Там лютый дух, там смертью пахнет...

      Ночь прошла беспокойно. Ведунья и не думала крепко спать, она лишь слегка дремала, слушая тишину окружающей ночи и готовясь в любой момент вскочить и дать отпор возможной угрозе. Конечно, ей бы понадобилось некоторое время, чтобы выбраться из спальника, но после она готова была разнести любую посильную угрозу. Да и кинжал был под рукой, чтобы, в случае чего, одним ударом пробить и спальник, и тушку оппонента. Лена страшно устала за день, дремалось сладко и легко, но спальник она специально подбирала такой, чтобы было и не холодно, но и не слишком тепло. Не хотела проспать дольше положенного. Но все же под утро она уснула.       Разбудил ее настойчивый клекот, от которого Лена проснулась, словно кто-то окатил ее ледяной водой. Гед, их семейный ястреб, выглядел несколько потрепанно, словно ему пришлось прорываться через шторм. На лапке у него была привязана записка. Дочь ведуна тут же вылезла из спальника, отвязала письмо. Как она и надеялась, письмо прибыло из Чечни.       "Здравствуй, орлёнок. Как ты? Надеюсь, второе испытание Турнира дается тебе без особых трудностей. У нас все неплохо, хоть погода и по-прежнему не очень. Кажется, эти сквозняки и туманы никогда не кончатся. Постепенно обустроились, позиции и в самом деле ничего такие, жить можно. Маггловские солдаты довольно милые ребята, а с мужиками из спецназа мы и вовсе сошлись как с родными. Только постоянно приходится контролировать себя, чтобы не ляпнуть лишнего. Пока что врагов не видели, у нас обстановка спокойная, продумываем разные сценарии обороны городка. Будем надеяться, так пойдет и дальше. Не унывай, эти месяцы пройдут, не успеешь ты и глазом моргнуть. Будь сильной, орлёнок. Люблю тебя. Папа".       Лена потрясла головой, отгоняя остатки сонливости, свернула коротенькое письмо. Она была рада, что у ее отца все хорошо. А значит, и с ней ничего страшного не может приключиться. Дочь ведуна немного размялась, попрыгала, согреваясь. Над магическим костерком, пламя которого горело всю ночь без затухания, отправилась уже вычищенная после вчерашних экспериментов чаша с новой порцией снега. Ведунье было все равно, что ее могут догнать и перегнать. Ей хотелось элементарно съесть что-то горячее, чтобы хоть немного отогреться и подкрепить силы. Через полчаса была готова тарелка гречневой каши с тушенкой, которую предусмотрительная русская ведунья захватила с собой. Пища на холодном воздухе быстро остывала, так что уже спустя еще минут двадцать вычищенная тарелка была отправлена в рюкзак, а остатки завтрака отправились в небольшой контейнер.       Ей следовало продолжать путь. Следующие две точки находились в лесу, одна рядом с другой. Ведунья готовилась за сегодня сделать минимум две. Если будут силы - дойдет еще и до третьей, что расположена дальше. А вот в пещеры, в которых должна была находится последняя, оставляла на последний день. Путь по долине был довольно легок и ни в какое сравнение с карабканием по скалам не шел. Хотелось идти и идти. Шаг за шагом она приближалась к своей цели, проходя милю за милей. Постепенно становилось тяжелее, по дороге стали появляться следы различных чудовищ. Плетения паутины дали ей знать, что где-то неподалеку расположилось небольшое гнездо акромантулов, о которых она читала в учебнике по чудовищам, да и профессор Грабли-Дерг про них рассказывала.       И тут она заметила знакомый отсвет. Небольшой серебряный ключик висел в самом центре хитросплетения паутин. И рядом с ним - еще и маленькая коробочка с цифрой пять. Очевидно, четвертое и пятое испытание совместили - два ключа следовало отобрать из-под охраны чудовищ, а один из них - еще и открыть, Лена не сомневалась, что коробочка будет с сюрпризом. Орлова на всякий случай сверилась с маршрутом. В какой момент она успела преодолеть двадцать миль? Дочь ведуна взглянула на солнце, которое уже было в зените. Она так задумалась, что не заметила, как настал полдень. Прошло уже пять часов с момента получения письма от отца, она едва не проскочила контрольные точки. Лена похлопала себя по щекам. Нафиг, нафиг задумчивость, "постоянная бдительность", как говорил им профессор Грюм.       С шипением покинул ножны ведуний клинок. Лена уже чувствовала шелест веток, гул осевых нитей паутины, по которым к ней спешила целая стая страшных гигантских пауков. "Уизли бы обделался от страха" - подумала Орлова, крепче хватаясь за рукоять и готовясь дать отпор чудовищам. Первый паук уже спрыгнул на землю перед ней и угрожающе щелкнул жвалами. Ведунья повела клинком по воздуху, делая нарочито рваные, перепуганные жесты, всем видом показывая, как ей страшно. Впрочем, ей и в самом деле было немного жутко - акромантул, что приближался к ней, размером не уступал хорошей собаке. Чудовище прыгнуло, рассчитывая сбить наглую девчонку с ног и впиться мощными хелицерами ей в шею. Ведунья инстинктивно ушла вниз и в сторону. Серебряный меч с хрустом рассек панцирь, паук рухнул на землю, а ведунья, почуяв запах смерти, вошла в боевой раж.       Чудовища шипели, бросаясь на нее, но Лена с потрясающей легкостью уходила от бросков, взмахи серебряного меча обрывали жизни чудовищ одну за одной. Эта колония была совсем небольшая, в ней было, быть может, два десятка взрослых особей. Детеныши и только вылупившиеся паучата в счет не шли, они даже не приближались к золотоволосой человеческой самке, что блестящим острым жалом убивала их старших. Перепуганные паучата бежали из колонии, разрывая и запутываясь в липких нитях собственной паутины. Ведунья слишком поздно услышала шипение где-то сверху и не успела уйти от броска, могучий удар восьми лап сбил ее с ног, девушка сделала кувырок, ушла от удара заостренной, словно пика, паучьей лапы, инстинктивно выставила перед собой клинок, защищаясь от хелицер. Чудовище мотнуло головой, меч полетел в сторону, но в руку девушки уже сам собой скользнул пистолет. Патрон был дослан уже давно, нужно было только скинуть предохранитель. "Стечкин" гулко бабахнул, из башки чудовища вылетел фонтанчик крови - и паук принялся заваливаться на бок.       Ведунью трясло. Адреналин кипел в крови, сердце, казалось, готово было вырваться из груди. Еще несколько секунд назад она была на волосок от мучительной гибели, не окажись у нее в руках "подарка" от папы - и ни о какой победе речь бы не шла. Одними только палочкой и кинжалом, она бы не смогла справиться. Так и осталась бы лежать на земле, пока акромантулы высасывали бы из нее внутренности. Лена чертыхнулась. Нет, старик-Дамблдор однозначно не ожидал, что она переживет это испытание и наверняка уже заочно ее похоронил. "Нет уж, старый козел... - Проворчала ведунья, вытирая меч снегом. - Я еще на твоей могиле станцую, мудрила бородатый".       Лена сняла с паутины ключик и шкатулку. Шкатулочка очказалась с сюрпризом, медальон ведуньи завибрировал, подавая сигнал о магической опасности. Девушка осмотрела деревянную коробочку внимательнее - и увидела на дне крошечную, едва заметную руну. Лед Хельхейма. Ведунью передернуло от перспектив. Не будь на ней амулета, она бы открыла коробочку - и почти мгновенно бы обратилась в ледяную статую, упала и разлетелась на сотни обломков. "Насколько же мы тебе насолили, Дамблдор? - Проворчала про себя Лена, аккуратно исследуя руну, отыскивая способ снять заклятие. - Неужели твой план был настолько амбициозен, что ради него ты бы угробил и меня, и Гарри, и всех остальных?" Размышляя так, девушка и не догадывалась, насколько она была права. Она погнала лирику из головы. Никто ей не поверит. Имя Дамблдора хоть и помрачнело за последние пару лет, но все еще оставалось на слуху. Имидж и образ светлого мага и борца за справедливость настолько укоренился в головах волшебников, что никто не станет вслушиваться в доказательства пятнадцатилетней девушки, имя которой у большинства студентов Хогвартса так или иначе связано со Слизерином и темной магией.       - Зараза... - Ведунья сплюнула, взяла коробочку в одну руку, на ладони другой засияло заклинание. - Негато Эстес.       Ледяная руна поплыла, вокруг на мгновение стало очень холодно, все вокруг укрыло инеем, а затем наваждение сошло. Лена выдохнула. Руна была установлена с рассчетом на незаметность, не предполагала дополнения в лице несъемности или активации от касания. Только на открытие. Просто и слишком бездарно, чтобы можно было обвинить такого специалиста в рунах, как директор Хогвартса. Лена закатила глаза, ощупала шкатулку еще раз, но теперь уже медальон молчал. Она осторожно, по сантиметру, сдвинула крышечку в сторону. Щелчок отлетающей в сторону предохранительной скобы, к которой, словно в насмешку, был примотан ключик, раздался словно издалека. Ведунья инстинктивно отбросила шкатулку в сторону, а сама полетела на землю, рассчитывая хоть немного уйти от стены смертоносных осколков. Затем раздался взрыв, неяркая вспышка стегнула по глазам. А затем наступил мрак.       В голове у нее гудело, рука словно обратилась в вату, по левой ноге, судя по ощущениям, изливаясь из раны на бедре, раньше текла кровь, успевшая свернуться в тонкую корочку. В ушах звенело, в закрытых глазах ходили зайчики. А еще она ничего не слышала, кроме этого противного звона. Собраться с мыслями не получалось. Лена попробовала пошевелить пальцами. Получилось. Она с трудом повернулась, открыла глаза и, преодолевая расплывающуюся, троящуюся картинку, взглянула на руку. Прочная, усиленная легкой чешуйчатой броней форма ее спасла - лишь некоторые осколки пробили защиту, ткань одежды и лишь совсем немного вошли ей в руку, где и застряли, не нанеся особых повреждений. Гораздо хуже было на бедре, где защита была не такая серьезная, как на защищенной чешуйками руке. Кровь так и сочилась из нескольких, судя по виду и ощущениям - сквозных, ранений.       "Раз я еще жива, артерии не задеты" - подумалось ей вдруг. Но мысли были как будто не ее, а кого-то в ее голове. Сама Орлова ничего толком не соображала, ее контузило близким взрывом. Легкое движение кистью - и из рюкзака появляется флакон с настойкой бадьяна и самый обыкновенный маггловский шприц. Промедол. Лена в очередной раз мысленно отблагодарила Драко, который научил ее сохранять здравомыслие в любой ситуации, особенно - при ранении. Он же и настоял на том, чтобы в полевой аптечке, которую ведунья брала с собой, было не только магическое, но и маггловское обезболивающее.       Ведунья неслушающимися пальцами сорвала со шприца колпачок, игла вонзилась рядом с раной, девушка вскрикнула, надавила на поршень - и вскоре, примерно через минут семь, боль стала отступать, а мозг девушки наполнило удивительное ощущение нахлынувшей эйфории. Промедол был эффективным и быстрым средством, но все же - наркотическим, и использовался военными по всему миру в качестве экстренного анестетика. Второй укол, благо в шприце оставалось еще немного обезболивающего, пришелся в руку, немного выше точки попадания осколков. Соображать мгновенно стало легче, так что девушка смогла кое-как оказывать себе помощь. Заклинанием вытащила из раны обломки шкатулки и пару легких осколков, усмехнулась. Повезло, что граната, которой снарядили коробочку, была не советской чугунной "эфкой", про которую им с Гарри рассказывал папа, когда они проходили тему маггловского вооружения. Тогда бы у нее совсем шансов не было...       Лена еще не знала, что именно в тот момент, как осколки впились ей в тело, а сознание захлестнула взрывная волна, Гарри свалился с лавки в Большом Зале, а на его теле проступили точно такие же ранения, как и на теле его теперь уже супруги. Магия, далеко не защитное снаряжение, а сама матушка-Магия, что связала их, уберегла Орлову от верной смерти, передав половину ощущений и ранений второй половинке в паре. Разделив эту боль, они оба смогли выжить. Не знала она, что Драко, находящийся рядом с ее мужем, мгновенно все поймет, начнет лечить Поттера и тайно вызовет через Крама команду Царевича, которая уже шла по ее следам, рассчитывая отыскать потерявшую сознание ведунью. Не знала и того, что обнаружив на месте взрыва лишь кровь и обрывки формы, ведуны, не сговариваясь, объявят директору Хогвартса кровную месть, если она не объявится до конца испытания, а сами начнут прочесывать лес, рассчитывая отыскать хотя бы тело. Не знала того, что ее отец, ощутив волну смерти, коснувшуюся его дочери, получит сердечный приступ и сляжет в полевом госпитале на три дня. Ничего этого она не знала. Она просто очень сильно хотела жить.       Настой бадьяна зашипел, восстанавливая поврежденные ткани, ведунья заорала от боли, пламенем разгоревшейся там, где еще несколько минут назад были жуткие открытые раны. Эхо подхватило этот вопль, разнося его на десятки миль вокруг, а его отголоски услышали даже в окрестностях Хогвартса. Ведунья действовала на инстинктах. Будь она в полном сознании - она бы, конечно, запаниковала и отдалась бы на волю болезненных ощущений. Но ее вел инстинкт самосохранения. Лена расходовала драгоценный экстракт бережно, стараясь не пролить мимо ни капли - благо, осколки почти ее не задели, не было нужды восстанавливать органы или большие участки кровеносной системы, а потому обычный колдоэкстракт бадьяна можно было использовать, не опасаясь за собственные жизнь и здоровье.       Боль, наконец, отпустила, самообладание инстинктов начало уступать сознанию пятнадцатилетней девушки. Лена разрыдалась. Еще совсем недавно она была буквально на волосок от смерти. Уже трижды только за это испытание. А ведь оно еще даже не закончилось. И выжила лишь благодаря форме и магическим барьерам, которыми ее щедро наделили отец и магия Рода и которые теперь восстанавливались, вытаскивая магические силы из нее и из окружения. Чего еще ей ждать впереди? Минных или рунических полей? Голодных мантикор? Армию инферналов? Троллей? Высшего вампира, логово которого "совершенно случайно" окажется на ее маршруте? Что? Что еще придумает Дамблдор, чтобы от нее избавиться во имя какой-то тупой идеи? Слезы текли и текли, ей никак не удавалось успокоиться. Нет уж... К черту. Дамблдор ее не получит. Ни ее, ни кого-то еще. Утрется, мудила солнцеликий. Светлый, мать его, маг, воюющий с детьми смертоносными ловушками.       Она осмотрелась. Солнце только-только коснулось горизонта, согревая ей лицо. Стоп! Лицо? Но ведь закат смотрел ей в спину! Она что, пролежала без сознания всю ночь? Лена со стоном поднялась на ноги. Казалось, болит все тело, взрывной волной ее приложило очень даже не слабо. Голова звенела уже меньше, в глазах постепенно перестало троиться, но она все еще с трудом воспринимала реальность, легкая контузия еще не сошла и не сойдет окончательно еще как минимум несколько часов - Лена чувствовала, как горят ее магические жилы, перекачивая энергию и восстанавливая ее организм, но даже с помощью собственных магических сил ей еще лечиться и лечиться.       - Надо идти. - Прошептала Лена самой себе, с трудом передвигая ногами. - Хоть немного, но нужно пройти за сегодня. Не дойду до конца, так хоть с опасного места уберусь. Все же логово есть логово, акромантулы могут и вернуться...       Дочь ведуна проверила снаряжение. Рюкзак не пострадал, форму она восстановила достаточно быстро. Меч при падении вылетел из ножен и валялся теперь на земле. Хорошо хоть, что ни ржавчина, ни коррозия ему не страшны. Лена взяла оружие в руки, протерла влагу, что осела на клинке, меч с шипением вернулся в ножны на спине. Еще какое-то время она потратила, разыскивая в снегу гранатную скобу, к которой был приклеен ключик. Следовало идти вперед, если она не хочет опозориться. Ведунья вспомнила снаряжение Флер и усмехнулась. Нет уж, как минимум второе место у нее будет, дай-то Бог, чтобы француженка первый день в горах пережила. Лена думала так, чтобы хоть немного отвлечься и рассеять внимание. Ей это было нужно, чтобы не поддаться панике. Это праздный ум опасен, а когда есть какое-никакое задание или цель - жить становится на порядок легче.       И она шла по ставшим ненавистными высотам, ступала осторожно, охваченный фиолетовым пламенем взгляд выхватывал из окружения мельчайшие детали. Вот там снег как будто недавно вытоптан и восстановлен, словно кто-то за собой тропу заметал. А там ветви как будто отгибали, будто кто-то сперва долго наблюдал, совершенно при этом не оказывая раненой девушке помощи, а затем потихоньку отступал куда-то в долину, заметая за собой следы. Лена взглянула на часы, которые тоже взяла с собой и которые даже пережили взрыв. До конца испытания оставалось чуть больше двадцати часов.       До шестой точки она добралась уже через пять часов. Поврежденный организм уже не справлялся с темпом, который она задала себе в первый день, девушке приходилось чаще останавливаться на короткий отдых, идти медленнее. Наконец, впереди появилась небольшая полянка, одна из сторон которой упиралась во вход в пещеру, что была пробита в высокой скале, закрывающей полянку как бы в полукольцо. У входа в пещеру и расположилась знакомая коробочка с цифрой шесть.       - Он издевается или действительно считал, что у меня будет крошечный шанс пережить взрыв? - Проворчала про себя ведунья, осматривая все вокруг взглядом душ.       Впрочем, ничего она так и не нашла. Видимо, Дамблдор или кто-то еще, кто по его указке сделал пятое испытание смертельным, и в самом деле не верил, что Орлова переживет взрыв. По всем расчетам, девушка должна была просто замереть от ужаса и взорваться на обычной маггловской гранате. Так что последние две точки расставили просто для порядка. Лена заклятием открыла коробочку, на всякий случай спрятавшись за дерево. Ничего не произошло. Крошечный серебряный ключик отправился к еще пяти. Впереди оставался последний этап. Пещера. Дочь ведуна вздохнула, проверила еще раз снаряжение, в ее глазах снова проступило фиолетовое пламя - и она сделала первый шаг вперед.