***
Внутренние рассуждения Северуса Снейпа. Конечно, брать на себя заботу о маленьком волшебнике — это великая ответственность, но и как провести это дело с большей выгодой для себя? Нет, он не меркантилен, но брать на себя такую ответственность и не получить за это хоть что-то маломальски ценное будет не в его духе. Министерство не одобрит… Но усугубляет ситуацию ещё то, что ребёнок — сын Джеймса. Ненавистного Джеймса. Джеймса, который портил ему жизнь, когда они учились в школе. Джеймса, из-за которого умерла Лили. Да. Но… Мальчик ведь сын Лили. Умницы Лили. Красавицы Лили. Лили, которую он сам же от себя и оттолкнул… Так. Хорошо. А если отбросить на время родство, что даёт опекунство над ребёнком? Помощь семьи Малфоев — раз, — на помощь колдомедика полагаться не следует, — проблемы с воспитанием — два. Кто знает, каким он вырастет? Может, будет копией Джеймса, и тогда скрывать столь проблемного мальчишку будет очень трудно. Он не станет слушаться, будет постоянно исчезать, и при первой возможности портить и без него не совершенную жизнь! Может, он даже будет издеваться, как это делал его никчёмный отец. Стоп… Он же, кажется, хотел забыть на время о семье мальчика. Да… Проблемы будут также с его внешностью и дорогостоящим наймом преподавателей. Не отправлять же его до одиннадцатилетия в магловский интернат. Нужно будет проверять каждого, кто будет рядом. А внешность… Изменить или же оставить изначальной? Нет, ничего менять не следует. Перманентные изменения сложны и не до конца изучено как точно влияют на заколдованного. На это способен разве что Дамблдор. Затем идут проблемы в отношении Драко. Если сын Люциуса так реагирует на Гарри, то как сам мальчик может реагировать на присутствие или отсутствие Драко? — Северус пометил для себя необходимость самостоятельно перечитать всю возможную литературу, которую только найдёт, про вейл, партнёрство и, —… одарённый мальчик? — вспомнил пересказ Люциуса, — Зачем он Дамблдору? Старик определённо что-то знает. — Кроме всего этого, Северусу нужна была помощь в доме и с приготовлением зелий: ингредиенты, время, ценные фолианты. Для этого ему нужен Люциус, — кто знает, быть может, мальчик станет верным помощником и ассистентом, ведь сейчас так трудно найти кого-то подходящего, а тут он сам воспитает достойного зельевара, — слепит по своему образу и подобию. Похоже, придётся согласиться. К тому же, как он может отказать Люциусу, который является его единственный близким… Приятелем, который знает куда больше, чем обычно позволено другим.***
— Северус… Северус? — Люциус наблюдал за сменой настроения на лице друга: то это был след непринятия, то презрение и жалость, то задумчивость и предвкушение и, наконец, безысходность, — Северус, ты всё ещё с нами? — Малфой похлопал по жилистой кисти, привлекая к себе внимание, — Так что ты решил? — поинтересовался он, когда чёрные глаза зельевара вновь стали осмысленными. — Хорошо, я согласен, — произнёс, наконец, зельевар и его спина вновь стала прямой. Чем прямее она, тем больше ответственности на его плечах. Люциус немного опасался, что теперь будущее Малфоев в чужих руках. И всё же, зная Северуса… Он не подведёт. Нарцисса тут же расслабилась и радостно заулыбалась: — Спасибо, Северус! Люциус тоже был рад, но выказал свою благодарность лишь кивком головы, а колдомедик сделал вид, что с самого начала знал, кто станет опекуном юного Гарри. Сам же многострадальный мальчик, пристально следивший за действиями своего будущего опекуна, сделал попытку улыбнуться, но тут же отвернулся к, зовущему его по имени, Драко — тому вновь потребовалось внимание зеленоглазого ребёнка. Их связь крепла ежеминутно. — Но есть несколько проблем. Первая и самая сложно разрешимая — это как оформить опекунство. Уверен, что Дамблдор не пропустит заявление, в котором фигурирует имя Гарри Поттера. Скрывать мальчика бесконечно невозможно. — Предоставь это мне, Северус. Ради будущего сына я решу это проблему, — уверенное заявление лорда внушало доверие. С его возможностями и связями проблема могла и не быть проблемой вовсе. — Превосходно. Скажешь, если от меня что-то потребуется, — Люциус коротко кивнул в знак согласия, — ну, а теперь… — Он расправил салфетку на коленях, — Я проголодался. Думаю, пора подавать завтрак. За трапезой я надеюсь услышать всё, что знает господин Бруссе о вейлах и партнёрстве. — Конечно, — коротко согласился колдомедик, мысленно уже перебирая известные ему факты в памяти. Вся ситуация очень заинтересовала Бруссе. Если бы не вызов ночью, если бы не необходимость его профессионального наблюдения после, то он бы не стал свидетелем столь невероятных событий. Малфои никогда бы не посвятили его в свои тайны, не обладай он знаниями и умениями. Владея информацией, можно многого добиться, ко многому прикоснуться. Из этого можно получить выгоду и дело уже вовсе не в деньгах. Информация! Старик хотел быть в курсе, а значит нужно быть полезным. — Выше ожидаемого! — Северус усмехнулся, смирившись со своим положением. Когда серьёзный разговор был закончен, он почувствовал себя намного свободнее и позволил немного пошутить, — Отбиваться от твоих эльфов не самая приятная зарядка, Люциус…— зельевар притворно сухо пробурчал, слегка пожав собственное предплечье, якобы травмированное в неравной схватке, — я заслужил хотя бы завтрак. — Непременно, — Люциус улыбнулся одним уголком губ и щёлкнул пальцами. Этот жест в его исполнении был очень эффектен. Появившаяся с тихим хлопком эльфийка поклонилась в пол всем господам: — Тинки, слушать, господин Малфой, сэр! Тинки всё выполнить, господин, Малфой, сэр! — Тинки, плотный завтрак на четверых взрослых и две порции для детей. И поторопитесь там. — Тинки исполнять, господин Малфой, Сэр! — пропищав это, эльфийка исчезла. Не прошло и двух минут, как на столе перед волшебниками появился полный английский завтрак. Детям же досталась фруктовая каша и разбухшее в теплом чае ванильное печенье. Пара эльфов, укоротив ножки стульчиков, принялись кормить мальчиков, пока взрослые продолжили свой разговор: — Итак, господин колдомедик, мы вас внимательно слушаем, — проговорил Люциус, нарезая бекон на небольшие, аккуратные кусочки. Его взгляд намеренно избегал Бруссе, порядком надоевшего уже за столь короткий срок. Его втянутость в семейное дело не давала покоя, но иначе пока было нельзя. Утешал обет, данный стариком перед началом его работы на род Малфоев. — Благодарю, Лорд Малфой, сэр. Начать бы хотел с небольшого пояснения: всё, чем мы, колдомедики, на данный момент обладаем — это перечень легенд, историй из прошлого, переходящих из уст в уста, полу достоверная информация. Однако, я слышал, что существует пара редчайших экземпляров книг, которые хорошо спрятаны от глаз любопытных, где имеются более полные данные. К глубочайшему моему сожалению, не обладаю ими, — горестный, вовсе не притворный вздох. Никому не хочется признавать себя в чем-либо некомпетентным, а тем более разорившимся аристократом, которому не по карману купить пару-тройку редких книг, — Я расскажу то, что знаю сам, то, что собирал по крупицам в свою бытность учеником академии целительства… Итак. Вейлы — это прекрасные существа с длинными волосами, крыльями и копытами. По легенде, ими становятся умершие невинными. Живут около лесных водоёмов: ручьёв, колодцев, озёр. Славятся лекарским даром, в целом дружелюбны к магглам, — на лице Люциуса появилась презрительная усмешка. — Хотя если их разозлить, могут и напасть, — внёс ясность господин Бруссе, — Для убийства вейлы используют взгляд или свою животную силу. Убивают, если судить по древнему преданию, ради вечной красоты и молодости. Если украсть одеяние вейлы, она в обмен на него выполнит любое желание вора. Встречаются существа преимущественно в мифологии Восточной Европы… Что же ещё? Ах да. Вейлы очень ревнивые существа. Своего партнёра будут оберегать так, как умеют — это зачастую сопровождается кровопусканием у тех, кто неугоден партнёру, причинил неудобства или же, что более вероятно, сделал попытку привлечь его внимание к своей персоне. Ммм… Вейлы существа влюбчивые, но верные, а потому они могут связать себя как с волшебником, так и магглом, что немаловероятно… Для них нет чёткого разделения. Предполагаю, это свойственно большинству разумных магических существ. Для них мы маги, мало чем отличаемся от магглов. Одна голова, две руки, да и ходим на двух ногах, понимаем речь и т.п. «Маги всё равно что магглы? Какой абсурдный домысел. Несомненно, ситуация в нашу пользу, раз мальчик оказался волшебником», — мысленно усмехнулся Малфой, внешне же оставаясь совершенно невозмутимым. — Вам повезло, что партнёр Драко — волшебник, — продублировал мысли Лорда колдомедик, за что был одарён саркастической полу улыбкой, —… и союз будет магический. Хочу обратить внимание на специфический магический дар вейл. Кроме упоминания о лекарском даре, о котором, к сожалению, нет ничего более упоминания, есть ещё и дар, при помощи которого представители этой магической расы очаровывают жертв — это проявляется в обожании и полном подчинении их воле… Однако, в одной из Европейских стран существует трагическая легенда: влюблённая в маггла прекрасная вейла попыталась приворожить возлюбленного. Её магия не возымела успеха на маггла, но в неё влюбились все, кто был рядом с ним, все, кто жил в той деревне. Ни одна уловка так и не смогла заставить цель обратить внимание на её красоту. Ни пение, которым они славятся, ни их флюиды, которые сами по себе располагают к вейле… Она умерла от неразделённой любви, сравняв при этом деревню с землёй и похоронив отказавшего во взаимности. Из этого следует, что юный Гарри, в будущем может и не принять Драко, если тот ему не понравится, а во что это выльется — лучше не задумываться. Более ничего не могу припомнить, но если мне удастся что-то найти, то я непременно поделюсь информацией. Того же буду ждать от вас… В зале воцарилось молчание. Никто не ел. О еде просто забыли. Если бы процесс судорожного размышления сопровождался тихим жужжанием, то зала напомнила бы огромный улей. Волшебники не решались прервать молчание. Открывшаяся информация была не просто удивительная, скорее ошеломляющая, и для её осмысления необходимо было время. Внезапно воцарившуюся тишину не все расценили так, как благостную: — Мама…— тонкий, тихий, полный страха голосок в миг сделал молчание тяжелее свинцовых туч на осеннем небе, и в тоже время разбил пространство на мелкие острые осколки. Комнату стремительно заполнили напряжение и тревога: тихие всхлипы Гарри и громкий плач Драко. Для первого молчание стало сигналом опасности, а второму передалось беспокойство и страхи Гарри, хотя мальчик и просто любил поплакать без повода. Обеспокоенная мать подорвалась с места, миновала стол и заулыбалась малышам: — Что случилось, Гарри, Драко? Тише-тише, — попыталась успокоить детей Нарцисса, вытирая влажные дорожки слёз с пухленьких щёчек: — Северус…— бросив призывный взгляд на зельевара, прошептала Леди Малфой, и, подняв со стульчика Гарри, протянула его ему: — Погоди, Нарцисса! Попроси ты меня создать философский камень я бы и то лучше справился, чем с тем, что предлагаешь! Я не умею успокаивать детей. Не моё это, — но волшебница настояла на своём, давая понять, что мальчик теперь и его забота. Северусу не дали даже подняться со стула, ведь он так удачно сидел ближе всего к Гарри: — Видишь, он уже успокаивается, а ты только взял его на руки. Северус, ну ты только посмотри на него… Видишь? — зельевар упрямо поджал губы и осторожно перевёл взгляд на живое, тёплое существо оккупировавшее его руки. Это было странно, невероятно и непривычно. Под мозолистыми ладонями, через тонкий шёлк детской одежды мужчина ощущал взволнованное биение маленького сердца. Гарри же смотрел на своего будущего опекуна не отрывая взгляда, словно бы понимая и разделяя его опасения, а когда Северус переместил в руках мальчика так, чтобы обоим было удобно, ребёнок коснулся его щеки ладошкой. Вновь! Практически также, как тогда, в навеянном волшебством мороке, когда умерли Джеймс, Лили, а сам Гарри остался сиротой: — Я вижу, Нарцисса… — усталый выход мужчины и робкая улыбка ребёнка, — Только он не будет называть меня отцом. Это было бы слишком. Для нас обоих. — Как скажешь. Тебе же его воспитывать, — аристократка снисходительно усмехнулась, заканчивая вытирать дорожки слёз с лица сына, который тоже постепенно успокоился, поняв, что в комнате никто больше не плачет. Женщина, как никто осознавала, что дать согласие на опекунство — это только начало. Семья Малфоев обрекла одинокого и независимого, но несомненно талантливого зельевара на трудное сосуществование с живым маленьким человечком, который будет расти и менять жизнь вокруг себя, похлеще какого-то там камня, — Только будь терпимей… Не хочу внезапных вспышек истерики у Драко. Он и без того часто показывает Малфоевский характер, — она легко коснулась его плеча ладонью и, удобнее перехватив сына, понесла в спальню: — Время тихой игры. Оставим детей на эльфов, а сами займёмся сбором информации. Люциус ведь ещё должен подготовить документы. Это не просто, как ты понимаешь… Ну ладно, пойдём. Чем быстрее начнём, тем быстрее в наш дом вернётся мир и спокойствие. — Тем быстрее погрязнем в этом сомнительном деле, — по своему дополнил её монолог зельевар и последовал за Нарциссой. По пути он то и дело бросал взгляды на Гарри, проверяя не сильно ли сжал его руками, не заснул ли он, не потянул ли в рот его мантию, пропахшую химическими реактивами. Да, о последнем стоило подумать в первую очередь. А ещё о руках. Как хорошо он их вымыл? Хорошо ведь? Он всегда осторожен с опасными зельями, даже не смотря на то, что его тело, кажется, приобрело некоторый иммунитет к большинству используемых их компонентов. Оставив детей с четырьмя эльфами, из расчёта, что на непоседу Драко надо три пары глаз, а за смирным и тихим Гарри сможет приглядеть и один, но опытный, взрослые отправились каждый по своим делам. Люциус отослал колдомедика домой, дав ему выходной и оплатив внезапный вызов и все, последовавшие за ним, затраты, а сам направился в свой дубовый кабинет. Конечно, подобное не сильно понравилось последнему, но он предпочёл пока не высказывать неодобрения и послушаться лорда. Северус, заручившись помощью Нарциссы, скрылся в семейной библиотеке Малфоев. Они разделили обязанности: Нарцисса углубилась в семейные древа, фолианты о наследственности и пророчества/проклятья, а Северус нашёл огромный стеллаж с тёмномагическими книгами и рукописями, в которых он надеялся найти что-нибудь о вейлах: — Не знал, что вы храните на виду столько запрещённой литературы, — тихо самому себе проговорил зельевар. Нарцисса расслышала его слова: — Запрещённой литературы как таковой здесь нет. Она находится в другом месте, куда мы направимся, если ничего не найдём здесь, — спокойно ответила Леди Малфой, устраиваясь в огромном кресле и притягивая к себе магией стол. В душе она уже включила зельевара в список доверенных лиц рода, а потому говорила открыто. — Но я надеюсь, что до этого не дойдёт, — тихо добавила женщина, зажигая ещё парочку магических светильников. С полок, слегка покачиваясь, как на волнах, стали слетать книги и свитки. — Не подумай, что мы не доверяем тебе, Северус, но чем меньше глаз воочию видят запрещённое, тем спокойнее и безопаснее , — вкрадчиво произнесла Нарцисса. Книги приземлились на гладкую поверхность старинного стола из красного дерева. Даже в столь мало посещаемом месте аристократический род не мог позволить себе примитивную сосну. — Я понимаю, Нарцисса, — Северус достал несколько книг, показавшихся ему интересными, и устроился в другое кресло поодаль. Увесистые тома бесшумно легли на дорогой ковёр, а верхний, в обветшавшем от времени алом переплете, он взял в руки и… «пропал». Отчего раньше его не посещали мысли напроситься в библиотеку к другу? Должно быть тогда его больше занимали эксперименты над улучшениями зелий, чем строчки замысловатых книг. К обеду, загустевший в тишине и бездействии, воздух Мэнора вновь начал своё движение. Из кабинета вышел Люциус и, приказав эльфам оставить всё на своих местах, направился в библиотеку, где углубились в чтение его супруга и Северус. Войдя в «святыню знаний», Люциус никого не увидел… лишь две горы книг, рукописей, манускриптов и свитков: — Нарцисса? — осторожно подал голос Люциус. Одна из книжных гор дрогнула и с её верхушки посыпались неровно лежащие свитки. — Мы потеряли счёт времени, — откликнулась волшебница, будучи теперь выше горы, но только на свою аккуратную белокурую голову: — Я нашла интересную информацию! Некоторые свитки ты получил… — женщина задумалась на мгновение, — Какое-то время назад, но вот то, что обнаружилось сейчас… — Дорогая, нам нужен отдых. Давай позже, — остановил её супруг, стараясь не обидеть свою добровольную «помощницу», — время ещё есть. — Да… Конечно, ты прав, — она согласно кивнула и повернулась в сторону другой горы книг, — Северус, время обеда. Ты идёшь? — ответом было шуршание страниц и судорожный вздох. — Северус, когда закончишь, спускайся вниз. Я прикажу эльфам оставить твой обед на столе в малой зале… Пойдём, Нарцисса. Супруги спустились в зал, приказав эльфам подать обед и привести вниз переодетых и умытых детей. Драко и Гарри отлично провели время за играми: на этот раз Малфой-младший вёл себя пристойно и даже делился игрушками, хотя Гарри не очень-то и активно принимал участие в играх, которые начинал белокурый ребёнок, но и не обижал заводилу. Эльфы за всю игру ни разу не стукнулись головами об пол и ни разу не получили от наследника деревянным паровозом по лапе, что, по их мнению, было положительным влиянием зеленоглазого ребёнка. Перед обедом детей переодели в одинаковые шёлковые комплекты (шортики и рубашечки): Драко в цвет утреннего, нежно голубого неба, а Гарри в цвет свежей зелёной травы, и привели в столовую. В это самое время, когда семейство Малфоев и Гарри трапезничали внизу, сгустившаяся тишина библиотеки заискрила, готовясь вспыхнуть, поднимая клубы пыли. Северус на протяжении последних минут сильно хмурил брови и нервно вздыхал: — Интересно… Во всей библиотеке он нашёл всего пару книг, где косвенно упоминались Вейлы и только в одной, очень старинной и, на первый взгляд, волшебной книге он, кажется, нашёл описание. Язык, на котором написана книга странный, но переводимый: — Надо рассказать Люциусу, — приняв решение, зельевар спешно поднялся и направился в столовую, где ожидал застать всё семейство, собравшееся на обед.