"Сны вейлы" или "А если так?"

Эффектное утреннее пробуждение Адриану обеспечил младший сын в семье Уизли — Рон. Он тряс и звал Анри до тех пор, пока тот не подал признаков вменяемости: — Гарри! Эй, Гарри, время вставать! — Что происходит? Харри? — сонно протянул брюнет, упираясь руками в его плечи, — хочу ещё поспать… — Ты что, Гарри, на завтрак опоздаем! А потом у нас смежный урок зельеварения с этими… слизеринцами! — на последнем слове он неприязненно скривился. Он считал, что ничего хорошего не сулил их первый учебный год, если он начался с такого разочарования, как целый час с зелёным факультетом, который не переносила вся его семья. Да и Его братья-близнецы, что-то такое тоже говорили. — Мальчики, если вы не поторопитесь, я зайду и сама вас одену! — пригрозил знакомый голос. «Гермиона», — догадался Анри и тут же вспомнил где находится. — Ох, чёрт! — мальчик резко вскочил с постели, оттолкнув рыжеволосого, и принялся второпях одеваться, — почему вы не разбудили меня? — Будили, но тебя и вопилёр не поднимет с постели! — оправдывался младший Уизли, вставая с пола и потирая ушибленное бедро. — Что-что? — Ах, не важно! — отмахнулся он, подходя к чемодану нового друга, чтобы помочь собраться. — Я вхожу? — напомнила о себе девочка и повернула дверную ручку. — Нет! — хором прокричали мальчишки и уже втроём принялись собирать соню. Через пять минут спальня опустела, и ещё столько же минут по пути на завтрак их общая знакомая отчитывала ребят за несоблюдение режима. Когда они подходили к открытым дверям в Большой зал, Рон в очередной раз расстроено нашептывал на ухо Гарри как успела надоесть ему эта Грейнджер и как было бы здорово, если бы она замолчала. Адриан тоже считал её чересчур болтливой, но знала очень много из того, что не знали другие, а потому он лишь с сочувствием улыбался. Её торопливый диалог, а скорее монолог, в какой-то мере успокаивал и вселял уверенность: уж с ней-то здесь не заблудишься. — Я много читала перед тем как приехала сюда. История Хогвартса невероятна! Чего стоит зачарованный потолок в Большом зале! Ну вы его ещё вчера видели… Я даже представить себе не могу, как он работает, но в книге было описано, что это древняя… — Зачарованный потолок? — уловил Анри. Вчера ничего подобного он не заметил, но, в тоже время, помнил, что о чём-то подобной читал в одной из книг, оставленных Лекруа. После словесного столкновения с Драко сразу после прибытия, он старался вообще не смотреть по сторонам. Когда распределение и торжественная речь закончились, он быстро ушел, замечая только мелькающие под мантией пятки старосты своего факультета, чтобы не запутаться в лабиринте из движущихся лестниц и бесконечных коридоров. — Ну да… Ты что, не заметил его вчера? — искренне удивилась девочка и указала рукой наверх. — Ты не только спишь до предела, но и рассеян до ужаса, — подколол его Рон, но тут в пору было смеяться уже над ним. Они зашли в зал и рыжий широко разинул рот, поражённый буйством красок на утреннем небе. Он не хотел признаваться, что во вчерашней суматохе не придал значения реалистичным звёздам на потолке, хотя слышал байки об этом месте от старших. С минуту они созерцали небо розоватого оттенка. Как будто потолка и в помине не было. Дин подтолкнул Анри к скамейке, когда живот рыжего звонко заурчал, возвращая внимание того к девственно чистым столешницам. — А нас точно собираются кормить? — раздосадовано произнёс Рон, садясь на свое место и приглашая Гарри сесть рядом. Но стоило ему зазеваться, как зал наполнился ароматом пирогов и чая, ознаменовав начало завтрака. — Круто! Удивлению Адриана также не было предела. Даже в Малфой мэноре еду приносили домовики. Так было всегда, за одним исключением: первый его обед после переселения был таким же сказочным. Восторженные охи и ахи пронеслись по всему залу, а потом они сменились довольным чавканьем. Новый друг Адриана уплетал за обе щёки, боясь, наверное, что всё это изобилие вскоре пропадёт. Его здоровый аппетит передался и всем остальными. К концу трапезы зал почти опустел, а брюки ребят, кажется, стали им малы. — Нам идти в подземелья. Поторопимся, — с умным видом заявила Гермиона и поднялась из-за стола первой из них. До подземелья они дошли в сопровождении старшекурсника, который помог заблудившимся дойти до нужного коридора и выразил искреннее сочувствие, опадавшим на урок Снейпа. — Кстати, Гарри, почему вчера тебя назвали не твоим именем? — поинтересовался Дин, пока они шли к двери нужного кабинета. — В смысле? — Ну, когда старшекурсник назвал профессора Снейпом, я вспомнил, что и вчера на распределении тебя также вызвали. — Ну да… — Но ты же Гарри Поттер, а не Адриан Снейп! Я про это! — Скорее наоборот. Я больше Адриан, чем Гарри. Никак не привыкну, когда меня так зовут… Это долго объяснять. — Так вот почему ты не реагировал сегодня утром на своё имя, Гарри, — догадался, наконец, Рыжий и отпер дверь в кабинет. — Ага, а профессор зельеварения — мой отец, вот почему у нас одна фамилия. — Адриан Снейп и четвёрка друзей-гриффиндорцев, — скрипучий голос отца прервал их беседу, — вы, наконец, почтили нас своим визитом. — Привет, Северус. Извини… мы заблудились, — виновато улыбнулся мальчик и проследовал к свободной парте, попутно доставая учебник. — Для вас профессор Северус Снейп и я разве разрешал вам садиться? — взмахом палочки он отодвинул от них парты. Черные глаза рассерженно глядели в их лица, донося разницу в занимаемых ими статусах. — Извините, профессор, — прошептал Невилл, прячась за спину Дина. — Он действительно твой отец? — тихо переспросила Гермиона на ухо. — Как не хорошо начинать свой первый учебный год с штрафных очков, — продолжил Северус, всё ещё не позволяя ребятам сесть, — но это послужит вам уроком. По минус пять баллов каждому. Порадуйте старшекурсников, а теперь садитесь, — и парты вернулись на свои места. Со слизеринской половины аудитории послышались смешки и улюлюканье, но Северус не обратил на них должного внимания. Анри уловил среди смеющихся до боли знакомое лицо и сердце вновь тоскливо сжалось. Драко неотрывно следил за ним, но выдержать более чем минутную игру в гляделки Адриан не смог, и спешно отвернулся, заняв своё место на другой половине аудитории. «Он всё ещё выше меня, хотя я подрос за эти четыре года. Единственное что не поменялось, это его… манера общения», — думал он, рассматривая столешницу. Ему вспомнились моменты минувшего дня: «Он подошёл ко мне первый. Оба раза… Это очень необычно. Неужели изменился? Нет, не бывать такому, чтобы Малфой, да отступился от своего». Рон пихнул его локтем в бок, так кстати предоставив оправдание его наигранному безразличию по отношению к блондину. Рыжий же не замечал их переглядок, а только хмурился, следя за опасно мелькающей палочкой профессора. Анри понял, какой вопрос его мучает. — Я не знаю, почему он так себя повёл, — прошептал виновато Адриан и посмотрел на отца, но тот был слишком занят объяснением значимости зелий в магическом мире, чтобы заметить это. — Постой… я, кажется, вспомнил, что рассказывали о профессоре Снейпе близнецы. Он очень строг ко всем, кроме слизеринцев! Любовь к рептилиям, наверное, — пришедшая на ум догадка сопровождалась громким стуком кулака о парту. Им повелевала обида и зависть: они такие же первогодки, но уже «выше» него. Ему хватало неравноправия дома, когда старшие помыкали им. — Рыжие волосы… Должно быть это очередной Уизли. Мне до самой пенсии придётся отчитывать ваше семейство, судя по тому, как вы расплодились. Сидите смирно, Мистер Уизли, или же я буду вынужден лишить дом Гриффиндора ещё десяти очков. Это может пагубно сказаться на годовых результатах — начать сбор очков с минусового результата не лучшая фора. Впрочем, ваша несообразительность пойдёт на пользу моему факультету. Рон яростно сжал губы и вперился взглядом в непроницаемое лицо профессора. Он-то как никто другой понимал значимость очков, тем более что мать при нём не единожды строчила послания близнецам, что бы те не отнимали попусту возможность на победу у своего же факультета. До конца урока он не проронил ни слова. Не смотря на неудачное начало, к Адриану Северус больше не придирался, но зато мальчик на протяжении всего часа продолжал чувствовать на себе взгляд серых глаз. Драко словно гипнотизировал его, заставляя ладони потеть, а дыханье участиться. В конце урока отец задал огромное домашнее задание, что вызвало дружное хныканье у всех кроме Гермионы. Она единственная вернула своему дому потерянные пять очков за точный ответ и была решительно настроена получить ещё больше за домашнее задание. Северус задержал Адриана под предлогом вразумляющей беседы, а также позволил Драко присутствовать и засвидетельствовать. Дверь за последними выходящими учениками давно закрылась, а никто из оставшихся так и не начал разговор. Кому-то надо было сделать первый шаг. — Профессор… — по привычке начал мальчик. — Адриан, что ты натворил?! — сорвался Северус, резко поднимаясь со своего места, — ты чем думал? Точно не головой. — Я не поним… — он попытался вставить слово, но отец ещё имел что сказать: — Гриффиндор! Почему Гриффиндор?! Ты должен был понимать, что это не облегчит ситуацию! — О чем ты, Сев?! Какую ситуацию… — … Ты должен был поступить на Слизерин, чтобы я мог быть рядом и хоть что-то предпринять в случае опасности, а ты… — Почему ты так сделал, Анри? — присоединился Драко, — почему ты отвернулся от нас?! Разве мы с тобой не друзья? Разве крёстный не твой отец? Мы ведь волнуемся. Разговор на повышенных тонах сильно давил на брюнета, но когда обвинители затронули неприятную тему, он не смог смолчать: — Отвернулся? Кто, я? — распалялся Анри. — Пока есть ещё шанс исправить твою эгоистичную выходку… Я пойду к директору и попрошу о переводе. Ты пойдёшь со мной и также попросишь его о повторном рассмотрении решения шляпы. — Что? — опешил мальчик и сделал шаг назад. Нет, только не сейчас. Только не тогда, когда всё так хорошо начинается. Он, кажется, подружился с ребятами… — Такого в истории Хогвартса не было, но я заранее оговаривал с Дамблдором, что ты будешь учиться на Слизерине, так как я твой опекун… — слово «опекун» резануло слух мальчишек, — всё должно было быть именно так, — костяшки руки, держащей палочку, опасно побелели. — Нет… — Что? — не расслышал шёпота Северус. — Я… я не хочу учиться на Слизерине! Не хочу. — О чём ты говоришь, Анри! — Драко схватил его за плечи и встряхнул, — мы ведь обещали друг другу весело проводить время! Ты должен поступить на Слизерин! — Не трогай меня! Тебе лично я ничего не обещал, просто ты слушать никогда никого не желаешь и всё за других решаешь, — голос сорвался на крик и Драко, испугавшись, отступил на два шага, — не я от вас отвернулся, а вы от меня! — Что ты такое несёшь, мальчишка! Прекрати истерику! — Тебя по шесть-семь месяцев не было рядом! Ты ни разу не зашел ко мне, хотя я знал, что ты виделся с дядей Люциусом! Даже на каникулах ты был вечно чем-то занят и мы мало времени проводили вместе! Ты хоть помнишь, когда у меня день рождение?! Ты хоть знаешь, как мне было одиноко? А ты, Драко?! Ты знаешь?! Я писал тебе, но ты не ответил ни на одно моё письмо, а потом тётя Нарцисса попросила меня «не портить тебе отдых»! Я не знаю где ты был и не хочу знать! Главное что вы оба оставили меня, а теперь смеете ещё что-то говорить?! Я не хочу учиться на Слизерине! Гриффиндорцы добрые и отзывчивые! Я нашёл себе хороших друзей, которые не забудут обо мне! Звонкая пощёчина и стук упавших на пол очков в полной тишине. Северус Снейп был разъярён. Он без сожаления смотрел в широко распахнутые испуганные глаза сына. Мальчишка спутал все планы, а теперь ещё обвиняет его в чем-то. Да, он избегал встреч с ним, но это было необходимо. Ему также было не по себе от расставания, если не хуже. Каждый учебный год он осторожно втирался в доверие к старику, каким бы унизительным методам тот его не подвергал ради проверки. Все эти четыре года он провёл как на пороховой бочке, а мальчишка беспокоится о таком пустяке! Рядом с ним были Люциус и Нарцисса, а Северус мог полагаться только на свои силы. Как он непроходимо туп! Драко подошёл к Анри, но больше не предпринимал попыток прикоснуться. — Я был в коммуне вейл. Это не был… «курорт». Я не получал ни одного твоего письма. Мама говорила, что ты очень занят подготовкой к школе, а потому не можешь найти время, что бы написать мне. Она попросила также как ты усердно учиться и ждать! Я тренировался управлять своей кровью! И вот. Я приезжаю от туда с единственной мыслью, что встречу тебя и всё будет как раньше, но ты поступаешь на Гриффиндор, вместо Слизерина! — Ты врёшь, вы Малфои всегда врёте! Я не верю… — мальчик закусил губу, чтобы не расплакаться прямо тут. Щека саднила, а горло сдавило удавкой, — не верю… — Убирайся! — А…? — полный ненависти голос отца быстро иссушил подступавшие к глазам слёзы. Расплывчатая тёмная фигура в глазах Адриана выглядела устрашающе. — Убирайся вон! Анри сделал шаг назад и наступил на что-то хрупкое. — Немедленно! — он развернулся к нему спиной, показывая, что не желает больше видеть. К глазам ребёнка вновь подступили слёзы, и он пустился сломя голову прочь от отца и Драко. Как же больно от слов родного человека. «Думал, что разучился чувствовать… Какой же ты наивный и слабый, Анри. Должен был догадаться». По расписанию было ещё два урока до обеда, оба из которых Адриан пропустил. Обедать он не хотел, а потому всё это время просидел с отсутствующим видом в одном из многочисленных коридоров. На щеках засохли дорожки слёз, а глаза раскраснелись от растирания. Четвёрка гриффиндорцев настигла его по дороге в больничное крыло, когда четверокурсник с Когтеврана отводил его к мадам Помфри. За несколько минут до этого, он нашел его сидящим на полу с таким видом, словно душа покинула тело, и забеспокоился. Рон и Гермиона попытались выяснить, что случилось, но Анри не обращал на них внимание. Только после процедур школьного медика к его щекам вернулся привычный здоровый румянец, а глаза перестали быть цвета зелёного бутылочного стекла. — Эй, друг, ты как? — В норме. — Ну и напугал же ты нас… — Не нарочно. — Это тебя Снейп так? Что он с тобой сделал? — любопытство и волнение боролись в нём, а воображение уже строило догадки. — Не мучай его расспросами, Рон. Вот, Гарри, … Адриан, я принесла бутерброды. Ты ведь не обедал. — Спасибо, — девочка лишь улыбнулась в ответ на его искреннюю благодарность и села на краю больничной койки, — что вы скажете, если меня переведут… на другой факультет, к примеру? — Это невозможно, Адриан. Такого никогда раньше не случалась. Шляпа не ошибается, — уверенно произнесла она, хотя вопрос её насторожил. — Понятно… — Неужели профессор Снейп сказал, что тебе не место на Гриффиндоре? — Что-то вроде того… — не нашёлся, что ответить Анри и закрыл себе рот яблоком. — Ну он ведь его отец, Рон, и к тому же декан Слизерина, — вставил свою лепту Невилл. — Декан?! Надеюсь у нас декан лучше… И змей он ненавидит. — У нас декан профессор МакГонагал. Мне кажется, что она ко всем относится одинаково. Я с ней разговаривала на счёт дополнительных уроков, но она предложила подождать второго курса. Скука. — Значит никаких поблажек, даже если это будем мы… Досада! — Ничего не досада! Ты что решил не делать домашнюю работу по трансфигурации, полагая, что всё проститься? — Ну да… — виновато потёр затылок. Он был такой простой, что девочка легко читала его, как одну из своих книг. — Ты дурак, Рональд. — Сама такая! — обиделся Рыжий. — В отличии от тебя, я уже почти сделала всё, что задала профессор МакГонагалл, кстати, Адриан, я принесла тебе копию конспектов и план домашней работы. — О, спасибо… — девочка вновь довольно улыбнулась, видимо ей нравилось чувствовать себя полезной. — А мне дашь списать? — Ну уж нет. Ты в отличие от него сидел на уроке. Все засмеялись. Анри нравилось наблюдать за перебранкой. Это привнесло в сегодняшний день светлый, живой оттенок. Разговор с отцом на этом фоне не выглядел таким уж разрушающим и, даже захотелось пережить это. Через несколько минут Адриана отпустили. Друзья направились на оставшиеся послеобеденные уроки. Колдомедик дала записку для профессоров и до конца учебного дня никто его ни о чём не спрашивал. Подавленное состояние было списано на трудности адаптации в новом месте с незнакомыми людьми. До конца недели ни Драко, ни Северус не пытались заговорить с Адрианом. Уроки зельеварения проходили в напряжённом молчании. Никто не осмеливался вызвать гнев декана Слизерина, когда он пребывал в таком взрывоопасном состоянии. Даже слизеринцы вели себя смирно. Только однажды Малфой-младший немного бесцеремонно попросил своего декана о разговоре, после чего они пробыли в кабинете три часа. Для всех стало очевидным, что за своё неуважение Слизеринский Принц, а именно так прозвали гордого отпрыска Люциуса, получил заслуженное наказание. Наступление выходных никто из первокурсников, да, наверное, вообще ни кто из студентов, не почувствовал. Все с головой ушли в зубрение, но были и те, кто пользовался таким положением. Гермиона. Она руководила клубом домашних заданий в библиотеке, наставляя непутёвых однокурсников. Адриан с каждым разом проклинал себя за то ошибочное первое впечатление об этой девочке. Да, она умна, сообразительна, но это ничуть не успокаивает! Пусть она и благоволила ему, но он был не рад такому особому отношению. Её голос вскоре стал просто выводить из себя. В самом разгаре очередной лекции он собрал свои книги и вышел прочь из библиотеки. Его спонтанное решение сопровождалось воплями библиотекарши, которая верещала о соблюдении тишины в святыне знаний. Никто не стал его догонять и на полпути в башню Гриффиндора он замедлился. «Куда я бегу? Глупо. Может вернуться?» Но назад дороги нет. Прежде всего — это будет странно выглядеть, а он не хочет поставить себя в неудобно положение. Его не так воспитывали. Тогда… Почему он не думал об этом раньше? Ведь, поступив на Гриффиндор, он поставил отца в неудобное положение перед директором. Но если он побежит сейчас к Дамблдору, это будет выглядеть ещё более неудобно. Даже если директор примет его, то нет шанса перевестись на другой факультет. Слову шляпы верят. К тому же от него могут отвернуться друзья, которые у него только появились. Они не в ладах с «представителями шипящих». «Как всё сложно… И какое тут веселье. Есть долг и честь, есть дружба. Я не хочу делать выбор…» Адриан набрёл на приоткрытую дверь. Кто-то разговаривал, тяжело дыша. Любопытство взяло верх, и он подошёл ближе, просовывая голову в проём. — Не советую. Анри испугано вздрогнул и поспешно отступил от двери. Справа от него, ловко поддержав за локоть, возвышался старшекурсник. Его вежливая улыбка казалась неправдоподобной, хотя и выполнена искусно. «Слизеринец», — определил по зелёной букве «С» мальчик, — извини-те. — О, не стоит, Адриан… Снейп. — Вы знае… — Ты. Давай на ты я немногим старше тебя. Всего-то пару лет. И пойдём-ка отсюда. — Ага… Ты знаешь моё имя. Откуда? — он уже успокоился, но слизеринец всё не отпускал его локоть. — Имя знаменитости на устах. Мало того, что ты Герой, так ещё и сын нашего декана. Кстати, из-за тебя он такой… горячий? — на губах неожиданного попутчика вежливая улыбка сменилась озорной, но ощущение фальши не пропало. Расставленная значимость «титулов», присуждённых ему в школе, удивила Адриана. — Хе-хе… А почему не стоило? Кто там был? — перевёл тему Анри и потянул локоть на себя, но старшеклассник и тогда удержал его. — Филч. Ты с ним пока не знаком, и думаю, вашу встречу стоит отсрочить. Насколько это возможно. — Филч… Я где-то слышал это имя. — Ну да. Он держал речь до директора о дисциплине и наказаниях в день твоего приезда. Что-то подобное мелькало на задворках памяти, и раз говорят, что пока рано, значит так оно и есть. Наверное. Пока рано показывать характер. — Куда ты меня ведёшь? — Ведут на убой, а я сопровождаю. С тобой хочет поговорить директор. Профессор Снейп попросил найти тебя и сопроводить. Разрешил действовать грубо, если будешь сопротивляться, — он широко, как чеширский кот, улыбнулся, — шучу. Кажется, что-то намечается. Адриан ничего не понимал. Что он сделал, чтобы в свой выходной после первой недели здесь встречаться с директором школы? Может библиотекарша нажаловалась, так это ведь не большой проступок. Нет, дело не в таком пустяке. — Не бойся. Мы почти пришли. Они остановились перед статуей горгульи. Адриан оглянулся, но нигде не увидел двери. Может его обманули? Но зачем ему это нужно? — Где, директор? — отступая на шаг, спросил он. — Вот, — беззаботно улыбаясь, слизеринец показал на статую. — Директор — статуя?! Но этого быть не может… — Ну, мне пора. Мы подружимся, Анри, я уверен… — и он скрылся за поворотом коридора, а мальчик остался один со странным чувством нелепости происходящего. От неожиданной встречи остался приторный привкус. Даже если это шутка, для начала надо в этом окончательно убедится, а потом уже выяснять зачем это было проделано. Статуя гаргульи была намного выше одиннадцати летнего мальчика. Её страшная голова и громадные крылья нависали над ним не суля ничего хорошего. — … Директор? — лишь тишина в ответ, — «какая глупость… Небось хихикает где-то за поворотом. Пойду отсюда. Статуя не может быть директором». За спиной послышались торопливые шаги. «Вернулся?», — вопреки догадке из-за поворота показался Северус. Поравнявшись с сыном, он остановился. — Лакричное угощение, — больше он ничего не сказал, но рука на плече Анри была более многословна, чем могли быть сказанные слова. Он понял его без слов и выбор был сделан. Устрашающая статуя ожила и, расправив крылья, вновь замерла в старой позе. Постамент, на котором она стояла, стал вращаться вместе с ней. Снизу, из-под пола, начала выкручиваться цельно гранитная винтовая лестница. Ей бы упереться в потолок, но того словно и не существовало вовсе. — Директор хочет говорить с тобой. Слизеринец не обманул, что директор здесь, но от правды вовсе не стало легче. Ему предстояло встретиться с самым важным человеком в школе. Ему - первокурснику, несмышленому и слабому мальчишке. Кто он в сравнении с награждённым героем? — Что мне сказать? — Правду, — слова отца заставили мальчика растеряться. Правду? Какую именно правду? — Входите, Северус… - голос из-за двери.