Битва на Трезубце: Последний Рыцарь...

На Трезубец опустилась ночь, однако вдалеке, на противоположенном берегу реки не смолкал грохот битвы. Ярость мятежников Роберта была почти осязаемой, и пусть сражение и происходило более чем в десяти милях от рыцаря, он прекрасно видел освещаемые яркими вспышками столбы дыма. Подобное он видел тысячи раз и нередко сам был посреди вихря подобных жестоких и отчаянных битв, перед его мысленным взором проносились картины перепаханных огромными кратерами полей, гигантские столбы пыли и дыма, сквозь которые почти нечего не было видно и яростные атаки, которые почти всегда следовали за подобными демонстрациями разрушительной силы. Многих бы поразила та выносливость, с которой воины Таргарианов вгрызались в ту голую, покрытую ужасающими шрамами землю, однако древний воин видел столько примеров безумной храбрости, что они стали для него почти обыденностью. Жажда крови говорила ему, что он должен быть там, помогать держащимся из последних сил союзникам и убивать воинов проклятого предателя Роберта, но Рейгар лично приказал ему сражаться среди лежащих по обоим берегам Трезубца гигантских валунов и он опозорил бы свой дом, если бы нарушил приказ того, кому присягнул на верность всего пару дней назад. Рыцарь Дракон проявил сообразительность обратив внимание на то что «каменные сады» сильно похожи на города с их узкими улочками и большими каменными зданиями, однако в отличии от города в огромных камнях не было ни окон, ни внутренних помещений, что с одной стороны делало их более стойкими, а с другой — предотвращало потенциальную угрозу со стороны спрятавшихся среди них воинов врага. Это было идеальное поле боя для рыцаря, однако, разумеется, не только для него. В армии Таргарианов нашлось несколько сотен стражей, которых Рейгар приказал вооружить наиболее тяжёлым оружием и снабдить наименее защищённых такой бронёй, которую они могли бы нести на себе без ущерба для боевых качеств. Всех стражей Драконий Принц приказал выделить в отдельный отряд, целью которого было встретить врага на обратной стороне брода. «Пламенный Феникс» будет драться не один. Конечно, он был не слишком высокого мнения о казавшихся на его фоне полуросликами союзниках. В конце концов их состояние было далеко от идеального, их сердца устали очень давно, их тела были покрыты следами тяжёлых испытаний, выпавших на их долю в течении как минимум пары веков, а главное – в течении всего этого времени о них проявляли минимум заботы. Оставалось надеяться лишь на то что «лихие всадники» армии Рейгара смогут выжать из своих скакунов всё, на что те способны. Рыцарь прекрасно понимал, что, прими он бой в одиночку, вряд ли смог бы принести много пользы, а так стражи смогут отвлечь на себя часть врагов, и хотя бы на какое-то время задержат мятежников, не дав тем окружить его. Помимо этих измученных веками созданий среди камней укрывались отдельные отряды пеших застрельщиков, чья боевая ценность, правда, была почти нулевой. Судя по переговорам бойцов и их командиров, все они понимали что для них это будет последний бой, за спиной у них лишь две мили покрытого галькой пляжа, за которым начинаются отдельные, совершенно не подходящие для укрытия стражей укрепления армии Таргариенов. Которые вдобавок вполне вероятно будут частично или полностью разрушены ещё до начала штурма. Другими словами – всем, кроме застрельщиков отступать было некуда, в тоже время шансов отбить полномасштабную атаку у них тоже почти не было. Они должны были отправить в преисподнюю как можно больше проклятых мятежников, а затем и самим сгинуть под напором орды Роберта Баратеона. Древнего рыцаря полностью устраивала подобная судьба, этот бой должен стать для него последним. Он в последний раз прославит имя своего дома, прежде чем сгинуть навеки. Почти все его хозяева приняли славную смерть в сражении, и «Пламенный Феникс» хотел последовать за ними. Сражение на холмах длилось всю ночь, незадолго до рассвета наступило краткое затишье, в течении которого Рейгар вопреки своему плану всё же решил направить на передовые позиции подкрепления, однако бой возобновился когда тяжёлая пехота ещё только переправилась через Трезубец. Над холмами вновь поднялись облака пыли, а грохот канонады разносился на десятки миль вокруг. Подкрепление прибыло как раз вовремя, чтобы затянуть агонию передовых позиций ещё на один световой день. За который остатки передового отряда и подкрепления отчаянно сражались, пытаясь хотя бы сохранить за собой обратные скаты. Когда солнце уже почти зашло за горизонт, над изрытыми воронками холмами поднялись знамёна с изображениями оленей и волков....