Там лютый дух, там смертью пахнет...

      Ритуал начался, Гарри наблюдал за ним с замиранием сердца. Ведун расставил по кругу вокруг алтаря семь серебряных кубков, наполненных различными эликсирами. В одном из них, судя по всему, и вовсе была налита кровь. Орлов снял с постамента небольшую чашу с какой-то серебристой мазью, которую он принялся наносить в форме магических узоров на лоб, руки и ноги дочери. Наконец, когда все узоры были готовы, Орлов снял с пояса кинжал, сделал надрез на ладони, вымочил два пальца в собственной крови и начертал ею еще один символ на лбу дочери. Лена закричала. Нет, не так... Она именно Закричала. С большой буквы. Страшный вопль, который явно был превыше возможностей двенадцатилетней девочки. Спустя несколько секунд, этот нечеловеческий вопль стих, Лена дернулась в зажимах, вопль обратился в страдальческий плач и крик обычной девочки.       Ведун принялся нараспев читать заклинание на каком-то неизвестном языке: грубом, но явно очень могущественном. Каждое следующее слово было сильнее предыдущего, магия буквально гудела в воздухе, сплошным вихревым потоком метаясь в пределах круга из семи серебряных кубков. Руны на стенах помещения запылали адским пламенем, Лена завыла от боли. Каждое слово обжигало ее, словно это были не звуки, а самое настоящее раскаленное железо. Из кубков начала подниматься увлекаемая магией жидкость, часть ее мгновенно испарилась от касания магии. Смешавшиеся декокты начали собираться в еще одном кубке, который глава рода Орловых держал в руках. Когда вся жидкость смешалась, зелье приняло темно-бордовый цвет. Ведун поднес чашу к губам внучки и приказал пить. Та жадно припала к кубку и принялась глотать, пока не выпила все до капли.       Узоры на ее теле начали светится белесым огнем. Мускулы девочки сковала страшная боль. Казалось, горит огнем каждая клеточка тела, будто плавятся кости. Наконец, спустя три часа непрерывных мучений тело ее начало меняться. Голос мгновенно переменился и стал сильнее, могучий рык пронзил повисшую на мгновение тишину. Гарри вздрогнул. Он и представить себе не мог, что хоть кто-то в этом мире способен издавать подобные звуки. Тело девочки, выгнувшись ровной дугой, натянулось, будто струна, и стало немного увеличиваться в размерах, она завопила особенно сильно. Ярчайший всполох магического пламени на мгновение ослепил всех в ритуальном зале.       Когда Гарри протер глаза от бродивших в них блеклых пятнышек, на алтаре лежала уже не Лена. Нет, Гарри понимал, что на самом деле это его любимая девушка, но не как не мог в это поверить. На алтаре лежала молодая демоница. Змеевидная кожа иссиня-черного цвета, сплошь усеянная золотыми руническими символами там, где раньше находилась мазь, нанесенная ведунами. Слегка заострившиеся ушки напоминали уши эльфов из романов Толкиена, глаза демоницы горели ярким сиреневым огнем - и это единственное, что в демонице было с Леной общего. Могучие мышцы выпирали из-под облегающих одежд, в которые было облачено тело демоницы - одета она была в тесную рубаху, под которой вздымалась от тяжелого дыхания грудь, и легкие штаны такого же цвета. За спиной прижимались к спине сложенные кожистые крылья, в которые она могла, навеное, завернуться, будто в кокон. Разъяренная демоница металась на алтаре, крепко скованная зачарованными зажимами и скребла по каменному ритуальному столу могучими когтями, оставляя в камне глубокие борозды и продолжала выть, словно ее пытают.       Оковы заскрежетали, когда та дернулась особенно сильно. Тщетно ведуны пытались ее хоть немного успокоить. Когда Алекс попытался взять ее за руку и хотя бы немного успокоить, та исхитрилась так выгнуть руку, что достала собственного отца когтями. Почуяв проступившую кровь, демоница взвыла и заклацала зубами. Тут Гарри заметил, что у его девочки выросли еще и клыки, словно у вампира. Демоница встретилась с ним взглядом. Пылающий фиолетовым огнем взор пронзил Гарри до самой глубины души. Даже не смотря на магическую защиту мантии, в которую он был облачен, мальчик ощутил необычайную ярость, что пылала в душе юной ведуньи. Впрочем, постепенно пламя в глазах демоницы начало угасать и спустя еще секунд сорок утихло вовсе.       Лена в последний раз дернулась, затем зарычала на все поместье, завыла и, окутавшись кроваво-красной дымкой, приняла прежний облик. Раздался плач навзрыд. Такой, какой издает новорожденный. Мгла в помещении развеялась. Александр Орлов одним заклинанием заставил зажимы раскрыться и сделал Гарри знак глазами, что тот может подойти поближе. Мальчик приблизился к Лене. Та, заметив его, потянулась было к любимому, но силы ее покинули. Глаза ее закрылись, она обмякла. Она была жива, дышала, хоть и через силу. Ее прошиб холодный пот, девочку трясло, словно в лихорадке.       Ведун поднял дочь на руки - и та свернулась клубочком, прижавшись к отцу. Орлов понес девочку на выход из ритуального зала, Гарри поспешил за ним. Когда они поднялись наверх и прошли мимо гостиной, там стояла гробовая тишина. Дурсли сидели на диване, бледные, словно полотно. На Орлова они посмотрели, как на палача. Впрочем, их можно было понять - в течении более чем пяти часов из подвала раздавались лишь вопли, словно девочку пытали. Но это было не так - муки, испытываемые при первом обращении, в разы сильнее тех, что испытывает человек даже при самых страшных пытках. Он донес девочку до спальни в башне и уложил на кровать. Впереди у нее предстояла тяжелая ночь. Накрыв дочь одеялом, он подошел к Поттеру.       - Гарри... - Ведун не сразу смог подобрать слова. - Я прекрасно понимаю, насколько вы с моей дочерью едины... И поэтому хочу попросить тебя об одолжении.       - Сэр? - От неожиданности мальчик даже забыл, что Орлов попросил его не называть себя на английский манер.       - У нее впереди очень тяжелая ночь. - Попытался объяснить Орлов. - А потом - целая неделя тяжелых, почти беспрерывных тренировок на умение хотя бы базово держать своего демона под контролем. Поэтому я тебя попрошу быть с ней особо ласковым и нежным, словно с новорожденной. Для нас обращение - это что-то вроде второго рождения, в ходе него мы полностью меняемся. Поэтому будь осторожен. И вот еще что... - Ведун отвел глаза в сторону. - Постарайся в эту ночь не засыпать. Я не смею просить тебя покинуть ее в столь нелегкий для Лены час, поэтому прошу хотя бы не смыкать глаз. Если она обратится против своей воли - она вполне будет в состоянии разорвать тебя на части. Поэтому если почуешь что-то неладное - бросай все и беги к кому-то из старших...       И он ушел, оставив Гарри наедине с Леной. Девочка металась на кровати, словно ей снился какой-то ужасный кошмар. Гарри подошел к ней поближе, положил руку на ее лоб - тот горел, у Лены был страшный жар, вызванный реакцией организма на обращение. Почуяв его рядом, Орлова нашла в себе силы улыбнуться. Гарри погладил ее по головке. Он был готов отдать все, чтобы разделить ее страдания, облегчить ее муки. Ощущая рядом своего любимого, Лена немного успокоилась, а вскоре ее кошмарные метания прекратились - и она заснула сном без сновидений.       Орлов тем временем спустился в гостиную и, стараясь не смотреть на Дурслей, уселся в небольшое кресло.       - Афонька, принеси чего покрепче. - Попросил он у домового, который, видя состояние члена семьи, готовился выполнить любую просьбу. - Без разницы чего, лишь бы покрепче.       Домовой кивнул, исчез и вскоре вернулся с бутылкой янтарного цвета жидкости и стаканом. Орлов тут же налил на три пальца и, выпив одним залпом, откинулся на спинку кресла. Его ощутимо потряхивало. Пройдет еще немало времени, прежде, чем из головы выйдет образ мучающейся под действием магии девочки. А ведь это - лишь первый шаг. В семнадцать и двадцать лет ей предстоят еще два этапа, на фоне которых этот ритуал - лишь небольшая разминка. Орлов не мог поверить в то, что через каких-то четыре года он снова заставит себя смотреть на мучения дочери.       - Как все прошло? - Спросила у сына бабушка Лены.       - Тяжело. - Одним словом охарактеризовал ей ситуацию ведун. - Трансформация прошла у нее не так болезненно, как могло быть, но гораздо сложнее, чем у меня в свое время.       - Но она в порядке?       - Пока что - да. Но ей предстоит еще краткое обучение основам. - Напомнил Алекс, наливая еще стакан. - А потом, по традиции, она должна будет обучаться сама, учиться чувствовать саму себя...       - Как ты себя чувствуешь? - Спросил у него Вернон Дурсль, поглядывая на Орлова с опаской.       - Как может чувствовать себя человек, который пять с лишним часов причинял неописуемую боль собственной дочери? - Посмотрел на него Орлов. - Херово мне... Век эти крики помнить буду...       - Но все ведь закончилось хорошо? - Попытался вставить свои пять пенсов Дадли.       - Ничего еще не закончилось... Все только начинается.       Этой ночью почти никто не спал. Лена проснулась в три часа от ощущения обжигающей боли в груди и взвыла на все поместье каким-то странным, скулящим звуком. Казалось бы, должны были налететь все взрослые, но Орлов запретил кому-либо подходить к двери без его разрешения. В груди у Лены пылало странное пламя. Практически ничто на фоне страданий, которые она ощущала всего несколько часов назад, но все равно - неприятное чувство не давало спать спокойно. Она приоткрыла глаза - и с удивлением увидела сидящего на ее кровати Гарри, который склонился над ней и поглаживал ее по волосам. Нахлынувшая в душу Тьма, почуяв чувство близости, мигом отступила.       - Ты чего не спишь? - Спросила она первое, что пришло на ум.       - Хочу помочь тебе не обратиться, если вдруг что. - Ответил мальчик как смог. - Я очень боялся за тебя. Твои крики были ужасны... Никогда не думал, что кто-то может так кричать.       - Гарри...       - Да, солнышко?       - Иди ко мне. - Ведунья похлопала по собственной кровати, подвигаясь в сторону. - Мне без тебя страшно закрывать глаза...

***

      - Обращайся! - Приказал Орлов дочери, когда та утром спустилась в спортивный зал.       - Можно не надо? - Лена боялась себе даже представить, что ощущения, которые она вчера пережила, могут вернуться.       - Надо, солнышко. Надо. - Покачал головой ведун. - Не бойся, обращение по собственной воле не такое болезненное. - И, в доказательство своих слов, он в одно мгновение обернулся в собственный демонический облик. Дадли, который как раз спускался в зал, хрюкнул от ужаса.       Лена прикрыла глаза, вызывая в голове свое темное отражение. Она откуда-то знала, что именно должна делать. Она взвыла, когда по телу прошлась мгновенная вспышка боли, но потом все утихло. Лена с любопытством осмотрела свой новый облик в ближайшем зеркале и вынуждена была признать, что отражающееся в зеркале существо не лишено определенной доли грации и эстетства. Повезло ей, могла и в кикимору обернуться. Перед Гарри потом было бы неудобно.       - С сегодняшнего дня и до конца недели ты переходишь на особые упражнения и совершенно забываешь про все остальное. - Прорычал ведун на том самом языке, на котором проводил ритуал, но Лена поняла каждое слово. - Твое обучение контролю над демоном по традиции длится семь дней, за которые я должен обучить тебя основам основ. Но в дальнейшем ты начинаешь обучаться сама.       - Папа... А что это за язык, на котором мы говорим?       - Древний деймоник, наречие, на котором общаются демоны и демонические существа. - Охотно ответил ведун. - При обращении мы принимаем знание такими существами этого наречия. Откуда оно в нас появляется - никто не знает, но это факт. Все обращенные превосходно говорят на нем, но никто из смертных до сих пор не составил ни одного словаря, настолько оно многогранное и сложное. Мы можем говорить и на любом другом известном нашему человеческому облику языках, но я рекомендую тебе именно деймоник. Пригодится.       Девочка хлопнула могучими крыльями, предвкушая обучение. К знаниям она стремилась с неимоверным усердием. Орлов заклинанием сотворил перед дочерью небольшую бетонную стенку.       - Начнем с определения твоих физических возможностей. - Предложил он. - Эту стену не сможет пробить ни один человек, сколь бы силен и тренирован он ни был. Даже не всякое оружие наверняка ее возьмет. Бей. Посмотрим на твою силу. Только для начала вообрази себе, что эта стенка - твой самый злой враг или самая желанная добыча. Позволь себе немного ярости.       Лена мигом вспомнила свой гнев, который она испытала, узнав, что семейка Уизли пыталась приворожить ее Гарри к своей младшей дочери. Перед ее глазами тут же появилась пелена. Могучие удары когтистых лап сделали на стенке несколько глубоких вмятин и царапин, но мимолетная ярость мгновенно сошла вместе с прибывшим на мгновение могуществом - и Лена со стоном обратилась в человеческий облик.       - Не так плохо для первого раза. - Черный туман окутал Орлова, когда тот и сам обратился в людской облик. - Сама обратилась, не задавая вопросов. Выдержала прилив гнева и даже нанесла несколько ударов. Всего около тридцати секунд под властью демонического начала, но это - превосходный старт. Мое первое учебное обращение длилось всего шестнадцать секунд, я даже в гнев впасть толком не успел. Ты - большая умничка. - Похвалил он дочь. - Вот тебе заодно урок: когда демон находится под нашим контролем - мы можем сохранять этот облик сколь угодно долго. Если же мы позволяем ему овладеть собой - все будет зависеть от условной дозы гнева и ненависти, которые ты ему скормишь. Как в случае с яркими эмоциями для патронуса, только наоборот: чем более темные чувства ты в себе пробудишь, тем сильнее и дольше ты будешь оставаться в обличии демона, но после даже малейшего гнева ты непременно обратишься назад в человека.       - И как долго вы, дядя Алекс, можете оставаться этим... - Спросил у него уже отошедший от шока Дадли.       - Рекорд - семь минут и сорок одна секунда сплошной волны ярости, боли и животного страха. - Неохотно сказал ему ведун. - Но обычно - не более трех минут подряд. - Он обернулся к дочери. - Давай еще раз...       День шел за днем, час за часом. Ведун обучал дочь владеть своими способностями и новым собственным телом, с каждым последующим разом все больше удивляясь пяти вещам: как быстро Лена овладевает своим демоном, как могущественны ее обращения в столь юном возрасте, как она похожа в обоих обликах на собственную маму, как прекрасно она владеет собой и сколь сильны ее чувства к мальчишке-Поттеру. Последнему он удивлялся особенно сильно, но совершенно не возражал против симпатии дочери. Гарри был, по его мнению, далеко не худшим выбором. Скорее даже - лучшим, кого только могла выбрать его егоза. Он занимался с ней днем и ночью, отпуская лишь на прием пищи, короткий сон и на справление потребностей. Физическая сила, контроль своего гнева, контроль над жаждой крови, которая мучает каждого обращенного в той или иной степени, контроль над Тьмой и Пустотой... Обращение укрепило и стабилизировало душу молодой ведуньи, теперь те же разломы были для нее не слишком трудной задачей, расстояние, на которое она могла перемещаться, особенно в новом облике, росло не по дням, не по часам, а по минутам. Оставалось лишь нарабатывать практику и оценку точек выхода. Иерархия демонов, обращение со старшими и младшими в ней, кодексы поведения. Магия, доступная лишь в темном обличии...       Постепенно Лена овладела своим альтер-эго настолько, что почти всегда щеголяла по дому в демоническом обличье, периодически пугая Дурслей, которые, все же, еще не были настолько привычны к магии такого рода. Однажды же, когда она в шутку предложила им сделку с дьяволом, дядя Вернон - атеист до мозга кости - впервые в жизни перекрестился.       Гарри нравилось проводить время в компании обращенной Лены. Оба ее облика были по-своему прекрасны. В облике человека она была для него ангелом, сошедшим с небес, лучиком света в темноте. Второе же обличие вселяло в него веру, уважение и желание подражать девушке в каждом слове и жесте. Никто и не сомневался - через пару лет в облике демоницы она и святого соблазнит, похлеще иного суккуба.       Самой ведунье больше всего понравились в новом облике крылья. Большие, мощные и одновременно - идеально гибкие. В сложенном состоянии они напоминали странный плащ, подвешенный сзади на ее одежду. Когда же она расправляла их в ходе занятий с папой, они размахом напоминали крылья молодой драконихи. А еще в них, при желании, можно было завернуться, словно в кокон. Темная кровь демона, что циркулировала по сотням крошечных сосудов, мелкой сеткой опутавших ее крылья, согревала, а шум кровотока, который она могла слышать в новом образе, успокаивал лучше любой колыбельной. А еще она училась летать, осуществляя детскую мечту многих девочек - парить в небесах, словно птица. Первое время было трудно научиться контролировать воздушные потоки - однажды она и вовсе не сориентировалась и едва не грохнулась на землю. Ей было интересно в новом облике, хоть и далеко не всегда ей удавалось в нужный момент вызвать в себе отрицательные эмоции, достаточные для применения новых сил. В обращении же по своей воле, она была в плане физических и магических сил все той же двенадцатилетней девочкой, что и прежде.       Наконец, двадцать девятого августа, Орлов решил, что его дочь более-менее готова и владеет собой достаточно хорошо. А поскольку им все равно нужно было закупить все необходимое для следующего года в Хогвартсе, утром они отправились в Туманный Альбион. Дурсли под надуманным предлогом отказались отправляться в Косой Переулок, а предпочли, чтобы их доставили домой - им тоже предстояло кое-что прикупить для Дадли, ведь ему тоже надо было в школу, пусть и в магловскую. Когда они оставляли Дурслей на Тисовой, ведун вытащил из кармана палочку.       - Я вам доверяю. - Начал он, подходя поближе. - Но, на всякий случай, мне придется наложить на вас заклинание прикушенного языка.       - Чтобы мы не смогли рассказать хоть кому-то о том, где были и что видели? - Усмехнулся в усы дядя Вернон. - Впрочем, ты прав, Алекс. Нельзя допустить, чтобы хоть кто-то что-то узнал... Я сам хотел предложить такое, но не знал, как это называется...       Орлов сделал палочкой сложный жест. Теперь Дурсли при всем желании не могли раскрыть секрета того, где и как они провели лето. Нет, конечно, они могли спокойно говорить, что провели лето на Байкале, у своих знакомых, но вот при попытке рассказать, например, про домового в гусарской форме, магия просто блокировала их воспоминания, не давая словам вырваться наружу, вызывая на языке жжение. При попытке же написать о том же, магия распространялась и на руки.       Гарри и Дадли на прощание крепко пожали друг другу руки. Не как враги или соперники, а именно как двоюродные братья. Всего двух месяцев каникул в доме волшебников хватило, чтобы они навсегда изменили свое отношение друг к другу. Орлов взял Гарри и Лену за руки. Вообще, его дочь уже могла попробовать и сама открыть разлом в Косой Переулок, но рисковать пока не стали. Один шаг - и они вывалились из Пустоты прямо у магазина "Флориш и Блоттс", у которого как раз собиралась целая толпа народу. Глубоко вздохнув, ведун приготовился к очередному походу по магазинам. Шоппинг он не любил совершенно...