Пустыня, Ксеркс, 1914 год
— Рида? — послышался чей-то мягкий голос, который показался девушке ужасно знакомым. Она обернулась через плечо и лучезарно улыбнулась, узнав высокую фигуру мужчины. Перед ней стоял Ена Оньеро, одетый во всё ту же светлую, слегка мешковатую одежду. Его по-прежнему легко было узнать по неимоверно проницательному взгляду и простой улыбке, по которой девушка безумно соскучилась. Казалось, что даже сейчас он анализирует и читает всё, что написано на лице Риды, которая с детской радостью подскочила и уже крепко обняла своего бывшего наставника. С их расставания прошло не так много времени, но она всё равно успела соскучиться. — Как ты здесь очутилась? — спросил мужчина, присаживаясь на камень, с которого минуту назад встала девушка. — На самом деле, здесь я оказалась случайно. Сейчас помогаю одному человеку, который служит в армии. Поэтому и мне пришлось записаться в их ряды… — Рида хотела продолжить рассказ, но заметила, как что-то поменялось в лице мужчины, и замолчала, лишь непонимающе посмотрев на своего бывшего наставника. — Армия, значит… Его слова прозвучали тихо и спокойно, но девушка уловила какую-то неуверенность и разочарование в его голосе. — Да, — подтвердила Рида и на минуту замолчала, поудобнее усаживаясь на краю развалин, и с широкой улыбкой посмотрела на мужчину. — Я действительно хочу помочь этому человеку, — уверенно заявила она. — Знаешь, он когда-то спас мою жизнь, не дал замёрзнуть и умереть от голода, впустил к себе в дом… Он очень хороший человек. — Если ты так говоришь… Если это правда, то я рад за тебя! — Ена Оньеро внимательно взглянул на девушку, стараясь понять, не врёт ли она. Рида подняла взгляд к небу и вновь посмотрела на сияющие звёзды. Их с наставником дальнейший разговор, казалось, был ни о чём — она постоянно что-то спрашивала или рассказывала, а он отвечал или слушал. В конце концов, Рида всё же решилась поведать о полковнике, которым Ена Оньеро явно заинтересовался. Все воспоминания о нём были яркими и приятными, и искренняя улыбка на лице девушки свидетельствовала об этом. Казалось, прошла уже вечность, а Рида всё говорила и говорила, но потом она всё же спросила о жизни мужчины, и Ена Оньеро с удовольствием поделился своей историей. Его неторопливый и ровный голос успокаивал девушку, уносил куда-то далеко в беспечные грёзы или в путешествие средь песка и камней. Почему-то сейчас Рида чувствовала некую лёгкость, ощущение того, что можешь поведать абсолютно обо всём. Наверное, так действовала атмосфера — безоблачное небо и мягкий свет луны, которая постепенно начинала уходить за горизонт. — Ой! Наверное, меня давно ищут. Простите, я пожалуй пойду, — опомнилась девушка, спрыгнула с развалин и, помахав рукой, быстро убежала в сторону лагеря. Её спутники договорились отправиться на рассвете на Запад, обратно в Аместрис. На востоке уже заалела утренняя зоря, начиная постепенно нагревать остывшие за ночь пески и руины города. Рида, погружённая в свои мысли, шла возле развалин когда-то бывшего храма, от которого остались только колонны, да стена с надписями. На секунду остановившись, она заметила какое-то столпотворение и, подойдя ближе, чтобы узнать, что там происходит, увидела старушку в кремовом кафтане и с оранжево-белым шарфом. Под руку её вел мальчик лет пятнадцати. У обоих была тёмная кожа и до ужаса усталый и измученный вид, словно они не жили, а выживали в этих руинах под лучами обжигающего солнца. — … Мы знаем, что не все аместрийцы — изверги, — говорила старушка, обращаясь к златовласому парню, которого Рида изначально даже и не приметила. — Некоторые из них спасли нам жизнь. — Что?! — раздался удивлённый и звонкий голос Эдварда. — Когда во время войны меня и господина Шина тяжело ранили. Нас спасли врачи из Аместриса… — начал мальчишка, стоявший рядом со старушкой. На руке у него был шрам, походивший на полученную в бою, но уже зажившую, рану. — Да, мы никогда не простим вас за то, что вы сделали с нашей страной, но я остался жив лишь благодаря тем врачам. Вот поэтому я не могу ненавидеть вас, хотя вы причинили столько боли нашему народу. И насколько мне известно, мужчина, который меня спас, был казнён… Мужчина… … Которого казнили за то, что он помог аместрийцам? «Может ли такое быть, что мальчишка говорит о моём дяде, которого повесили за спасение ишварского ребёнка?» Может ли это быть правдой? Рида стояла в немом оцепенении, не веря в услышанное. Зачем она только остановилась около этих развалин? Почему просто не прошла мимо? Множество подобных вопросов пронеслись у неё в голове, ведь теперь она точно не сможет не вмешаться в разговор. Ей обязательно нужно докопаться до истины. — Врачи? Я знал супружескую пару, которая во время войны поехала в Ишвар, — начал было Эдвард, на секунду задумавшись. — Супружескую пару? — огромными от удивления глазами мальчишка посмотрел на Элрика. — Ты имеешь в виду Рокбеллов?! — Вы их знаете? — не верил в своё везение Эдвард. — Они были так добры ко мне! Я так давно хотел хоть чем-то отблагодарить их! — подтвердил тот. — Ещё они говорили, что у них дочка моего возраста. — Значит… Это были дядя и тётя Рокбелл… — с некой грустью потупил взгляд Эдвард. — Как их убили? «Неужели Эдвард тоже потерял кого-то на войне?» Сердце Риды сжалось, как только она услышала о смерти врачей. А ведь Рокбеллы — это та самая семья в Ризенбурге. Кажется, именно тогда, четыре года назад, когда Рой приехал в эту деревушку, он нашёл братьев Элриков именно в доме Рокбеллов. «Значит, сейчас Эдвард говорит о родителях Уинри… Наверное, ей тоже было тяжело, когда она получила весточку о смерти своих родных». Противный комок встал поперёк горла, когда Рида вспомнила, какого это осознавать, что никто из близких людей не вернётся домой после войны. Какого это понимать, что ты больше никогда не увидишь улыбки на лицах тех, кто был тебе дороже любых драгоценных металлов или камней. — Рокбеллы… Их убил ишварит, которого они спасли от смерти… — печально произнесла старушка, слепыми глазами обращаясь к Эдварду. — Мы не смогли остановить его. — Кто это был? Где он сейчас? — разозлился Элрик, прищурив глаза и сжав руки в кулаки. — Мы не знаем… Лицо его было забинтовано, — закачала головой старушка. — Но, знаешь, у него была татуировка на правой руке. Рида, наконец-то, всё-таки собралась с мыслями. С одной стороны её интерес был весьма велик, а вот с другой… Узнать правду иногда бывает больнее, нежели оставаться в неведении. Глубоко вздохнув, она наконец произнесла, обращаясь к мальчишке: — Ты что-то говорил про мужчину, которого казнили… Мальчишка вздрогнул и опасливо обернулся, взглянув красными глазами на девушку. Именно такие кроваво-алые глаза Рида видела в своих кошмарах, где их обладатель раз за разом убивал её отца. От его взгляда мурашки пробегали по коже, но что-то тяжелое и обременённое было в них. Да, это были глаза, хоть и юного, но всё же человека, видевшего войну и смерть. Видевшего то, как погибают его друзья и близкие, как кровь его народа пропитывает землю, на которой он живет. Это по-настоящему страшно, ведь он всего лишь мальчишка, которому от роду лет пятнадцать, но, к сожалению, жизнь его не пощадила. И тяжёлое бремя ужасными воспоминаниями упало на его юные плечи. — Это, случайно, не он? — Рида в несколько движений сделала мираж своего дяди. Мальчишка обратил внимание на образ, что только что появился перед ним. Его глаза удивлённо расширились, а брови поползли на лоб. Но уже через несколько секунд на его глаза навернулись слёзы, и мальчишка упал на колени, бормоча благодарности. От его вида сердце замерло и больно сжалось в груди. — Это всего лишь видение… Успокойся. Прошу, — неуверенно и тихо произнесла Рида и растворила мираж в воздухе, ближе подходя к мальчишке. Это невероятно больно — понимать, что кто-то погиб, спасая твою жизнь, жизнь какого-то незнакомца, который ничем не сможет отплатить за такое великодушие. — Не плачь, пожалуйста! Не надо плакать… Всё пройдет, и жизнь наладится, — девушка улыбнулась, но от этих слов ей самой стало больно, ведь её дядя всегда говорил подобные слова, стараясь успокоить маленькую Риду. — Вот как… — Эдвард начал спускаться вниз по песчаной, полуразвалившейся лестнице. — Уже уходишь? — спросила старушка, переведя пустой взгляд на Элрика. — Да, наши спутники заждались нас, — он внимательно посмотрел на Риду, глазами сообщая, что им пора идти. — Если вам случится навестить могилы Рокбеллов и того мужчины, поклонитесь им от нас. Передайте, что мы благодарим их за всё… И просим прощения. Рида и Эдвард без лишних слов вернулись в лагерь, где все уже были на ногах и собирались покинуть развалины Ксеркса.*** Аместрис, Ризенбург, 1914 год
Путь до Аместриса занял целый день, поэтому Риде просто хотелось сесть на поезд и наконец уснуть. Она вымоталась, да так сильно, что практически валилась с ног. Наверное, ей не стоило всю ночь на пролёт болтать с Ено Оньеро, а следовало хотя бы на несколько часов сомкнуть глаза и поспать. — Мы возвращаемся в центр, — сказал майор Армстронг, вылезая из телеги. — Ладно. Я чуть позже поеду, когда бабушка мне руку починит. До скорого, — старший Элрик помахал и ушёл. — Нам тоже пора, — позвал Риду младший лейтенант Бреда. Мужчины и девушка направились в сторону вокзала. Они сели на поезд и через несколько часов оказались в Централе. На улице начало светать, поэтому Рида, попрощавшись со своими спутниками, направилась к главному штабу. Ей очень хотелось увидеться с полковником и доложить, что всё в порядке, что Мария Росс ни в чём не повинна. Хоть сейчас и раннее утро, но в Генштабе уже во всю копошатся людишки-в-форме. «Вероятно, суета и постоянная беготня напоминают им, что следует много работать на благо процветания страны». Усмехаясь своим мыслями, девушка поднялась в небольшой кабинет Роя Мустанга и удивилась, открыв дверь. — А где все? — задала она вопрос единственному, находившемуся здесь старшине. — Полковник Мустанг и младший лейтенант Хавок в больнице. А старший лейтенант Хоукай охраняет их, — быстро отрапортовал Фьюри и продолжил разбираться с бумажной волокитой на своём столе. Рида быстро выскочила из кабинета и побежала в частную больницу, адрес который ей сообщил старшина. «Рой, во что ты влип? И почему именно сейчас?» Девушка уже выбегала из здания, когда, спускаясь по лестнице, врезалась в кого-то. Из-за волнения она совсем не смотрела, куда бежит. — Ой! Простите, — быстро извинилась она и побежала дальше, но её окликнули. — Рида, к чему такая спешка? — спросил младший лейтенант Бреда. «Наверное, он тоже решил сразу же вернуться в штаб, не заходя домой». — Рой и Хавок в больнице. — Залезай, — он указал на машину, которая стояла у подножия лестницы. Рида немедленно села на переднее сиденье, осматривая машину изнутри. Тёмные кожаные сиденья и до блеска вычищенные стёкла говорили о чистоплотности её владельца. Но, как оказалось, это была одна из военных машин, которую может взять практически любой офицер, а младший лейтенант лишь пользовался ей, но не смел отдавать её кому-либо другому. Через двадцать минут поездки показалось здание больницы, и как только они оказались у главного входа, девушка быстро, не дожидаясь Хайманса Бреда, выскочила из машины и побежала в приёмную. — Где я могу найти Роя Мустанга? — спросила она у медсестры, которая была в дежурной. — Рой Мустанг? Подождите секунду, — она посмотрела в свои записи и назвала номер палаты. Рида сразу же направилась на нужный этаж, нашла комнату и заглянула в неё. На койке около окна лежал мужчина и курил сигарету, но это был точно не полковник. «Возможно, Жан Хавок», — пронеслось у неё в голове. Но даже не разобрав, кто точно это был, она направилась дальше по коридору, пока не добралась до небольшого помещения, которое было обставлено диванами и цветами — это была комната для встреч пациентов с посетителями. На одном из зелёных диванчиков сидели двое мужчин. Около одного стояла капельница, а другой был тем самым патологоанатом, который изучал тело Марии Росс. Девушка быстро начала двигаться в их сторону, но приостановилась, услышав их разговор: — Я уже поплатился, — говорил Рой, облечённый в больничную одежду. — Кто пациент? — задал вопрос доктор. — У одного из моих подчинённых из-за повреждения спинного мозга парализована нижняя часть тела. Можно ли ему как-то помочь? «Неужели, Хавок? — страшная догадка пронеслась в голове Риды. — Значит, действительно всё серьёзно». Эти мысли испугали её, от чего девушка даже немного опешила. «Всё будет хорошо», — надежда на лучшее теплилась у неё в душе. — Зависит от того, насколько сильно повреждён позвоночник, но ему, однозначно, нелегко будет вернуться в строй. Патологоанатом, заметив девушку, встал со своего места и, не сказав больше ни слова, удалился. Полковник открыл книгу, что была у него в руках, одна из которых была туго перебинтована. Нет, Рой не начал читать её, ведь его глаза были устремлены в одну точку — он о чём-то думал. Рида осторожно подошла к мужчине и с боевым духом заявила: — Что это такое? Я, значит, ищу тебя, а ты здесь отдыхаешь? — Рида? — брови Роя поползли вверх, когда он увидел девушку. — Что, Рида? — встав в Ф-образную позу, она строго посмотрела на мужчину. Девушка хотела подбодрить его, специально не обращая внимания на его травмы, о которых сама беспокоилась. Но своим поведением она только лишь удивила Роя. Пару минут они смотрели друг на друга. Девушка улыбалась, стараясь скрыть своё волнение, а мужчина лишь еле заметно ухмылялся, потому что давно знал, что она задумала. Рой понимал, что за этими её улыбками скрывается что-то большее, понимал, что именно так она пытается скрыть свои истинные чувства, чтобы не казаться беззащитной девчушкой, которая когда-то ушла из дома в порыве эмоций. — Полковник! Сэр, вы прочли мой рапорт? — неожиданно подошёл младший лейтенант Бреда, прерывая их странное безмолвие. — Ещё нет, — кратко ответил полковник, не отводя взгляда от Риды. Хайманс подозрительно огляделся по сторонам и сказал чуть тихо, наклоняясь к Мустангу: — Я о ногах Хавока. Есть же доктор Марко! — и продолжил чуть громче: — Можете продлить мне отпуск? — Делай всё, что потребуется. Поезжай! — полковник решительно закрыл книгу, с более серьёзным лицом посмотрев на девушку. Рида задержала взгляд на его правой руке, на которой поверх бинта выступали небольшие багровые пятна. Пластырь на его щеке выглядел забавно, от чего вся серьёзность взгляда куда-то улетучилась, и девушка даже подавила смешок. «Ему точно не следует делать такое выражение лица, когда оно всё в ссадинах и царапинах. Что такого могло произойти, что сам «Огненный» алхимик и его подчинённый загремели в больницу?» — Рой! Объясни мне… — потребовала Рида у мужчины, но фразу так и не закончила. — После того как мы разминулись я, Жаклин, Элизабет и Ванесса решили погулять с Барри и случайно наткнулась на подвал, — перебил её Мустанг и продолжил: — В этом странном и опасном месте мы встретили Ласт. Она сильная женщина, да ещё и с изюминкой. Кажется, ты её знаешь, — натянуто улыбнулся он. — Но всё пошло не по плану, и к нам присоединился парень в доспехах, который сразу же подружился с Элизабет. А Ласт исчезла, просто растворилась, оставив в память о себе только красный камушек. Хотя-я-я, — протянул мужчина, — потом и он испарился. А нам с Жаклин теперь можно и отдохнуть… — Мустанг подмигнул, явно на что-то намекая. — Весело же ты тут развлекался, — кивнула Рида. — Я зайду попозже. Не перенапрягайся, Рой, и, пожалуйста, будь осторожен. Рида направилась в штаб, чтобы помочь Фьюри с рутинной работой, которая неожиданно свалилась на мужчину. На самом деле день пролетел практически незаметно, и найти минутку, чтобы обдумать слова Роя, ей всё никак не удавалось. Вечером же, когда многие уже разошлись по домам, Рида вернулась в небольшую квартиру Мустанга. Тишина пропитала собой всю его квартиру, а ведь если подумать, Рой возвращался в это кромешное безмолвие постоянно. Наверное, когда девушка уехала несколько лет назад, мужчине было непривычно, ведь он уже давно свыкся, что кто-то ждёт его дома. Теперь Рида понимала, что испытывал этот человек, когда раз за разом возвращался в пустой дом, где его совсем никто не ждал. От этого одиночества на душе становилось невероятно грустно и тоскливо. Рида поужинала тем, что нашлось в холодильнике, и залезла под холодное одеяло, расположившись на слегка жёстком диване. На часах пробила полночь, но мысли не давали ей уснуть. И вот, в памяти неожиданно всплыли слова полковника. «Это может значить только одно. «Жаклин, Элизабет и Ванесса…» — так он обычно называет своих подчинённых, то есть он вместе с Хавоком, Хоукай и Фарманом встретили Ласт. «Парень в доспехах» — Альфонс Элрик. Что значит «подружился с Элизабет»? То есть он спас Ризу, поэтому с ней сейчас всё в порядке. А вот они с Хавоком неслабо пострадали. Так сосредоточься… «Ласт исчезла…» Рою удалось прикончить гомункула?! А «красный камушек» — это философский камень?» — погрузившись в эти мысли, Рида не заметила, как провалилась в сон.***
Через пару дней девушка вновь навестила полковника и младшего лейтенанта. Но как только она подошла к палате, оттуда послышался разозлённый голос Хавока: — Оставьте меня! Бросьте! Разве у вас есть время возиться с какими-то подчинёнными?! Неужели вы забыли об обещании, данное бригадному генералу Хьюзу?! Посмотрите на меня! Я даже в кровати сесть не могу без посторонней помощи! Мне не нужна… Ваша жалость!!! — кричал мужчина с отчаянием. — Пожалуйста, бросьте меня… Дайте мне наконец сдаться… Умоляю вас… — чуть тише говорил он, а следующие слова и вовсе растворились в воздухе. Хавок уже несколько дней, как осознал, что теперь никогда больше не сможет полноценно служить своей стране и защищать близких. Кажется, он смирился со своим положением, но Рида знала, что полковник Мустанг по-прежнему верит в то, что его подчинённый поправится и вновь сможет встать на ноги. Тишину за дверью нарушил голос Роя, который, по-видимому, был уже недалеко от двери, ибо его фразу Рида услышала ясно и отчётливо. — Хорошо, я оставлю тебя. Так что… Тебе придётся меня нагонять, а я пойду вперёд и буду ждать тебя наверху. Он с громким хлопком закрыл за собой дверь и чуть не врезался в Риду. Казалось, он готов был закричать на первого попавшегося под руку человека, но вместо этого Рой строго взглянул на девушку, обошёл её и сел на мусорный бак, скрестив руки на груди. — Может, не стоит перенапрягаться, а то твои раны снова откроются… — эти слова Рида произнесла как можно мягче, оборачиваясь к мужчине и заботливо смотря на него. — Может быть… — всё ещё зло проговорил Рой, а после глубоко вздохнул и продолжил более спокойно: — В городе начали убивать алхимиков, будь осторожней. И ещё… Проследи за братьями Элриками. Они слишком безрассудны. Теперь Рида узнавала полковника — он всегда беспокоится о своих подчинённых, а о девушке в особенности. Как бы Рой не старался это скрыть, но она чувствовала, что за те три года, что она жила с Мустангом, он начал привязываться к ней. Рида стала как дочь для него. Дочь, которая всегда беспокоится и не может оставить его в одиночестве, которое преследовало мужчину большую часть его жизни. — Хорошо… — Рида хотела было добавить что-то ещё, но из палаты вышла старший лейтенант. — Хоукай, принеси мою форму, — приказал Рой. — Но вам ещё рано выписываться… — начала было Риза, но Мустанг грубо перебил её. — Принеси, — он грозно посмотрел на свою подчинённую. — Да, сэр, — старший лейтенант ушла, не смея ослушаться приказа. Рида в лёгком недоумении посмотрела на Роя, но тот даже не подал вида, что заметил её осуждающий взгляд. Поэтому девушка сурово сморщила брови, складывая руки на груди. — Рой! — недовольно воскликнула она. — Недавно ты сама жаловалась, что я прохлаждаюсь в то время, как Фьюри там один горбатится над какой-то рутинной работой, — постарался переубедить её мужчина. — Вообще-то я волнуюсь за тебя… — честно призналась Рида. Девушка тяжело вздохнула, понимая, что она не в силах это исправить, ведь если Мустанг чего-либо захотел, он обязательно этого добьётся. Переубедить его — задача непостижимая, и об этом ей было прекрасно известно. Вместо упрёков и нравоучений Рида лишь подошла ближе и крепко прижалась к груди мужчины. Руками она почувствовала бинты, что опоясывали его грудную клетку. После недолгой паузы девушка отстранилась, смотря на слегка недоумевающее лицо Роя, от чего торжествующая улыбка воссияла на её лице.