Там лютый дух, там смертью пахнет...

      Каникулы пролетели совершенно незаметно, словно их и вовсе не было. День летел за днем, казалось, кто-то специально ускорил ход времени. Дети веселились, играли вместе в магловские игры, показывали Дадли и родителям-маглам свои навыки в волшебстве. Гарри удивил всех обликом волка, заодно заставив Сириуса невольно почесать шрамы, которые теперь напоминали ему о первой встрече с крестником. Наследный лорд Блэк оказался совершенно вменяемым и, в некотором смысле, прикольным человеком. В большой компании он и вовсе оттаял, общество детей и взрослых, среди которых были и старые знакомые, и родственники, выбило из него последние остатки мрачности и серости, которых он набрал в Азкабане за двенадцать лет.       На Рождество устроили веселье. Дети пускали хлопушки и фейерверки из волшебных палочек, бегали по всему дому, кричали, колдовали как могли... Гарри обернулся в волка и всеми силами показывал, какой он хороший, исполняя команды вроде "лежать", "сидеть", "повернись", "голос", после чего улегся головой на колени ведунье и, дождавшись, пока его почухают, обернулся обратно в человека - и тут же получил цем в нос. Взрослые решили предаться отдыху, отложив интриги и заговоры ради хорошего праздничного вечера.       Потом распаковывали подарки. В первую очередь девочки распаковали два вязаных темно-фиолетовых свитера, в которых Женя тут же узнала фирменную вязку мамаши-Уизли. Однако для нее большим шоком стало то, что подарки оказались с душком. Только теперь тактика была иная - потеряв Джинни, миссис Уизли, похоже, решила действовать от обратного и подарила джемперы не Гарри, а дочерям ведуна, рунная вязь ссылалась на Рона и Фреда. Причем, что вызвало громкий хохот у детей, привязка Жени относилась к Рону. Но смех смехом, а зверь к верху мехом - рунная вязь была свита так надежно и в ней было столько элементов, что переделывать ее не решились, предпочтя просто уничтожить. Очищенные небольшим ритуалом вещи были возвращены девочкам. В остальных коробках были подарки от друзей, подруг и однокурсников.       Ребята обычно отправлялись в замок за два-три дня до конца каникул, но на этот раз решили задержаться до самого последнего дня, дабы не показываться на глаза директору. Гарри и Лена выглядели усталыми и невыспавшимися - уснули они только под утро, всю ночь наслаждаясь ласками друг друга. Хогвартс встретил укрытыми снегом крышами. Спускавшийся вниз луг серебрился пушистым снегом, и шаги друзей оставляли в снегу дорожку. Носки и полы мантий скоро промокли и заиндевели. Запретный лес стоял как заколдованный, каждая ветка одета белой сверкающей опушкой, хижина Хагрида походила на глазированный торт, а замок сиял своим странным манящим свечением. Тут и там на стенах виднелись волшебные гирлянды, висела на стенах омела, под венками которой расположились оставшиеся в замке парочки. В Большом зале, как обычно, поблескивали золотыми звездами двенадцать огромных елок.       В Хогвартсе уже была целая толпа народу, так что скучать не пришлось, а уже на следующий день ребята включились в учебный процесс. Уроки стали сложнее. Заклинания становились все более витиеватыми, зелья поражали длиной состава и сложностью изготовления, а растения в теплицах так и тянулись закусить невнимательными студентами - они как раз начали проходить плотоядных тентакул. На руноведении постепенно освоили первые примитивные символы и занялись более сложными, а заодно стали учиться составлять рунные вязи в три-четыре знака. Сложность состояла в том, чтобы вычислить финальное значение полученной цепочки, ведь, например, руна защиты, размещенная над руной крови давала на выходе неразрушимый амулет, который, однако, для защиты владельца использовал его кровь и был потенциально опасен из-за возможности выпить носителя до капли. А вот если защиту разместить под кровью, то полученная вязь спасала от заражения крови и помогала залечивать кровотечения.       В моду у третьекурсников тут же вошли различные самодельные талисманы на рунных камнях, некоторые из которых пару раз приводили нерадивых изготовителей в больничное крыло в предсмертном состоянии. Профессор Бабблинг ругалась, ворчала, наказывала малолетних балбесов, но ничего сделать не могла - все-таки ученики искренне пытались сделать что-то стоящее. Постепенно относиться к руноведению стали осторожнее, амулеты проверялись и перепроверялись перед тем, как быть активированными. Но периодически те или иные ученики попадали в больницу с магическим истощением.       Лена через две недели после начала семестра заявилась к профессору Бабблинг, о чем-то там с ней переговорила, показала некоторые свои наработки - и тут же получила полный карт-бланш на создание рунных камней и вязей любой степени сложности и любого характера. Как потом узнал Гарри, его любимая решила к концу пятого курса, если они, конечно, еще будут в Хогвартсе к тому моменту, защитить уровень подмастерья в руноведении. Теперь времени заниматься чем-то еще у нее почти не было. Уроки, ученичество в рунах, ведуньи тренировки... Все это отнимало у девочки массу времени, но все же она находила возможности для отдыха и почти каждый вечер хоть немного времени проводила с друзьями и любимым человеком. С момента окончания каникул, она и вовсе засыпала на Гарри постоянно, не размениваясь на приличия и девичью скромность, о которой ей пыталась говорить Джемма.       Еще очень много времени отнимала работа над рунами на заказ. Слизеринцы пятой точкой чувствовали, что что-то нехорошее приближается. Да и про нападения василиска в прошлом году не все еще забыли. Так что заказы сыпались в большом количестве. Лена не предлагала свои услуги - люди сами просили у нее помощи и предлагали довольно неплохие деньги. Народ просек, что есть необычайно талантливая девица, пусть и с весьма неоднозначной репутацией, которая за деньгу малую нарисует цепочку, которая пусть и не защитит от чего-то совсем темного, но от мелких бытовых проклятий поможет запросто. Заказов было столько, что Гарри даже периодически приходилось брать на себя часть работы. Его руны получались не столь могущественными, но и такие талисманы народ брал весьма активно. Постепенно работа спорилась, талисманы разлетались как горячие пирожки.       Естественно, нашлись и завистники, которым не давал покоя тот факт, что Орлова пользуется популярностью и хорошим отношением. В частности, компания Уизли, а именно - Симус Финниган, который, выбирая предметы наугад, умудрился попасть в класс руноведения. Он честно пытался составить слизеринке конкуренцию, но получалось у него паршиво - цепочки были нестабильные, однажды свежеизготовленный камушек просто взорвался у него на столе, опалив незадачливому пироману брови, что, конечно, не добавило ему настроения. А потому, не сумев сделать ничего лучше, компания гриффиндорцев начала распускать нехорошие слухи об амулетах - темные, мол, вещицы. И черной ведьмой сделаны. Кто знает, мол, что она может "дописать" в с виду безобидную цепочку. Но их не слушали.       Однажды вечером, под конец февраля, Невилл прибыл в гостиную не в лучшем виде. На него напали со спины, когда он возвращался из теплиц поздним вечером. Глядя на перемазанного в крови и грязи Долгопупса, ноги которого склеились заклятием, а руки удлинились и обросли шерстью, компания воспылала местью. На спине у несчастного Долгопупса была прилеплена бумажка с надписью "обезьяна". Корявый почерк не оставлял сомнений в том, кто это сделал, а потому бравая компания, с молчаливого согласия старших курсов, мигом разработала план мести. Гарри, выслушав идеи друзей, кивнул и полез в чемодан за мантией-невидимкой.       Рон, который после сытного ужина возвращался в гостиную, был в чудесном настроении. Хоть на ком-то из этих мерзких змеек он отыгрался за все те унижения и оскорбления, которые, как он полагал, они ему нанесли. Уизли полагал себя лучшим учеником на курсе, талантищем, который незаслуженно игнорируют учителя и который не замечают студенты. Он честно считал, что прикладывает достаточно усилий, чтобы быть лучше этой компании предателей, которые угодили на Слизерин, а то, что никто не видит его превосходства - это козни этой темной ведьмы, Орловой, которая наверняка запудрила учителям и однокурсникам мозги. Наверняка и амулеты, которые она так активно распространяла, были не так уж и просты. Рон едва не поругался с Дином, который посмел купить себе неприметный рунный камушек и ходил довольный, словно галеон нашел...       Галеон... Рон ненавидел бедность собственной семьи. Он корил родителей, которые никак не хотели вырваться из нищеты. Не "не могли" - Уизли прекрасно знал, что все поля, поросшие бурьяном и сухостоем, вокруг "Норы" принадлежат его семье. Не "не могли", а именно "не хотели". "Нам и так хватает. - Говорила детям его мама. - И ничего чужого нам не надо". Билл и Чарли, будучи старшими в семье, всеми силами пытались помогать младшим, но Молли Уизли совершенно не желала по-умному распорядиться деньгами, спуская все на дешевые выпендрежничества. Рон терпеть ее не мог за это. Но он держался ради малышки-Джинни, единственного светлого пятна в его жизни. А теперь и ее не стало. Рон винил в ее смерти Орлову, которая забрала девочку неведомо куда, а затем вернулась с ее телом. Она наверняка выпила из нее жизнь. Это она!       Но до самой Орловой ему не добраться, поэтому он и начал мстить ей через ее друзей. Жиртрест-Долгопупс стал лишь первым. Дальше будет грязнокровка-Грэйнджер, которая не понравилась ему с первой встречи. Видят боги, он пытался с ней подружиться, когда пригласил погостить после первого курса. Но она его не приняла. Ей же хуже. Но Грэйнджер, хоть и грязнокровка, но очень умная ведьма, в чистом поединке он может и не справиться с ней, как ни постыдно было ему это признавать. Но он найдет способ. Он отравит ее. Зелья у него получались не хуже, чем у остальных, просто Снегг не желал оценить его трудов. Рон был уверен, что справится. Ему нужен был всего один небольшой флакон с не очень сильной отравой. Чтобы помучилась, но не умерла. А затем он отомстит Орловой. Например, лишит ее младшей сестры, как она лишила его Джинни. Да, именно так он и сделает. И не просто убьет младшую, а принесет ее в жертву роду. Орлова выпила жизнь Джинни, а он выпьет жизнь Юджинии. Мать об этом не знала, но Рон перечитал все имеющиеся в доме книги из библиотеки Пруэттов. Все, что его мать успела забрать, прежде чем дед отказался от них. И этими знаниями он воспользуется. В своих размышлениях Рон не заметил, как попал на восьмой этаж. В стене была расписная дверь, которой Уизли раньше здесь не помнил.       Третьекурсник толкнул дверь - и она отворилась без единого скрипа. Рон огляделся туда-сюда, убедился, что в коридоре никого нет - и вошел внутрь. Дверь за ним тихонько закрылась. Уизли осмотрелся. Это было небольшое помещение, никак не больше класса защиты от темных искусств. На стенах висели флаги, колонны, что подпирали высокий свод, были выполнены из какого-то странного черного камня, на котором отсвечивали красным сиянием неизвестные руны. На полу разместились в три ряда свечи из черного воска, в углу стояла алхимическая лаборатория, на столике рядом с ней расположились различные компоненты для эликсиров и целый комплект инструментов. В том числе - небольшой ритуальный нож. Вдоль стен тянулись книжные полки, до упора забитые томами с запретными знаниями. В самом центре комнаты расположилась грубая плита, на ней сходились линии вырезанной в полу октаграммы.       Уизли ахнул. Это был самый настоящий, оформленный по всем правилам, ритуальный зал. Место работы черного мага. Поначалу он подумал, что найденное им помещение принадлежит Орловой и ее компании, но затем, осмотревшись, был вынужден признать, что организовать подобный зал под носом у великого Дамблдора ей было бы не по зубам. Да и полное отсутствие следов какой-либо деятельности намекали, что этой комнатой уже много лет никто не пользовался. Уизли подошел поближе к полкам с книгами - и обмер. "Волхования темнейшие", "Заговоры на смерть", "Ритуалы на границе с Пустотой", "Кровь за кровь. Искусство кары обидчику", "Жидкие муки - необнаруживаемые яды и отравы". Здесь было все, что ему было нужно. Пребывая все еще в разгоряченном состоянии, Уизли снял с полки один из томов и погрузился в чтение.       - Я за тебя отомщу, Джинни. - Прошептал он. - Клянусь.       И тусклая вспышка магии зафиксировала его клятву.

***

      Ребята тем временем расколдовали несчастного Долгопупса и теперь рассуждали, что будут делать с Уизли, Томасом и Финниганом. Дафна Гринграсс обнимала своего освобожденного от чар парня, всячески пытаясь его приободрить и выказать теплые чувства. Невилла трясло от "отходняка", все-таки чары, которые на него наложили, были довольно сильны. Идти к учителям было равносильно признанию собственного бессилия перед негодяями, неведомо как попавшими на факультет храбрых, отважных и благородных. Поэтому, как сказала Орлова, "мы будем мстить и мстя наша будет страшна". За добро ребята платили добром, а за зло - по справедливости. Но насылать заклятия на парней значило разжечь с ними конфликт, который не столько вреден им самим, сколько привлечет нехорошее внимание старика-Дамблдора. А привлекать к себе внимание родители им не рекомендовали. Но и спускать все на тормозах было нельзя. Нужно было непрозрачно намекнуть, мол, сделаешь плохо нам - пожалеешь сам и других подставишь. Только делать это нужно было не явно.       Поздно вечером, когда все уже спали, Лена нанесла визит в гостиную Гриффиндора, разломом пройдя через портрет Полной Дамы. Девушка была в мантии-невидимке, никто не мог ее заметить. Ей нужна была комната третьекурсников. Она толкнула дверь и вошла в спальню. Томас, Финниган и Уизли жили втроем в комнате, рассчитанной на шестерых - с ними просто не хотел селиться никто больше. Да и, по большому счету, некому было. У старших или младших курсов были свои спальни, а селить вместе юношей и девушек, находящихся на пике переходного возраста, никто не стал бы - демографический взрыв и нежелательные беременности малолетних волшебниц Хогвартсу были не нужны.       "Тем лучше. - Решила для себя Орлова. - Мешаться никто не будет". Серебряный кинжал скользнул по деревянной палочке Финнигана, капелька масла упала на волос единорога, окутывая его собой. Любит Финниган заклинания? Любит. Даже очень. Вот пусть попробует обходиться без них. Масло из сердца бесенка и волчьей крови намертво запечатало магические каналы в палочке. Заклинания у него, конечно, будут работать, но так слабо, будто этот пиротехник-недоучка не волшебник, а самый настоящий сквиб. Теперь Томас. Излишне суеверный Дин в этой компании оказался по той простой причине, что больше дружить ему было особо не с кем. Он был не виноват в том, что натворили два остальных балбеса, но был виноват, что не предупредил никого и не остановил этот бардак. На подушке рядом с Дином оказались два перемазанных в крови вороньих пера. Символ предательства близкого человека. Пусть теперь думает, кто его предал или предаст. И, наконец, Уизли.       Раньше Лена думала, что Рон просто дурачится. Но постепенно его выходки становились все более жестокими. Надо проучить. А чем? А вот чем...       - Арахнеарум Телас Аллюзис. - Шепнула Орлова, прикасаясь ладонями к чернильнице Уизли, что стояла на тумбочке.       Никто от ее слов не проснулся. Вот и славно. Уизли до невозможности боится пауков? Отлично. Теперь в момент, когда он будет что-то писать чернилами из этого сосуда - ему везде будут мерещиться пауки. Пусть пострадает, помучается. Затем она вытащила из кармана лист пергамента. Пять слов. "Я могу быть за твоей спиной"*. Лена положила лист пергамента рядом с чернильницей. А вот теперь можно и уходить. Уизли в жизни не поймет, что это она. Слизеринцы, по официальным данным, не попадали в гостиную львят уже больше трех сотен лет. Однако же напугать их стоило еще хоть немного. Орлова усмехнулась, по ее телу прошла легкая волна боли от трансформации - и спустя секунду на ее месте уже стояла молодая демоница, кожистые крылья с размахом в два с лишним метра, хлопнули в тот момент, когда она вскочила на подоконник и распахнула окно. Она вышла наружу, держась за внешнюю раму, прикрыла за собой окошко. И громко постучала по стеклу. Комнату третьекурсников наполнил вопль, когда проснувшийся первым Уизли взглянул в сторону окна.       Полюбовавшись произведенным эффектом пару секунд, Лена оттолкнулась от подоконника - и полетела вниз. Лишь в районе третьего этажа ее крылья хлопнули, раскрываясь и смягчая ее падение. Мышцы на спине девочки свело, когда воздушный поток резко подхватил ее. Она плавно спланировала на землю, мигом обернулась в человеческий облик и едва успела накинуть мантию, чтобы не попасться на глаза профессору Макгонагалл, чье рассерженное лицо выглядывало в окно из спальни мальчиков, тщетно пытаясь разглядеть демона.       Ведунья поспешила в гостиную Слизерина. Она и так на подозрении у декана Гриффиндора. Так что в том, что профессор трансфигурации сейчас наведается в спальню третькурсниц Слизерина, сомневаться не приходилось. И она оказалась абсолютно права. Лена едва успела раздеться и лечь, как в спальню девочек ворвалась рассерженная, словно раненая львица, Макгонагалл. Горящим от ярости взглядом, она осмотрела кровати, убедилась, что все спят и, шипя от злости, удалилась. А Лена, выждав для верности минут десять, тихонько перебралась в спальню к мальчикам. После такой встряски ей нужно было успокоиться, а теплое тело любимого, его жаркие поцелуи и крепкие объятия подходили для этого как нельзя лучше.