну что, в Коноху?***
После той встречи с Гаарой на крыше я была немного в раздрае. Меня всегда трогала история Сакумо, и то, что какой-то шиноби другой деревни (сейчас Собаку-но не выступал в качестве моего любимого персонажа), откровенно считал спасение жизни товарищей слабостью, меня шокировало. Нет, этого стоило ожидать, если парню буквально наплевать на своих брата и сестру. Меня больше возмутило, что, оказывается, не только Гаара так думает. Такой стереотип сложился у шиноби многих деревень. Забавно только то, что в итоге все они не смогли нас победить. Что же, думаю, настала пора показать, насколько сильны шиноби Конохи? День прошел хорошо.