Шанс

Артём заваливается на квартиру Айсика ближе к полуночи. Засиделся с бумажками и потерялся во времени. Внутри всё теплеет. Ему всегда нравится быть в доме Феди. Тот живёт там со своей девушкой Настей и парой их общих друзей. Они все были знакомы ещё с универа. Учились вместе, тусовались, влипали в разные истории. Непонятно, каким образом в их компанию затесался художник Зимов. Кажется, он познакомился с Федей в одной из клиник, где первый лежал с депрессией, а второй проходил учебную практику. Таким образом, он разбавил всю эту научную атмосферу. Макс, изучавший в то время режиссёрское дело, невероятно радовался, приговаривая «Ну, наконец-то хоть один нормальный человек среди всех этих врачей». Позже компанию ему составил ещё и Савелий, брат Насти, который ушёл в сферу журналистики. В доме как всегда шумно и весело. Порой Шатохин искренне задаётся вопросом, как у них получается уживаться на одной территории. С лёгким чувством ностальгии вспоминает, как сам одно время пару месяцев провёл тут на диване, отходя от разрыва с одной привередливой мадам. Кареглазый Давид хлопает его по спине, тут же впихивая в ладонь бутылку пива. Обычно серьёзный, хмурый патологоанатом сейчас не может сдержать пьяной улыбки и скрыть блеска в глазах. — Где ты был? Мы все ждём тебя уже часа два, — обвиняюще тянет он. — Ефим с Никитой едва не передрались за право первыми прочесть статью Феди, но тот заупрямился и сказал, что это сделаешь ты. Точно. Блять, Артём обещал дать Приходову качественную оценку, а в итоге затянул со сроками уже на две недели. Он расстёгивает пару верхних пуговиц, делая глубокий свободный вдох, и проходит в большую гостиную, приветствуемый одобрительными возгласами друзей. Быстрый перекус пиццей, море алкоголя, дурашливые танцы привычно смешиваются с разговорами о новинках фармацевтики и спорами о самых продуктивных методах терапии. Порой Тусина шутит, что у них всех профдеформация, и они не способны перестать быть врачами за пределами своих кабинетов. Сама девушка работает травматологом, частенько спасая их задницы. — Кстати, — склоняется она к шатену, — как обстоят дела с новым пациентом? — Откуда ты знаешь? — Егор звонил утром, — объясняет Айсик, обновляя им пиво в высоких бокалах. — Переживал, что ты пошлёшь его и вообще в ахуе завершишь свою карьеру молодого успешного психотерапевта. — Какой заботливый, — хохочет Шатохин. — Депо, ну реально, расскажи, — просит Никита, всегда с неподдельным интересом слушающий истории ребят из врачебной практики. Старое прозвище из юности вызывает у Шатохина волну приятных мурашек. Странно осознавать, что им всем удалось пронести свою дружбу сквозь года и остаться вместе. Стать настоящей семьёй. Эти люди — самое близкое, что у него есть. Ну, может, кроме собаки, что сейчас находится у родителей. — Не знаю, — он прикуривает с выражением крайней задумчивости. — Я не заметил в этом парне ничего необычного. Он был очень закрытым, но это нормальное явление для людей на первом сеансе. — Он красивый? — вклинивается Тарасова, игриво вскидывая брови. — Эй! Как ты можешь… Это ведь его пациент! — предсказуемо одёргивает её Полина. Обе девушки работают вместе в рекламном агенстве, ведя давний спор об уместности отношений с коллегами. В подтверждение своей теории Даша крутила романы с каждым новым сотрудником в офисе, а её подруга избегала лишний раз даже знакомиться с кем-то из «товарищей по несчастью». — Да подожди. Тёмыч один уже больше года. Постоянно пропадает на работе. Где ему, по-твоему, ещё нужно строить свою личную жизнь? — беззаботно пожимает плечами блондинка. — Мне комфортно быть одному, — Артём по-детски высовывает язык. — Никому не отчитываешься, ни под кого не подстраиваешься. К тому же, никто не ебёт мозги. Мне этого добра и с пациентами хватает. — Отношения с клиентами редко когда приводят к чему-то стоящему и длительному, — неодобрительно качает головой Федя. — Это классический пример дисбаланса власти. Шатохин согласно кивает. Ты не можешь изменить свою натуру, и, как психотерапевт, продолжаешь оценивать и анализировать людей даже после того, как твой официальный рабочий день заканчивается. Кому захочется быть в отношениях с парнем, который постоянно смотрит на тебя через призму научных талмудов, додумывая за тебя каждое слово? Однако, против воли в памяти вдруг всплывает симпатичное личико с пронзительными зелёными глазами, обрамлённое светлыми прядями, отливающими золотом в лучах солнца. Интересно, насколько они мягкие наощупь? «Совсем пизданулся? Ещё только не хватало крашнуться в этого сопливого мальчишку. Мало тебе было девушки с биполяркой, решил добавить в копилку этого проблемного торчка?», — угрожающе шепчет подсознание. — Он красивый, — дрогнувшим голосом отвечает Артём на пристальные взгляды друзей. — Я бы легко мог представить его где-нибудь на обложке. — Ну, началось, — опасливо вздыхает Тусина. — Познакомишь? — Даша от предвкушения подаётся вперед, наваливаясь корпусом на круглый стол. — Конечно. Этот блондин попытался задушить двух девушек. С превеликой радостью посмотрю на то, как ты станешь третьей. Тон Шатохина ощутимо леденеет с каждым последующим словом. Он крепко стискивает челюсти и обводит компанию тяжёлым взглядом, ясно намекая, что больше не потерпит никаких выпадов на эту тему. Несмотря на низкий рост и вид подростка-растяпы, шатен умел ставить людей на место, излучая внутренний авторитет и силу. Тарасова виновато поджимает губы, тут же сникая. Напряжённая пауза сменяется дребезгом разбитой бутылки и собачьим лаем. Это выводит всех из оцепенения. Воспользовавшись этим, Федя мягко прикасается к плечу друга, кротко кивая в сторону балкона. Они отлучаются, едва ли кем-то замеченные. — Что ты на самом деле думаешь о нём? Если без шуток, — осторожно интересуется Приходов, поджигая им сигареты с одной зажигалки. — Нечасто встретишь ситуацию, когда четверо хороших, а мы оба их знаем, и они действительно хорошие, специалиста отказываются от пациента чуть ли не после первого сеанса. — У каждого наступает тупик в тот или иной момент, — уклончиво фыркает шатен. — Артём… Друг собирает длинные волосы в одну прядь, перекидывая ту через плечо. Осматривает Депо с настоящей заботой и волнением. — Считаешь, что я не смогу с этим справиться? Что какой-то пацан приведёт к краху моей карьеры? — с вызовом вскидывается голубоглазый. — Ты можешь всё, что угодно, и даже больше, — с тёплой улыбкой отзывается Федя. — Но мы оба в курсе, насколько сильно скандалы с пациентами портят репутацию. Сейчас у тебя от клиентов отбоя нет. Ты входишь в топ-10 самых востребованных психотерапевтов. — Ты тоже, — лукаво подмигивает Депо, выпуская тонкую струйку дыма в ночное небо. — Хочешь, чтобы я отдал парня тебе? — Не мой профиль. Если обнаружишь у него шизофрению или что-то вроде того, тогда буду с нетерпением ожидать твоего звонка. Шатен смеётся и легко пихает высокого мужчину в бок. Сам он в основном специализировался на тяжёлых случаях вроде клинических депрессий, тревожных и биполярных расстройствах с попытками самоубийства и посттравматическом синдроме. Что, конечно, не мешало ему браться за классическое «Кажется, у меня трудности в браке» от богатеньких дамочек, все разговоры которых обычно сводились к сплетням и нытью о том, что в этом месяце муж подарил на одну брендовую сумку меньше. Артём оправдывает себя тем, что трёшка в центре города сама себя не оплатит. Но порой всерьёз рассуждает — правильно ли он поступает, действительно ли это то, чем он хочет заниматься. В ушах эхом отдаётся голос одного из преподов с первого курса: «В данной профессии люди предпочитают решать проблемы других, чтобы поменьше уделять внимание своим». Может быть, это правда. Шатохин с содроганием вспоминает, как в возрасте двенадцати лет нашёл брата в петле, а потом провёл все подростковые годы, пытаясь докопаться до истины, почему же это случилось. Когда пришло время определяться со специальностью в вузе — выбор был очевиден и ему, и родителям. Кошмары детства всё ещё незримо преследуют его, вынуждая держать дистанцию с людьми. Когда ты любишь кого-то — всегда есть риск обжечься и утонуть в боли, если потеряешь этого человека. Артём не хочет столкнуться с вязким ощущением беспомощности снова.